Политико-правовые подходы к укреплению доверия в международных экономических отношениях

А.В. ВЕДЕХОВ,

кандидат политических наук, председатель правления региональной общественной организации «Центр содействия реализации проектов науки и техники»

Экономическая деятельность представляет собой одну из наиболее фундаментальных и динамичных форм общения людей. Способность к общению, к коллективным действиям, в свою очередь, зависит от того, в какой степени те или иные сообщества придерживаются схожих норм и ценностей и могут подчинять индивидуальные интересы отдельных личностей интересам больших групп. На основе указанных ценностей, по словам известного американского исследователя Френсиса Фукуямы, возникает доверие, которое кроме социальной имеет и вполне конкретную экономическую ценность[1]. Доверие есть возникающее в рамках определенного сообщества ожидание того, что члены данного сообщества будут вести себя добросовестно и честно, в соответствии с общепризнанными нормами[2].

Укреплению доверия в международных экономических отношениях способствовали многие факторы. Глобализация же поднимает их на новый качественный уровень. В основе увеличения роли международных экономических отношений и роста доверия в них лежат фундаментальные изменения, которые происходят в современном мире. Наблюдается вовлечение в мировую экономику стран и территорий, ранее мало участвовавших в международном разделении труда. Бывшие колонии и зависимые страны, получив независимость, как правило, более активно включаются в различные формы международных экономических отношений. Научно-технический прогресс расширяет сферу использования природных ресурсов (характерный пример — нефть), ведет к созданию новых отраслей производства, продукция которых вовлекается в мировую торговлю.

20 лет назад, на XXXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН, мировое сообщество практически единодушно подтвердило жизненную важность проблем, связанных с укреплением доверия в международных экономических отношениях, с денежными средствами, финансами, долгами, потоком материальных ресурсов и торговлей. В специальной Резолюции «Развитие и международное экономическое сотрудничество» ООН подчеркнула значимость этих проблем для социального прогресса, процветания и хороших отношений между народами и указала на настоятельную необходимость принятия мер для обеспечения более широкого сотрудничества между государствами в этой сфере.

Генеральная Ассамблея, отметив необходимость последовательности политико-правовых подходов и взаимозависимости в рамках международной торговли, валютных и финансовых систем и мировой политики, высказалась за расширение международного сотрудничества в сфере финансов, задолженности и потоков капиталов, включая помощь в торговле. ООН уделила особое внимание интересам развивающихся стран, ставших жертвами экономического кризиса, подрывающего их экономическое и социальное развитие. В связи с этим мировое сообщество призвало соответствующие органы системы ООН, в особенности Конференцию ООН по торговле и развитию, Международный валютный фонд и Всемирный банк, содействовать поддержке усилий стран — членов ООН по укреплению международного сотрудничества в этих сферах.

Резолюция «Развитие и международное экономическое сотрудничество» проистекает из Хартии экономических прав и обязанностей государств, одобренной XXIX сессией Генеральной Ассамблеи ООН в 1974 году. Хартия принадлежит к числу важнейших программных документов ООН, содержащих основополагающие принципы и направления перестройки международных экономических отношений на справедливой и демократической основе, укрепления доверия в этой сфере, установления нового международного экономического порядка. В развитие положений, ранее принятых в Декларации и Программе действий по установлению нового международного экономического порядка, в Хартии в качестве основополагающих закреплены: принцип мирного сосуществования; обязанность всех стран содействовать достижению всеобщего и полного разоружения под эффективным международным контролем; положение о связи между разоружением и развитием; положение о недопустимости дискриминации в торговле и в других формах экономического сотрудничества, основанной на различиях в политических, экономических и социальных системах. Таким образом, Хартия может быть охарактеризована в качестве своеобразного кодекса поведения государств в международных экономических отношениях. Но, к сожалению, прогресс в реализации целей и задач, поставленных в Хартии, незначителен.

В условиях глобализации национальные экономики все теснее связываются между собой многообразными отношениями, в рамках которых происходит трансграничное движение материальных и интеллектуальных ресурсов. Строго говоря, системе международных экономических отношений соответствует система международно-правового регулирования, а также набор правовых средств воздействия, такой же сложный, как и регулируемые им отношения, хотя и не вполне достаточный. Эта совокупность норм и составляет одну из отраслей международного публичного права — международное экономическое право.

Что характеризует сегодня систему международных экономических отношений с политической и правовой точек зрения? На смену противоречиям «Восток — Запад», «Север — Юг» идет новая конфигурация центров силы. Какая она будет — зависит от того, какая возобладает тенденция: на создание однополюсного или многополюсного мира. Вокруг центров силы выкристаллизовываются зоны концентрации внешнеэкономических интересов, которые объективно толкают государства на создание интеграционных объединений или на решение других крупных проблем. Среди них выделяются правовое регулирование применения защитных мер и антидемпинговых процедур, установление правового режима рынка услуг и т.п. Господство акционерной формы предприятий, формирование всемирной финансовой инфраструктуры (банки и другие финансовые учреждения, рынки ценных бумаг и валют) создают возможность огромных перемещений капитала. Рост транснациональных корпораций еще более увеличивает роль этих процессов. Политизация и формирование нового качества мировой экономики становятся основными параметрами формирующейся системы международных отношений.

Мировая финансовая система обрела экономическую автономию и стала в большей мере самодостаточной. Она теперь практически не зависит от государственного контроля. Произошла принципиальная смена модели взаимодействия этой сферы с государственными регуляторами. На протяжении веков национальная финансовая система функционировала преимущественно внутри стран и контролировалась государственными институтами. В начале XXI века, когда сложилась мировая финансовая система, представляющая собой единство мировых валютных, фондовых, кредитных и страховых рынков, государства со своими регуляторами оказались как бы островами в глобальном финансовом океане. Сегодня они бессильны в одиночку не только регулировать те или иные «течения» в этом океане, но и контролировать в прежнем объеме свою внутреннюю финансовую сферу. В настоящее время на валютных биржах мира ежедневно продаются и покупаются денежные средства на сумму, эквивалентную 1,5 трлн долл.[3], что в тысячу раз больше годового объема мирового ВВП и в 200 раз больше реальной потребности в деньгах для обслуживания ежегодных внешнеторговых операций.

В начале последнего десятилетия ХХ века  годовая торговля валютой превышала 400 трлн долл., что приблизилось к 80 годовым объемам мировой торговли. За два десятилетия данный показатель вырос почти в 40 раз. Как отмечает известный британский специалист в области международных финансовых отношений Дж. Даннинг, «глобальная экономика — это экономика, характеризующаяся наличием тесной экономической взаимозависимости между ведущими нациями (странами) в области торговли, инвестиций, банков и в других сферах, обеспечивающих условия и возможности для торгово-экономического взаимодействия; к тому же это такая экономика, когда имеется сравнительно мало искусственных ограничений на трансграничное перемещение людей, капиталов, товаров и услуг»[4].

В современных условиях основным каналом экспорта производительного капитала стали транснациональные корпорации, на которые в США приходится свыше 90% экспорта капитала в форме прямых инвестиций. Транснациональные корпорации превратились в главную силу рыночного производства и международного разделения труда, в доминирующий фактор мировой экономики и международных экономических отношений. Прямые инвестиции ТНК играют важнейшую роль в соединении многих национальных экономик и создании интернациональной производственной системы — материального ядра глобализируемой мировой экономики. Они же создают собственную систему квазиправа, заключая договоры с различными государствами.

«Открыв» межгосударственные границы, глобализация проложила путь негосударственным фигурам на мировой арене: ТНК, ТНБ, различного рода неправительственным организациям. Последние начинают играть вполне самостоятельную роль и уже сами оказывают значительное влияние как на международные отношения в целом, так и на своих создателей. Происходит сложный процесс взаимодействия и взаимовлияния государственных структур и международных организаций. Многие негосударственные организации, связанные прежде всего с экономикой, средствами коммуникации, информацией, оказались заинтересованными в дальнейшем развитии процессов глобализации, в еще большей прозрачности национальных границ. Это стало толчком к новому витку глобализации с ее проблемами, противоречиями и размыванием государственного суверенитета.

В то же время на практике проявляются и опасные стороны глобализации, негативно воздействующие и на международные экономические отношения: хрупкость мировой финансовой системы, опасность образования замкнутых региональных торгово-экономических объединений, находящихся в состоянии торговой войны друг с другом. Поэтому США, как самая мощная экономическая держава, более других заинтересованная в свободной торговле и устойчивости мировой экономики, по существу, взяли на себя роль организующего ядра и защитника возникающей глобальной системы, стремясь построить ее на принципах, максимально соответствующих их представлениям и интересам. Как и в военно-политической сфере, налицо стремление использовать нынешний «однополярный момент» для закладывания основ экономического миропорядка.

В самом деле, уже к середине 1990-х годов США сделали все возможное для утверждения центрального места в создающихся под их эгидой крупнейших региональных объединениях. Среди них — Североамериканская зона свободной торговли (к 2005 году планируется распространить ее на все западное полушарие) и аналогичная зона в Азиатско-Тихоокеанском регионе, которая к 2020 году должна охватить все страны — члены АТЭС. Тем самым США обеспечили себе на будущее роль связующего звена всех основных региональных торгово-экономических объединений мира.

Приверженцы нынешней модели глобализации, чтобы подтвердить ее благотворное влияние на развивающиеся страны, нередко указывают на ускорение экономического роста этих стран в последние десятилетия. Однако эти ссылки представляются не очень убедительными. В конце ХХ века действительно произошел их экономический рост, который с замедлением темпов прироста населения способствовал повышению уровня благосостояния развивающихся стран. В 1971—2000 гг. среднедушевой ВВП развивающегося мира вырос почти в 2,3 раза, в том числе за последние 15 лет — в 1,5 раза[5]. Однако едва ли можно говорить о сокращении разрыва с экономическим авангардом. Ибо это ускорение в лучшем случае лишь компенсировало отставание, накопленное в первые послевоенные десятилетия. По оценке Всемирного банка, на рубеже тысячелетий из 6 млрд людей, населяющих нашу планету, 2,8 млрд живут менее чем на 2 долл. США в день, иными словами, имеют доход ниже установленной мировым сообществом международной черты бедности, а 1,2 млрд — менее чем на 1 долл. США в день, что по той же градации равнозначно полной нищете[6]. Подавляющая часть всех бедствующих сосредоточена в развивающемся мире.

В процессе глобализации возникли сложные финансовые проблемы, и в первую очередь — огромный разрыв в уровне жизни 30 стран — членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), «золотого миллиарда» и пяти остальных миллиардов населения. Согласно данным ООН, за последние 15 лет доход на душу населения понизился более чем в 100 странах. Фантомом оказались надежды на рост частных инвестиций. За последние годы ХХ века финансовый поток из богатых стран в бедные сократился на 80 млрд долл. При этом нужно иметь в виду, что 95% частных инвестиций направляются в ограниченный круг стран — 30 государств, более 90% прямых иностранных инвестиций не покидают границ развитых стран[7].

Конечно, учитывая политико-правовые подходы к укреплению доверия в международных экономических отношениях, следует иметь в виду, что глобализация означает усиление мирохозяйственных связей, вовлечение в них все большего числа стран. Но ее основными очагами выступает небольшая группа стран с новой экономикой постиндустриального типа. Что же касается другой, большей части мира, то она испытывает на себе противоречивые последствия глобализации, а обширные зоны остаются в стороне от основного русла мирового развития.

Несомненно, глобализация на данной стадии приносит большую выгоду группе развитых стран ОЭСР. На них приходится подавляющая часть так называемой новой высокотехнологичной экономики, мировой торговли (и их прироста) и особенно международного оборота капитала. Этот «золотой миллиард» потребляет львиную долю мировых ресурсов топлива и сырья. Жизненный уровень населения в этих странах намного выше среднемирового.

К «золотому миллиарду» непосредственно примыкает группа новых индустриальных стран, стремящихся перейти в сферу постиндустриализма. Среди них — Малайзия, Сингапур, Тайвань, Южная Корея, Аргентина, Бразилия, Мексика. За бортом же оказалось большинство стран Африки «южнее Сахары», некоторые страны Азии и Латинской Америки, составляющие обширную зону так называемого четвертого мира — «миллиарда бедности и нищеты». Их экономика остается слаборазвитой, застойной, патриархально-примитивной, почти не включенной в глобализационные процессы.

Углубление пропасти между «золотым» и «нищенским» миллиардами превращается в основную проблему мирового развития, в источник крупномасштабных катаклизмов. Именно ликвидация бедности и нищеты согласованными усилиями мирового сообщества, и прежде всего «золотого миллиарда», требует придания глобализации демократического и регулируемого характера, учета общих интересов мирового сообщества, всех стран и народов.

Огромное влияние на мировое развитие оказало окончание «холодной войны» и переход от двухполюсной к новой модели мира с тенденцией доминирования одной сверхдержавы — США. Контрбалансом мощи Америки может быть только Европа как экономически приблизительно равное образование, как ведущий фактор мировой торговли и международной помощи, обладающая единой валютой, способной бросить вызов глобальному финансовому доминированию США.

Особенно ярко новые проблемы во взаимоотношениях двух валютных зон проявились в 2004 году, когда на фоне резкого падения доллара евро продемонстрировал свою жизнеспособность и объединяющую силу. Создание общей европейской валюты, по мнению директора вашингтонского Института мировой экономики К. Бергстена, «увеличивает возможности создания биполярного международного экономического порядка, который может прийти на смену американской гегемонии, последовавшей за Второй мировой войной»[8]. Евро станет полновесным конкурентом доллара на рыночном пространстве членов ЕС в XXI веке. Некоторые экономисты выражают опасение, что Европейский валютный союз в конечном счете приведет Европу к столкновению с Соединенными Штатами. Евро будет отвлекать финансовые потоки с американского рынка, осложнит дефицит американского бюджета, станет мощным конкурентом доллара на рынках международных расчетов, ослабит Америку в фиксировании цены на нефть и другие сырьевые материалы.

Европейский валютный союз превратит основанную на господстве доллара мировую финансовую систему в биполярную (доллар — евро), оттеснив Японию на третье место. Нынешняя зона единой европейской валюты — самая большая в мире зона богатых покупателей. Создание зоны евро, по мнению одного американского эксперта, освободит Европу от невыгодной подчиненности в отношении к доллару и подчиненности, в конце концов, в отношении Соединенных Штатов. Учитывая колоссальные размеры зоны евро, многие компании в Восточной Европе, Северной Африке, Азии и Латинской Америке уменьшают долю операций в долларах, переходя на евро. Заканчивается эра абсолютного господства доллара.

Все указанные выше проблемы заставляют серьезно задуматься о правовых методах достижения финансовых целей. К примеру, за рубежом частный капитал привлекается государством в инфраструктуру главным образом не путем приватизации, а в рамках концепции государственно-частного партнерства. Государство все активнее передает бизнесу права владения и пользования своей собственностью, административно-хозяйственные, управленческие функции, но оставляет за собой право распоряжения этой собственностью.

Говоря о мерах доверия в международных экономических отношениях, нужно отметить, что основными типами партнерства в зависимости от объема передаваемых частным компаниям прав выступают государственные контракты, лизинг (аренда), создание совместных предприятий и концессии. За последние 10—12 лет наибольшее развитие во всем мире получили концессии. Эта форма партнерства носит многоцелевой и долгосрочный характер, что позволяет обеим сторонам — государству и частному сектору — осуществлять стратегическое прогнозирование и планирование своей деятельности. Она предоставляет бизнесу свободу в принятии инвестиционных, административно-хозяйственных и управленческих решений и дает возможность распределять риски между всеми участниками. Благодаря этому существенно повышается жизнеспособность инвестиционных проектов.

Другая характерная черта современных форм хозяйственного партнерства государства и бизнеса — существенное расширение географических границ их использования. За годы либеральных реформ они стали важным элементом хозяйствования более чем в 100 странах. Так, в 1990—2001 гг. в отраслях производственной инфраструктуры развивающихся стран на этой основе было реализовано более 2500 проектов с общей суммой инвестиций 750 млрд долл.

В развитых странах правовые нормы, конституирующие партнерские отношения государства и бизнеса в хозяйственной области, и институциональная среда и формы доверия складывались по мере развития рыночной экономики. Фундаментальные экономические, политические, социальные принципы и правила этих отношений оставались неизменными. Так, юридическая и экономическая практика концессионных форм партнерства зародилась в Европе еще в средние века. В Великобритании концессионное законодательство появилось в XVII веке. Во Франции закон о концессиях в сфере общественных услуг существует со времен Наполеона. В России идет не менее интенсивная, чем за рубежом, разработка собственных схем партнерства и правовых методов достижения финансовых целей. Но строить эти схемы приходится практически с нуля. По этой причине приоритет отдается не концессионным формам передачи частному сектору объектов производственной инфраструктуры, которые относительно сложны, хотя и предоставляют наибольшую предпринимательскую свободу концессионеру, а совместным акционерным компаниям, которые зачастую сдерживают инициативу бизнеса.

Вслед за Европой на новый этап интеграции пытаются выйти и страны СНГ. Известно, что после распада СССР неоднократно предпринимались попытки сохранить, а позже — воссоздать на новой рыночной основе общее экономическое пространство. В Соглашении о создании Содружества Независимых Государств и в Алма-Атинской декларации руководители одиннадцати бывших союзных республик (без Грузии и стран Балтии) подтверждали приверженность сотрудничеству в формировании и развитии общего экономического пространства, общеевропейского и евразийского рынков.

Договор о создании Экономического союза (сентябрь 1993 года) во многом учитывал интеграционные принципы и подходы, которые использовались при формировании ЕЭС, и был направлен прежде всего на создание общего экономического пространства на базе рыночных отношений. В последующие годы было принято более 80 соглашений, решений и других нормативных правовых актов для развития интеграционных процессов в рамках СНГ. Однако существенных результатов в формировании новых межгосударственных структур не было достигнуто. До сих пор в Содружестве в формате двенадцати государств не создана даже зона свободной торговли — простейшая форма экономической интеграции и первый шаг на пути к единому экономическому пространству.

Не лучше обстоят дела и в региональных группировках государств Содружества, будь то ЕврАзЭС, Центральноазиатское экономическое сообщество или Союзное государство Белоруссии и России. В последнем так и не сформировалась зона свободной торговли без изъятий и ограничений. Не отвечает оно и критериям единой таможенной территории, а в поставленной задаче — создать к 2005 году валютный союз — преобладают политические цели, а не экономическая целесообразность и политическое и экономическое доверие сторон.

В феврале 2003 года было заявлено об образовании новой региональной экономической группировки — Организации региональной интеграции в составе Белоруссии, Казахстана, России и Украины. Цель объединения — поэтапное, с учетом возможностей разноуровневой и разноскоростной интеграции, формирование единого экономического пространства, согласование экономической политики по ряду направлений, гармонизация соответствующего законодательства, создание единого регулирующего межгосударственного органа (комиссии) с постепенным повышением его значимости.

Создание «большой евразийской четверкой» единого экономического пространства, безусловно, окажет значительное влияние и на мировую политику, и на мировую экономику. Однако сила этого влияния будет зависеть от того, насколько динамично будет идти формирование этого пространства и насколько глубокой окажется интеграция стран, в том числе в области гармонизации правового пространства.

Однако складывается впечатление, что у государств Содружества до сих пор нет четкой научно обоснованной концепции, единого подхода и программы действий по развитию процессов экономической интеграции на постсоветском пространстве. Отсутствует оценка факторов и особенностей, определяющих ее характер и динамику, необходимых условий, возможностей и перспектив интеграционного взаимодействия. В соответствии с общемировой тенденцией развития регионального экономического сотрудничества государств провозглашаются цели интеграции, создаются политико-правовые структуры, но сама задача сближения национальных хозяйственных и правовых систем, развития многостороннего экономического сотрудничества практически не решается. Как свидетельствует мировой опыт, главной движущей силой интеграционных процессов может быть только экономическая целесообразность. Она является и основой доверия во взаимоотношениях экономических партнеров, и базой для правового регулирования этих отношений. И другого пути у стран Содружества в продвижении к интеграции нет.

Что касается России, то в настоящее время она стоит перед серьезными вызовами глобализации и необходимостью активнее включаться в международные экономические отношения. Очевидно, эффективная интеграция возможна лишь на основе прочной и стабильной внутренней экономики, опирающейся на весь арсенал рычагов правового регулирования экономической политики. В этих условиях особого рассмотрения заслуживают задачи, поставленные нынешним президентом, — обеспечить устойчивый экономический рост и ввести полную конвертируемость национальной валюты. Решение этих задач предполагает интенсификацию инвестиционных процессов, нормализацию положения финансового и банковского секторов, укрепление позиций национального бизнеса в целом. Большое значение имеет координация действий тех органов власти, в чью компетенцию входят формирование «правил игры» и реализация экономических приоритетов. И в то же время российская экономика может быть конкурентоспособной, только если эти «правила игры» будут отвечать тем политическим и правовым подходам, которые ведут к укреплению доверия в международных экономических отношениях.

Библиография

1 См.: Фукуяма Ф. Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. — М., 1999. С. 129.

2 См.: Орехова Т.Р. Правовое воздействие на экономику: понятие и формы // Вестник Московского университета. Право и экономика. 2000. № 1. С. 73.

3 См.: Шишков Ю.В. Глобализация финансовой сферы — исторический вызов ее государственному регулированию // Россия и международные экономические организации: Мат. «круглого стола». — М., 2001. С. 71—78.

4 Dunning J.H. The Global Economy, National Governments, and Supranational Economic Regimes. University of Antwerpen, CIMDA, Discussion Paper № 1. 2001. P. 30.

5 Рассчитано по: Мир на рубеже тысячелетий. — М., 2001. С. 228, 561.

6 См.: Всемирный банк. Доклад о мировом развитии. 2000—2001. Наступление на бедность. — М., 2001. С. 11.

7 См.: Уткин А.И. Американская империя. — М., 2003. С. 349.

8 Bergsten C.F. America and Europe: Clash of the Titans? // Foreign Affairs. March—April 2000. P. 20.