Понятие титульного владения

УДК 347.251 

Страницы в журнале: 53-57

А.А. НОВОСЕЛОВА,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Северо-Западного филиала Российской академии правосудия novanna2007@yandex.ru

Дается развернутая характеристика титульного владения, на основании которого формулируется его определение. Предлагается рассматривать владение как условие возникновения и осуществления вещного права, при этом владение представлено в шести значениях. Кроме того, проводится последовательное разграничение владения и держания.

Ключевые слова: вещное право, право собственность, владение, титульное владение, беститульное владение, держание, добросовестность.

The Concept of Ownership Title

Novoselova A.

We give a detailed description of the title of ownership, which is formulated on the basis of its definition. Proposed to consider the condition of the possession and implementation of property rights, the ownership is presented in six values. In addition, a gradual separation of ownership and holding.

Keywords: property law, property rights, possession, legal possession, illegal possession, holding, bona fides.

На сегодняшний день в гражданском законодательстве России отсутствует закрепление владения как самостоятельного вещного права. В то же время представляется, что признание такого права позволило бы объяснить проблемы, решение которых вызывает определенные трудности в теории и на практике.

Одно из оснований классификации владения связано с наличием или отсутствием права на фактическое обладание вещью. Исходя из указанного основания владение подразделяется на титульное и беститульное.

Титульное владение — это владение, опирающееся на законное основание, т. е. титул. Понятие «титул» определяется в литературе как основание какого-либо права[1]. Так, А.М. Эрделевский определяет титул как правовое основание, представляющее собой прямое указание закона или договора[2].

Титул может иметь как вещный характер (право собственности, ограниченное вещное право), так и обязательственный (например, на основе договора). При этом титул может существовать только в отношении индивидуально-определенной вещи. Истец по вещно-правовому иску вправе опираться как на титул вещно-правового характера, так и на титул, порожденный в результате обязательственных правоотношений. Таким образом, истцом по вещному иску может быть только лицо, обладающее титулом на владение, т. е. законный владелец вещи. Кроме того, правовой титул, на основании которого истец обладал спорной вещью, является юридическим основанием вещных исков.

В статье 305 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) титульное владение понимается в узком смысле — в данной статье говорится обо всех тех, кто имеет правовое основание владеть вещью, но не является собственником вещи. Однако титульное владение как владение, опирающееся на законное основание, подразумевает и владение собственника как лица, обладающего вещью на основании закона. Следовательно, титульным владельцем следует признавать субъекта, владеющего вещью на основании вещных прав (права собственности и иного ограниченного вещного права) или обязательственных прав.

Основанием защиты по ст. 305 ГК РФ является титульное владение. Титульное владение противостоит беститульному. Различие между титульным и беститульным владельцем основывается на объективном признаке и не зависит от сознания самого владельца. Таким признаком является основание приобретения имущества. Владение, которое получено при соблюдении требований правопорядка, называется законным: оно опирается на правовой титул. Незаконное владение — это фактическое обладание вещью, не основанное на праве.

Е.А. Суханов полагает, что вещно-правовая защита титульных владельцев, в том числе субъектов обязательственных, а не только вещных прав на чужое имущество, составляет понятие владельческой защиты[3]. С таким пониманием владельческой защиты нельзя согласиться, поскольку институт владельческой защиты охраняет как титульное (законное), так и беститульное владение (незаконное); беститульное владение делится на добросовестное и недобросовестное.

Если различия между законным и незаконным владением основываются на объективном признаке, то разграничение добросовестного и недобросовестного базируется на субъективном признаке — отношении лица, приобретающего имущество, как к способу приобретения (он должен осуществляться с соблюдением требования закона), так и к оценке обстоятельств приобретения (знание или незнание обстоятельств, препятствующих приобретению). Возможность знать, безусловно, является критерием субъективным. Отсюда непосредственно следует проблема распределения бремени доказывания при рассмотрении спора, т. е. наличие или отсутствие в нашем правопорядке презумпции добросовестности приобретения[4].

Следует отметить: вещно-правовой защите подлежит в ряде случаев незаконное владение, но в качестве исключения. Беститульное владение защищается потому, что фактическое добросовестное владение может стать основанием приобретения права собственности по давности владения (п. 1 ст. 234, п. 3 ст. 225 ГК РФ). Кроме давностного владения, также не порождает возникновения титульного владения обладание вещью на основании норм о приобретении права собственности в отношении бесхозных вещей (ст. 225 ГК РФ), безнадзорных животных (статьи 230—231 ГК РФ), в результате находки (статьи 227—228 ГК РФ). При этом такой владелец вправе защищать свое незаконное, но добросовестное владение путем предъявления вещно-правовых исков к лицу, нарушающему или оспаривающему его владение (кроме титульных владельцев, имеющих права на вещь в силу закона или договора).

Беститульное добросовестное владение В.В. Шагова предлагает именовать квазититульным владением, которое возникает в силу закона, но осуществляется не как право, а как законный гражданско-правовой интерес[5]. В связи со сказанным вызывает недоумение предложение У.В. Серокуровой считать владение в течение периода приобретательной давности законным[6]. Ошибочность такого мнения обусловлена ненужной фикцией законности владения давностного приобретателя, так как законодательство и без того наделило его защитой как незаконного, но добросовестного владельца.

Законное владение ограничено условиями, причем эти условия сопряжены с интересами собственника; законное владение не может перейти в право собственности. Незаконное владение сроком и условиями не ограничено и при определенных обстоятельствах может привести к приобретению собственности посредством механизма приобретательной давности. До того незаконное владение является не правом, а фактической позицией. Незаконный владелец — это лицо, владеющее вещью против воли собственника, тогда как законный владелец обладает вещью по воле собственника[7].

В силу ст. 305 ГК РФ истец должен доказать не только факт нарушения его владения, но и наличие у него права на то имущество, которое стало предметом посягательств. Следовательно, вещные иски титульных владельцев относятся к петиторной форме владельческой защиты, в то время как вещные иски давностного владельца (как лица, незаконно, но добросовестно владеющего вещью) — к поссесорной форме владельческой защиты (в этом случае владение защищается как самостоятельное вещное право). Владение как условие возникновения и осуществления вещных прав представлено в следующих значениях: 1) владение как одно из правомочий права собственности; 2) владение как самостоятельное (особое) вещное право; 3) владение как составной элемент способов приобретения права собственности, при котором владелец, так же как и собственник, относится к вещи как к своей; 4) владение как элемент других вещных прав, когда владелец не относится к вещи как к своей и признает власть собственника; 5) владение как элемент других обязательственных прав (правоотношений).

Таким образом, титульное владение имеет место при наличии двух условий: фактической, физической власти над вещью (владение) и наличия правового основания владеть (титул).

В связи с этим нет основания согласиться с В.В. Шаговой, которая отмечает, что в качестве оснований возникновения прав титульных владельцев во всех случаях выступает сложный юридический состав, состоящий из права требования передачи имущества во владение и фактической передачи его титульному владельцу[8].

Особое значение при доказывании по вещным искам приобретает факт владения, так как, если спорное имущество находится во владении истца, его права на имущество защищает презумпция правомерности фактического владения. Эта презумпция действует как фактическая, она основывается на факте, что в подавляющем большинстве случаев фактический владелец вещи обладает необходимым правомочием[9]. В случае, когда нет возможности разрешить спор на основании собранных по делу доказательств, суд может обосновать решение при помощи презумпции законности фактического владения. Если в ходе рассмотрения дела презумпция правомерности владения истца будет опровергнута, то в требованиях ему будет отказано.

На основании проведенного выше анализа можно говорить о вещно-правовой защите не только права собственности и иных вещных прав, но и всякого титульного владения, в том числе и основанного на договоре.

Важно отметить, что правила гл. 20 ГК РФ применимы только и исключительно к защите вещных прав и не могут применяться для защиты обязательственных прав. В данном случае имеет значение один вопрос: на какие именно титулы может опираться истец, заявляя свои вещно-правовые требования на основании ст. 305 ГК РФ? Однако данный вопрос может звучать и иначе: какие субъективные права можно отнести к вещным?

Ответом на поставленный вопрос является следующее: истец по вещно-правовому иску может опираться как на титул вещно-правового характера, так и на титул, порожденный в результате обязательственных правоотношений. Второй вариант порождает в науке определенные споры. Так, А.М. Эрделевский полагает: ст. 305 ГК РФ распространяется, помимо субъектов прямо названных в законе ограниченных вещных прав, только на титульных владельцев, владеющих имуществом для удовлетворения собственных интересов (арендатор, ссудополучатель, залогодержатель)[10]. Это объясняется тем, что права, предусмотренные статьями 301—304 ГК РФ, могут принадлежать не любому титульному владельцу, а лишь такому, который вправе защищать свое владение против собственника вещи.

Владельцы-держатели (хранитель, поверенный, комиссионер, перевозчик и др.), чье владение может утратить основание в результате одностороннего волеизъявления собственника, не вправе защищать свое владение против собственника, что объясняет недопустимость защиты такими титульными владельцами своего владения на основании ст. 305 ГК РФ. Однако у владельца-держателя есть правовой интерес в защите своего владения, и он может такую защиту получить, предъявив в соответствии со ст. 12 ГК РФ требование о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, и (или) требование о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

По мнению А.О. Рыбалова, хранитель и перевозчик собственного интереса в обладании вещью не имеют. Отсутствие подобного интереса особенно четко видно из того, что поклажедатель выплачивает вознаграждение хранителю именно за держание его вещи. Очевидным А.О. Рыбалову видится, что владение хранителя есть мера его должного (а не возможного) поведения, т. е. его обязанность[11].

Подобное раскрытие содержания ст. 305 ГК РФ вызывает возражение в связи с тем, что такое узкое толкование нормы изменяет смысл, заложенный в нее законодателем.

В первую очередь необходимо разобраться с категорией «держание». Наиболее распространенный критерий разграничения владения и держания: обладающий вещью как своей есть владелец, как не своей — держатель. В раннем римском частном праве всякий правомерный фактический владелец, не являющийся собственником, рассматривается не как владелец, а как держатель, что делалось для усиления его зависимости от собственника. А последующее разделение владения и держания потеряло свою актуальность, поскольку оба они получили равную защиту.

В соответствии с теорией К.-Ф. Савиньи, именуемой субъективной теорией владения и находящей свое отражение во французском праве до настоящего времени, юридическим владельцем вещи считается лишь тот обладатель вещи, который проявлял желание присвоить себе вещь полностью и не признавал какой-либо высшей власти по отношении к вещи, составлявшей объект его господства. Следовательно, юридическим владельцем являлось только лицо, желавшее господствовать над вещью подобно собственнику[12]. Исходя из этой концепции, французское право различает владение (possession) и временное держание (detention precaire), имея в виду в первом случае владение «для себя и как собственник» (ст. 2230 Гражданского кодекса Франции 1804 года; далее — ГК Франции), а во втором случае — владение «для другого» (статьи 2231 и 2236 ГК Франции). Во Франции до 1975 года держатели вещи не имели права на самостоятельную исковую защиту владельческими исками против нарушения владения, но в настоящее время согласно статьям 2282 и 2283 ГК Франции оно признается.

По мнению Т.Н. Сафроновой, незащищенность держателей объясняется непризнанием самостоятельности их личности со стороны права, но не вообще в обороте, а в отношении конкретной вещи[13].

По мнению Рудольфа фон Йеренга, различие между владением и держанием заключается не в существе отношений, а создается законом в силу практических соображений с целью создания беззащитности перед владельцем[14]. На основе и в развитие теории Р. Йеринга Германское гражданское уложение 1896 года впервые отказалось от деления на владение и держание, введя взамен понятие двойного (непосредственного и опосредованного) владения, а также снабдив и то, и другое владельческой защитой.

Таким образом, теоретически нет никаких препятствий к вещно-правовой защите держания. Тенденция снабжения защитой держателей наблюдается уже в римском праве в ограниченном числе случаев.

Т.Н. Сафронова отмечает: «Проведение различия между владением прямым и опосредованным делает акцент на естественном компоненте (степень полноты телесного контакта)»[15]. В то же время выводимое из норм вещного и обязательственного права разграничение владения на самостоятельное и зависимое (опосредованность отношения к вещи связью с самостоятельным владельцем) можно обозначить не иначе, как соотношением владения и держания, получившего в современном праве защиту и утратившего историческую самобытность[16].

В.А. Тархов и В.А. Рыбаков обоснованно приходят к выводу, что в нашем гражданском праве нет достаточных оснований для проведения различия между владением и держанием[17]. А.Б. Бабаев последовательно полагает, что собственник уступает хранителю свое право на владение[18].

Подводя итог, следует отметить, что предметом спора по вещному иску является только индивидуально-определенная или индивидуализированная вещь. Значит, хранитель по договору хранения с обезличением (иррегулярное хранение, ст. 890 ГК РФ) не является титульным владельцем предмета этого договора. Следовательно, все лица, правомерно владеющие индивидуально-определенными или индивидуализированными вещами, пользуются равной защитой вне зависимости от того, на каком титуле основывается их владение.

Библиография

1 См.: Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия. — М., 1997. С. 445.

2 См.: Эрделевский А.М. О защите прав титульного владельца // Закон. 2004. № 2. С. 31.

3 См.: Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. — М., 1999. С. 374.

4 См.: Новоселова А.А., Подшивалов Т.П. Вещные иски: проблемы теории и практики: моногр. — М., 2012. С. 63.

5 См.: Шагова В.В. Титульное владение по российскому гражданскому праву: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2002. С. 11.

6 См.: Серокурова У.В. Судебно-арбитражная защита права собственности на недвижимость: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2003. С. 9, 21—22.

7 См.: Скловский К.И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении: практические вопросы. — М., 2004. С. 151.

8 См.: Шагова В.В. Указ. раб. С. 10.

9 См.: Подшивалов Т. Вещные иски: конкуренция и сочетание // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 12. С. 20; Подшивалов Т.П. Негаторный иск: дис. ... канд. юрид. наук. — Челябинск, 2011. С. 149.

10 См.: Эрделевский А.М. Указ. раб. С. 32—33.

11 См.: Рыбалов А.О. Ограниченные вещные права // Закон. 2007. № 2. С. 52.

12 См.: Гринько М.А. Институт владения в Германском гражданском уложении 1896 года: к истории вопроса // Вестник Московского университета. Серия 11 «Право». 1999. № 3. С. 99 .

13 См.: Сафронова Т.Н. Проблемы владения в гражданском праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 2002. С. 12.

14 См.: Ihering Rudolf von. Der Besitzwille. — Jena, 1889. S. 7, 431. Приводится по: Тархов В.А., Рыбаков В.А. Собственность и право собственности. — Уфа, 2001. С. 109—110.

15 Сафронова Т.Н. Указ. раб. С. 16.

16 См.: Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве. — СПб., 2001. С. 12; Подшивалов Т.П. Процессуальная реализация вещных исков // Недвижимость. Строительство. Право. 2008. № 6. С. 70.

17 См.: Тархов В.А., Рыбаков В.А. Указ. соч. С. 110.

18 См.: Бабаев А.Б. Система вещных прав. — М., 2006. С. 267.