Политико-правовой режим России как критерий соотношения общества и государства

УДК 342.3 

Страницы в журнале: 3-7

М.В. МИХАЙЛОВ,

кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой права и обществознания Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы

Анализируется политико-правовой режим российского государства в качестве критерия соотношения общества и государства. Последовательно доказывается, что именно режим государства позволяет определить реальные возможности воздействия общества на государственную власть.

Ключевые слова: государство, право, режим, власть, соотношение, общество, легитимность, законность, демократия, политика.

Politico-legal regime of Russia as criterion of a parity of a society and the state

Mikhaylov M.

The politico-legal regime of the Russian state as criterion of a parity of a society and the state is analyzed. It is consistently proved, what exactly the state mode allows to define real possibilities of influence of a society on the government.

Keywords: state, law, mode, power, parity, society, legitimacy, legality, democracy, policy.

Демократизация российского государства, ее теоретические концепции и реальная практика предполагают необходимость анализа модификации политико-правового режима государственности, рассмотрев его в качестве одного из существенных критериев состояния соотношения общества и государства. Аргументировать это можно следующим образом: во-первых, наиболее важной характеристикой современного государства является именно политический режим, так как стремление к достижению подлинной всенародной демократии (как вида политического режима) наблюдается у большинства как атипичных, так и типичных государственностей[1]; во-вторых, в России с началом широкомасштабного реформирования государства именно политический режим подвергся кардинальным изменениям. В-третьих, на наш взгляд, политико-правовой режим государства выступает одним из наиболее качественных критериев, позволяющих анализировать реальное состояние соотношения общества и государства.

В современной юридической литературе чаще всего политико-правовой режим рассматривают в широком и узком смыслах. Характеризуя политический режим в узком смысле слова, его определяют как «совокупность приемов и способов государственного руководства»[2]; в широком — как «уровень гарантированности демократических прав и политических свобод личности, степень соответствия официальных конституционных и правовых форм политическим реалиям, характер отношения властных структур к правовым основам государственной и общественной жизни»[3]. Иными словами, политико-правовой режим в широком смысле можно определить как некое реальное состояние соотношения общества и государства. На наш взгляд, такое понимание политико-правового режима весьма перспективно в юридической науке. Его следует распространить и на дефиницию политико-правового режима в узком смысле. Такой режим с этих позиций должен представлять собой юридически закрепленное состояние соотношения общества и государства. Политико-правовой режим в широком смысле в этом случае есть фактический политико-правовой режим. Политико-правовой режим в узком смысле представляет собой лишь его юридическое закрепление. Остается выяснить, о каком именно состоянии соотношения общества и государства должна идти речь при определении политико-правового режима.

Исходя из широкого подхода к пониманию политического режима, можно определить его признаки, которые, в свою очередь, являются доказательством того, что характеристика политического режима выступает критерием оценки соотношения общества и государства. 

В зависимости от уровня гарантированности прав и свобод человека и гражданина устанавливается структура взаимодействия общества и государства. В тех государствах, где закреплены жесткие гарантии прав и свобод, взаимодействие этих систем осуществляется на равноправной, договорной основе (в качестве договора выступает конституция или документ, ее заменяющий).

Как степень соответствия официальных конституционных и правовых форм политическим реалиям политический режим характеризует адаптированность государственных структур к общественным изменениям и степень их интеграции.

Рассматривая характер отношения властных структур к правовым основам государственной и общественной жизни, можно сделать вывод о том, какую деятельность государство в лице своих высших представителей проводит для совершенствования механизма правовой регламентации социума.

Можно утверждать: политико-правовой режим представляет собой сочетание двух противоположных принципов организации социальных отношений: авторитарности (односторонней властности, безоговорочного, безусловного подчинения закону и распоряжениям, жесткой дисциплины и ответственности) и демократизма (равноправия сторон, их соглашений, свободы выбора, самоуправления). Не существует режимов, полностью лишенных форм реализации одного принципа и построенных на формах реализации только другого. Впрочем, такие режимы возможны как аморальные, разрушительные для общества и потому эфемерные.

Политико-правовой режим российского государства в качестве критерия реального состояния соотношения общества и государства характеризуется полным подчинением государству всех общественных процессов, неспособностью общественности противостоять тоталитарным методам управления государством, а также практически полным отсутствием гражданского самосознания у большинства населения. Политико-правовому режиму России свойственны «стерилизация» политической активности общества государством и, что самое главное, слияние общественных и государственных структур в единое целое, подчиненное власти партийно-номенклатурной верхушки.

Проведение реформы как своего рода социальной революции требовало не только существенного перераспределения власти, прав, свобод, доходов и льгот между общественными силами и группами, но и переосмысления старых и усвоения новых ценностей, а следовательно, формирования новых политических субкультур, актуального феномена юридически социализированной личности. Переходный период порождает многие негативные явления, такие как национализм, сепаратизм, экстремизм и корпоративность (они были и раньше, но в условиях реформирования тоталитарного режима обнаруживаются значительно острее), что является серьезным препятствием на пути утверждения демократического государства. 

Провозглашение курса на демократизацию общества и государства не означает полную победу демократии над тоталитаризмом, но говорит о назревших переменах в обществе и государстве и о понимании данными структурами необходимости такого реформирования. Здесь опять проявляется типичный путь развития нашего государства, так как осознание указанной необходимости происходит не в самом обществе, а лишь в государственной сфере.

Сложившаяся ситуация требует анализа новых факторов, которые определяют формирование устойчивого режима и благоприятствуют устранению конфликтности в социально-экономической и политико-правовой сферах жизни общества. Стабильность является одним из важнейших компонентов любого государства, сущностной характеристикой его политико-правового режима. Под стабильностью режима понимается «тенденция основных элементов системы оставаться в рамках определенных и заранее установленных ограничений, даже если система испытывает воздействие со стороны среды»[4].

Для российской действительности сейчас стабильность более значима, чем динамизм, ибо устойчивость развития государственности в большей мере исключает социальные и политические конфликты, как внутри общества и государства, так и при их взаимодействии. Здесь необходимо особо выделить проблему эволюции толерантности в рамках политико-правового режима.

Обществу и государству важно осознать опасность запретов и преодолевать предрассудки о «сильном давлении» как символе правопорядка. Противоположность интересов социальных групп отражает прежде всего реальные общественные противоречия. Отсутствие нормального разрешения проблем загоняет их вглубь и всячески обостряет. Простые вопросы общественного и государственного развития могут вызывать даже открытый антагонизм социальных слоев. Если в рамках существующего политико-правового режима граждане не имеют возможности выразить свои интересы и найти общественно важный способ их реализации, это не значит, что потребность в их выражении и реализации исчезает. 

Трансформация политико-правового режима в современных условиях соприкоснулась с проблемой легитимности власти и закона, а следовательно, и политико-правового режима, что предполагает уровень доверия личности и общества государству в целом, а также отдельным политическим институтам. Доверие может быть активным или пассивным, открытым или скрытым, добровольным или вынужденным, прямым или косвенным, осознанным или бессознательным. Словом, оно может быть всяким. Но, по общему правилу, оно должно быть. По утверждению некоторых исследователей, занимающихся данной проблемой, политико-правовой режим — «это не только система государственных институтов, но и характер легитимации власти, и способ ее передачи, и механизмы прямой и обратной связи между ней и основными группами общества, включая партийную систему, и т. д. Большинство элементов политико-правового режима, в отличие от формально понятой политической системы, ни рассудочно изобрести, ни заимствовать практически невозможно: это структуры органические, а не логические, складывающиеся годами, и в каждый данный момент — многофункциональные и обладающие высокой инерционностью»[5].

Легитимация государственной власти опирается прежде всего не на внешние, в том числе юридические, признаки, а на внутренние побудительные мотивы и стимулы. Легитимация связана с комплексом переживаний и личных установок людей. Нельзя навязывать легитимацию людям извне. Она создается преданностью людей данному общественному порядку (иногда конкретной правящей личности), который по представлению населения той или иной страны в условиях определенной исторической эпохи выражает непреложные ценности бытия (например, порядки родового строя в прошлом или общечеловеческие ценности в современном демократическом правовом государстве).

Следствие легитимации государственной власти большинством населения — ее авторитет. В результате граждане, в основном добровольно (хотя и не всегда осознанно, что зависит от способов легитимации), подчиняются авторитету власти, считают своим долгом (или по крайней мере обнаруживают желание) принимать участие в формировании и деятельности ее органов (в выборах, референдумах, различного рода консультативных и совещательных советах при государственных органах, в местном самоуправлении и т. д.).

С.М. Липсет  писал: «Со времени немецкого политолога и юриста Макса Вебера (1864—1920) принято различать три “чистых” типа легитимации государственной власти:

1) традиционную легитимацию, т. е. господство на основе традиционного авторитета, основанное на уважении к традициям, вере в их правильность, в то, что власть выражает “дух народа”, соответствует обычаям и традициям, укоренившимся в качестве стереотипов сознания и поведения. <...>

2) харизматическую легитимацию, т. е. господство, основанное на вере в личные дарования вождя, его способности, его исключительную миссию. Харизматическая легитимация не связана с разумом, разумными сужденими, а нередко просто отвергает их. Харизматическая легитимность опирается на гамму чувств, это сенсорная по своей природе легитимность. <...>

3) рациональную легитимацию, т. е. основанную на воспринятом умом убеждении в разумности существующего порядка, законов, правил, принятых в данном обществе для управления им»[6].

Для государств с атипичным путем развития наиболее характерна рациональная легитимация; с типичным путем развития — традиционная и харизматическая. В современном обществе, даже в государствах с атипичным путем развития, легитимация власти крайне редко опирается лишь на один из способов воздействия; различные приемы, способы и даже типы легитимации переплетаются, комбинируются. России как государству с трансформируемым путем развития от типичного к атипичному, на наш взгляд, присуща некая комбинированность харизматической и рациональной легитимации, в силу того что далеко не все общество способно разумно обосновать свое уважение или неуважение к существующей государственной власти, а следовательно, и поддержку или отрицание политико-правового режима государства.

Раскрывая значение легитимности в качестве источника прочности политико-правового режима, исследователи указывают и на важность сохранения стабильности режима, что представляется справедливым. Вряд ли можно согласиться с утверждениями, что любое революционное изменение режима влечет кризис новой власти или что законность свойственна только стабильным обществам атипичного типа и нехарактерна для послереволюционных республик с типичным путем развития и переходного типа.

Вместе с тем постановка вопросов о легитимности политико-правового режима, о доверии личности и общества государству, а конкретно — власти, ее стратегии и выбранным программам в современных условиях нашего общества заслуживает внимания.

Проблема легитимности политико-правового режима российской государственности не исследовалась на протяжении всего существования советского общества, поскольку вся практика исходила из презумпции, что именно в этом политико-правовом режиме выражена воля народа, организовавшая свою собственную власть в лице советов всех ступеней. В этом заключался «исторический выбор» народа, и ему не было альтернативы.

Однако единство народа оказалось далеко не однородным и не укладывалось в социальную структуру двух классов и одной прослойки. Более того, выяснилось: создавать модель социальной стратификации общества — значит выявить группы и слои, обладающие различными ресурсами власти, собственности, информации и престижа; социальную дистанцию между ними, вертикальную и горизонтальную упорядоченность относительно друг друга, характер взаимосвязи и уровень активности групп. При этом нельзя игнорировать вопрос о соотношении объективных и субъективных показателей социокультурных образований, т. е. степень идентификации представителей различных групп и слоев с соответствующими социальными общностями.

Между тем, чтобы в полном объеме решать вопрос о легитимности политико-правового режима как критерия оценки соотношения общества и государства, следует точно знать, какова его поддержка со стороны ведущих социокультурных образований общества.

Специфической формой взаимоотношений общества и государства в рамках политико-правового режима стал так называемый эффект отражения, представляющий собой развитие характерного для России неправового поведения. Правовые и управленческие импульсы, поступающие сверху, не воспринимаются институтами общества и как бы увязают в них. Иногда этот феномен является результатом «саботажа» местной бюрократии. Однако чаще всего он отражает и воспроизводит массовые настроения в обществе, делегируемые и в его институты. Нечто подобное происходит и при движении импульсов снизу вверх. Они не находят адекватного отклика у властных структур, которым остается одно: применять автономные неправовые (или частично неправовые) действия, осуществляемые при имитируемом неведении власти. Такая форма взаимоотношений при всей ее ущербности компенсирует отсутствие нормальных связей между обществом и государством.

Создание предпосылок для преодоления явления отчуждения предполагает долгосрочную политику перестройки отношений между государственными органами, гражданами и общественными формированиями на основе перераспределения прав и полномочий участников социально-политической жизни в сторону расширения прав граждан и общественных объединений, установления отношений политического партнерства между ними и государством, в том числе на договорных началах. В последовательности включения в политические процессы граждан и общественных объединений, в повышении их активности в решении различных вопросов важную роль призваны сыграть следующие подходы к трансформации политического режима:

— четкое формулирование конкретных целей и задач общественных формирований с учетом их политической и правовой природы;

— увеличение масштабов и расширение социальной базы деятельности граждан и общественных объединений;

— соответствие общественных формирований потребностям развития современного политико-правового режима;

— использование предоставленных им полномочий на благо всего общества;

— совершенствование правовой основы их деятельности;

— укрепление принципов и норм самоуправленческой деятельности, внутриорганизационной демократии.

Таким образом, можно заключить, что стратегия государственной политики в отношении  формирующегося демократического общества в России станет одним из основополагающих факторов его успешного развития и укрепления.

Доверие и поддержка политико-правового режима государственности связаны прежде всего с признанием законных путей и средств, используемых им. Далее необходимы широкий доступ представителей всех слоев и групп к политическому процессу и властным структурам; признание эффективности и надежности предпринимаемых начинаний, социальных, политических и правовых программ; наконец, стабильность политико-правового режима, которая в значительной мере опирается на поддержку всех уровней структуры: личности, социальной группы и общества в целом.

Именно это и определяет значимость рассмотрения политико-правового режима как одного из существенных критериев состояния соотношения российского общества и государства.

Библиография

1 См. об этом подробнее: Хабибулин А.Г., Михайлов М.В. Российское общество и государство: теоретико-методологические аспекты взаимодействия: Моногр. — Уфа, 2003. С. 8—30.

2 Арзамаскин Н.Н., Хабибулин А.Г. Природа государства и его форма. — Уфа, 1997. С. 102.

3 Там же.

4 Драма российского закона / Отв. ред. В.П. Казимирчук. — М., 1996. С. 33.

5 Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления. — М., 1997. С. 298—299.

6 Липсет С.М.  Политическая социология // Американская социология: перспективы, проблемы, методы. — М., 1972. С. 205.