Право апелляционного обжалования промежуточных судебных решений в свете изменений в уголовно-процессуальном законе

УДК 342.56 

Страницы в журнале: 104-110

А.Ю. ТИТОВ,

аспирант факультета подготовки научно-педагогических кадров Владимирского юридического института ФСИН России

Исследуются особенности апелляционного обжалования промежуточных судебных решений. Особое внимание уделяется обжалованию таких решений, вынесенных на досудебных стадиях производства по делу. Автор очерчивает круг лиц, имеющих право подачи апелляционной жалобы, предлагает включить в их число следователя и руководителя следственного органа.

Ключевые слова: промежуточное судебное решение, жалоба, право на обжалование, апелляция, самостоятельное обжалование.

The right to appeal interlocutory judgments in the light of the amendments to criminal procedural legislation

Titov A.

The features of intermediate appellate review of judicial decisions. Particular attention is given to appeal such decisions made at the pretrial stage of the proceedings. The author outlines the scope of persons entitled to an appeal, has to include the investigator and head of the investigative body.

Keywords: intermediate judgment, the complaint, the right to appeal, appeal, an independent appeal.

Федеральным законом от 29.12.2010 № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» радикальным образом изменен порядок обжалования судебного решения в отечественном уголовном судопроизводстве. На смену кассационному способу пересмотра приговоров и других постановлений (определений) суда первой инстанции приходит апелляционный, который, по мысли законодателя, должен стать единственным средством устранения судебной ошибки до вступления судебного решения в законную силу.

Реформированная апелляция отчасти уже работает, соответствующие положения указанного выше закона с 1 мая 2011 г. применяются на практике судами областного звена при пересмотре промежуточных судебных решений. В то же время некоторые авторы полагают: правовое регулирование института обжалования подобных решений во многом несовершенно и нуждается в серьезной доработке. Так, в литературе встречается позиция, сторонники которой считают, что механизм новой апелляции разработан, по сути, исключительно для обжалования решений итоговых, без учета специфики иных постановлений (определений), которые могут быть вынесены по делу[1]. Прежде всего это касается субъектного состава лиц, обладающих правом подать жалобу на не вступившее в законную силу промежуточное судебное решение. В этой связи актуальным, по нашему мнению, является анализ положений ст. 389.1 УПК РФ, содержащей перечень участников процесса, обладающих правом обжалования, а также некоторых других норм уголовно-процессуального закона.

Как известно, закрепленный в статьях 19, 127 УПК РФ принцип широкой свободы обжалования судебных решений имеет несколько аспектов[2]. Один из них заключается в том, что правом обжалования конкретного судебного решения наделяется максимально широкий круг лиц в той части, в которой их права и охраняемые законом интересы затрагиваются этим решением.

На первый взгляд ст. 389.1 УПК РФ в полной мере реализует указанный принцип, предоставляя право апелляционного обжалования судебного решения осужденному, оправданному, их защитникам и законным представителям, государственному обвинителю и (или) вышестоящему прокурору, потерпевшему, частному обвинителю, их законным представителям и представителям, а также иным лицам в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы. Гражданский истец, гражданский ответчик или их законные представители вправе обжаловать судебное решение в части, касающейся гражданского иска. В то же время, как резонно замечают В.А. Лазарева, А.Ф. Закотянская, указанный перечень неприменим к обжалованию промежуточных судебных решений, вынесенных в порядке судебного контроля, поскольку он не включает в себя некоторых участников процесса, являющихся ключевыми на стадии досудебного производства по делу (прокурора, осуществляющего надзор за исполнением законов органами следствия и дознания, подозреваемого, обвиняемого)[3].

Несложно заметить, что приведенная норма за некоторыми исключениями повторяет положения частей 4, 5 ст. 354 УПК РФ: «4. Право обжалования судебного решения принадлежит осужденному, оправданному, лицу, в отношении которого велось или ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, их защитникам и законным представителям, государственному обвинителю или вышестоящему прокурору, потерпевшему и его представителю. 5. Гражданский истец, гражданский ответчик или их представители вправе обжаловать судебное решение в части, касающейся гражданского иска».

В этой связи для уяснения положений нового уголовно-процессуального закона следует подвергнуть тщательному анализу положения частей 4, 5 ст. 354 УПК РФ. Одного взгляда на указанные нормы достаточно, чтобы отметить: приведенный в них перечень содержит только лиц, являющихся сторонами судебного разбирательства по уголовному делу (за исключением вышестоящего прокурора). В этой связи возникает вопрос: правом обжалования каких именно судебных решений в первую очередь обладают лица, перечисленные в частях 4, 5 ст. 354 УПК РФ? Представляется, что ответ на данный вопрос однозначен: прежде всего итоговых судебных решений. Сразу же оговоримся, что указанные положения закона, по нашему мнению, не следует трактовать как препятствующие определенным в ст. 354 УПК РФ лицам подать жалобу и на какое-либо промежуточное решение, вынесенное в ходе судебного разбирательства, однако основная цель указанных законоположений состоит в закреплении за конкретными лицами права обжалования итогового судебного решения. Наша позиция подтверждается мнением ряда процессуалистов.

«Обжаловать приговор могут лица, являвшиеся стороной при рассмотрении уголовного дела в суде. Статья 354 УПК дает их исчерпывающий перечень»[4].

«Указанный в законе (частях 4, 5 ст. 354 УПК РФ. — А.Т.) перечень наиболее применим к процедуре обжалования приговора. Перечень лиц, которые вправе обжаловать приговор, наиболее узок. Логика здесь такова: лица, имеющие право обжаловать приговор, имеют право обжаловать и другие судебные решения, вынесенные в ходе производства по делу»[5].

Столь ограниченный состав лиц, наделенных правом обжалования судебного решения, не мог не вызвать определенных сложностей в правоприменении. Рассматривая жалобу на положения ч. 4 ст. 354 УПК РФ Конституционный Суд РФ в определении от 22.01.2004 № 119-О «По жалобе гражданки Семеновой Лилии Михайловны на нарушение ее конституционных прав частью четвертой статьи 354 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (далее — Определение № 119-О) расширил как субъектный состав лиц, обладающих правом апелляции, так и предмет апелляционного обжалования, указав, что приведенная норма подлежит применению во взаимосвязи со статьями 19, 123 УПК РФ, носящими общий характер, и с учетом ее конституционно-правового смысла, вытекающего из ранее принятых КС РФ постановлений и Определения № 119-О, не может рассматриваться как препятствующая обжалованию в кассационном порядке решений суда, затрагивающих права граждан. В этой связи КС РФ признал, что ч. 4 ст. 354 УПК РФ по своему конституционно-правовому смыслу не исключает возможность обжалования в кассационном порядке судебного решения, принятого по результатам проверки законности и обоснованности отказа в возбуждении уголовного дела, лицом, чьи права и законные интересы были затронуты этим решением. Позиция КС РФ была воспринята судебной практикой. Так, согласно п. 1 постановления Пленума ВС РФ от 23.12.2008 № 28 «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанций» не вступившие в законную силу приговор, определение, постановление суда могут быть обжалованы подозреваемым, обвиняемым, подсудимым, осужденным, оправданным, лицом, уголовное дело в отношении которого прекращено, их защитниками, законными представителями, потерпевшим, его законным представителем или представителем, гражданским истцом, гражданским ответчиком (в части, касающейся гражданского иска), их законными представителями, представителями, государственным обвинителем или вышестоящим прокурором, частным обвинителем, а также иными лицами в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы.

Таким образом, очевидно, что первоначально законодатель употребил термин «право обжалования судебного решения», закрепленный в частях 4, 5 ст. 354 УПК РФ в значении «право обжалования итогового судебного решения». Аналогичным образом, по нашему мнению, следует трактовать и понятие «право апелляционного обжалования», которым наделены лица, перечисленные в ст. 389.1 УПК РФ. Применение положений данной статьи к институту обжалования не вступивших в законную силу промежуточных судебных решений сразу же ставит перед субъектом познания ряд проблем, указанных выше.

В этой связи следует обратить внимание на ст. 389.2 УПК РФ, которая, по сути, целиком посвящена обжалованию промежуточных судебных решений. На основании ч. 1 ст. 389.2 УПК РФ решения суда первой инстанции, не вступившие в законную силу, могут быть обжалованы сторонами в апелляционном порядке в соответствии с требованиями главы 45.1 УПК РФ. Указанная норма дублирует положения ч. 1 ст. 354 УПК РФ. Возникает вопрос: почему законодатель не поместил данную норму в одну статью с положениями, регулирующими право обжалования судебного решения (в ст. 389.1 УПК РФ), а выделил в отдельную статью, посвященную обжалованию промежуточных судебных решений? С учетом приведенной нами выше позиции относительно сущности термина «право апелляционного обжалования» очевидно, что ч. 1 ст. 389.2 УПК РФ регулирует вопросы частного обжалования судебных решений. В этой связи становится понятно, почему в ст. 389.1 УПК РФ упомянуты осужденный и оправданный и нет ни слова о подозреваемом, обвиняемом, подсудимом.

Применение общего термина «стороны», вместо перечня, составленного путем казуального перечисления субъектов, имеющих право подать жалобу, по нашему мнению, имеет одно существенное преимущество. Известно, что круг судебных решений, отнесенных законодателем к промежуточным, достаточно широк. Промежуточными являются все судебные решения, вынесенные по делу, за исключением итоговых, т. е. тех, которыми дело разрешается по существу. Таким образом, к промежуточным относятся судебные решения, постановленные на стадиях досудебного производства по делу, в судебном разбирательстве, в порядке исполнения приговора.

Термин «сторона» в общепринятом смысле означает «человек, группа лиц, противопоставленных другим»[6], «люди, достигающие чего-либо общими силами»[7].

На основании пунктов 45—47 ст. 5 УПК РФ под сторонами уголовно-процессуальный закон понимает участников уголовного судопроизводства, выполняющих на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения. Сторону обвинения представляют прокурор, следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель. К стороне защиты УПК РФ относит обвиняемого, его законного представителя, защитника, гражданского ответчика, его законного представителя и представителя. Примечательно, что в перечне участников стороны защиты от обвинения, предусмотренном п. 47 ст. 5 УПК РФ, отсутствует такая процессуальная фигура, как подозреваемый. Данное обстоятельство вполне логично, ведь подозреваемый не может защищаться от обвинения, поскольку после его предъявления он автоматически получает процессуальный статус обвиняемого. Однако сложившаяся ситуация приводит к тому, что формально подозреваемый, не являющийся по смыслу ст. 5 УПК РФ участником стороны защиты, не вправе обжаловать промежуточные судебные решения. Между тем в соответствии со ст. 100 УПК РФ в исключительных случаях в отношении подозреваемого может быть избрана мера пресечения, в том числе в виде домашнего ареста или заключения под стражу, т. е. его конституционные права могут быть существенным образом ограничены. Данное обстоятельство выглядит еще более странным при анализе ч. 1 ст. 402 УПК РФ, согласно которой подозреваемый может обжаловать вступившее в законную силу судебное решение в надзорном порядке. Получается, что согласно букве закона подозреваемый не имеет права обжаловать судебное решение о мере пресечения в виде заключения под стражу, пока оно не вступило в законную силу.

Таким образом, налицо коллизия между положениями п. 46 ст. 5 УПК РФ и ч. 1 ст. 108,

ч. 1 ст. 127, ч. 1 ст. 402 УПК РФ. В этой связи представляется верным изменить п. 46 ст. 5 УПК РФ и изложить его в следующей редакции: «сторона защиты — подозреваемый, обвиняемый, а также их законный представитель, защитник, гражданский ответчик, его законный представитель и представитель».

В то же время очевидно, что термин «стороны» не может охватить всех участников уголовного судопроизводства, чьи интересы затрагиваются промежуточными судебными решениями. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 125 УПК РФ правом предъявления жалобы на действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, обладают заявитель, его защитник, законный представитель и представитель. Такая процессуальная фигура, как заявитель, является уникальной для отечественного уголовного процесса. В общепринятом смысле «заявитель — тот кто подает заявление, то есть официальное сообщение в устной или письменной форме; письменную просьбу о чем-нибудь»[8]. Примечательно, что ни уголовно-процессуальный закон, ни судебная практика не содержат четкого определения данного термина. Правоприменитель лишь указывает, что заявителем может быть как физическое лицо, так и представитель юридического лица, являющиеся участниками уголовного судопроизводства, а также иные лица в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы[9].

Для того чтобы стать заявителем, лицу необходимо лишь обратиться в суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, т. е. приобретение данного статуса не ставится в зависимость от процессуального решения должностного лица органа, осуществляющего предварительное расследование, или судьи. Данный термин является общим. Заявителем может стать представитель достаточно широкого круга лиц, чьи интересы затрагиваются решениями или действиями (бездействием) должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование. Связано это прежде всего с тем, что «в порядке статьи 125 УПК РФ обжаловать можно практически любой акт органов предварительного расследования и прокурора, любое их действие (бездействие)»[10]. При этом, естественно, следует учитывать ограничения, установленные судебной практикой[11]. На практике в качестве заявителя, помимо лиц, определенных общим понятием «стороны», могут выступать: лицо (как физическое, так и юридическое), по заявлению которого уголовное дело было возбуждено; лицо, задержанное в порядке статей 91, 92 УПК РФ; лицо, допрашивавшееся по делу в качестве подозреваемого; лицо, привлекавшееся по делу в качестве обвиняемого; защитники и законные представители лиц, привлекавшихся по делу в качестве обвиняемых, задерживавшихся в порядке статей 91, 92 УПК РФ, а равно допрашивавшихся в качестве подозреваемых; лицо, чье имущество изъято в ходе предварительного расследования при проведении обысков, выемок, а равно и иным образом; лицо, на чье имущество в процессе предварительного расследования наложен арест[12]; лицо, за которым признано право на реабилитацию в случае отказа в производстве выплат или возврате имущества; лицо, в отношении которого вынесено постановление об отказе в признании потерпевшим; лицо, которому отказано в приеме сообщения о преступлении, а также иные лица в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы.

При таких обстоятельствах очевидно, что для реализации принципа широкой свободы обжалования промежуточных судебных решений следует внести изменения в ч. 1 ст. 389.2 УПК РФ и изложить ее в следующей редакции: «1. В соответствии с требованиями настоящей главы решения суда первой инстанции, не вступившие в законную силу, могут быть обжалованы в апелляционном порядке сторонами, а также иными лицами в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы».

Применение ч. 1 ст. 389.2 УПК РФ при решении вопроса о наличии у участника права апелляционного обжалования промежуточного судебного решения позволяет разрешить некоторые обозначенные выше проблемы.

Так, в силу п. 31 ст. 5 УПК РФ понятие «прокурор» является общим. В таком качестве в производстве по уголовному делу могут выступать: Генеральный прокурор Российской Федерации; подчиненные ему прокуроры и их заместители; иные должностные лица органов прокуратуры, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре. Известно, что под уголовным судопроизводством понимается досудебное и судебное производство по уголовному делу (п. 56 ст. 5 УПК РФ). Ряд ведомственных актов содержат прямое указание на необходимость обеспечения участия должностных лиц органов прокуратуры при рассмотрении ходатайств должностных лиц органов предварительного расследования в порядке судебного контроля[13]: например, п. 1.6 приказа Генерального прокурора РФ от 02.06.2011 № 162 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия»; далее — Приказ № 162). В судебном заседании прокурор обязан дать оценку заявленному следователем ходатайству, при этом он должен составить письменное заключение об обоснованности указанного ходатайства, которое подлежит согласованию с соответствующим руководителем либо его заместителем (абзац шестой п. 1.6 Приказа № 162). Таким образом, представляется, что правом принесения апелляционного представления помимо прокурора, участвовавшего в судебном заседании в порядке судебного контроля, обладает и вышестоящий по отношению к нему прокурор. Внимание на наличие такого права у вышестоящих прокуроров, осуществляющих надзор за деятельностью нижестоящих прокуроров, следователей и дознавателей, выступавших в суде в качестве государственного обвинителя, обращалось и раньше[14].

В литературе идет полемика по важнейшему, на наш взгляд, вопросу, некоторым образом связанному с правомочиями прокурора на обжалование не вступивших в законную силу промежуточных решений в порядке судебного контроля. Имеется в виду дискуссия о праве должностных лиц органов, осуществляющих предварительное расследование, на обжалование таких решений. Не подлежит сомнению, что прокурор, в отличие от остальных участников уголовного судопроизводства, при обжаловании судебных решений руководствуется не частным, а публичным интересом. Обвинение в совершении преступления предъявляется и поддерживается не от имени конкретных должностных лиц, а в интересах государства. Однако следователь также является должностным лицом, осуществляющим в своей деятельности по расследованию преступлений публичный интерес. Могут ли интересы следствия противоречить интересам прокурора? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратиться к кардинальным изменениям, которые претерпел отечественный уголовный процесс в 2007 году (имеются в виду изменения, внесенные в УПК РФ Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон “О прокуратуре Российской Федерации”»). Если ранее следователь в силу закона должен был согласовать с прокурором ходатайство об избрании в отношении обвиняемого (подозреваемого) меры пресечения в виде заключения под стражу либо о необходимости проведения следственного действия, требующего разрешения суда, то после учреждения Следственного комитета Российской Федерации как самостоятельного органа, уполномоченного осуществлять предварительное следствие, следователь в согласии прокурора не нуждается. Прокурор, как отмечается в литературе, «получил возможность объективно оценивать законность и обоснованность ходатайства и высказывать суду свое мнение об отсутствии оснований для его удовлетворения»[15]. Не оспаривая объективности заключений прокурора по вопросам судебного контроля, отметим, что данная оценка в некоторых случаях может противоречить интересам следствия.

Механизм обжалования не вступивших в законную силу промежуточных решений, воспринятый новым уголовно-процессуальным законом, был разработан во времена, когда прокурор, по сути, обеспечивал защиту интересов следователя, и поэтому данный механизм не может отвечать современным реалиям. Вопросы, разрешаемые судом в порядке судебного контроля (за исключением вопросов, связанных с получением разрешения суда на производство следственных действий), рассматриваются, как правило, в условиях состязательности, сторонам обеспечивается возможность изложить свою позицию по рассматриваемому вопросу. Очевидно, что противоречия между прокурором и следователем неизбежны. В то же время в силу положений ст. 38 УПК РФ следователь — должностное лицо, уполномоченное в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, самостоятельно направлять ход расследования. Именно следователь (а не прокурор), на досудебных стадиях производства по уголовному делу представляет публичные интересы, направленные на сбор доказательств по делу, обеспечение полноты доказательственной базы. Процессуальные решения, а также действия (бездействие) следователя (руководителя следственного органа) чаще всего становятся предметом обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ. Таким образом, очевидно, что ошибка при осуществлении судом контрольных полномочий на досудебных стадиях производства по делу может негативно сказаться на эффективности запланированных следственных действий, лишить следователя возможности осуществить свои полномочия по сбору доказательств, повлечь за собой обязанность устранения якобы допущенных нарушений. Между тем при удовлетворении ходатайства следователя, вопреки мнению прокурора, прокурор имеет право обжаловать принятое решение. Правом апелляционного обжалования закон наделяет и представителей стороны защиты. Следственный орган, в отличие от иных участников уголовного судопроизводства, не имеет такого надежного средства обеспечения своих интересов. «Отсутствие такого права у указанных должностных лиц (следователя, руководителя следственного органа. — А.Т.) не позволяет последним эффективно осуществлять возложенную на них законом обязанность по осуществлению от имени государства уголовного преследования»[16].

Судебная практика по данному вопросу весьма противоречива. Кассационные инстанции в большинстве регионов (в том числе и во Владимирской области) прекращают производство по жалобам следователей, указывая, что следователь и руководитель следственного органа на основании ч. 4 ст. 354 УПК РФ не наделены правом обжалования судебных решений. В то же время судебная коллегия по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда принимает к производству и рассматривает по существу кассационные жалобы следователей на постановления об отказе в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу; об отказе в удовлетворении ходатайства о проведении обыска в жилище; об отказе в удовлетворении ходатайства о производстве выемки предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках; об отказе в удовлетворении ходатайства о производстве контроля и записи телефонных переговоров; а также на судебные решения в порядке ст. 125 УПК РФ[17].

Один из противников наделения следователя правом обжалования не вступивших в законную силу промежуточных судебных решений, вынесенных на стадиях досудебного производства по делу, А.Г. Халиулин указывает, что следует отрицательно относиться к предложениям о предоставлении такого права как следователю, так и руководителю следственного органа. В противном случае, по мнению А.Г. Халиулина, и суд кассационной инстанции будет вовлекаться в бесконечное разрешение споров между прокурорами, следователями и их руководителями[18]. С данной позицией нельзя согласиться, поскольку такая цель, как устранение судебной ошибки, препятствующей осуществлению следователем своих полномочий, а значит, и достижению задач уголовного судопроизводства, предусмотренных ст. 6 УПК РФ, оправдывает вовлечение вышестоящего суда в конфликт интересов соответствующих должностных лиц.

С учетом проведенного анализа следователю и руководителю следственного органа должна обеспечиваться возможность обжалования промежуточного судебного решения, вынесенного в рамках досудебного производства по уголовному делу. Наделение указанных должностных лиц данным правом представляется логичным в свете реформирования органов предварительного следствия, создания единого независимого федерального органа расследования.

В то же время реорганизация предварительного следствия, проведенная законодателем в 2007 году, практически не отразилась на процессуальных отношениях между дознавателем (руководителем органа дознания) и прокурором. Действующий уголовно-процессуальный закон по-прежнему обязывает дознавателя согласовывать с прокурором ходатайства об избрании, отмене или изменении меры пресечения, о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения (п. 5 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Кроме того, прокурор при несогласии с позицией дознавателя вправе отменять незаконные и необоснованные постановления последнего (п. 6 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Таким образом, прокурор, участвуя в судебном заседании по ходатайству дознавателя, просто не может его не поддержать, поскольку ранее он его уже согласовал. В этом случае прокурор может в интересах дознания реагировать апелляционным представлением на незаконное или необоснованное, по его мнению, судебное решение.

Проведенный анализ показывает, что действующий в настоящее время порядок апелляционного обжалования промежуточных судебных решений далек от совершенства. Представляется, что результаты проведенного исследования будут способствовать его оптимизации, могут быть востребованы как юристами-практиками, так и теоретиками, преподавателями, аспирантами и студентами.

Библиография

1 См., например: Лазарева В.А., Закотянская А.Ф. Порядок пересмотра промежуточных решений суда: изъяны правовой регламентации // Уголовный процесс. 2011. № 8. С. 10—17.

2 Подробнее см.: Александров А.С. Уголовный процесс России: учеб. — М., 2003. С. 566.

3 Лазарева В.А., Закотянская А.Ф. Указ. соч. С. 11, 12.

4 Уголовный процесс: учеб. для вузов. 2-е изд., перераб. и доп. / под. ред. В.И. Радченко. — М., 2006. С. 584.

5 Червокин А.С. Апелляция и кассация: пособие для судей. — М., 2010. С. 72.

6 Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / под ред. проф. Л.И. Скворцова. 27-е изд., испр. — М., 2012. С. 617.

7 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. 3-е изд., испр. и доп. Т. 4. СПб.; М., 1909. С. 555.

8 Ожегов С.И. Указ. раб. С. 194.

9 См. п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 10.02.2009 № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (далее — Постановление № 1).

10 Колоколов Н.А. Методика проведения основных судебно-контрольных действий в стадии предварительного расследования: науч.-практ. пособие. — М., 2004. С. 17.

11 См. абзац второй п. 3 Постановления № 1.

12 См.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: практ. пособие / под ред. В.П. Верина. — М., 2007. С. 138.

13 См. п. 14 приказа Генерального прокурора РФ от 26.05.2008 № 98 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства».

14 См.: Головинская И.В., Кирсанов В.Ю. Апелляция как вид пересмотра судебных решений: науч. изд. — Владимир, 2007. С. 31.

15 Лазарева В.А. Реформируемое предварительное расследование // Актуальные проблемы современного уголовного процесса России: межвуз. сб. науч. ст. / под ред. проф. В.А. Лазаревой. — Самара, 2009. С. 10, 11.

16 Кузьмина О. Следователь как субъект обжалования судебных решений на досудебной стадии уголовного процесса // Уголовное право. 2010. № 3. С. 89.

17 Там же. С. 88.

18 См.: Халиулин А.Г. Правовое регулирование досудебного производства по уголовным делам нуждается в исправлении системных ошибок // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 11.