Понятие «ребенок» в международном праве

УДК 341.9 

Страницы в журнале: 118-122

А.И. ЗЕНКЕВИЧ,

консультант отдела международного права Правового управления аппарата Государственной думы, аспирант кафедры международного права факультета права ГУ ВШЭ

Рассматриваются проблемы и подходы в международном праве к понятию «ребенок», говорится об уточнении терминологии в данном вопросе, а также об определении возрастных границ понятия «ребенок» в международном праве.

Ключевые слова: ребенок, несовершеннолетний, терминология, нижний возрастной предел, верхний возрастной предел.

Problems and approaches in international law to the concept of "child", refers to the clarification of terminology in this matter, as well as the definition of age limits the concept of "child" in international law.

Keywords: child, juvenile, terminology, the lower age limit the upper agelimit.

В  международном праве чаще всего используются два понятия, которые на первый взгляд означают одно и то же: «ребенок» и «несовершеннолетний», т. е. лицо, не достигшее совершеннолетия (например, в ст. 1 Конвенции о правах ребенка 1989 года (далее — Конвенция о правах ребенка, Конвенция)). Однако стоит отметить, что понятие «несовершеннолетний» встречается всего один раз и только в ст. 1 Конвенции о правах ребенка, где непосредственно раскрывается понятие «ребенок».

Часто встречается и такое понятие, как «дети», которое в русском языке имеет одинаковое значение с понятием «ребенок», подразумевая лишь множественное число.

В английском языке существует более ста синонимов слову «ребенок», но среди них нет слова «несовершеннолетний». Несмотря на обилие родственных слов, в английском праве употребляется только понятие «ребенок». Именно поэтому национальное законодательство Великобритании, по мнению Т.В. Лобановой, в отношении понятия «ребенок» приведено в полное соответствие международному стандарту, а именно ст. 1 Конвенции[1].

Обратившись к другим отраслям российского национального законодательства, можно также встретить понятия «малолетний»[2]и «подросток»[3]. Однако, по мнению некоторых ученых, указанные понятия являются прежде всего плодами национальных законодательств[4]. В связи с этим возникает вопрос: тождественны ли все эти понятия, или есть некие отличия?

Так, по мнению Т.В. Лобановой, исходя из существующих определений понятия «ребенок» и «несовершеннолетний», эти понятия тождественны, а следовательно, в теории права в целом необходимо использовать категорию «ребенок», поскольку другие приведенные понятия подпадают под данную категорию, закрепленную в Конвенции. Следовательно, понятие «ребенок» является глубоким, емким и универсальным[5].

Однако есть и другая точка зрения. Например, В.И. Абрамов полагает, что содержание понятия «ребенок», в отличие от понятия «несовершеннолетний», более широкое, оно не исчерпывается только возрастной оценкой. Он поясняет, что понятие «ребенок» включает в себя характеристику его правовой связи с родителями, поэтому оно может применяться и к совершеннолетним. Таким образом, данная категория используется не только для обозначения возрастных границ жизни человека, но и для обозначения юридически признаваемой и значимой связи с родителями (лицами, их замещающими), так как для них ребенок остается ребенком на протяжении всей жизни[6]. Об этом говорится и во вступительной части Альтернативного отчета негосударственных организаций Комитету ООН по правам ребенка[7].

В подтверждение справедливости точки зрения В.И. Абрамова можно привести ряд международных актов, которые напрямую указывают на это. Так, в ст. 23 Соглашения от 30.04.2009 между Российской Федерацией и Республикой Южная Осетия о совместных усилиях в охране государственной границы Республики Южная Осетия употребляется словосочетание «несовершеннолетние дети». Однако Конвенция по сравнению с указанным Соглашением является специальным международным актом, который направлен на регулирование правового статуса ребенка. Следовательно, Конвенция (и закрепленная в ней дефиниция) имеет приоритет.

Не ясно, как быть с обязанностями по содержанию нетрудоспособных родителей, которая рядом международных актов возлагается на совершеннолетних детей, как, например, в ст. 4 Конвенции СНГ от 26.05.1995 о правах и основных свободах человека. Если основой является Конвенция о правах ребенка, то словосочетание «совершеннолетние дети» не имеет право на существование, поскольку в ст. 1 Конвенции о правах ребенка закреплено, что ребенком является каждое человеческое существо до достижения им совершеннолетия. Таким образом, каждое человеческое существо, достигшее возраста совершеннолетия, не может называться ребенком. Тогда возникает вопрос о том, каким термином должно именоваться каждое человеческое существо, которое достигло совершеннолетия, в отношении его юридической связи с родителями.

Таким образом, более целесообразно было бы признать термин «ребенок» универсальным, т. е. применимым к человеку на всем протяжении его жизни для обозначения юридической связи с его родителями (опекунами или попечителями). А родовым понятием для обозначения лица, не достигшего возраста 18 лет, целесообразно было бы считать термин «несовершеннолетний ребенок» (т. е. ребенок, не достигший совершеннолетия) — каждое человеческое существо, обладающее юридической связью с его родителями (опекунами или попечителями), однако не достигшее совершеннолетия, т. е. возраста 18 лет. Следовательно, по аналогии, применительно к ребенку, который уже достиг совершеннолетия, допустимо использовать термин «совершеннолетний ребенок».

Однако указанная терминология должна применяться исключительно в рамках тех международных и национальных норм, которые касаются правового статуса несовершеннолетнего ребенка либо регулируют правоотношения, субъектами которых являются ребенок и его родители (опекуны, попечители). Это объясняется тем, что в других случаях применятся такое понятие, как человек.

Что же касается возрастной оценки понятия «ребенок», то существуют два возрастных рубежа, в пределах которых можно говорить о том, что перед нами ребенок. Необходимо определить такие возрастные границы, поскольку ребенок пользуется специальными правами, которые присущи ему только в данный период.

Исходя из положений Конвенции, присоединившиеся к ней государства сами решают в национальном законодательстве, с какого момента человеческое существо нужно считать ребенком. Многие ученые, в том числе и О. Старовойтов, придерживаются мнения, что Конвенция не содержит положений, обязывающих государства гарантировать жизнь еще не рожденному ребенку, поскольку упоминание об этом содержится лишь в преамбуле к Конвенции, которая не обладает юридической силой[8]. Однако Правовой совет ООН (United Nations Legal Counsel) в своем заключении в связи с разработкой Конвенции о правах ребенка дал следующий комментарий: преамбула любого договора указывает мотивы заключения договора, его цели и принципы и потому является частью толкования договора.

В связи с этим стоит отметить, что государства, взявшие на себя обязательства в соответствии с каким-либо договором, должны, во-первых, не нарушать его положений, а во-вторых, не поступать таким образом, чтобы это противоречило его целям и принципам. Следовательно, если государство не обеспечивает право на жизнь еще не рожденному ребенку с момента его зачатия, это является нарушением целей Конвенции.

Несмотря на то что Конвенция представляет собой наиболее разработанный документ, регулирующий правовой статус ребенка, проблема определения начального момента жизни ребенка, когда он становится правообладателем естественных неотчуждаемых прав, и в первую очередь права на жизнь, остается по-прежнему актуальной. Сейчас четкого определения того момента, с которого ребенку гарантируется право на жизнь, в международном праве нет.

Основным естественным правом каждого человека признается право на жизнь. Обладание им является предпосылкой осуществления всех прав человека и гражданина. Если жизнь является объектом угроз, то могут быть поставлены под сомнение и все другие права человека. Право на жизнь представляет собой абсолютную ценность мировой цивилизации, так как все остальные права утрачивают смысл и значение в случае гибели человека[9].

На сегодняшний день существует несколько точек зрения, с какого времени ребенок становится таковым, а именно становится правообладателем: с момента зачатия; с наступлением определенного срока беременности; в процессе рождения; с момента рождения или с момента первого крика или вздоха. Две последние являются одними из распространенных, их придерживаются, например, А.Е. Казанцева[10], а также Г.Ф. Шершеневич, который писал, что «правоспособность возникает не ранее, как с момента появления на свет живого существа»[11].

По мнению А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого, определение момента начала человеческой жизни вообще не составляет предмета юридической науки, поскольку речь идет о чисто физиологическом понятии. Для права важен тот момент, когда гражданин считается родившимся, а медицина, как правило, руководствуется в этом случае критерием начала самостоятельного дыхания[12]. Большинство юристов, в том числе и Б.В. Здравомыслов, считают, что начальной точкой отсчета жизни человека, а значит и обладателя гарантируемых естественных и неотчуждаемых прав, является его рождение и первый крик[13].

Таким образом, можно сказать, что несовершеннолетний ребенок, находящийся в утробе матери, является всего лишь объектом права. Данной точки зрения придерживаются, например, Н.В. Аполинская, А.В. Майфат, М. Черниговский. Так, А.В. Майфат относит эмбрионы человека к объектам правоотношений[14]. В связи с этим ряд ученых рассматривают находящийся в утробе матери плод, независимо от срока его развития, в качестве физиологической части ее организма, которым она вправе распоряжаться по своему усмотрению[15]. По мнению некоторых, защита прав ребенка неразрывно связана с защитой беременной женщины до и после родов, при этом сам человеческий зародыш не является ни субъектом, ни адресатом прав, сформулированных в международных документах[16]. Этой же точки зрения придерживается и Т.В. Лобанова, которая полагает, что мать и ребенок являются единым организмом, а следовательно, автоматическим правом на жизнь и охрану здоровья обеспечивается неродившийся ребенок — только в силу того, что женщине обеспечивают охрану здоровья и медицинскую помощь.

В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 года запрещено приводить в исполнение смертный приговор в отношении беременных женщин. Такое же положение закреплено и в Дополнительном протоколе № 1 к Женевским конвенциям от 12.08.1949, который направлен на защиту жертв международных вооруженных конфликтов. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года гарантирует особую охрану матерям в течение разумного периода до и после родов. Данную позицию поддерживает и практика Европейского суда по правам человека. Так, по делу Beggemann and Scheuten v. Germany суд постановил: «Жизнь эмбриона неразрывно связана с жизнью беременной женщины и не может рассматриваться в отрыве от нее»[17].

Существует также версия, что правообладателем ребенок становится не после рождения, а уже непосредственно в процессе рождения. Ее разделяет, например, А.А. Пионтковский, по мнению которого «наиболее правильно охранять жизнь человека уже в самом процессе рождения». Так, детоубийство следует рассматривать не только как убийство новорожденного после отделения плода от утробы матери и начала самостоятельной жизни человека, но и убийство, совершенное во время родов, когда рождающийся ребенок еще не начал самостоятельной внеутробной жизни[18]. Однако по популярности с версией «с момента рождения» соперничает версия «с момента зачатия либо с момента достижения определенного периода внутриутробного развития».

По мнению Д.В. Попова, ребенок не может считаться частью организма матери по следующим причинам. Во-первых, генетически он отличен от матери. Во-вторых, плацента не врастает в стенку матки — существует плацентарный барьер, который не дает большинству заболеваний матери проникать через него (заражение ребенка, как правило, может произойти только с момента родов). Кровь матери не может проникнуть внутрь эмбриона, по составу и группе своей крови, по генетике каждой клетки своего тела эмбрион отличен от матери[19].

По мнению Н.И. Беседкиной, неродившийся и родившийся ребенок — это стадии развития одного и того же человека. Следовательно, к неродившемуся ребенку допустимо относиться как к естественной фазе развития человека, которая начинается во внутриутробный период и заканчивается достижением совершеннолетия[20].

Начиная с 7-й недели плод обладает тактильной чувствительностью, с 14-й — реагирует на звуки, которые может улавливать извне. В это же время он различает свет, хотя не открывает глаз, может контролировать свое положение и получать информацию об изменении положения матери. Исследования показали, что ребенок в период внутриутробного развития обладает всеми видами чувствительности, выражает свои чувства мимикой, движениями, изменением сердцебиения. Неродившийся ребенок уже обладает памятью[21].

Как пишет Е.Н. Микитова, на сроке беременности 7 месяцев, а часто и ранее, плод уже является фактически полноценным и жизнеспособным ребенком. Более того, по своему рождению и в последующем развитии он мало чем отличается (а порой и вовсе не отличается) от иных детей, родившихся в срок. При этом бывают случаи, что рожденные в срок дети могут быть менее жизнеспособными, чем дети, появившиеся на более ранних сроках беременности[22].

Н.И. Беседкина при решении вопроса о начальном моменте жизни предлагает пойти от обратного, а именно от рассмотрения вопроса «наступление смерти»[23]. Смерть человека — «полное и необратимое прекращение деятельности коры головного мозга, обусловленное гибелью его клеток и констатируемое комплексом выработанных современной медициной средств и способов, с очевидностью и несомненностью доказывающих ее наступление»[24]. Следовательно, по мнению Н.И. Беседкиной, если конец человеческой жизни определяется прекращением функции головного мозга, было бы логично и начало человеческой жизни признать с момента формирования головного мозга у эмбриона[25]. По данным эмбриологии, функциональная активность мозга с помощью энцефалографии регистрируется лишь с 6-й недели с момента оплодотворения.

Сторонники точки зрения, в соответствии с которой человеческое существо считается ребенком с момента рождения, утверждают, что в процессе внутриутробного развития зародыш получает косвенную защиту в виде защиты беременных матерей согласно ряду международных договоров[26]. По мнению же тех, кто считает, что ребенок становится таковым с момента зачатия либо с момента достижения определенного периода внутриутробного развития, в том числе Т.В. Лобановой, нерожденный ребенок не обладает никакими правами, поскольку не может их реализовать, следовательно, нерожденный ребенок обладает лишь потенциальной возможностью приобретения тех или иных прав, которая переходит в действительность только с момента рождения[27].

В связи с этим возникает вопрос: как быть с лицами, полностью недееспособными, которые правами обладают, но реализовать их не могут, следовательно, охрану и защиту их прав берет на себя государство и те лица, которые являются их опекунами? Будут ли они также не признаваться правообладателями?

Сторонники второй точки зрения говорят, что нерожденный ребенок обладает косвенной защитой своих прав, поэтому обладает и определенными правами, несмотря ни на что. Обратившись к другим отраслям права, можно встретить косвенное указание на минимальный возрастной предел. Так, в ст. 1116 ГК РФ сказано, что при наличии зачатого, но еще не родившегося наследника раздел наследства может быть осуществлен только после рождения такого наследника. Таким образом, можно сделать вывод о том, что ребенок, находясь в утробе матери, имеет право на наследство с момента зачатия. Бесспорно, в данной статье указано, что ребенок будет призываться к наследованию только после рождения живым, но это можно лишь отнести к условиям, при которых право ребенка на наследование может быть реализовано. Однако многие ученые полагают, что это момент возникновения самого права на наследование. По утверждению М.Н. Малеиной, «несмотря на то, что зачатый ребенок в будущем может стать субъектом права, вряд ли его следует рассматривать в качестве обладателя правоспособности и других прав еще до рождения»[28]. Но в этом случае следует отметить, что в соответствии со ст. 1116 ГК РФ наследодатель может завещать свое имущество еще не родившемуся гражданину. Поэтому право на наследование может возникнуть у ребенка с момента зачатия, а реализация его будет возможна лишь после рождения. Таким образом, само рождение — это не момент возникновения права, а момент наступления юридических фактов, в силу которых возможна реализация уже возникшего права. Такие примеры нередко встречаются и в законодательстве иностранных государств. Например, согласно § 1923 (2) Германского гражданского уложения «лицо, которое не родилось на момент открытия наследства, однако уже было зачато, считается родившимся до открытия наследства»[29].

Однако если плод признается ребенком и, соответственно, получает право на жизнь и на защиту этого права, то как быть в той ситуации, когда ребенок представляет угрозу для жизни матери? Полагаем, что в этом случае выбор должен будет сделан в пользу матери в соответствии с принципом «права человека заканчиваются там, где они противоречат правам другого человека».

Как уже было сказано, верхний возрастной предел для ребенка заканчивается в 18 лет. Однако государство в национальном законодательстве может установить более низкий порог правового статуса ребенка. В статье 1 Конвенции о правах ребенка пределы такого уменьшения возраста совершеннолетия не указаны. Нет также принципов и критериев, в соответствии с которыми государство может снизить возраст совершеннолетия. Данный пробел может привести к такому уменьшению возраста совершеннолетия, который не будет отвечать интересам ребенка и его правам, а также к необоснованно раннему лишению тех прав, которые предусмотрены Конвенцией и являются жизненно важными для полноценного развития человека на ранних этапах его жизненного пути. В подтверждение сказанного можно привести следующие примеры. В ряде стран (например, в Лаосе) совершеннолетие юридически не обосновано и зависит от полового созревания[30]. В некоторых государствах брачный возраст наступает очень рано, т. е. тогда, когда ребенок еще не дает полного отчета своим действиям.

Таким образом, в международном праве, а также в российском законодательстве необходимо ввести в оборот понятия «несовершеннолетний ребенок» и «совершеннолетний ребенок». Это позволит унифицировать терминологию, внесет ясность для правоприменителя, а также поставит точку в спорах о применении терминов как в международном, так и в национальном праве.

Правовой статус нерожденного необходимо рассматривать в двух направлениях: в связи «нерожденный — мать» и в связи «нерожденный — остальные лица». Первая связь обусловлена тем, что нерожденный ребенок и мать находятся в тесной взаимосвязи (без участия матери ребенок не может появиться на свет). Под второй связью подразумеваются гарантии нормального развития ребенка в утробе матери как со стороны окружающих людей, так и со стороны государства (т. е. наказание и ответственность за причинение вреда именно неродившемуся ребенку, а не матери). При этом такое различие должно существовать до достижения ребенком 6 недель внутриутробного развития, поскольку в этот период уже регистрируется функциональная активность мозга.

Четкое закрепление момента, с наступлением которого ребенок становится обладателем естественных и неотчуждаемых прав, уточнение условий снижения возраста совершеннолетия, а также выработка принципов и критериев для такого снижения являются очень важными аспектами, поскольку права, закрепленные в Конвенции о правах ребенка, распространяются на несовершеннолетнего ребенка, т. е. до момента достижения им совершеннолетия.

Библиография

1 См.: Лобанова Т.В. Правовое положение ребенка в России и Великобритании (Англии): теоретико-правовой анализ: Дис. … канд. юрид. наук. — Уфа, 2006. С. 23.

2 В соответствии со ст. 20 ГК РФ малолетний — это ребенок в возрасте до 14 лет.

3 См. ст. 11 Закона РФ от 10.07.1992 № 3266-1 «Об образовании».

4 См.: Артемчук А.Д., Баушев И.Л., Зыков О.В. и др. Ювенальные технологии. Практическое руководство. — М., 2004. С. 286.

5 См.: Лобанова Т.В. Указ. раб. С. 24—25.

6 См.: Абрамов В.И. Права ребенка в России / Под ред. Н.И. Матузова. — Саратов, 2005.

7 См.: Children’s rights: an overview. NGO Alternative Reports submitted to the Committee on the Rights of the child // www.openweb.ru

8 См.: Старовойтов О. К вопросу о трактовке понятия «ребенок» в международном праве // Белорусский журнал международного права. 2000. № 2.

9 См.: Беседкина Н.И. Конституционно-правовая защита прав неродившегося ребенка в Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2005. С. 18.

10 См.: Казанцева А.Е. Семья и право (к 10-летию принятия Семейного кодекса Российской Федерации). — М., 2005.

11 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. (По изд. 1907 г.) — М., 1995. С. 75.

12 См.: Гражданское право: Учеб. Изд. 6-е, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. — М., 2002. Т. 1. С. 116.

13 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Наумова. — М., 1996. С. 264.

14 См.: Майфат А.В. Собственность на человеческое тело // www.urallaw.ru/persons/id_2

15 См.: Беседкина Н.И. Конституционно-правовая защита прав неродившегося ребенка в Российской Федерации. С. 24.

16 См.: Шийко-Окрух М. Международно-правовые вопросы защиты прав ребенка: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2002. С. 34.

17 Отдельные вопросы применения статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года в практике Европейского суда по правам человека // www.sutyajnik.ru/rus/echr

18 См.: Пионтковский А.А. Убийство // Курс советского уголовного права. — М., 1971. С. 22.

19 См.: Попов Д.В. Эмбриология о начале человеческой жизни // www.noabort.net/medic

20 См.: Беседкина Н.И. Права неродившегося ребенка: личные неимущественные и имущественные // Право и жизнь. 2005. № 82(5).

21 См.: Она же. Конституционно-правовая защита прав неродившегося ребенка в Российской Федерации. С. 29.

22 См.: Микитова Е.Н. Особенности правового статуса ребенка в Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2002. С. 16.

23 См.: Беседкина Н.И. Конституционно-правовая защита прав неродившегося ребенка в Российской Федерации. С. 35.

24 Ковалев М., Вермель И. Юридическое определение смерти // Здоровье мира. 1982. № 11. С. 5.

25 См.: Беседкина Н.И. Конституционно-правовая защита прав неродившегося ребенка в Российской Федерации. С. 36.

26 См., например: Шийко-Окрух  М. Указ. раб. С. 34.

27 См.: Лобанова Т.В. Указ. раб. С. 32.

28 Малеина М.Н. О праве на жизнь // Государство и право. 1992. № 12. С. 56.

29 См.: Федосеева Н.Н., Фролова Е.А. Проблема определения правового статуса эмбриона в международном и российском праве // Медицинское право. 2008. № 1. С. 8.

30 См.: Шийко-Окрух М. Указ. раб. С. 34.