Понятие государственного обвинения и определение его объема

УДК 343.101
З.Ш. ГАТАУЛЛИН,
кандидат юридических наук, завкафедрой юридических дисциплин Набережночелнинского филиала Академии управления ТИСБИ (г. Казань)

Обвинение, сформулированное органом предварительного расследования в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого или в уведомлении о подозрении, носит предварительный характер. Оно может быть изменено, уточнено и даже прекращено. Однако в тот момент, когда следователь (дознаватель) приходит к выводу, что результаты его деятельности достаточны, чтобы передать уголовное дело на рассмотрение суда, начинается формирование государственного обвинения, исходящего от субъекта, уполномоченного законом публично выступать в суде от имени государства с требованием о наказании виновного. Государственное обвинение — это обвинение, сформулированное и предъявленное лицу органом расследования, но санкционированное прокурором как главой обвинительной власти. 
 
Превращение предварительного обвинения в государственное обвинение происходит в момент утверждения обвинительного заключения (обвинительного акта). Утверждение обвинительного заключения (обвинительного акта) означает, что прокурор готов отстаивать обвинение в суде.
В соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится  только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.
Таким образом, обвинение, сформулированное на стадии предварительного расследования, создает рамки, или границы, обвинительной деятельности прокурора в судебном разбирательстве, пределы самого судебного разбирательства, ограниченного объемом обвинения. Именно поэтому правильное определение объема обвинения на стадии предварительного расследования имеет исключительное значение для организации работы государственного обвинителя.
Практика показывает, что определение объема обвинения — нелегкая задача для следователя (дознавателя), что объясняется непростой структурой самого обвинения, а также сложностью и объемом уголовного дела. Иногда ученые, исследующие данный вопрос, делят обвинения на простые и сложные. По делу, где одному обвиняемому инкриминируется совершение преступного деяния, состоящего из единственного противоправного акта и квалифицируемого по одной уголовно-правовой норме, обвинение считается простым[1].
Примером простого обвинения является уголовное дело по обвинению Д. в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 УК РФ, — хранение в целях сбыта наркотических средств в крупном размере. 13 октября 1999 г. Д. осуждена приговором Набережночелнинского городского суда[2].
В основе сложного обвинения лежат несколько преступных действий, повлекших одно преступное последствие, либо одно действие, вызвавшее несколько преступных последствий, либо несколько действий, повлекших несколько преступных последствий[3].
Так, 11 декабря 2003 г. Набережночелнинским городским судом по ч. 1 ст. 131 и ч. 3 ст. 30 УК РФ осужден К. за покушение на изнасилование М. При этом К. нанес потерпевшей удар кулаком по лицу и не менее пяти ударов ногами по телу[4]. В данном случае имеет место сложная фабула обвинения, поскольку, хотя деяние квалифицируется по одной статье УК РФ, лицо совершило несколько действий и обвинитель обязан доказать каждое из них.
Еще более сложным обвинение бывает в случаях идеальной совокупности преступлений, когда в одних и тех же действиях содержатся два состава преступления.
Содержание ст. 252 УПК РФ позволяет утверждать, что пределы объема обвинения определяются персональным составом обвиняемых и инкриминируемыми каждому из них преступлениями. В свою очередь объем обвинения, предъявляемого каждому из обвиняемых, определяется указанием:
а) конкретных действий, ими совершенных, и — в случае материального состава преступления — конкретных результатов, наступивших в результате этих действий, т. е. фабулы обвинения[5];
б) юридической формулировки этих действий, охватываемых уголовно-правовой нормой, т. е. формулы обвинения;
в) пункта, части и статьи Уголовного кодекса РФ, предусматривающих ответственность за это деяние, т. е. собственно уголовно-правовой квалификации[6].
По мнению В.А. Коханова и А.В. Савкина, под формулой обвинения следует понимать ту часть формулировки обвинения, в которой концентрированно выражены юридически значимые обстоятельства преступной деятельности обвиняемого. Авторы полагают, что, являясь обобщенной частью обвинения, формула обвинения предшествует непосредственному изложению конкретных эпизодов содеянного и дает общее представление о преступной деятельности обвиняемого и о его роли в группе[7].
Однако К.Ф. Амиров считает, что такое определение неоправданно сужает понятие формулы обвинения. По его мнению, «формула обвинения — это модель содеянного, содержащая фактически и юридически значимые обстоятельства, их правовую квалификацию»[8]. Такая трактовка понятия формулы обвинения, на наш взгляд, наиболее удачна. Она указывает на связь формулы и фабулы обвинения. Изучение практики показывает, что наше мнение совпадает с мнением большинства практиков. В ходе анкетирования участников судебного процесса на вопрос, что ими понимается под формулировкой обвинения, 80,77% прокуроров, 0,59% судей, 90,9% адвокатов ответили, что под данной формулировкой ими понимаются все три элемента обвинения (фактическая фабула обвинения, ее краткая оценка на языке уголовного закона и правовая квалификация деяния).
Полагая, что обвинение состоит из трех частей — фактической фабулы, юридической формулировки и правовой квалификации, Ф.Н. Фаткуллин характеризует фактическую фабулу обвинения как реальное, живое содержание инкриминируемого обвиняемому деяния, те факты объективной действительности, в которых выявляются те или иные юридические признаки и в отношении которых применяется уголовно-правовая норма[9]. Фактическая фабула обвинения всегда индивидуальна, никогда в точности не повторяется. Насколько многогранна сама жизнь, настолько разнообразны и формы проявления общественно опасных действий или бездействия. Нельзя предвосхитить даже примерный круг возможных вариантов проявления уголовно наказуемых правонарушений. В силу этого невозможно
установить раз и навсегда индивидуальные признаки фактической фабулы обвинения ни по одной категории уголовных дел.
В то же время фактическая фабула обвинения, имея определенные границы, включает в себя далеко не все фактические обстоятельства совершения преступления и не весь тот фактический материал, который иногда отражается в тех или иных процессуальных документах (постановлениях об избрании меры пресечения, о привлечении в качестве обвиняемого, об отстранении обвиняемого от должности и др.). Фактическая фабула объединяет лишь те установленные следствием или дознанием факты, совокупность которых образует состав преступления, усматриваемый в действиях (бездействии) лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Многие фактические данные, входящие в предмет доказывания по уголовному делу, находятся за рамками фактической фабулы обвинения в материально-правовом смысле.
В фактическую фабулу обвинения прежде всего входит само учиненное обвиняемым деяние.
Элементами (или признаками) фактической фабулы обвинения являются также время, место, способ, предмет посягательства и вредные последствия совершенного лицом деяния. Однако эти обстоятельства не всегда могут признаваться неотъемлемым элементом фактической фабулы обвинения в материально-правовом смысле, хотя они сами по себе имеют большое значение во всяком уголовном деле. Элементом фактической фабулы обвинения указанные обстоятельства наделяются в тех случаях, когда предопределяют преступность совершенных действий (бездействия), влияют на их квалификацию, т. е. когда являются конструктивными признаками определенного состава преступления.
Факт совершения запрещенного уголовным законом деяния именно данным лицом и отношение этого лица к своим действиям (бездействию) и их последствиям (умысел или неосторожность) должны быть обязательными элементами фактической фабулы обвинения по каждому уголовному делу. Обвинение формулируется в отношении конкретного человека, обладающего юридическими признаками субъекта преступления. Поэтому фактическая фабула обвинения всегда содержит указания на определенное физическое лицо и его психическое отношение к совершенному деянию, а именно: сознавало ли это лицо преступный характер своего поведения, предвидело или нет его вредные последствия, желало их наступления или не желало, но сознательно допускало и т. д. Так, например, П. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ. Суд, учитывая, что П. совершила общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, в силу чего не могла осознать фактический характер своих действий, их общественную опасность и руководить ими, освободил ее от уголовной ответственности и назначил П. меру медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа[10].
Вина —  это признак субъективной стороны состава преступления, но она проявляется и в объективных фактах. Включение вины в содержание фактической фабулы обвинения обусловлено тем, что по уголовному законодательству Российской Федерации лицо может быть привлечено к уголовной ответственности только при умышленном или неосторожном совершении общественно опасного деяния, определенного УК РФ в качестве преступления.
Что же касается мотива и цели совершения преступного деяния, то они в состав фабулы обвинения включаются в тех случаях, когда являются либо обязательным, либо квалифицирующим признаком соответствующего состава преступления[11]. Этими свойствами мотив и цель наделены, в частности, в составе: разбойного нападения (ст. 162 УК РФ); убийства (ст. 105 УК РФ); злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ); получения взятки (ст. 290 УК РФ).
В фактическую фабулу обвинения включаются также смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, если они определяют его юридическую формулу и влияют на квалификацию.
Юридическая формула обвинения тесно связана с общими признаками преступления. Всякому составу преступления свойствен ряд юридических признаков объективного и субъективного характера. К их числу относятся противоправность, общественная опасность, правосубъектность и виновность. Эти признаки едины для всех преступлений, независимо от их рода и вида. При отсутствии хотя бы одного из признаков в содеянном нет состава преступления и исключается уголовная ответственность.
Очерчивая контуры каждого отдельного состава преступления, УК РФ выделяет также специфичные правовые признаки, присущие только данному составу. Эти признаки предусматриваются в статьях Особенной части УК РФ и определяют свойства лишь одного преступления, отграничивая его от других. Когда лицо привлекается к уголовной ответственности за приготовление, покушение или за соучастие, перечень признаков дополняется указаниями соответствующих норм Общей части УК РФ. Эти вместе взятые правовые признаки и образуют юридическую формулировку обвинения.
Юридическая формулировка обвинения, в отличие от фактической фабулы обвинения, для определенного состава преступления в основном постоянна. Фактические признаки хулиганства, убийства, мошенничества или другого преступного деяния бесконечно разнообразны, юридические признаки каждого из них, как правило, одни и те же, пока не изменен закон. Стало быть, по различным уголовным делам, по которым привлекаются в качестве обвиняемых различные субъекты за один и тот же вид преступления, юридическая формулировка обвинения является, как правило, одинаковой.
Адекватность юридической формулировки обвинения содеянному лицом зависит в первую очередь от полноты и достоверности установленных по делу фактических обстоятельств.
Правильность юридической формулировки обвинения во многом зависит от умения следователя адекватно описать все те признаки, посредством которых законодатель раскрывает существо того или иного состава преступления. Нередки случаи, когда из-за ошибки в описании признаков дается формулировка обвинения, не соответствующая фактически содеянному и закону, а также полностью доказанным по делу фактам.
Третий структурный элемент обвинения в материально-правовом смысле — это его правовая квалификация. Чтобы правильно квалифицировать деяние, необходимо исчерпывающим образом и абсолютно точно определить его фактические и юридические признаки, найти соответствующую правовую норму и путем сравнения (сопоставления) установить тождество между ними.
В процессуальном смысле уголовно-правовая квалификация — это определенный процесс, во время которого уточняются фактические и юридические признаки содеянного и сопоставляются с признаками уголовно-правовой нормы, а следователь принимает решение об их совпадении; указывается соответствующая статья Особенной части УК РФ. Все это отражается в соответствующем процессуальном документе, удостоверяемом должностным лицом, принявшим данное решение[12]. Однако когда речь идет о правовой квалификации как о части обвинения, имеется в виду не сама эта деятельность, а ее результат, т. е. официальное признание и закрепление в определенном процессуальном документе соответствия вменяемого обвиняемому в вину деяния признакам уголовно-правовой нормы.
Уголовно-правовая квалификация составляет ту часть обвинения, которая выражается в указании надлежащей статьи уголовного закона, охватывающей, по мнению органа следствия или суда, фактические и юридические признаки вменяемого обвиняемому в вину деяния[13]. Квалификация должна вытекать из фактической фабулы и юридической формулировки обвинения, правильно отражать их существо.
Ошибка в установлении или оценке тех или иных объективных и субъективных признаков учиненного обвиняемым действия (бездействия) неизбежно сказывается на применении нормы материального уголовного права. Известно немало случаев в следственной и судебной практике, когда правовая квалификация оказывалась ошибочной, несмотря на несомненность полноты и правильности выявленных по делу фактических признаков преступного деяния. Такие случаи чаще наблюдаются по делам, где усматриваются признаки идеальной совокупности преступлений или конкуренции законов.
Четкое понимание указанных выше составных частей обвинения в материально-правовом смысле имеет непосредственное практическое значение для формулирования обвинения и его полного отражения в соответствующих процессуальных документах. Так, в описательной части постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого дается описание преступления с указанием времени и места его совершения, иных обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 73 УПК РФ), а также соответствующих пункта, части, статьи УК РФ, предусматривающих ответственность за данное преступление. Резолютивная часть — это решение о привлечении лица в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного конкретной статьей (ее частью, пунктом) или рядом статей УК РФ. Когда же одному и тому же лицу предъявляется множество обвинений, то уже в описательной части постановления следователь обязан приводить все три составные части каждого из обвинений в отдельности, а затем в резолютивной части еще раз дать правовую квалификацию каждого обвинения. В обвинительном заключении и обвинительном акте фактическая фабула обвинения излагается в описательной части, а юридическая формулировка и правовая квалификация — в резолютивной части и т. д.[14]
Необходимость четкого размежевания различных частей обвинения имеет большое значение также и при решении вопросов об изменении обвинения. Например, изменение юридической формулировки обвинения на предварительном следствии влечет за собой составление нового постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, тогда как в некоторых случаях изменения фактической фабулы или правовой квалификации обвинения возможно ограничиться вынесением постановления об исключении из обвинения определенных фактов или об изменении квалификации деяния[15]. Однако надо отметить, что такие постановления в следственной практике большая редкость, нам, во всяком случае, при изучении уголовных дел не встретилось ни одно, хотя те или иные изменения фабулы обвинения встречаются в каждом деле.
Различные части обвинения неодинаковы по степени своей устойчивости в материально-правовом смысле. Если описанная в соответствующем процессуальном документе фактическая фабула обвинения устойчива во времени, то юридическая формулировка и правовая квалификация этого обвинения могут меняться с изменением законодательства.
Составные части обвинения (фактическая фабула, юридическая формулировка и правовая квалификация) тесно взаимосвязаны, и провести между ними четкую грань невозможно. В то же время правильное понимание признаков вышеуказанных частей обвинения важно для верного формулирования обвинения по уголовному делу и для полноты его отражения в соответствующих процессуальных актах, а также при решении вопросов изменения объема либо существа обвинения.
Несмотря на то что обвинение должно подтверждаться доказательствами и они в этой связи излагаются в обвинительном заключении (обвинительном акте), совокупность подтверждающих обвинение доказательств не включается в понятие «объем обвинения». Этими доказательствами не исчерпываются возможности доказывания обвинения в суде, прокурор вправе представлять суду дополнительные доказательства и использовать доказательства, представленные другими участниками процесса и полученные судом по своей инициативе. Изменение объема доказательств в любую сторону, замена одних доказательств другими не отличается таким ограниченным характером, как объем обвинения, поэтому прокурор вправе усиливать свою позицию и ссылаться на доказательства, не использованные ранее для обоснования обвинения и не указанные в обвинительном заключении или обвинительном акте.
В отличие от ошибок в объеме доказательств, ошибки в определении объема обвинения отражаются на дальнейшей деятельности как государственного обвинителя, так и суда более серьезно, поскольку, в силу недопустимости поворота к худшему, не одинаковы возможности их исправления. Ситуация осложнилась в связи с отказом законодателя от института возвращения уголовных дел для производства дополнительного расследования, поэтому застарелая ошибка практики, заключающаяся в гиперквалификации обвинения, продолжает встречаться достаточно часто. Ошибки в определении объема обвинения заключаются не только в том, что лицо обвиняется в заведомо более тяжком преступлении, чем подтверждается доказательствами, но и в увеличении фактического объема вмененных ему в вину действий. Такие ошибки могут иногда рассматриваться как оправданные, если обвинитель имел основания рассчитывать на подтверждение в суде максимально широкого обвинения, однако произошел определенный сбой в запланированной тактике доказывания — не явился или неожиданно изменил показания свидетель, потерпевший, возникли действительно новые обстоятельства дела. Однако чаще всего превышение объема обвинения заведомо для обвинителя не является оправданным, поэтому рассматриваемая практика недопустима.
Так, гр-ну В.В. Кириллову было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 161, ч. 3 ст. 162 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. По приговору Верховного суда Республики Татарстан от 2 июня 2006 г. В.В. Кириллов по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 162 УК РФ, оправдан за непричастностью к совершению преступления[16].
Ознакомление с обвинительными заключениями свидетельствует, что наибольшей сложностью отличается определение объема обвинения по групповым делам. Зачастую обвинение каждого из соучастников преступления не индивидуализируется, поэтому в формулировке (фабуле) обвинения  порой сначала излагаются действия, совершенные другими лицами, а потом уже те, в совершении которых обвиняется именно данный обвиняемый. Такая манера составления обвинительного заключения приводит к бессмысленному загромождению его повторяющимися формулировками, в несколько раз увеличивает объем документа, создавая видимость солидности, а в действительности лишь затрудняет ознакомление с данным актом и его понимание.
Так, участники организованного преступного сообщества «29 комплекс» (г. Набережные Челны) обвиняются в совершении преступлений, предусмотренных ст. 17 УК РФ, пунктами «а», «е», «н» ст. 102 УК РСФСР, п. «ж» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 162, пунктами «а», «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Татарстан 13 апреля 2006 г. приговорила С.А. Самарцева оправдать по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ в связи с его непричастностью к совершению преступления; А.Н. Лемаева оправдать по ст. 17 УК РФ, пунктам «а», «е», «н» ст. 102 УК РСФСР за отсутствием в его действиях состава данного преступления[17].
При изложении фабулы обвинения по делам с реальной или идеальной совокупностью преступлений часто дважды излагается один и тот же текст без каких-либо попыток конкретизировать наличие каждого из составов преступления.
В практике существует также проблема определения юридически значимых обстоятельств при изложении фабулы обвинения. Практически по всем изученным нами делам формулировки фактической стороны содеянного излишне подробны, включают в себя множество деталей, не имеющих никакого значения. Следователи объясняют это желанием обезопасить себя от уменьшения в суде юридической формулы обвинения по основаниям, указанным в ст. 252 УПК РФ. При этом ошибки в сторону сужения действительно важной части фабулы дела, пробелы в изложении обстоятельств совершенного преступления все равно остаются. Поэтому прокурор, поддерживающий государственное обвинение в суде, часто вынужден вносить те или иные уточнения, порой существенные, в позицию обвинения.
 
Библиография
1 См.: Зинатуллин З.З., Зинатуллин Т.З. Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам.  — Ижевск, 1997.
С. 15. См. также: Постовой Д.А. Обвинительное заключение в советском уголовном процессе: Дис. … канд. юрид. наук. — Харьков, 1964. С. 8.
2 См.: Уголовное дело № 4-187/2001 // Архив Набережночелнинского городского суда.
3 См.: Малков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды, правовое значение. — Казань, 2006. С. 80.
4 См.: Уголовное дело № 1-2154/2003 // Архив Набережночелнинского городского суда.
5 См.: Питерцев С.К. Составление обвинительного заключения. — СПб., 1998.  С. 18—19;  Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. — М.: Госюриздат, 1951. С. 333—334; Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. — М., 1968. Т. 2. С. 158; Постовой Д.А. Указ. раб. С. 7.
6 См.: Фаткуллин Ф.Н. Обвинение и судебный приговор. — Казань, 1965. С. 66. См. также: Шуваткин А.В. Обвинительное заключение и обвинительный акт в современном уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. — Самара, 2003. С. 84.
7 См.: Коханов В.А., Савкин А.В. Обвинительное заключение по уголовному делу. — М., 1993. С. 42.
8 Амиров К.Ф. Составление обвинительного заключения: Пособие для следователя. — Казань, 2001.  С. 79—80.
9 См.: Фаткуллин Ф.Н. Указ соч. С. 66.
10 См.: Уголовное дело № 1-304/2004 // Архив Набережночелнинского городского суда.
11 См.: Фаткуллин Ф.Н. Указ. соч. С. 72. См. также: Шуваткин А.В. Указ. раб. С. 79.
12 См.: Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. — М.: Госюриздат, 1963. С. 7—8. См. также: Зинатуллин З.З., Зинатуллин Т.З. Указ. соч. С. 15.
13  См.: Фаткуллин Ф.Н. Указ. соч. С. 82.
14 См. там же. С. 86. См. также: Шуваткин А.В. Указ. раб. С. 83—84.
15 См.: Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. — М., 1965. С. 237—255.
16 См.: Уголовное дело № 2-49/2006  // Архив Верховного суда Республики Татарстан.
17 См.: Уголовное дело № 2-31/2006  // Там же.