Понятие системы целей уголовного наказания

УДК 343.24 

Страницы в журнале: 98-101

В. САГРУНЯН,

соискатель Саратовской государственной академии права, помощник судьи Октябрьского районного суда города Белгорода, советник юстиции 3-го класса sagrunyan.vartan@mail.ru

Анализируются противоречия, возникшие вокруг системных исследований целей уголовного наказания; формулируется оптимальный вариант дефиниции системы целей уголовного наказания.

Ключевые слова: понятие, дефиниция, преступность, уголовный, наказание, цель, система, функциональный.

Definition of criminal penalty purpose system

Sagrunyan V.

Analyzes the contradictions that have arisen around the systems research purposes of criminal punishment, the best option is formulated definition of the purposes of criminal punishment.

Keywords: notion, definition, criminality, criminal, penalty, purpose, system, functional.

Методологический ориентир, направленный на поиск наиболее оптимального метода системного подхода в решении проблемы целей уголовного наказания, вынуждает нас прежде всего исследовать понятийный аппарат[1] целей наказания с точки зрения системного подхода. Это сложный и многогранный процесс, требующий выявления причин, абстрагирующих исследователей от формулирования дефиниции системы целей наказания, и в то же время — наиболее эффективный метод для предметных системных исследований.

Проблема понятия целей наказания всегда была одной из наиболее сложных в уголовно-правовой науке. Разрабатываясь на протяжении длительного времени, данная дефиниция в каждый исторический период развития уголовного права формулировалась исследователями под влиянием, с одной стороны, накопленных знаний, а с другой — государственной уголовно-правовой политики. Лишь в советский период была положена та основа, на которой базируется современное понятие целей наказания. Так, в советской доктрине уголовного права впервые было признано определять цели наказания как «те конечные фактические результаты, которых стремится достичь социалистическое государство, устанавливая уголовную ответственность, осуждая виновного в совершении преступлений к той или другой мере уголовного наказания и применяя эту меру»[2].

В.И. Зубкова, анализируя данную дефиницию, отмечает, что «именно так трактуется цель в русском языке», поэтому «само ее определение не вызывало принципиальных возражений»[3]. Более того, конструкция дефиниции, в частности, такой ее элемент, как цель — результат, прочно вошла в формулировки постсоветских авторов. Так, А.И. Чучаев и Е.Р. Абдрахманова определили цели наказания как «социальный результат, к которому должно стремиться государство, применяя уголовное наказание к лицам, виновным в совершении преступления»[4]; М.П. Журавлев — как «те конечные социальные результаты, достижение которых преследуется путем установления в законе и фактического применения этих мер государственного принуждения»[5]; А.И. Рарог — как «социально позитивные результаты, достижение которых планируется установлением наказаний в уголовном законе и их реальным применением в судебном порядке к лицам, признанным виновными в совершении преступлений»[6].

Подобного мнения придерживаются и другие исследователи целей наказания[7]. Между тем, называя цели наказания системой, более того, применяя системный метод в своих предметных разработках[8], авторы не формулируют понятие системы целей наказания. Правда, как утверждает С.И. Коновалова, «понятие “система целей наказания” не является чем-то совершенно новым в теории уголовного права, так как все авторы ее содержание раскрывают одинаково». Ссылаясь на собственный анализ «литературных данных», она полагает, что «в большинстве случаев господствует целевая концепция, когда под системой целей уголовного наказания понимается совокупность всех целей, определенная законодателем в нормативном порядке, на достижение которых рассчитан комплекс видов уголовных наказаний и, в частности, каждое уголовное наказание»[9].

Полагаем несостоятельным это утверждение, вернее, считаем неточным определение понятия системы целей наказания как простой совокупности всех сформулированных законодателем целей.

Итак, мы сталкиваемся с противоречием, когда авторы, с одной стороны, используя системный подход в своих предметных исследованиях, называют цели наказания системой, а с другой — не определяют само понятие системы целей наказания. Природа этих диссонансов, как представляется, заключается в методологической ошибке системного подхода, снижающей его эффективность для предметных разработок. Употребляя выражение «система целей наказания», исследователи не могут назвать того критерия, по которому цели наказания как компоненты системы собраны, упорядочены, организованы. Поэтому до сих пор нет четкого определения понятия системы целей наказания как необходимого условия[10] для дальнейших системных разработок в данном направлении.

Эта методологическая ошибка была выявлена в 1960-е годы, после того как Л. Берталанфи предложил понимать под системой «комплекс элементов, находящихся во взаимодействии»[11]. Подобным образом формулировали понятие системы и другие авторы — разработчики общей теории систем[12]. Аналогичное понятие системы закрепилось в философии[13]. Это определение стали использовать авторы в своих предметных исследованиях.

Однако была установлена несостоятельность такого подхода. «У всех теоретиков системы и у философов, — писал П.К. Анохин, — поразительно схожи сами определения понятия системы, хотя ни у тех, ни у других это понятие не имеет действенного значения как инструмент, облегчающий конкретную исследовательскую работу. <...> …взаимодействие, взятое в его общем виде, не может сформировать системы из “множества компонентов”»[14]. Следовательно, и все формулировки понятия системы, основанные только на «взаимодействии» и на «упорядочении» компонентов, оказываются сами по себе несостоятельными. До тех пор пока не будет найден фактор, который беспорядочное множество компонентов (элементов) приведет к упорядоченному их взаимодействию — систему, «все разговоры о системе и ее преимуществах перед несистемным подходом будут… неплодотворны»[15].

Таким фактором П.К. Анохин определил фокусированный полезный результат, способный изменить неорганизованное множество в организованное. Результат является неотъемлемым и решающим компонентом любой системы, инструментом, создающим упорядоченное взаимодействие всех других ее компонентов в силу следующих причин. Во-первых, в любой системе фокусированный полезный результат представляет собой ее органическую часть. Он оказывает решающее влияние как на ход формирования системы, так и на все последующие ее реорганизации. Во-вторых, фокусированный полезный результат делает недостаточным понятие взаимодействия в оценке отношений компонентов системы между собой, поскольку отбирает все адекватные для данного момента степени свободы компонентов системы и фокусирует их усилие на себе. В такой системе взаимодействие компонентов всегда будет протекать по типу их взаимосодействия, направленного на получение результата. При этом взаимосодействие частей достигается тем, что каждая из них под влиянием афферентного синтеза или обратной афферентации освобождается от избыточных степеней свободы и объединяется с другими компонентами только на основе тех степеней свободы, которые вместе содействуют получению надежного конечного результата[16].

Такую систему П.К. Анохин назвал функциональной системой и сформулировал ее понятие следующим образом: «Системой можно назвать только такой комплекс избирательно вовлеченных компонентов, у которых взаимодействие и взаимоотношения принимают характер взаимосодействия компонентов на получение фокусированного полезного результата»[17].

Поскольку данное понятие определено в рамках общей теории систем, оно с легкостью проектируется и на наши предметные исследования, однако с некоторой долей условности. Дефиниция целей наказания должна быть сформулирована таким образом, чтобы, с одной стороны, она не утратила сущности подхода П.К. Анохина, а с другой — в максимально возможной степени устранила имеющиеся противоречия. В ином случае наша системная разработка может выступить как пустая исследовательская форма, наполняемая в процессе познания конкретным юридическим содержанием[18].

Следуя этому методологическому посылу, во-первых, мы должны посредством метода замещения выделить компоненты (элементы) системы целей наказания. К таковым следует отнести сами цели наказания, сформулированные законодателем в ст. 43 УК РФ, и фокусированный полезный результат, определяемый уголовно-правовой политикой государства на том или ином этапе развития. На сегодняшний день перед наказанием поставлены три цели: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, предупреждение совершения новых преступлений. В качестве результата уголовно-правовая политика определяет максимально возможное ограничение проявлений преступности[19].

Во-вторых, мы должны устранить противоречие в части взаимодействия данной системы с другими системами уголовного права — системой целей уголовной ответственности, системой наказаний и т. д. Это связано с тем, что некоторые авторы видят опасность для теории уголовного права в возможном обособлении системы целей наказания при ее построении[20].

Данное противоречие разрешается опять-таки посредством системообразующего фактора — фокусированного полезного результата. «…Все функциональные системы независимо от уровня своей организации и от количества составляющих их компонентов имеют принципиально одну и ту же функциональную архитектуру, в которой результат является доминирующим фактором, стабилизирующим организацию систем»[21].

Допустим, что необходимо установить взаимодействие системы целей уголовной ответственности, системы целей уголовного наказания и системы наказаний. С точки зрения метода функциональной системы, если мы объединим эти три субсистемы в иерархию систем, то получим суперсистему или большую систему. Но в соответствии с уголовно-правовой политикой для каждой субсистемы определен свой фокусированный полезный результат. Здесь контакт результатов организуется сверху вниз в иерархии, т. е. иерархия систем превращается в иерархию результатов каждой из субсистем предыдущего уровня[22]. Если же данные субсистемы мы попытаемся соединить между собой с помощью каких-либо промежуточных механизмов, ведущих к получению полезного результата, как, например, это предлагает сделать С.В. Максимов[23], тогда эти субсистемы «не смогут развить своего основного функционального смысла, т. е. получения результата, и, таким образом, сама система не может быть названа системой»[24].

Итак, исходя из вышеизложенного, сформулируем понятие системы целей уголовного наказания: это комплекс целей восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений, у которых взаимодействие и взаимоотношения принимают характер взаимосодействия, направленного на максимально возможное ограничение проявлений преступности.

Библиография

1 См.: Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. 6-е изд., перераб. и доп. — М., 1991. С. 350—351.

2 Курс советского уголовного права: в 5 т. Т. 2. — Л., 1970. С. 201.

3 Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. — М., 2002. С. 55.

4 Чучаев А.И., Абдрахманова Е.Р. Лишение свободы и проблемы его реализации. — Ульяновск, 1996. С. 69.

5 Уголовное право. Общая и Особенная части: учеб. для вузов / под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. — М., 2004. С. 189.

6 Уголовное право. Части Общая и Особенная: курс лекций / Г.А. Есаков, А.И. Рарог и др.; под ред. А.И. Рарога. — М., 2005. С. 126.

7 См.: Уголовное право России: учеб. для вузов: в 2 т. Т. 1: Общая часть / отв. ред. А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков. — М., 2000. С. 375; Фатхутдинов А.И. Цели наказания и правовое регулирование механизма их достижения по Уголовному кодексу Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. — Казань, 2003. С. 166.

8 См.: Максимов С.В. Цель в уголовном праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Ульяновск, 2002. С. 21—22; Фатхутдинов А.И. Указ. соч. С. 10; Коновалова С.И. Система наказаний в российском уголовном праве: дис. … канд. юрид. наук. — Ростов н/Д, 1999. С. 1—13, 112—141, 200—207.

9 Коновалова С.И. Указ. соч. С. 107.

10 См.: Философский словарь. С. 350—351.

11 Bertalanffy L. Problems of life. — N.Y., 1960. P. 148.

12 См., например: Эшби У. Росс. Конструкция мозга. Происхождение адаптивного поведения. — М., 1962. С. 283; Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. — М., 1978. С. 117; Сагатовский В.Н. Опыт построения категориального аппарата системного подхода // Философские науки. 1976. № 3. С. 69.

13 См.: Философский словарь. С. 408.

14 Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. — М., 1975. С. 22, 30, 31.

15 Там же.

16 См.: Анохин П.К. Указ. соч. С. 33, 34, 37—38.

17 Там же. С. 34.

18 См.: Тарасов Н.Н. Метод и методологический подход в правоведении (попытка проблемного анализа) // Правоведение. 2001. № 1. С. 31—50.

19 См.: Клейменов М.П., Пронников А.В. Понятие и цели уголовно-правовой политики // Российская юстиция. 2006. № 12.  С. 58—59.

20 См., например: Зубкова В.И. Указ. соч. С. 116.

21 Анохин П.К. Указ. соч. С. 42.

22 Там же. С. 43.

23 См.: Максимов С.В. Указ. раб. С. 9—12, 14—25.

24 Анохин П.К. Указ. соч. С. 43.