Понятие «обвинение» и этапы его формулирования

УДК 343.101
 
З.Ш. ГАТАУЛЛИН,
кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой юридических дисциплин Набережночелнинского филиала Академии управления ТИСБИ
 
Обвинение как утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, первоначально формулируется в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. Следующий этап обвинения — утверждение обвинительного заключения (обвинительного акта) — означает, что прокурор считает возможным доказать в суде выдвинутое органом расследования обвинение на основе собранных им доказательств. С этого момента обвинение, как утверждение о виновности лица в совершении преступления, становится государственным обвинением.
Ключевые слова: обвинение, предварительное расследование, уголовное преследование, обвинительная деятельность, уголовное судопроизводство, государственное обвинение, сторона обвинения, досудебное производство, постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, процедура дознания, процессуальное руководство, судебное разбирательство, формулирование обвинения, полнота обвинения, индивидуализация обвинения.

The concept of the accusation and the stages of its formulation 
The accusation as a statement of a certain person committing the act prohibited by criminal law is originally formulated in the decision on a person as a defendant. The next stage of the accusation, approval of the indictment, means that the prosecutor considers it possible to prove in a court the accusation brought up by the investigation organizations on the basis of the evidence collected by him. From this moment, the accusation, as the approval of person’s guilt of a crime, become’s a government case.
Keywords: accusation, preliminary investigation, criminal investigation, prosecutorial activity, criminal proceeding, government case, prosecution party, pre-trial proceeding, decision to institute criminal proceeding, decision on a person as a defendant, inquiry procedure, procedural leadership, trial, formulating the accusation, completeness of the accusation, individualization of the accusation.
 
Понятие «обвинение» не является однозначным. В словаре С.И. Ожегова слово «обвинение» объясняется как признание виновным в чем-нибудь, предписывание кому-нибудь вины, осуждение в чем-либо; обвинительный приговор; обвиняющая сторона в судебном процессе[1]. Соответственно в уголовно-процессуальной науке различают обвинение в материально-правовом смысле слова и обвинение в процессуальном смысле[2].
Так, Ф.Н. Фаткуллин писал, что под обвинением в материально-правовом смысле следует понимать совокупность установленных по делу и вмененных обвиняемому в вину общественно опасных и противоправных фактов, составляющих существо того конкретного состава преступления, за который это лицо несет уголовную ответственность и должно быть осуждено.
Под обвинением в процессуальном смысле автор имел в виду основанную на законе процессуальную деятельность компетентных органов и лиц по изобличению обвиняемого в инкриминируемом ему преступлении и по обоснованию его уголовной ответственности с тем, чтобы добиться публичного его осуждения[3].
Однако некоторые ученые не разделяют этих взглядов, поскольку считают, что обвинение всегда остается понятием уголовно-процессуальным. В уголовном праве такого понятия не существует: содержание обвинения и порядок его выдвижения, изложения в процессуальных документах и изменения регламентируются уголовно-процессуальным законом[4]. Например, по мнению П.М. Давыдова, обвинение — это доказанное и закрепленное в процессуальном документе и направленное на реализацию уголовной ответственности утверждение органа дознания, следователя, прокурора, судьи или суда о совершении преступления данным лицом[5].
На наш взгляд, такие представления об обвинении были вполне закономерны для того времени и тех условий, в которых они формировались, ведь об обвинении как деятельности соответствующего субъекта еще не было речи. Предварительное расследование не рассматривалось как форма уголовного преследования, а следователь сочетал в своей деятельности функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела[6], и, хотя он формулировал тот самый обвинительный тезис, его деятельность считалась направленной не на уголовное преследование лица, привлеченного в качестве обвиняемого, а на полное, объективное и всестороннее исследование обстоятельств дела[7].
Однако признание существования в уголовном процессе функции уголовного преследования и сложившееся в юридическом обиходе отождествление обвинения и уголовного преследования обусловили актуальность вопроса о соотношении этих понятий и привели к формированию рассматриваемой двойственной концепции обвинения.
Анализ этого понятия позволяет сделать вывод о правомерности различного толкования обвинения. Обвинением является: а) утверждение о виновности лица в совершении преступления, или обвинительный тезис; б) уголовно-процессуальная функция, иначе называемая уголовным преследованием; в) деятельность органов обвинительной власти (следствия, дознания, прокурора), а также потерпевшего, иначе говоря, обвинительная деятельность, направленная на реализацию функции уголовного преследования; г) сторона, представляющая обвинение (сторона обвинения); д) конкретный субъект, осуществляющий обвинительную деятельность, т. е. обвинитель; е) действие по реализации функции уголовного преследования (предъявление обвинения, выступление с обвинительной речью); ж) процессуальный акт (документ), содержащий утверждение о виновности лица, например, постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого.
Такая множественность понятия обусловлена, на наш взгляд, тем, что в системе уголовно-процессуальных понятий обвинение занимает доминирующее положение. Без обвинения не может состояться и правосудие[8]. Обвинение, как отмечал В.М. Савицкий, составляет основной (по сути, единственный) предмет судебного спора[9], его внутреннюю движущую силу. Нет обвинения — нет уголовного процесса.
Понятие «обвинение» имеет давнюю историю, исследование которой не входит в нашу задачу. Приведем лишь некоторые исторические примеры того, как формулировалось понятие «обвинение» в том или ином правовом акте, прежде чем сложились современные представления о нем.
Устав уголовного судопроизводства 1864 года предусматривал для стадии предварительного следствия лишь один документ, в котором излагалось обвинение, — обвинительный акт. В нем «должны быть обозначены: 1) событие, заключающее в себе признаки преступного деяния; 2) время и место совершения сего преступления, насколько это известно; 3) звание, имя, отчество и фамилия или прозвище обвиняемого; 4) сущность доказательств или улик, собранных по делу против обвиняемого; 5) определение по закону, какому именно преступному деянию по закону соответствуют признаки рассматриваемого деяния» (ст. 520). Обвинительный акт состоял из двух частей: описательной, в которую включались данные первых четырех пунктов ст. 520 Устава уголовного судопроизводства, и заключительной, в которой излагались обвинительные пункты. Эта часть обвинительного акта в теории уголовного процесса называлась формулировкой, или формулой, обвинения. Таким образом, обвинительный акт аккумулировал результаты предварительного расследования и представлял собой официальное обвинение конкретного лица в совершении преступления, направляемое суду для возложения на это лицо уголовной ответственности.
В отечественной уголовно-процессуальной науке того времени обвинение отождествлялось с уголовным иском. Так, известный русский процессуалист И.Я. Фойницкий писал, что понятию иска в гражданском процессе соответствует понятие обвинения в процессе уголовном. Он считал, что обвинение есть тот же иск, но не частный и материальный, как иск гражданский, а публичный и индивидуальный, сообразно особым свойствам уголовного дела[10].
Данная точка зрения была довольно распространенной в дореволюционной России, более того, она поддерживалась некоторыми процессуалистами в советский период6, однако надо сказать, что такие взгляды появились далеко не сразу.
И хотя некоторые ученые советского периода продолжали смотреть на государственное обвинение как на уголовный иск, отрицание состязательности в угоду политическим амбициям, которые выразились позднее в доминирующем в то время принципе полного, объективного и всестороннего исследования обстоятельств дела следователем, прокурором и судом, в течение длительного времени не позволяло развивать такие взгляды на обвинение.
К примеру, М.Л. Якуб писал, что взгляд на обвинение как на уголовный иск противоречит действующему законодательству, поскольку юридическим основанием для судебного разбирательства является не обращение прокурора к суду, а единоличное решение суда. По его мнению, прокурор не имеет в процессе каких-либо задач и интересов, расходящихся с задачами и интересами правосудия и, более того, прокурор и общественный обвинитель не ищут перед судом защиты своего собственного права[11].
Идеи радикальных изменений в судопроизводстве России, его принципов и форм в сторону демократизации и гуманизации, возникшие как закономерный результат общественных преобразований, начавшихся в России в конце 1980-х годов, нашли свое отражение в Концепции судебной реформы Российской Федерации, принятой постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. В соответствии с этим актом среди основных направлений судебной реформы — таких как признание права каждого лица на разбирательство его дела судом присяжных в случаях, установленных законом; расширение возможности обжалования в суде неправомерных решений должностных лиц; усиление судебного контроля за законностью применения мер пресечения и других мер процессуального принуждения — была названа и организация судопроизводства на принципах состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности подсудимого[12].
Вступив 28 февраля 1996 г. в Совет Европы, Россия приняла на себя обязательства о приведении своего законодательства и практики его применения в соответствие европейским стандартам. Отныне на российскую правовую систему распространяются прецеденты Европейского суда и сформулированные ими критерии справедливого судопроизводства, требующие четкого размежевания судебных и обвинительных полномочий.
Изменившаяся ситуация способствовала возвращению научного интереса к  этому понятию. Появились исследования, вновь рассматривающие обвинение как уголовный иск. Так, А.П. Гуськова и Н.Г. Муратова правильно, на наш взгляд, утверждают, что прокурор как сторона обвинения обращается к органу судебной власти — суду — в связи с тем, что на основе функции уголовного преследования (обвинения) он предъявляет определенные исковые требования к лицу, которое считает виновным в совершении преступления[13]. Мнение о публично-исковой природе обвинения в настоящее время получает все большее признание. Согласно этому мнению досудебное производство рассматривается как подготовка, формулирование, обоснование и предъявление от имени государства требования о возложении ответственности на лицо, совершившее преступление. «Досудебное производство, — пишет В.А. Лазарева, — представляет собой самостоятельную часть уголовного процесса, которая осуществляется органами дознания, следствия и прокурором и направлена на установление события преступления, обнаружение и изобличение совершившего преступление лица. Признав эту задачу достигнутой, следователь составляет обвинительное заключение, а прокурор принимает решение о передаче уголовного дела на разрешение суда. С этого момента досудебное производство следует считать завершенным. Начинается новый этап уголовного процесса — рассмотрение обвинения (уголовного иска) судом»[14].
Таким образом, обвинение как функция есть основное направление деятельности дознавателя, следователя, прокурора. Обвинение как деятельность — совокупность процессуальных действий названных лиц по реализации этой функции, поэтому во избежание путаницы более правильно говорить об этом аспекте обвинения именно как об обвинительной деятельности. К этому же призывает уголовно-процессуальный закон, определяющий обвинение как утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК РФ (п. 22 ст. 5). Следовательно, закон связывает понятие «обвинение» прежде всего с предметом обвинения, его содержанием, тезисом, утверждением о виновности обвиняемого в совершении преступления. Естественно, обвинительный тезис и обвинительная деятельность взаимосвязаны: первый появляется в результате второй и обосновывается ею.
Возвращаясь к вопросу о материальном и процессуальном аспектах обвинения, следует отметить, что, хотя такое деление носит весьма условный характер, оно необходимо. Обвинение в его материальном смысле составляет цель, предмет и содержание обвинительной деятельности, т. е. обвинение в процессуальном смысле. И хотя, конечно же, оба понятия — предмет уголовно-процессуального права, фабула и формула обвинения имеют самое прямое отношение к материальному уголовному праву.
В ходе предварительного следствия утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, т. е. обвинение в материально-правовом смысле, высказывается и формулируется неоднократно. Оно содержится уже в постановлении о возбуждении уголовного дела. В соответствии с ч. 1 ст. 146 УПК РФ в этом постановлении должны быть указаны повод и основания для возбуждения уголовного дела, а также пункт, часть, статья УК РФ, на основании которых оно вынесено. Акт возбуждения уголовного дела не только является формальной предпосылкой для начала уголовного преследования в официальном порядке (с этого момента возможны любые следственные действия и применение предусмотренных законом мер принуждения), но и программой обвинительной деятельности органа расследования, так как в нем определяется предполагаемый на начальный момент расследования предмет доказывания.
И хотя в литературе зачастую утверждается, что впервые обвинение формулируется в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого[15], это представляется верным лишь отчасти: в данном постановлении формула обвинения впервые выражена во всех признаках состава преступления. Однако еще до привлечения лица в качестве обвиняемого можно говорить об уголовном преследовании в форме подозрения, которое по своему материально-правовому значению тождественно обвинению:
лицо подозревается в совершении преступления, поэтому процессуальный акт, после вынесения которого появляется подозреваемый, уже содержит в себе обвинительный тезис: фабулу и формулу обвинения. Фабула и формула обвинения являются обязательными элементами как протокола задержания, так и постановления о применении меры пресечения. Значение такого предварительного формулирования обвинения (подозрения) в целях обеспечения права лица на защиту столь неоспоримо, что законодатель счел необходимым ввести в процедуру дознания уведомление о подозрении в совершении преступления, где в соответствии с ч. 2 ст. 223.1 УПК РФ должно быть описано преступление, в котором подозревается лицо, с указанием времени, места и других обстоятельств его совершения, а также пункт, часть и статья УК РФ, предусматривающие ответственность за это преступление. Как видим, обвинение, представленное в таком документе, ничем не отличается от обвинения, излагаемого в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого.
Думается, статья 223.1, введенная в УПК РФ Федеральным законом от 06.06.2007 № 90-ФЗ, лишена практического смысла, поскольку вся процедура дознания изменена настолько, что она утратила свое первоначальное значение формы ускоренного и упрощенного предварительного расследования. Увеличение срока дознания до 30 суток и возможность его продления прокурором на тот же срок в необходимых случаях, в том числе (а значит, не только в этом) связанных с производством судебной экспертизы, до 6 месяцев, а в исключительных — до 12 месяцев (ч. 6 ст. 223) увеличивают вероятность применения мер пресечения и предоставляют больше возможностей для полноценного предъявления лицу обвинения и соблюдения всех предусмотренных для этого процессуальных гарантий. Уведомление о подозрении в совершении преступления, как представляется, было бы эффективной гарантией права подозреваемого на защиту при сохранении прежнего 20-дневного срока дознания с ограниченными возможностями его продления. Сегодня же под видом уведомления о подозрении в совершении преступления мы имеем суррогат института привлечения в качестве обвиняемого, под видом дознания — обычное следствие, осуществляемое почему-то под процессуальным руководством прокурора. Кроме того, мы опять имеем два независимых друг от друга следственных аппарата в системе МВД, т. е. то же, что было по УПК РСФСР 1961 года. Расхождения между следствием и дознанием становятся не только незначительными, но и, очевидно, искусственными, а потому неоправданными. При таком дознании, по нашему мнению, основным актом, содержащим фабулу и формулу обвинения, должно быть, как и при производстве следствия, постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого. Это позволило бы снять многочисленные проблемы, обусловленные недостатком гарантий прав подозреваемого, несовершенством процедуры ознакомления с материалами уголовного дела, практически исключающей возможность реализовать принадлежащие ему процессуальные права, и восполнить с учетом этого пробелы расследования.
Итак, постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого (и, вынуждены добавить, уведомление о подозрении в совершении преступления) — это документ, на основании которого формируется государственное обвинение, которое составит предмет предстоящего судебного разбирательства и которое будет отстаиваться государственным обвинителем в суде. Именно поэтому к формулировкам фабулы обвинения, точности его юридической формулы и обоснованности имеющимися в деле доказательствами, а также к законности процедуры его вынесения и объявления обвиняемому предъявляются высокие требования.
Постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого выносится при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления (ч. 1 ст. 171 УПК РФ), следовательно, оно не может быть основано на предположении: это обвинение, которое прокурор должен будет доказать в суде. Поэтому фабула обвинения, т. е. событие преступления (факт, время и место его совершения), и иные обстоятельства, подлежащие доказыванию (ст. 73 УПК РФ), включая фамилию, имя и отчество лица, привлекаемого в качестве обвиняемого, его возраст и место его рождения (п. 3 ч. 2 ст. 171 УПК РФ), должны подтверждаться доказательствами. Обвинение, изложенное в этом постановлении, должно быть полным, исчерпывающим, так как недостатки его полноты в судебном разбирательстве невосполнимы.
Применительно к фактической фабуле обвинения требование его полноты означает, что она должна включать в себя все установленные по делу факты, имеющие уголовно-правовое значение для данного состава преступления. Если деяние складывается из нескольких преступных действий (эпизодов), то признаки каждого из них с той же полнотой отражаются в этом процессуальном документе. Когда для состава преступления важны мотив и цель содеянного или данные, характеризующие прошлое привлекаемого к уголовной ответственности, они тоже описываются в соответствующей части обвинения.
Точно так же следует поступать в отношении места, времени и способа совершения преступного деяния, а также его вредных последствий. Их необходимо отразить при формулировании обвинения, если это нужно для определения существа вменяемого обвиняемому состава преступления. В таких случаях обвинение не может формулироваться, пока не установлены время, место, способ совершения деяния и его вредные последствия.
Полнота формулировки обвинения характеризует количественную сторону исследования фактических обстоятельств совершения преступления, предполагает привлечение для исследования каждого обстоятельства достаточного количества доказательств. Важно, чтобы каждый элемент формулировки обвинения в требуемых законом пределах получил подтверждение доказательствами. Следовательно, полнота доказательств призвана способствовать всесторонности исследования обстоятельств дела, выяснить все элементы формулировки обвинения[16].
Полнота обвинения предполагает отражение в нем всех наиболее существенных юридических признаков, которые характеризуют преступные свойства данного деяния и отличают его от смежных и иных составов преступлений. В той мере, в какой это требуется для правильного уяснения сущности содеянного, в формулировке обвинения должны использоваться и узкоюридические термины, поскольку в противном случае порой невозможно показать правовые последствия деяния, вменяемого обвиняемому.
Полнота правовой квалификации выражается во включении в обвинение всех тех статей уголовного закона (их частей, пунктов), по которым должно квалифицироваться расследуемое преступление. Обвинение признается неполным и подлежит изменению, если в нем не указаны те или иные статьи закона (их пункты), подлежащие применению.
Отметим, что при формулировании обвинения необходима его индивидуализация, которая является одной из сторон законности. Данное требование обусловлено индивидуализацией юридической ответственности и, как ее части, индивидуализацией уголовной ответственности и наказания[17].
В УПК РФ зафиксировано, что при обвинении лица в совершении нескольких преступлений, предусмотренных разными пунктами, частями, статьями УК РФ, в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого должно быть указано, какие деяния вменяются ему по каждой из этих норм уголовного закона (ч. 3 ст. 171). Именно поэтому при привлечении по одному уголовному делу в качестве обвиняемых нескольких лиц постановление о привлечении в качестве обвиняемого выносится отдельно в отношении каждого из них (ч. 4 ст. 171 УПК РФ).
Любые недостатки в формулировании обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого могут создать непреодолимые препятствия для осуществления обвинения в суде, поэтому они должны быть своевременно обнаружены и устранены еще до направления уголовного дела в суд.
 
Библиография
1 Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1968. С. 411.
2 См.: Чельцов-Бебутов М.А. Советский уголовный процесс. — М., 1962. С. 106; Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. — М., 1961. С. 49; Финько В.Д. Прокурорский надзор за рассмотрением в суде уголовных дел. — Харьков, 1972. С. 13—28; Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. — М., 1971. С. 14, 63; Фаткуллин Ф.Н. Изменение обвинения. — М., 1971. С. 8—14; Полянский Н.Н. Очерки общей теории уголовного процесса. — М., 1927. С. 111; Головачук О.С. Частное обвинение в уголовном процессе: Дис.… канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2001. С. 20—24; Погодин С.Б. Обвинение в суде присяжных в российском уголовном процессе: Дис.… канд. юрид. наук. — Саратов, 2001. С. 28; Альперт С.А. Обвинение в советском уголовном процессе: Учеб. пособие. — Харьков, 1974. С. 26.
3 См.: Фаткуллин Ф.Н. Обвинение и судебный приговор. — Казань, 1965. С. 35.
4 См., например: Давыдов П.М. Обвинение в советском уголовном процессе. — Свердловск, 1974. С. 11; Савицкий В.М. Обвинение в советском уголовном процессе: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 1972. С. 47.
5 См.: Давыдов П.М. Указ. раб. С. 29.
6 См.: Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве. — М., 1975. С. 44—46.
7 См., например: Каз Ц.М. Субъекты доказывания в советском уголовном процессе. — Саратов, 1968. С. 61; Шейфер С.А. Понятие и взаимоотношение судебной, прокурорской и следственной властей // Уголовная ответственность: основания и порядок реализации: Сб. науч. статей. — Самара, 1991. С. 67.
8 См.: Гуськова А.П., Муратова Н.Г. Судебное право: история и современность судебной власти в сфере уголовного судо-
производства. — М., 2005. С. 110.
9 См.: Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. С. 60.
10 См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. — Т. 2. — СПб., 1897. С. 3.
11 См.: Якуб М.Л. Демографические основы советского уголовно-процессуального права. — М., 1960. С. 155.
12 Среди кардинальных нововведений указанного документа — положение о том, что судья при поступлении уголовного дела изучает обвинительный акт с точки зрения правильности его составления и, обнаружив формальные нарушения, отказывается принять дело к производству и возвращает его прокурору. Следует согласиться с А.Ю. Епихиным, который утверждает, что Концепция судебной реформы 1991 года, несмотря на противоречивость отдельных ее положений, определяет на ближайшее время основные пути развития отечественного законодательства в направлении усиления гарантий обеспечения прав и законных интересов личности в уголовном процессе (см. об этом: Епихин А.Ю. Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве. — СПб., 2004. С. 20). Отметим также, что Концепция судебной реформы 1991 года способствовала формулированию в УПК РФ принципов уголовно-процессуального права, которые свидетельствуют об окончательном переходе от розыскного к состязательному процессу.
13 См.: Гуськова А.П., Муратова Н.Г. Указ. соч. С. 113.
14 Лазарева В.А. Судебная власть и уголовное судопроизводство // Государство и право. 2001. № 5. С. 57.
15 См., например: Амиров К.Ф. Составление обвинительного заключения: пособие для следователя. — Казань, 2001. С. 80.
16 См.: Давыдов П.М. Указ. раб. С. 117; Николайчик Н.И., Матвиенко Е.А. Всесторонность, полнота и объективность предварительного расследования. — Мн., 1969. С. 28; Веретехин Е.Г. Восполнение пробелов предварительного расследования в суде первой инстанции и его пределы: Автореф. дис.… канд. юрид. наук. — Казань, 1984. С. 7; Гуляев А.П. Следователь в уголовном процессе. — М., 1981. С. 65; Дербенев А.П. Объективность как правовой и нравственный принцип деятельности следователя // Правоведение. 1977. № 1. С. 52.
17 См.: Давыдов П.М. Указ. раб. С. 91; Зинатуллин З.З., Зинатуллин Т.З. Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам. — Ижевск, 1997. С. 24.