Понятие, сущность и субъекты миграционной преступности

В.В. СОБОЛЬНИКОВ,

доктор психологических наук, профессор, завкафедрой теории и истории государства и права Сибирской академии государственной службы

Процесс интенсивной глобализации и криминализации общественных отношений в мире привел к значительной трансформации (модификации и изменению структуры) отечественной трансграничной и транснациональной преступности и, по сути, обусловил выделение нового для России вида преступности — миграционной. Текущий и систематический анализ динамики выявленных преступлений, совершенных мигрантами в период с 1993 года по настоящее время, убеждает в значительном росте их качественно-количественных характеристик, в том числе и высокой латентности. Теневая экономика, криминальный рынок и ряд других сфер становятся объектами основной деятельности криминальной, экономической и других видов миграции. Одновременно фиксируется процесс активного проникновения транснациональных преступных сообществ на территорию России.

По данным спецслужб Великобритании и США, можно говорить о формировании особой организованной миграционной преступности. ФБР располагает сведениями об использовании в подрывных целях террористическими организациями транснациональных и иных преступных сообществ, а также миграционных каналов проникновения[1]. Возникла реальная угроза государственной безопасности, исходящая от криминальной миграции.

Исследование сущности миграционной преступности направлено прежде всего на формирование основных понятий, раскрывающих и характеризующих ее как системно-структурное явление. В настоящее время категориально-понятийный аппарат мигра-ционной теории активно разрабатывает ряд ведущих ученых, в частности, В.Г. Витковская, Ж.А. Зайончковская, Т.И. Заславская, В.А. Ионцев, Л.Л. Рыбаковский[2].

В то же время проработка категориально-понятийного аппарата миграционной преступности, которая всегда сопутствует процессам миграции, проводится явно недостаточно: в юридической литературе наряду с понятием «миграционная преступность» используются такие понятия, как «преступность мигрантов» и «преступления, совершаемые иностранцами»[3]. Результаты анализа научных источников свидетельствуют, что в международном и российском законодательстве отсутствует юридическое определение миграционной преступности. Это обусловлено тем, что на законодательном уровне нет специальных нормативных актов, регламентирующих правовые основы борьбы с этой преступностью. Данное обстоятельство в определенной степени поднимает проблему неупорядоченности профилактической работы, связанной с необходимостью предупреждения миграционной преступности. В результате свободная трактовка понятий «миграционная преступность», «преступность мигрантов» и других сходных терминов без наличия соответствующего обоснования получила достаточно широкое распространение. Анализ правового содержания, вкладываемого различными авторами в перечисленные выше термины, показывает их принципиальную неполноту. Следовательно, отсутствие системного подхода к такому сложному по своей природе социально-правовому явлению, как миграционная преступность, существенно снижает возможность проведения исследований по данной проблематике и затрудняет создание теоретико-методологической основы для разработки концепции и программы предупреждения такой преступности.

В то же время для криминологии при анализе данного явления важно выделить определенную совокупность признаков, представить миграционную преступность в виде дефиниции. Речь идет о миграционной преступности, которая представляет собой определенную социальную структуру, т.е. модель исследуемого социально-правового явления. Очевидно, с помощью модели изучение любого социально-правового явления становится возможным, поскольку структура представляет собой совокупность определенного числа элементов и при изменении хотя бы одного из них происходит изменение других; вышеуказанное свойство позволяет предусматривать, каким образом будет реагировать модель на изменение одного из составляющих ее элементов. Модель, наконец, должна быть построена таким образом, чтобы ее использование охватывало все наблюдаемые явления.

В контексте изложенного изучение семантических средств выражения смысла явления «миграционная преступность» представляется важным. При этом следует иметь в виду, что преступность в целом представляет собой не механическое множество, а целостную совокупность преступлений. Данное явление, видимо, обладает определенным рядом системных свойств в виде устойчивой взаимозависимости преступлений внутри целостности, во вне, с другими социальными явлениями. Такая точка зрения, по мнению ряда исследователей[4], является перспективной, поскольку позволяет выявить закономерности, взаимосвязи, представить преступность, в том числе и миграционную, в виде вполне самостоятельной системы, обладающей определенной совокупностью системообразующих элементов. При этом отправной точкой нашего анализа может служить подход, предложенный М.В. Королевой[5], в котором данный вид преступности выделен на основании такой характеристики субъекта преступления, как перемещение через границы тех или иных территорий со сменой навсегда или на время постоянного места жительства либо с регулярным возвращением к нему. Не оспаривая видимых достоинств такого подхода, следует указать на то, что термин «миграция» как составная часть исследуемого явления используется без достаточного правового обоснования.

В научной литературе миграция (от лат. migratio — переселение) понимается как перемещение, переселение населения внутри страны — внутренняя миграция населения, из одной страны в другую; внешние миграции населения: эмиграция и иммиграция[6]. Именно такое понимание дает правовую окраску и способствует отграничению миграционных преступлений от других, выделяя их в относительно самостоятельный вид.

Фиксация такого обстоятельства позволяет усилить научность понимания миграции как территориального перемещения людей в определенных целях, подтвержденное их мотивацией приспособиться к новой среде либо приспособить эту среду для своего выживания и развития. В то же время большинство исследователей миграцию воспринимают только как процесс перемещения и переселения. Не случайно Т.Я. Хабриева, в частности, указывает на целесообразность проведения дифференциации понятия миграции в определенных рамках[7].

Л.Л. Рыбаковский, анализируя миграцию в узком смысле слова, подчеркивает необходимость ее понимания как законченного вида территориального перемещения, завершающегося сменой постоянного места жительства[8]. В.М. Баранов выделяет в качестве целей миграции поиск лучших условий жизни и необходимость констатации системы правоотношений, контролируемых государством[9]. В известной мере юридически достаточным для понимания миграции может стать выделенная М.Л. Тюркиным определенная совокупность правовых отношений, складывающихся у мигрантов в процессе территориальных перемещений, обусловленных необходимостью их государственного регулирования, реализацией личных интересов и, как правило, влекущих за собой приобретение ими в последующем нового правового статуса[10].

Такое определение представляется значимым в контексте юридического, процессуального и личностного плана. Одновременно его можно считать базовым для разработки понятийного аппарата в рамках миграционной преступности, где мигрант рассматривается как субъект преступления. Следовательно, можно предположить, что:

а) миграционная преступность может иметь место в различных сферах жизнедеятельности общества;

б) субъектами миграционной преступности являются мигранты;

в) преступления осуществляются по экономическим и другим причинам;

г) мигранты служат связующим звеном между преступными структурами стран исхода и российской организованной преступностью, а также организованными преступными группами этнических диаспор.

Таким образом, просматривается определенная органическая совокупность (система) преступлений, совершаемых мигрантами, объединенными на территории России общностью криминальной сферы и интересов. Одними из наиболее значимых элементов такой системы являются определенные группы субъектов миграционной преступности. Деятельность последних обусловливается совокупностью непрерывно изменяющихся условий жизнедеятельности, порождаемых ими самими или появляющихся спонтанно. При этом совершаемые ими противоправные деяния представляют собой процесс мотивированного разрешения проблемных ситуаций криминальными способами, методами и средствами. Модель проблемной ситуации находится в области преступных посягательств на общественные отношения, складывающиеся в ряде следующих сфер: обеспечения безопасности жизни граждан; экономики; общественной безопасности и общественного порядка, государственной власти; мира и безопасности человечества. Не случайно в концепции государственной миграционной политики России делается акцент на том, что миграционные процессы влияют на государственную безопасность, общественное сознание, экономическую и демографическую ситуацию в стране[11].

Таким образом, миграционная преступность представляется как полиобъективное общественно опасное деяние, субъектом которого выступает мигрант. Вместе с тем формирование термина «миграционная преступность» должно осуществляться на основе и в рамках классического определения преступности как общественно опасного относительно массового исторически изменчивого социального явления, представляющего собой систему преступлений, совершенных на данной территории за конкретно определенный период[12]. При этом достаточно сложно в качестве элемента данного определения включить фразу о том, что соответствующие деяния совершаются мигрантами.

Механистический подход к формированию дефиниции не позволяет:

а) вскрыть его правовую реальность;

б) показать сложность исследуемого объекта;

в) отразить его специфику;

г) раскрыть логику его развития.

В этом аспекте только системность как важнейшее свойство преступности способствует выявлению структуры ее элементов, которые могут быть положены в основу дальнейшего анализа. Системный анализ преступности, проведенный рядом исследователей[13], убеждает в том, что преступность, в том числе и миграционная, представляет собой определенную совокупность взаимосвязанных элементов, являющихся достаточно самостоятельными и обладающими качественными характеристиками.

Системный характер миграционной преступности включает в себя два достаточно самостоятельных элемента: преступления мигрантов и преступления, совершаемые против мигрантов. В результате следует выделить виктимологический аспект, сопряженный с криминальным компонентом в миграционной среде. Причинами преступлений, совершаемых против мигрантов, могут стать слабое знание (или незнание) ими реальной ситуации и криминальной среды, отсутствие средств к существованию и т. д. При этом определенный потенциал жертвенности формируется у мигрантов на различных уровнях, в том числе и психологическом, и задолго до приезда в Россию.

Одновременно в миграционной преступности просматривается устойчивое преступное поведение определенной части мигрантов в виде предумышленного (организованного, профессионального и т. д.) и актуально-установочного (ситуативно-преступного), а также ситуативно-преступное поведение типа виктимно-ситуативного и случайно-ситуативного.

Взгляд на миграционную преступность как системно-структурное явление значительно продвигает нас в понимании этой преступности с точки зрения целостности, системности и соответствия теории криминологии. Вместе с тем усложнение социальной практики и анализ состояния миграционной преступности обусловливают необходимость изучения определенных групп людей (мигрантов), общим признаком которых является перемещение через границы.

На практике сложилась следующая классификация различных по своему статусу категорий лиц.

1.  Субъекты внешней миграции:

а) эмигранты (граждане России, по различным причинам постоянно или временно проживающие за рубежом; лица, прибывшие на территорию России и получившие статус беженца, выезжающие на постоянное жительство в другие государства; граждане бывшего СССР, постоянно проживающие на территории России, не получившие ее гражданства и выезжающие с ее территории);

б) эмигранты транзитные (граждане бывшего СССР, не являющиеся гражданами России, постоянно проживающие в республиках бывшего СССР и прибывшие в Россию по транзиту);

в) иммигранты (иностранцы и граждане России, постоянно проживающие за рубежом и переселяющиеся в Россию на постоянное или временное жительство; иностранцы и лица без гражданства, прибывшие в Россию в поисках убежища, в том числе с намерением подать ходатайство о предоставлении им статуса беженца);

г) иммигранты транзитные (иностранцы, прибывшие в Россию с целью дальнейшего передвижения в третьи страны).

2.  Субъекты вынужденной миграции, т. е. лица, ищущие убежища на территории России, в том числе:

а) граждане бывшего СССР, не приобретшие гражданство другого государства, входящего в состав бывшего СССР, в том числе и граждане России;

б) граждане государств — республик бывшего СССР, в том числе и граждане России;

в) граждане других государств;

г) лица без гражданства (апатриды);

д) лица, имеющие двойное гражданство (бипатриды).

3.  Субъекты внутренней миграции, т. е. граждане России, осуществляющие перемещение по ее территории (например, цыгане).

4. Субъекты незаконной миграции:

а) эмигранты неконтролируемые (граждане России, выезжающие с территории государств бывшего СССР в другие иностранные государства);

б) эмигранты нелегальные (граждане России, нелегальным способом выезжающие за рубеж);

в) иммигранты незаконные (иностранцы, у которых объявленная цель выезда не соответствует их намерениям; иностранцы, выезжающие по поддельным документам; иностранцы, прибывшие в Россию нелегально).

К этому перечню следует добавить субъектов внешней трудовой миграции, а также лиц, в отношении которых в России могут быть применены ограничения на право въезда и пребывания на ее территории.

Очевидно, миграция как совокупность различных по своей природе перемещений людей через границы дает определенный перечень субъектов, могущих совершить и совершающих миграционные преступления. Вместе с тем основными понятиями, используемыми при анализе субъекта миграционной преступности, остаются «иностранные граждане» и «лица без гражданства»; правовое содержание этих понятий определено также недостаточно четко. В юридическом словаре понятие «иностранные граждане» толкуется как лица, не являющиеся гражданами данного государства и имеющие доказательства своей принадлежности к гражданству иностранного государства[14]. Федеральный закон от 25.07.2002 № 151-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» это определение дополняет институтом подданства, тем самым учитывая наличие монархической формы правления. Статья 3 Федерального закона от 31.05.2002 № 62-ФЗ «О гражданстве в Российской Федерации» под термином «иностранный гражданин» понимает лицо, не являющееся гражданином России и имеющее гражданство (подданство) иностранного государства.

Анализ предложенных терминов не дает ясного ответа на многие вопросы. Например, при наличии у иностранца двух и более гражданств, постоянного и временного проживания на территории России и т. д. специфика его правового статуса может вызывать сомнение.

Очевидно, в каждом случае правовые отношения иностранца с государством могут определяться не только правоспособностью его носителя, но и дееспособностью с учетом специфического характера правового статуса мигранта. Имеющие место неточности в юридических определениях не обеспечивают какой-либо дифференциации. Значимым условием принадлежности иностранца к определенному гражданству является предоставление им обязательного доказательства. Очевидно, миграция как процесс по сути является сложной процедурой, и не всегда иностранный гражданин имеет возможность доказать свою принадлежность к гражданству конкретного иностранного государства. При невозможности подтвердить наличие гражданства иностранец автоматически приобретает статус лица без гражданства.

Таким образом, изучение понятий «иностранец» и «лицо без гражданства» убеждает в том, что правовой статус их четко не определен и дефиниции не отражают имеющихся особенностей. Очевидно, иностранцем следует считать физическое лицо, имеющее гражданство иностранного государства (или нескольких иностранных государств). Наличие двойного гражданства обусловливает выделение специальной правосубъектности. Вместе с тем, наличие гражданства российского и одновременно другого иностранного государства не позволяет относить физическое лицо к категории иностранцев (ст. 62 Конституции РФ). Следовательно, иностранцы и лица без гражданства пользуются в России гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами с некоторыми ограничениями.

Однако понятия «иностранец» и «лицо без гражданства» не следует смешивать. Иностранцем является физическое лицо, которое не является гражданином России и имеет документальное подтверждение принадлежности к другому государству. Его правовое положение определяется правосубъектностью, т. е. праводееспособностью, основанной на личном законе. Это значит, что вопросы, определяющие способность лица вступать в брак, приобретать собственность и т. д., регулируются по праву государства, гражданином которого он является. Для лиц без гражданства такая дееспособность устанавливается по праву постоянного места жительства. Следовательно, иностранные граждане имеют специфический правовой статус, который позволяет выделить некоторые особенности правового положения их отдельных групп.

То же самое можно сказать в целом и о субъектах миграционной преступности, которые обладают общей правосубъектностью, характеризующейся в целом теми же правами и обязанностями, что и граждане России. Специальная правосубъектность отличается определенными иммунитетами и привилегиями различных категорий субъектов миграции. Проведенный анализ сущности миграционной преступности и отдельных наиболее важных ее элементов в рамках данной статьи представляется достаточным.

Вместе с тем ее юридическая составляющая остается недостаточно выраженной, что становится возможным только при осознании сущности сочетания понятий «миграция» и «преступность». Именно преступность как системно-структурное явление представляет собой определенную совокупность взаимосвязанных элементов, которые создают свою историю и логику развития. И вектор такой направленности придают мигранты, обеспечивая сущностную характеристику миграционной преступности.

Исходя из изложенного, можно предложить следующее рабочее определение миграционной преступности: это общественно опасное, относительно массовое социально-правовое явление, состоящее из совокупности преступлений, совершаемых мигрантами в сферах обеспечения безопасности жизни граждан, экономики, общественной безопасности и общественного порядка, государственной власти, мира и безопасности человечества.

Анализ сущности миграционной преступности позволил выявить в ней наличие устойчивых и отчетливо просматриваемых структурных элементов. В процессе взаимодействия просматриваются закономерные связи и способности мигрантов приспособиться к российской действительности либо приспособить эту среду в криминальных целях или для своего выживания и развития.

Рассматриваемый нами подход в понимании характера миграционной преступности становится возможным, поскольку миграционная преступность выступает в качестве специфической подсистемы преступности в целом, тесно связанной с ней, угроза от которой по мере глобализации мировых и криминализации общественных отношений будет значительно усиливаться. Миграционная преступность существует как определенная целостность, состоящая из отдельных элементов, выделенных на основе единого критерия — характеристики поведения субъекта преступления, выраженной в его перемещении через границу тех или иных территорий со сменой навсегда или на время постоянного места жительства либо с регулярным возвращением к нему. Определены основные сферы преступной деятельности мигрантов: безопасность жизни граждан; экономика; общественная безопасность и общественный порядок; государственная власть; мир и безопасность человечества. Выделены конкретные элементы миграционной преступности (предумышленная, ситуативная и т.д.), которые пребывают во взаимосвязи и задают новые качественные характеристики. Так, изменение ситуативно-преступного поведения усиливает предпреступное поведение. Наблюдается непосредственная связь предумышленного преступного поведения с актуально-установочным. Криминальная миграция создает условия для совершения преступлений. Одновременно и предумышленная, и актуально-установочная преступность тесно связаны с виктимно-ситуативной.

Изучение современной миграционной преступности в ряде регионов Сибирского федерального округа показывает, что для успешного решения задач, связанных с противодействием этой преступности, необходимо разработать адекватную систему ее предупреждения. Основными направлениями совершенствования такой системы могут стать: организационно-управленческая деятельность; нормативно-правовое обеспечение; совершенствование работы по предупреждению и профилактике миграционной преступности; научно-техническое сопровождение и внедрение современных достижений науки и техники; кадровое обеспечение органов, противодействующих преступности, и их активное участие в международном сотрудничестве.

Библиография

1 См.: Самарин В.И. Интерпол. Международная организация уголовной полиции. — СПб.: 2004. С. 46—48.

2 См.: Зайончковская Ж.А. Прогноз миграции населения // Социологический журнал. 1995. № 3; Витковская В.Г. Вынужденная миграция: проблемы и перспективы. — М., 1993; Заславская Т.И., Рыбаковский Л.Л. Процессы миграции и их регулирование в социалистическом обществе // Социологические исследования. 1978. № 1; Ионцев В.А. Особенности понятийного аппарата, учета и источников данных по международной миграции населения // Миграция населения. — М., 2001 и др.

3 См.: Кобец П.Н. Организация деятельности правоохранительных органов Российской Федерации в сфере борьбы с преступностью иностранных граждан и лиц без гражданства // Вестн. Вост.-Сиб. ин-та МВД России (научно-практический журнал). 2003. № 3 (26); Терехов А.М., Синиченко В.В. Влияние иностранной миграции на жизнедеятельность Восточной Сибири и Русского Дальнего Востока (1856—1917 гг.).— Иркутск, 2003; Организованная преступность, миграция, политика / Под ред. А.И. Долговой. — М., 2002 и др.

4 См.:.Прозументов Л.М., Шеслер А.В. Криминология. Общая часть. — Красноярск, 1997. С. 44—45.

5 См.: Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. — М., 2001. С. 779.

6 Словарь иностранных слов. 10-е изд., стереотип. — М., 1983. С. 309—310.

7 См.: Хабриева Т.Я. Основные направления развития миграционного законодательства // Миграция, права человека и экономическая безопасность современной России: состояние, проблемы, эффективность защиты: Сб. статей / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 2004.

8  См.: Рыбаковский Л.Л. Миграция населения. Вып. 5. Стадии миграционного процесса. — М., 2001. С. 19.

9 См.: Баранов В.М. Незаконная миграция в современной России: понятие, виды, эффективность противодействия // Миграция, права человека и экономическая безопасность современной России... С. 44—49.

10 См.: Тюркин М.Л. Сущность, структура и перспективы совершенствования миграционного процесса в Российской Федерации // Государство и право. 2004. № 9. С. 97—100.

11  Распоряжение Правительства РФ от 01.03.2003 № 256-Р «О Концепции регулирования миграционных процессов в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2003. № 10. Ст. 923.

12  См.: Кузнецова Н.Ф. Преступления и преступность. — М., 1969. С. 173.

13 См.: Лунеев В.В. Преступность ХХI века. — М., 1997; Яковлев А.М. Социология преступности (криминология). — М., 2001; Долгова А.И. Преступность и общество. — М., 1992; Кудрявцев В.Н. Генезис преступления.— М., 1998 и др.

14 Юридический энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.Е. Крутских. 3-е изд., перераб. и доп. — М.: 2000. С. 145.