Понятие внешнеэкономических сделок в праве России и стран ЕврАзЭС

УДК 341.241 

А.Н. KОПЫЛОВА,

кандидат юридических наук,  зав. кафедрой частного права ГУУ

С.А. СЕИТОВА,

кандидат юридических наук,  ассистент кафедры частного права ГУУ

Ключевые слова. Автономия воли сторон, внешнеторговая сделка, внешнеэкономическая сделка, домицилий, доктрина, иммунитет, инкорпорация, иностранный элемент, коллизия, коллизионная привязка, коллизионная норма, конвенция, контракт, международный договор, международный коммерческий арбитраж, ответственность, отсылка, подсудность, правовой режим, привязка, публичный порядок, режим наибольшего благоприятствования, реторсия, сделка, специальный правовой режим, статут, статус, толкование, унификация, юрисдикция.

Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) — самая весомая по макроэкономическим показателям организация на постсоветском пространстве. Эта международная организация появилась не на пустом месте. Она выросла на фундаменте, заложенном Таможенным союзом, Соглашением о сотрудничестве в области внешнеэкономической деятельности и пятисторонним договором об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях.

Пережитый государствами — участниками СНГ сложный период становления независимых экономик поставил вопрос о более продуманном и поэтапном движении по пути интеграции, который требуeт гармонизации соответствующего законодательства. В результате подписания 26 февраля 1999 г. республиками Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Российской Федерацией Договора о Таможенном союзе и едином экономическом пространстве впервые в практике СНГ появляется определение единого экономического пространства: «пространство, состоящее из территорий Сторон, на котором функционируют однотипные механизмы регулирования экономики, основанные на рыночных принципах и применении гармонизированных правовых норм, существует единая инфраструктура и проводится согласованная налоговая, денежно-кредитная, валютно-финансовая, торговая и таможенная политика, обеспечивающие свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы». 10 октября 2000 года в Астане президенты пяти государств — участников Таможенного союза подписали Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества[1]. 

Рынок стран Евразийского экономического сообщества имеет для России особое значение в силу многолетних традиций, высокой степени взаимозаменяемости и взаимодополняемости, общей исходной правовой базы. Внешнеэкономическая деятельность и ее основная часть — внешняя торговля представляют собой исключительно важную область экономики стран ЕврАзЭС, с развитием которой связывают решение многих экономических, политических, социальных задач. Однако при очевидной общности каждая страна ЕврАзЭС имеет собственное национальное законодательство. В этой связи важно выявить особенности подхода каждой страны к решению однотипных правовых проблем и, прежде всего, в части правового регулирования внешнеэкономических сделок, опосредующих товарооборот между этими странами, а также соответствие положений национального законодательства стран ЕврАзЭС нормам международных соглашений по внешнеэкономическим сделкам, участниками которых они являются.

Институт внешнеторговых сделок является одним из центральных институтов частного права. Использование сегодня в законодательстве государств — участников ЕврАзЭС слова «внешнеэкономический» вместо «внешнеторговый» отражает тот факт, что в современных условиях международные хозяйственные связи не могут быть сведены лишь к внешней торговле.

В международном частном праве используется различные термины, обозначающие форму внешнеэкономических отношений: это и внешнеторговая сделка, и внешнеэкономическая сделка, и внешнеторговый (коммерческий) контракт, и даже внешнеторговые операции. При этом разные авторы предлагают свои критерии (признаки), их характеризующие. На основе анализа этих доктринальных признаков и судебной практики можно провести разграничение этих понятий или доказать их тождественность, выявить в них общее и особенное.

Первым шагом на пути к единообразному пониманию внешнеэкономической сделки считается Гаагская конвенция 1955 года «О праве, применимом к международной купле-продаже товаров». Несмотря на то, что в конвенции не дается определения внешнеэкономической сделки вообще и договора международной купли-продажи в частности, сам факт закрепления существования международной купли-продажи товаров (ст. 1) на межгосударственном уровне имел большое значение. Из анализа текста ст. 3 конвенции следует, что уже в середине прошлого века предлагалось считать основным признаком договора международной купли-продажи (ВЭС) нахождение продавца и покупателя в разных государствах.

Вторым шагом в этом направлении стало принятие в 1964 году в рамках УНИДРУА сразу двух Гаагских конвенций: «О единообразном законе о международной купле-продаже товаров» и «О единообразном законе о заключении договоров международной купли-продажи товаров». То, что эти конвенции не получили широкого применения, не в последнюю очередь объясняется тем, что определение международной сделки в этих конвенциях было весьма сложным. Так, для того чтобы сделка была признана международной, необходимо наличие в совокупности двух признаков — основного и одного из трех дополнительных. Основной признак заключается в том, что на территории различных государств должны располагаться главные коммерческие предприятия контрагентов, дополнительный — в том, что на территории различных государств должны располагаться:

—либо пункты отправления и назначения проданного товара;

—либо место совершения оферты и акцепта;

—либо место заключения и исполнения договора[2].

Наиболее важными шагами в направлении унификации правового регулирования международных коммерческих контрактов можно считать Конвенцию об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 года (с Протоколом 1980 г.) и Венскую конвенцию 1980 года о договорах международной купли-продажи. Они получили достаточно широкое распространение (70 участников Венской конвенции), состоят из материальных правовых норм (т. е. имеет место прямая унификация) и призваны регулировать самый распространенный в международной торговле вид договора. В них дается схожее определение договора международной купли-продажи, а именно: «договор купли-продажи товаров считается международным, если в момент заключения договора коммерческие предприятия покупателя и продавца находятся в разных государствах…» (п. «а» ст. 2 Конвенции 1974 года в редакции 1980 года и п. 1 ст.1 Конвенции 1980 года).

Постепенно в международных нормативных актах признак местонахождения коммерческих предприятий в разных государствах становиться основополагающим для определения коммерческой сделки в качестве международной. При этом не имеет значения личный закон сторон сделки — их гражданство, национальность или место проживания.

На национальном уровне попытки закрепить легальное определение ВЭС также не увенчались успехом. Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года[3] (ОГЗ), как и предыдущие Основы, проблему не решили, но ввели вместо термина «внешнеторговая сделка» термин «внешнеэкономическая сделка».

Сам факт появления этого термина был вполне закономерен. С расширением круга международных связей возникли новые виды международных экономических отношений, не являющиеся торговыми, т. е. не преследующие цель извлечения прибыли, которые опосредовались различными сделками, не только торговыми. Вместе с тем в Основах само понятие «внешнеэкономическая сделка» не раскрывалось. Закрепление его в статьях 165, 166, коллизионные нормы которых регулировали определение права при решении вопроса о форме внешнеэкономической сделки, а также правах и обязанностях сторон, привело к тому, что на доктринальном уровне стали употреблять наряду с термином «внешнеторговая сделка» термин «внешнеэкономическая сделка».

Дальнейшее развитие правового института внешнеэкономической сделки связано с принятием после распада СССР новых гражданских кодексов в странах ЕврАзЭС, а также целого ряда специальных законодательных актов, посвященных внешнеэкономической деятельности. К ним относятся прежде всего Федеральный закон от 13 октября 1995 г.  № 157-ФЗ «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности», Закон Кыргызской Республики от 2 июля 1997 г. № 41 «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности», Закон Республики Беларусь от 29 декабря 1998 года № 223-З «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности»[4]. Вместе с тем до конца XX века, несмотря на наличие новой нормативной базы, основным нормативно-правовым актом, используемым в странах ЕврАзЭС по исследуемой тематике, оставался раздел 7 ОГЗ 1991 г.

Так же как и ОГЗ 1991 года, новые гражданские кодексы стран ЕврАзЭС не содержат нормы, закрепляющей само понятие внешнеэкономической сделки. В ГК РФ термин «внешнеэкономическая сделка» встречается в статьях 162 и 1209, определяющих форму сделки. Аналогичная ситуация сложилась и в других странах ЕврАзЭС.

Таким образом, актуальность правильной квалификации сделки как внешнеэкономической сохраняется и сегодня.

Между тем анализ нормативных актов стран ЕврАзЭС позволяет cделать вывод, что законодатель связывает с подобной сделкой сделки, опосредующие внешнеэкономическую деятельность. Через определение внешнеэкономической деятельности законодатель как бы пытается раскрыть и понятие внешнеэкономической сделки, поскольку всякая деятельность кого бы то ни было осуществляется посредством заключения сделок. В этой связи следует остановиться подробнее на том, как раскрывается понятие «внешнеторговая деятельность» в законодательстве стран ЕврАзЭС.

В Российской Федерации понятие «внешнеторговая деятельность» впервые было сформулировано в статье 2 Федерального закона «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности», где сказано: «Внешнеторговая деятельность — предпринимательская деятельность в области международного обмена товарами, работами, услугами, информацией, результатами интеллектуальной деятельности, в том числе исключительными правами на них (интеллектуальная собственность)».

Из этого, очевидно, следует, что внешнеторговые сделки — это сделки, опосредующие предпринимательскую деятельность, выходящую за рамки одного государства, что подразумевает в первую очередь необходимость пересечения товарами, услугами и работами границ Российской Федерации. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 254 (далее — Закон РФ 2003 г.) «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности», сохранив в целом те же подходы к определению внешнеторговой деятельности (обеспечив тем самым преемственность), внес некоторые изменения, указав в п. 4 ст. 2, что это «деятельность по осуществлению сделок (Курсив наш. — А.К., С.С.) в области внешней торговли товарами, услугами, информацией и интеллектуальной деятельностью»[5].

Таким образом, стала более очевидна связь между деятельностью и сделками, но при этом, как и раньше, не раскрывается понятие «сделка в области внешней торговли» и говорится, чем она отличается от «внешнеэкономической сделки». Однако при этом законодатель из определения внешнеторговой деятельности исключил такой ее признак, как предпринимательская деятельность. Как считают некоторые исследователи[6],  в этом случае все же имеются в виду внешнеторговые, т.е. предпринимательские сделки, а не вводиться новое понятие. Другими словами, понятия «внешнеэкономическая сделка» и «внешнеторговая сделка» отождествляются.

Первым комплексным актом, регулирующим внешнеэкономическую деятельность в Республике Беларусь, стал Закон Республики Беларусь  от 25 октября 1990 г. «Об основах внешнеэкономической деятельности», в котором внешнеторговая деятельность была сформулирована следующим образом: «деятельность резидентов Республики Беларусь, связанная с другим государством, его субъектами или международными организациями по реализации товаров, работ, услуг, результатов интеллектуальной деятельности». Здесь также отсутствует определение внешнеэкономической сделки, но, очевидно, как и в Российской Федерации, законодатель как бы выводит определение внешнеторговой сделки через определение внешнеторговой деятельности.

Впоследствии Закон Республики Беларусь от 25 ноября 2004 г. № 347-З «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности»  в п. 1.3 ст. 1 несколько скорректировал определение внешнеторговой деятельности, предусмотрев, что «внешнеторговая деятельность — деятельность по осуществлению внешней торговли товарами и(или) услугами, и (или) объектами интеллектуальной деятельности».

В Республики Таджикистан действует Закон от 3 сентября 1999 г. «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности»  ст. 1 которого определяет внешнеторговую деятельность как предпринимательскую в области международного обмена товарами, работами, услугами, информацией, результатами интеллектуальной деятельности, в том числе исключительными правами на них (интеллектуальная собственность).

Интересно отметить, что Закон Узбекистана от 14 июня 1991 г. «О внешнеэкономической деятельности» дает определение как внешнеэкономической, так и внешнеторговой деятельности. Согласно ст. 3 этого Закона под внешнеэкономической деятельностью понимается деятельность юридических и физических лиц, направленная на установление и развитие взаимовыгодных экономических связей с юридическими и физическими лицами иностранных государств, а также международными организациями. Внешнеторговой деятельностью, согласно ст. 11, является предпринимательская деятельность в области международного обмена товарами (Курсив наш. — А.К., С.С.). Таким образом, законодатель Узбекистана формально проводит разграничение торговой и неторговой деятельности на международном уровне. Из этого следует, что предпринимательская деятельность и внешнеэкономическая деятельность — не одно и то же, что первое понятие уже второго. Следовательно, понятие «сделка внешнеторговая» уже понятия «внешнеэкономическая сделка», т. е. первая является разновидностью второй.

В Кыргызской Республике продолжает действовать Закон от 2 июля 1997 г. № 41 «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности». Внешнеторговая деятельность в нем определена как «предпринимательская деятельность в области международного обмена товарами, услугами, информацией, также результатами интеллектуальной деятельности, в том числе исключительными правами на них (интеллектуальная собственность)». Как видно, Закон КР слово в слово повторяет определение внешнеторговой деятельности из Федерального закона 1995 года. И это не случайно: для стран ЕврАзЭС российский Закон 1995 го-да стал своего рода модельным.

В Республике Казахстан с 12 апреля 2004 г. действует Закон № 544-II «О регулировании торговой деятельности», который регулирует торговую деятельность вообще, как внутреннюю, так и внешнюю. В статье 1 Закона раскрывается понятие торговой деятельности: это «предпринимательская деятельность физических и юридических лиц, направленная на осуществление купли-продажи товаров». Внешняя торговля определяется им как «торговая деятельность, связанная с вывозом из Республики Казахстан и (или) ввозом товаров в Республики Казахстан»[7]. Таким образом, если законодатель Российской Федерации в Законе 2003 года из определения «внешнеторговая деятельность» исключил такой признак, как предпринимательская, то законодатель Казахстана, наоборот, связывает внешнеторговую деятельность именно с предпринимательством, но при этом существенно сужает понятие, замыкая предпринимательство на купле-продаже.

На основе анализа нормативных актов стран ЕврАзЭС можно сделать вывод, что на сегодняшний день наиболее удачным с точки зрения дефиниций и полноты охвата является, на наш взгляд, Федеральный закон 2003 года «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности».

Законодательство и правовая доктрина стран ЕврАзЭС (не считая Узбекистана) отождествляют внешнеэкономическую деятельность с внешнеторговой. Вместе с тем представляется, что подход узбекского законодателя к этому вопросу заслуживает особого внимания. Следует согласиться, что внешнеэкономическая деятельность — явление более широкое, которое не может быть сведено только к внешней торговле, равно как внешнеэкономическая сделка не может быть сведена только к купле-продаже.

Понятие «внешнеэкономическая сделка», как и сделка вообще является собирательным. Под эту категорию подпадают не только отдельные виды договоров, такие, как международная купля-продажа, международные перевозки и т.д., но и односторонние сделки. Однако, как отмечает И.С. Зыкин и другие исследователи, на практике при использовании термина «сделка» применительно к отношениям во внешнеэкономической сфере имеется в виду прежде всего договор, контракт[8].

Из проведенного анализа видно, что законодательство ни одной страны ЕврАзЭС не содержит определения ни внешнеторговой, ни внешнеэкономической сделки, хотя законодатель и практика оперируют и тем, и другим понятием и здесь сложилось одинаковое или очень близкое их понимание. Однако в одних странах используется термин «внешнеторговая сделка», а в других — «внешнеэкономическая сделка». Более того, даже в рамках одной правовой