Права и законные интересы человека как важнейший приоритет международно-правовой политики России

В.В. СУБОЧЕВ,

кандидат юридических наук, завкафедрой государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета

И.Г. СЕРДЮКОВА,

замдекана юридического факультета Пятигорского государственного технологического университета

Важнейшим приоритетом международно-правовой политики России, способствующим повышению авторитета и полноправия нашей страны в международных отношениях, выступает обеспечение прав и законных интересов человека. Представляющий наиболее важные общесоциальные ценности, этот актуальный ориентир относится к общим приоритетам, т. е. единым для всех разновидностей правовой политики, в том числе международно-правовой. Этот ориентир необходимо отнести к постоянным приоритетам, сохраняющим актуальность вне зависимости от обстоятельств в любой промежуток времени.

Право, выполняя регулятивную функцию, воздействует на поведение людей, реализуя стимулирующий и ограничивающий потенциал нормативных предписаний. Правовые стимулы и ограничения сказываются на интересах субъектов правоотношений. Результативность правового регулирования, в свою очередь, напрямую зависит от интереса, поскольку чем адекватнее правовые нормы (чем ближе они интересам участников правоотношений), тем выше эффективность правового воздействия.

Интерес как таковой может иметь две формы своего опосредования в признаваемых государством формах, гарантирующих его удовлетворение и способ реализации, — субъективные права и законные интересы. Причем законные интересы выступают не только словосочетанием, определяющим наличие у субъекта правоотношений определенных интересов, которые не противоречат законодательству, иначе фраза «законные интересы выступают формой выражения интересов» выглядела бы неграмотно построенной. Законные интересы представляют собой особое правовое средство, выражающее не только сами интересы граждан, но и степень их опосредования в установленной, гарантированной законом форме, претендующую на определенную степень защиты[1].

Субъективные права и законные интересы имеют следующие общие черты:

· предполагают удовлетворение собственных интересов субъекта. Они выступают своеобразным способом их реализации, имея при этом единую цель — удовлетворять интересы и потребности, не противоречащие общегосударственным. Субъективные права и законные интересы — две формы правового опосредования социальных интересов и их охраны — фокусируют в себе сочетание личных и общественных интересов;

· имеют диспозитивный характер и находятся в сфере дозволенного. Их осуществление является правомерным поведением и связывается с такой формой реализации права, как использование[2];

· являются действенным способом управления и влияния на общественные процессы, правоотношения между разнообразными субъектами. Наделяя одних лиц правами (а значит, других — конкретными обязанностями) либо содействуя реализации существующих законных интересов, механизм правового регулирования достигает поставленной цели, влияя на совокупность социальных связей;

· опираются на закон. Объективно существующее право не может содержать в себе противоправных элементов, желаний;

· опосредуют практически все сферы жизни общества. И если существуют какие-либо аспекты, которые не нашли своего отражения в субъективных правах, в эту сферу проникают законные интересы;

· дополняют друг друга и зависят друг от друга. Законные интересы во многом производны от существующих прав, субъективные же права либо порождаются «типизацией» законных интересов, либо способствуют их надлежащей и эффективной реализации, будучи основой их воплощения в жизнь;

· пользуются признанием и защитой со стороны государства. Степень защищенности прав и законных интересов различна, однако субъективное право и законные интересы являются неотъемлемой составляющей правового статуса личности.

Основное различие субъективных прав и законных интересов заключается в том, что они представляют собой, как это было весьма точно замечено А.В. Малько, различные правовые дозволенности. «Первые представляют из себя сложную дозволенность, возведенную законодателем в ранг правовой возможности. Субъективное право есть дозволенность высшей категории и по сути дела ценится уже не столько своей дозволенностью, сколько возможностью, причем обязательно юридической. Благодаря этому субъективные права как юридические возможности обеспечиваются конкретной юридической необходимостью (обязанностью) других лиц.

Если же правовая дозволенность не имеет либо не нуждается в юридически необходимом поведении других лиц как определенного правового средства своего обеспечения, то данная дозволенность является простой и не возводится законодателем в особую правовую возможность»[3].

Существуют и другие отличия законных интересов от субъективных прав, в частности:

· законный интерес не закрепляется нормой права, но, в отличие от субъективного права,  соответствует ей. Норма права может охранять и закреплять существование самих законных интересов в целом, но не каждый законный интерес в отдельности. Отсюда и разная степень гарантированности этих институтов;

· если субъективное право носит индивидуально-определенный характер (известны носитель права, контрагент, все основные атрибуты поведения — его мера, вид, объем, пределы во времени и пространстве и т. п.), то законный интерес, не будучи в основном отраженным в законодательстве, не предусмотрен конкретными правовыми предписаниями;

· и субъективное право, и законный интерес — пути удовлетворения интересов субъектов правоотношений. Однако эти способы обладания желаемым благом находятся в качественно различных плоскостях: первый — более гарантированный, второй — более распространенный; первому корреспондирует юридически обеспеченная возможность, на стороне второго — лишь незапрещенность и совокупность определенных факторов и обстоятельств, способствующих вероятной защите последних;

· оба являются способами, формами своей реализации.

Реализация интересов, признанных государ-ством существенными, а также закрепленных в виде субъективных прав, зависит от желания и намерений субъекта правоотношений, его знания своих прав и обязанностей. Здесь происходит как бы сотрудничество государства и субъекта правоотношения на почве беспрепятственной реализации предоставленных человеку прав.

Законные интересы обладают «доказательственной» формой реализации, когда для воплощения последних субъекту правоотношений необходимо, во-первых, обосновать правомерность и законность своих интересов и выдвигаемых в соответствии с ними требований, а во-вторых, суметь найти защиту, которая способна исходить от компетентных органов в случае признания ими значимости и правомерности выдвигаемых субъектом притязаний, и воспользоваться ею.

Недостаточное знание законов и невысокий уровень правовой культуры зачастую не позволяют отличить законные интересы от субъективных прав. Субъекты правоотношений в зависимости от обстоятельств склонны видеть в конкретной ситуации вместо своих законных интересов субъективные права и необоснованно их отстаивать, ссылаясь на «не соответствующий» случаю нормативный акт. Ситуация может быть и обратной, когда субъективными правами пользуются не в полной мере, думая, что существующий интерес не зафиксирован в законодательстве.

Необходимость обеспечения прав и законных интересов человека находит отражение не только в конституционных положениях, но и в обязательных для России международных соглашениях, что свидетельствует об их первостепенном значении. Так, согласно Конституции РФ признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и Конституцией РФ (ч. 1 ст. 17). Человек, его права и свободы провозглашаются высшей ценностью (ст. 2). В соответствии с международными договорами России каждому гарантируется международно-правовая защита его прав и свобод путем предоставления права обращаться в межгосударственные органы, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46).

Среди межгосударственных органов, осуществляющих правозащитные функции, следует выделить Комитет ООН по правам человека и другие конвенционные органы ООН, Европейский суд по правам человека. Заключая международные соглашения, государство добровольно отказывается от части своих суверенных прав в сфере регулирования прав человека и передает их международным органам, которые таким образом наделяются полномочиями «вмешиваться» в его внутренние дела, что находит подтверждение в ст. 79 Конституции РФ. Вместе с тем должно соблюдаться условие, при котором подобное участие не может противоречить основам конституционного строя России и иметь своим следствием ограничение прав и свобод человека и гражданина.

Все большую поддержку и обоснование среди ученых-юристов находит формирующаяся в настоящее время модель «уступки части государственного суверенитета в целях оптимального осуществления прав человека»[4]. Так, В.А. Карташкин отмечает неизбежность ограничения суверенитета государств и сужения границ их внутренней юрисдикции; в современном мире эта неизбежность сочетается с добровольным установлением пределов таких ограничений самими государствами[5]. В.С. Нерсесянц, также позитивно оценивая сложившуюся тенденцию, предлагает трактовать ее не как ограничение государственного суверенитета в пользу надгосударственных структур, но как одну из адекватных и надлежащих форм осуществления ими своих правомочий (с соблюдением требований принципа формального равенства государств как субъектов международного права) в рамках правовой концепции государственного суверенитета[6].

Проведение государством эффективной международно-правовой политики возможно при сохранении его независимости, однако в нашем случае речь идет о делегировании международным структурам на добровольной основе определенной части суверенитета в целях

оптимального обеспечения прав и законных интересов человека как наиболее важных общечеловеческих ценностей. Будучи прерогативой конкретного государства, международно-правовая политика в сфере прав человека способна полноценно осуществляться, находя опору в принципах и нормах основополагающих международно-правовых соглашений, не только содержащих рекомендации государствам, но и возлагающих на них конкретные юридические обязательства по обеспечению и защите прав человека. Так, принцип всеобщего уважения прав человека, впервые провозглашенный в Уставе ООН 1945 года, на универсальном уровне обязал государства соблюдать основные права и свободы. В развитие положений Устава ООН были приняты Всеобщая декларация прав человека 1948 года, международные пакты о гражданских и политических правах 1966 года и об экономических, социальных и культурных правах 1966 года. В них защита прав человека отнесена к числу основополагающих принципов международного права, что заставило государства «не только уважать и соблюдать права человека, но и стремиться к эффективности признания и соблюдения последних, заботиться об утверждении эффективных и перспективных средств защиты, стремиться развивать права человека, осознавать их универсальность»[7].

Наряду с универсальными соглашениями в области обеспечения и защиты прав человека особую значимость обрели международно-правовые документы, принятые государствами на региональном уровне. Среди них Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года. Ратифицировав этот документ в 1998 году, Россия тем самым признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека, осуществляющего контрольную деятельность по защите прав человека и гражданина, и обязательный характер его решений.

Среди важнейших актов «самоограничения» государственной власти особую роль играют не только конституция, но и международно-правовые соглашения, выработанные при активном взаимодействии различных государств. Последние самостоятельно устанавливают пределы ограничений, относя к сфере международно-правового регулирования конкретные вопросы внутригосударственных отношений. Обеспечение прав человека представляет собой сферу, в наибольшей степени подверженную влиянию надгосударственных начал и одновременно служащую залогом сохранения государственного суверенитета. Именно права человека выступают точкой пересечения национальных интересов государств с интересами международного сообщества. Только сильное, эффективное государство способно защитить незыблемые права и свободы своих граждан. В то же время государство, отстаивающее демократические ценности, гарантирующее права человека, обеспечивает международному сообществу устойчивое мирное развитие.

Обеспечение и защита прав и законных интересов человека должны базироваться на гармонично согласованных и взаимозависимых трех уровнях — национальном, региональном и универсальном. Государство как основной субъект международно-правовой политики выступает проводником не только собственных интересов, но и интересов своих граждан, которые должны максимально учитываться.

Ярко выраженные интересы российских граждан заключаются в следующем:

· в наиболее полной реализации их прав и свобод, зафиксированных как в Конституции РФ, так и в международных соглашениях, признанных обязательными для России;

· в динамичном повышении качества, уровня и продолжительности жизни;

· в создании надежного механизма обеспечения и защиты прав и свобод человека, в том числе посредством обращения в межгосударственные органы.

Обеспечение этих интересов представляет собой одну из наиболее актуальных задач международно-правовой политики России, направленных на создание национальной системы гарантий, дополняющейся комплексом универсальных и региональных международно-правовых гарантий.

Права человека представляют собой планетарную ценность, поэтому подлежат оценке и защите в соответствии с теми стандартами, принципами, нормами, которые выработаны мировым сообществом[8]. Обеспечение и защита прав и законных интересов человека на универсальном уровне осуществляются посредством выработанных государствами международно-правовых мер, заключающихся в рассмотрении международными контрольными органами докладов государств о выполнении взятых на себя обязательств, осуществлении защиты прав человека международными должностными лицами, рассмотрении жалоб, петиций, обращений отдельных лиц, групп на нарушения их прав и др.

Обязанность представления докладов возникает у государства, если оно является участником международного соглашения, в котором эта обязанность получила закрепление. Так, Россия как участник международных пактов о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах обязана представлять доклады о принятых ею мерах по претворению в жизнь гарантируемых этими международными актами правомочий субъектов. Если для осуществления гражданских и политических прав достаточно воздерживаться от вмешательства государства в сферу личной свободы и создавать условия участия граждан в политической жизни, то для того, чтобы гарантировать провозглашенные экономические и социальные права, необходимо вести всестороннюю организационную и хозяйственную деятельность, создавать соответствующие социальные программы. Главная цель представления докладов заключается в уяснении степени осуществления прав человека согласно заключенному договору, т. е. в определении положительной динамики, достигнутой на этом пути. Государство—участник пакта выбирает такие меры, способствующие обеспечению взятых на себя обязательств, которые согласуются с его ресурсами в конкретный промежуток времени. Несмотря на обязательный характер положений пакта, его реализация в полном объеме ставится в зависимость от потенциала государства, его возможностей.

Функции контроля за соблюдением международных договоров выполняют конвенционные органы ООН (комитеты по правам человека, по ликвидации расовой дискриминации, против пыток и др.), рассматривающие доклады государств о ходе выполнения взятых на себя международных обязательств, а также межгосударственные и индивидуальные жалобы. Полномочия комитетов не предполагают каких-либо принудительных мер в отношении

государств; комитеты выносят только общие либо конкретные рекомендации.

В настоящее время контрольная деятельность далека от совершенства и «созданная ООН система контрольных органов в области прав человека исключительно громоздка, наблюдается дублирование и параллелизм в ее работе, рассмотрение многочисленных вопросов повестки дня из года в год переносится на последующие сессии. Эти органы работают в основном от сессии к сессии и не способны принимать экстренные меры в условиях крупных кризисов. Поэтому за последние годы в ООН и региональных организациях широко обсуждаются вопросы расширения полномочий международных универсальных и региональных органов»[9].

Цель контрольного механизма состоит не в принуждении или применении санкций к государствам за невыполнение взятых на себя обязательств, а в контроле над претворением в жизнь положений международных соглашений. Так, «одна из основных задач органов контроля — оказывать путем принятия соответствующих решений и рекомендаций содействие и помощь государствам в выполнении ими международных обязательств»[10].

Международное право изначально носит согласительный характер. Однако в силу диспозитивных начал сложившегося правового регулирования некоторые государства не выполняют принятые на себя международные обязательства по обеспечению и защите прав человека, пренебрегают рекомендациями конвенционных органов. В то же время достаточно трудно гарантировать, что расширение полномочий универсальных органов не приведет к еще большим злоупотреблениям, но уже под прикрытием обладающего «надгосударственной» властью контрольного механизма.

В числе международно-правовых мер обеспечения обязательств по правам человека необходимо отметить осуществление их защиты международными должностными лицами. Подобная функция возложена на Верховного комиссара ООН по делам беженцев и Верховного комиссара ООН по правам человека.

В 1992 году Россия, присоединившись к Конвенции о статусе беженцев 1951 года и Протоколу к ней, взяла на себя обязательство содействовать Управлению Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) в выполнении функций по контролю за применением положений Конвенции о статусе беженцев и Протокола к ней. В этих целях Россия обязана представлять УВКБ ООН запрашиваемую информацию, касающуюся положения беженцев, а также вступившие в силу законы, постановления и другие акты о беженцах. В соответствии с Соглашением между Правительством РФ и Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев 1992 года на территории России открыто представительство УВКБ ООН, определены условия его сотрудничества с Правительством РФ, а также возможности эффективного осуществления функций по предоставлению международной защиты и гуманитарной помощи беженцам.

Рассмотрение международными органами жалоб, петиций и обращений представляет собой еще одну выработанную государствами международно-правовую меру защиты прав и законных интересов человека на универсальном уровне. Право на петицию возникает в случаях, когда государство, гражданин которого изъявил желание подать петицию, берет на себя международное обязательство признать компетенцию соответствующего международного органа, полномочного ее рассмотреть.

Реализация закрепленного в Конституции РФ права граждан России на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека требует соблюдения конституционных положений об исчерпанности внутригосударственных средств правовой защиты и наличия соответствующего международного договора, ратифицированного Россией. Эти условия наряду с другими в совокупности составляют условия приемлемости, необходимые для принятия к рассмотрению международной организацией индивидуальных сообщений граждан. Единственная международная инстанция, полномочная рассматривать индивидуальные жалобы без каких бы то ни было условий, — Комиссия ООН по правам человека. Она принимает письма в соответствии с так называемой процедурой 1503, согласно которой любое лицо или группа лиц могут обратиться с жалобой в ООН, даже если их случай не предусмотрен договором.

Возможность отдельного лица подать жалобу в ООН в связи с нарушением права, находящегося под защитой договора ООН, предусматривают три международных документа — Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 года, Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года и Международный пакт о гражданских и политических правах.

Россия лишь в 1991 году признала юрисдикцию органов ООН по защите прав и свобод человека путем присоединения к Факультативному протоколу к Международному пакту о гражданских и политических правах, регламентирующему личные обращения в Комитет ООН по правам человека. Комитет уполномочен принимать сообщения (петиции) от отдельных лиц, свидетельствующие о нарушении их прав, зафиксированных в пакте. Рассмотрение индивидуальных петиций в соответствии с Факультативным протоколом проходит две основных стадии: 1) определение приемлемости сообщения и 2) разработку соображений Комитета по существу. После рассмотрения всех представленных материалов Комитет направляет свои соображения соответствующему государству и заинтересованному лицу.

К сожалению, какие-либо обязательства по выполнению подобных рекомендаций со стороны суверенных государств отсутствуют, поскольку петиции отдельных лиц в международные несудебные органы, как правило, не связаны с принятием юридически обязательных решений. У Комитета ООН по правам человека нет возможности заставить то или иное правительство изменить проводимую им политику, он полномочен лишь включить свое мнение в ежегодный открытый доклад Генеральной Ассамблеи ООН, что также является мерой содействия защите прав граждан. Убеждение — единственный имеющийся в распоряжении ООН метод, способствующий прогрессу в области прав человека, вследствие чего все процедуры по защите прав и свобод человека направлены на то, чтобы сконцентрировать на правительстве соответствующего государства всю его силу.

Наряду со сложившейся системой универсального сотрудничества в области прав человека в рамках ООН подобная деятельность осуществляется на основе региональных соглашений, которые также содержат механизм рассмотрения индивидуальных жалоб. Региональное сотрудничество дополняет различные формы и методы универсального сотрудничества, а в некоторых отношениях — эффективнее защищает основные права и свободы человека. Так, вступая в Совет Европы, новые государства не только присоединяются к Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, но и вносят в свое законодательство необходимые изменения, вытекающие из прецедентного права, создаваемого решениями Европейского суда по правам человека.

Значение Конвенции о защите прав человека и основных свобод состоит не столько в закреплении прав и свобод, сколько в механизме рассмотрения индивидуальных и групповых жалоб. По сути, этот механизм наднациональный: его решения, в отличие от рекомендаций конвенционных органов ООН, обязательны для государств-участников. Граждане России имеют возможность выбора разнообразных процедур и организаций в рамках Совета Европы, куда следует обращаться в случае нарушения их прав и свобод[11].

Успешное решение проблемы гарантий прав человека невозможно без эффективно действующего национального механизма их обеспечения и защиты. Это означает, что заботу о правах человека не следует полностью делегировать международным организациям, поскольку отсутствие эффективной внутригосударственной защиты является серьезным препятствием на пути всестороннего обеспечения интересов личности. Вместе с тем включение европейских стандартов по правам человека в российскую правовую систему повышает степень ответственности государства, а национально-правовой механизм существенно дополняется международным.

Конституция РФ закрепила практически весь комплекс прав и свобод человека, содержащийся во Всеобщей декларации прав человека и в пактах о правах человека, и восприняла их естественный характер. К сожалению, признание нашей страной основных принципов и стандартов мирового сообщества в гуманитарной сфере и конституционное провозглашение прав и свобод высшей ценностью автоматически не решило проблем, касающихся их эффективного осуществления.

Формально в России созданы все необходимые предпосылки для обеспечения и защиты прав и свобод человека. Действуют Конституция РФ и законы, функционируют судебная система, законодательные органы и исполнительная власть, осуществляет свою деятельность Уполномоченный по правам человека в РФ, создан Совет по содействию развитию гражданского общества и правам человека. Однако ситуация, сложившаяся в сфере обеспечения прав и законных интересов человека, остается достаточно сложной, что актуализирует замечания о том, что Россия «далека от обеспеченности прав человека минимальными стандартами, по наличию которых сегодня судят об удовлетворительном состоянии дел с правами человека»[12], «значительно отстает от развитых демократических государств в совершенствовании механизма правовой защиты конституционных прав и свобод граждан»[13], в результате чего «приходится констатировать низкую эффективность правовой защиты личности в масштабе российского общества и отсутствие системного подхода в этом важном деле»[14].

Правовая политика России восприимчива к идее прав человека как к собственному конституционно предписанному приоритету. Тем не менее «разворот правовой жизни, а одновременно с ней и жизни социальной, экономической, политической по оси прав человека требует особой целевой активности со стороны государства в направлении создания адекватной, гармоничной инфраструктуры, что является условием того, что права человека не столько завершенная глава, сколько еще не начатая страница»[15]. Конечно, результативность в проведении правовой политики в сфере защиты прав и свобод человека возможна при условии систематической, стабильной деятельности законодательной и судебной систем, государственных, муниципальных, правоохранительных органов, общественных объединений3[16]. Развитие складывающегося в России механизма защиты прав человека во многом зависит от внутреннего желания власти работать для человека и ориентироваться на партнерство с ним.

Сегодня необходима обусловленная законодательством, принципами естественного права, правовой культурой, сознанием, потребностями и интересами активная позиция самой личности. Между тем правовая культура страны требует качественных изменений в отношении уважения к личности со стороны государства[17].

Необходимость социальной направленности государства нашла отражение не только в Конституции РФ, но и в важнейших международно-правовых документах (ст. 25 Всеобщей декларации прав человека, ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, Европейской социальной хартии 1996 года и др.). Нормы международно-правовых соглашений «регулируют не соблюдение прав в национальных государствах, а, будучи зафиксированы в конституционных положениях, создают вектор такого соблюдения»[18]. Права человека в итоге обеспечиваются конституционными гарантиями.

Пока трудно утверждать о достаточном обеспечении каждого человека социальными гарантиями, но новейшее государственное строительство свидетельствует о позитивных переменах. Появляются национальные проекты, направленные на улучшение здоровья населения, поддержку материнства и детства, обеспечение доступности жилья для граждан России.

Полная реализация личностью конституционных прав и свобод во многом может стать следствием активной политики России в этой области, направленной на усиление единства конституционно-правовых и международно-правовых гарантий и их оптимальное взаимодействие. Ведь именно права и свободы, их содержание соединяют в единую ценностную нить общий процесс реформирования российского общества, государства и правовую политику как действенный, продуктивный способ осуществления позитивных преобразований[19].

Библиография

1 Подробнее об этом см.: Субочев В.В. Законные интересы в механизме правового регулирования. — М., 2007.

2 См.: Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. — М., 2000. С. 141.

3 Малько А.В. Законные интересы советских граждан: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 1985. С. 70—71.

4 Шугуров М.В. Международно-правовая политика в области прав человека: основные направления и приоритеты // Философская и правовая мысль. 2004. Вып. 7/8. С. 74.

5 См.: Карташкин В.А. Международная защита прав человека и процессы глобализации // Права человека и процессы глобализации современного мира / Отв. ред. Е.А. Лукашева. — М., 2005. С. 291.

6 См.: Нерсесянц В.С. Процессы универсализации права и государства в глобализирующемся мире // Гос-во и право. 2005. № 5. С. 46.

7 Шугуров М.В. Международно-правовая политика в области прав человека... С. 45.

8 См.: Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина (теоретико-правовое исследование): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — Саратов, 1997. С. 4.

9 Карташкин В.А. Права человека и развитие межгосударственных отношений в XXI  в. // Права человека: итоги века, тенденции, перспективы / Отв. ред. Е.А. Лукашева. — М., 2002. С. 194—195.

10 Там же. С. 192.

11 См.: Глотов С.А. Конституционно-правовые проблемы сотрудничества России и Совета Европы в области прав человека. — Саратов, 1999. С. 144—268.

12 Шугуров М.В. Права человека, российская правовая политика и международное сотрудничество // Философская и правовая мысль. 2003. Вып. 5. С. 40.

13 Лебедев В.А. Конституционно-правовая охрана и защита прав и свобод человека и гражданина в России (теория и практика современности). — М., 2005. С. 245.

14 Рыбаков О.Ю. Личность. Права и свободы. Правовая политика. — М., 2004. С. 4.

15 Шугуров М.В. Права человека, российская правовая политика и международное сотрудничество. С. 33.

16 См.: Рыбаков О.Ю. Указ. соч. С. 4.

17 См. там же. С. 5.

18 Шугуров М.В. Международно-правовая политика в области прав человека...  С. 77.

19 См.: Рыбаков О.Ю. Указ. соч. С. 5.