Право как динамическая структура: теоретическое осмысление системы права

УДК 340.1 

Страницы в журнале: 4-8

М.Е. ПАНКРАТОВА,

кандидат юридических наук, доцент кафедры теории, истории права и государствоведения НОУ ВПО «Международный институт бизнес-образования» pankratova.mayya@gmail.com

Н.Ю. РАШЕВА,

кандидат юридических наук зав. кафедрой гражданского и международного права ФГБОУ ВПО «Мурманский государственный технический университет»

Г.В. ИВАШКО,

аспирант кафедры теории, истории права и государствоведения НОУ ВПО «Международный институт бизнес-образования», федеральный судья Заозерского городского суда Мурманской области

Осмысливается право как динамическая структура, для чего рассматривается соотношение понятий «система права» и «правовая система», а также дается определение системы права.

Ключевые слова: право, структура права, система права, правовая система, правопонимание.

Theoretical Understanding of Law as a Dynamic Structure

Pankratova M., Rasheva N., Ivashko G.

The law is described as the dynamic structure. Correlation of the notions «system of law» and «legal system» is examined. The notion of the system of law is also described.

Keywords: law, law structure, system of law, legal system, understanding of law.

Структура права представляет собой строение системы права и без нее существовать не может. Данный тезис нашел подтверждение в ходе дальнейшего исследования природы системы и структуры права.

Предположим, что понятия права и правовой системы соотносятся как часть и целое. Если под правом традиционно понимаются исходящие от государства общеобязательные нормы, то правовая система — более широкая реальность, охватывающая всю совокупность внутренне согласованных, взаимосвязанных, социально однородных юридических средств (явлений), с помощью которых официальная (публичная) власть оказывает регулятивное, организующее и стабилизирующее воздействие на общественные отношения, поведение людей.

Поэтому ценность понятия правовой системы заключается в том, что оно дает дополнительные (и немалые) аналитические возможности для комплексного анализа правовой сферы жизни общества. Это новый, более высокий уровень научной абстракции, иной срез правовой действительности и, следовательно, иная плоскость ее рассмотрения. Преимущество такого подхода состоит в том, что, будучи предельно широким, он призван отразить в целостном виде общую панораму правового пространства — тот сложный юридический мир, в котором постоянно находятся, вращаются участники социального общения.

В свою очередь, это позволяет полнее, контрастнее выявить наиболее существенные корреляционные, субординационные и другие связи и отношения между целым и его частями, а также последних между собой, точнее определить место и роль каждого звена системы в общей работе всего правового механизма, находящегося в распоряжении государства.

Входящие в правовую систему компоненты неодинаковы по значению, юридической природе, удельному весу, самостоятельности, степени воздействия на общественные отношения, но в то же время они подчинены некоторым общим закономерностям, характеризуются единством.

В настоящее время в контексте осмысления структуры права назрела необходимость пересмотра основных представлений о ней с новых теоретических позиций и с учетом изменений, происшедших в реальной жизни. Это связано с тем, что представление о системе права, которое сложилось в ходе научных дискуссий, сыграв в свое время, несомненно, положительную роль, в дальнейшем уже перестало удовлетворять требованиям современной юридической науки и практики.

В соответствии с данным представлением система права изображалась не как система, а как обычная совокупность стоящих рядом отраслей. А ведь система — это не простая сумма отдельных кирпичиков, из которых составляется нечто целое, а сложная взаимосвязь и взаимозависимость закономерно расположенных элементов.

В продолжение сказанного следует отметить, что в исследованиях некоторых ученых, к примеру в трудах П.А. Сорокина[1], право рассматривается как одна из социально-культурных подсистем, которые уподобляются частям определенного социального организма, макросистемы. Нельзя не согласиться с этим мнением, ведь целостность права и его интенсивная работа по регулированию социума в чем-то напоминают некий действующий организм. Хотя есть и отличия, определяющие право как нечто совершенно особое, имеющее сложную и часто противоречивую природу.

Поэтому думается, что изучение системы права должно строиться по принципу гуманитарного знания, которое выявляет и фиксирует разнообразные формы эмпирического материала и выстраивает в соответствии с ним теорию систем. Обращение к гуманитарному знанию основано на исследовании правовой действительности, постижении сущности и смысла права, заложенных в нем начал и принципов.

Таким образом, изучение системы права не определяется рамками только юридического знания, а переходит в философию права. Поэтому в современных условиях целесообразно использовать достижения философских и других наук в области исследования сложных систем, в создании теории систем, выявлении особенностей таких категорий, как «элементы», «структура», «критерии отраслевой дифференциации» и т.д.

Заслуживает внимания мнение М.Н. Марченко, согласно которому происхождение, логика развития и содержание всей правовой действительности неоспоримо свидетельствуют о том, что правовые нормы и системы права в целом, так или иначе, есть результат «следования» субъектов правосознания и правотворчества за наиболее значимыми социальными проблемами и противоречиями, за потребностями общественной практики[2].

Собственно, одним из важнейших проявлений этого объективного процесса и является постоянное развитие и изменение правовых представлений, соответствующих им общеобязательных правил поведения, исторически конкретных правовых систем. И, видимо, только в данном контексте все правовые, юридические явления могут быть осознаны как проявление социальной необходимости и социальной закономерности, как объективно обусловленный атрибут общественного развития. В этом смысле право, все правовые явления, действительно, не имеют и не могут иметь собственной истории и тем более не являются некой самодостаточной и саморазвивающейся субстанцией или идеей. Поэтому вся проблема права в философском смысле слова — это изначально и по существу всегда лишь вопрос нашего правопонимания.

Можно согласиться с данной точкой зрения, ведь так называемая правовая проблематика (включающая, естественно, и вопросы практической реализации правовых норм) есть продукт нашего сознания, результат отражения и социально-субъективной интерпретации реально существующих социальных закономерностей, тенденций, связей, отношений, противоречий и т.п.

Однако спорно следующее утверждение данного автора:«Нечто трактуется кем-то в качестве права и не более того: “право — это система норм”, “право — это нормативно выраженная справедливость”, “право — это принцип формального равенства”, “право — это нечто объективное” и т.д. Слово “право” в этой связи, хотя и выражает в языке многих народов в какой-то степени нечто общее и в этом смысле как бы нечто закономерное, неслучайное, тем не менее не имеет никакого самостоятельного и тем более принципиального значения; главное здесь — словоупотребление, тот смысл, который придается этому слову или термину, те реальные или мнимые явления, этим словом символизируемые»[3].

Стоит обратить внимание на то, что сама категория системы права относится к разряду всеобщих абстрактных правовых определений, «которые после категории “сущность права” выступают как наиболее широкие по объему и глубокие по содержанию правовые категории»[4].

Как всеобщая правовая абстракция «система права» фиксирует, прежде всего, нормативную сторону права. «Эта правовая абстракция служит для выражения подразделений, связей, единства правовых норм, их внутренних взаимозависимостей и системы в целом»[5], что содействует успешному исследованию проблемы эффективности правового регулирования.

Вследствие этого становится ясным, почему система права несет большую методологическую нагрузку.

Обращаясь к содержанию общетеоретической категории «система права», следует отметить, что в философской науке подчеркиваются интегративные качества, присущие системному целому[6]. Эти качества особенно ярко обнаруживаются при изменении каких-либо компонентов целостной системы, которые неизбежно приводят к изменению и других ее компонентов, как это происходит, к примеру, в условиях переходного периода.

Необходимо отметить, что интегративные свойства такой системы выражаются также и в том, что ее качества не сводятся к качествам частей, образующих систему. Все компоненты системного целого, в отличие от суммативного целого, обладают общим качеством, которое отсутствует у них вне системы.

По сути, интегративное качество — основа взаимосвязи в системе. Если части, составляющие целое, «выступают как взаимодействующие и обуславливающие друг друга моменты», то, как отмечает A.C. Воронихин, налицо целостная системность. Если же целое является арифметической суммой частей (здесь он приводит цитату Гегеля), а эти части — «самостоятельные единицы, которые равнодушно сохраняются друг подле друга в чисто механическом порядке, то налицо формальная целостность суммативности»[7].

Очень важно в понимании системы различать случайные и закономерные связи (отношения) между ее компонентами.

Рассмотрим случайные и закономерные связи более подробно. Если случайные связи, как правило, присущи суммативным целостностям, то закономерные — системным образованиям. Именно поэтому философы часто определяют понятие «взаимодействие» через отношение, хотя при этом не ставят между ними знак равенства.

Категория «отношение» фиксирует момент взаимодействия объектов, поскольку взаимодействие всегда есть отношение. Однако не всякое отношение есть взаимодействие. Известно, что «стороны определенного системного целого влияют друг на друга, определяя характер и сущность этого целого»[8].

Проецируя эти положения на понимание системы права, можно отметить интегрированное качество, то есть качество (упоминаемое нами ранее), которое приобретают компоненты в рамках той или иной системы, а вне системы его автоматически утрачивают. Не следует упускать из виду взаимодействие и взаимозависимость компонентов системы в силу устойчивых, закономерных связей между ними. Именно во взаимодействии компонентов системы проявляются характер и ценность системы в целом.

Что же касается самого определения системы, то в литературе оно формулируется весьма абстрактно.

Рассмотрим общие определения системы, сформулированные разными авторами. А.Д. Холл и Р.Е. Фейджин полагают, что «система — это множество объектов вместе с отношениями между объектами и между их свойствами»[9].

Думается, что использовать данное определение при построении определения понятия «система права» довольно проблематично. Тем более, что на абстрактность этого определения указывают и сами авторы, отмечая: «...в самом деле, трудно считать, что такое определение понятия системы достаточно»[10].

И. Клир считает, что «множество величин, уровень анализа, отношения между величинами, свойства, определяющие эти отношения, — это основные признаки каждой системы независимо от того, с точки зрения какой научной дисциплины определяется объект как система»[11].

Р.Л. Акоф же пишет, что «систему можно определить как любую сущность, концептуальную или физическую, которая состоит из взаимозависимых частей»[12].

К сожалению, в отечественной философской литературе наблюдается такая же множественность модификаций определений системы. При этом о четком, абсолютно понятном и недвусмысленном определении говорить не приходится.

Например, в Философском словаре указывается: «Система — множество связанных между собой элементов, составляющих определенное целостное образование»[13]. В результате толкования данного определения получается, что любая связь между частями целого образует систему. Сложно согласиться с данным определением, поскольку думается, что речь идет о суммативности, но не о системном образовании.

Именно поэтому достаточно проблематично установить и изучить отношения между какими-либо явлениями, если сами эти явления определены нечетко. Сегодня приходится работать именно с такими определениями системы права. Позиции и мнения здесь достаточно разнообразны, и пока, к сожалению, проблема не получила конструктивного разрешения ни в отечественной юридической науке, ни в зарубежных научных исследованиях.

Причиной тому, по замечанию М.И. Байтина и Д.Е. Петрова, стала проблема застоя в научной работе: «В перестроечный и постперестроечный периоды внимание к исследованию вопросов системы права, равно как и полемика по ним, заметно ослабли. Одновременно с тем дали о себе знать элементы растаскивания накопленных десятилетиями идей и положений, составляющих основу теории системы права»[14]. Действительно, трудно не согласиться с данным тезисом, поскольку активизация исследований современного права в связи с формированием юридической доктрины России нового столетия отнюдь не предполагает ликвидацию сложившегося категориального аппарата.

«Обогащение» понятийного аппарата отечественной теории права путем введения новой терминологии становится характерной чертой нашего времени. Появляются новые термины, посредством которых пытаются выразить многообразные явления правового развития России. Однако нагромождение терминов и понятий, выдаваемых за «реальность», не создает приращения новых знаний. Такого рода «усовершенствования» научной терминологии приводят, скорее, к утрате точности уже разработанного и подтвержденного практикой понятийного аппарата.

Как верно отмечает В.В.Сорокин, «вводимые в теорию права понятия не должны приводить к игнорированию или к недооценке ее собственного категориального аппарата, “растворять” его в юридических понятиях, заимствованных из иных отраслей знаний. Каждый автор правомочен, в рамках своего исследования, придерживаться того или иного понимания значения используемых научных терминов. Но совершенно недопустимо такое положение, когда происходит смешение содержания основных понятий, противоречащее исходным методологическим принципам»[15]. Согласимся с суждением автора.

По мнению В.И. Червонюк[16] и Т.Н. Радько[17], исследование системы права связано также с характеристикой внутреннего строения позитивного права. Позитивное право представляет собой определенную систему, системное образование и, как всякое системное образование, состоит из взаимосвязанных элементов.

В отечественной теории государства и права систему права чаще всего определяют как его структуру, т.е. внутреннее строение, которое характеризуется единством и согласованностью действующих в государстве правовых норм и одновременным их разделением на институты и отрасли[18]. Действительно, в одном из своих значений «система» понимается как форма организации чего-либо, определенный порядок построения, расположения, связи.

Поэтому когда под системой права понимают его структуру, его внутреннее строение, как раз и имеют в виду определенную форму организации действующих в государстве правовых норм, такой порядок их построения, при котором нормы позитивного (объективного) права находятся в единстве, согласованности и взаимосвязи и дифференцируются на институты и отрасли.

Подобный подход к пониманию системы права позволяет раскрыть некоторые ее черты, но в целом представляется ограниченным. Дело в том, что термин «система» имеет и другое смысловое значение, которое соответствует ее философскому пониманию, а философское понимание системы является для теории государства и права основополагающим. С точки зрения философии  система — это не структура, не внутреннее строение чего-либо, а множество связанных между собой элементов, составляющих определенное целостное образование.

Структура же — это строение, внутренняя организация системы, выражающаяся в связях и отношениях, существующих между элементами, составляющими систему. Поэтому понятие «система права» раскрывает не столько структуру позитивного права (хотя и ее тоже), сколько само позитивное право как определенную систему[19].

В правовой доктрине разработано понятие «система права». Это доктринальная научная категория, на которую должна ориентироваться законотворческая практика. Она объясняет внутреннее строение национальной правовой системы, ее структуру, взаимосвязь составляющих ее норм, соединение норм в группы[20].

Тем не менее, рассматривая структуру правовой системы, некоторые исследователи приходят к выводу, что нормативная ее составляющая — не только не единственная, но и не самая важная[21]. В этой связи выделяют следующие структурные блоки правовой системы:

а) нормативная подсистема, которая связана с выделением системы права;

б) институциональная подсистема, которая связана с функционированием системы правотворческих и правоприменительных органов;

в) статусная подсистема, которая представляет систему субъектов права;

г) коммуникативная подсистема, которая выражена в системе правовых связей и правовых отношений;

д) идеологическая подсистема, которая образует систему правовых идей, принципов, правовых категорий, образов права и т.д.[22]

В ходе дискуссии о системе права некоторые авторы посчитали более правильным подойти к решению узловых вопросов системы права с позиций современного нормативного правопонимания, полагая, что «под системой права понимают внутреннее строение действующего в государстве права, отражающее единство составляющих его норм и их разграничение на отрасли, институты и подотрасли права»[23].

Критический анализ и новые исследования[24] рассматриваемого определения показывает, что, опираясь на него, довольно трудно предложить конструктивное решение вопросов системы права.

Как справедливо отмечалось в литературе, понятия «системы права и самого права внутренне связаны до такой степени, что порок в понятии права сразу же дает себя знать при анализе понятия системы»[25]

Философская трактовка категории «система» предполагает ее связь с категорией «содержание»[26]. И здесь следует заметить, что в философской литературе пока что не достигнуто абсолютного единства в понимании категории «содержание».

Интересную трактовку этой категории дает Ю.Р. Захаров: по его мнению, содержание есть «развитая в конкретную целостность сущность объекта, его субстанциональная основа и состав»[27]. Таким образом, если категория «содержание» предполагает конкретизацию сущности, то при определении содержания права следует обратиться к сущности права и ее объективации. В современной теории права сущность права находит свое выражение в правовых принципах, в его социальном назначении, функциях[28].

Можно предположить, что сущность права объективируется вовне все-таки в нормах права. Именно правовые нормы прежде всего несут в себе заряд правовой энергии.

Библиография

1 См.: Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений / пер. с англ. В.В. Сапова. — СПб., 2010. С. 86.

2 См.: Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: учеб. пособ. / под ред. М.Н.Марченко. — М., 2002. С. 342.

3 См.: Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. — М.,  2004. С. 52.

4 См.: Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права: сравнительное исследование правовых категорий: дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2004. С. 67.

5 См.: Васильев A.M. Правовые категории: методологические аспекты разработки системы категорий теории права. — М., 1976. С. 166.

6 См.: Курдюков Г.И., Лихачев В.Н., Фельдман Д.И. О системном подходе в науке международного права // Правоведение. 1980. № 6. С. 41.

7 Воронихин A.C. Идея системности в свете ленинской концепции развития: автореф. дис. ... канд. филос. наук. — М., 1974. С. 9.

8 Там же. С. 10.

9 Фейджин P.E., Холл А.Д. Определение понятия системы // Исследования по общей теории систем: сб. пер. с польск. и англ. — М., 1969. С. 252.

10 Там же. С. 253.

11 Клир И. Абстрактное понятие системы как методологическое средство // Исследования по общей теории систем. С. 289.

12 Акоф Р.Л. Системы, организации и междисциплинарные исследования // Исследования по общей теории систем. С. 123.

13 Философский энциклопедический словарь / ред.-сост. Е.Ф.Губский. — М., 2005 .С. 326.

14 Байтин М.И., Петров Д.Е. Система права: к продолжению дискуссии // Государство и право. 2003. № 1. С. 29.

15 Сорокин В.В. Правовая система переходного периода: теоретические проблемы. — Барнаул, 2003. С. 27.

16 См.: Червонюк В.И. Теория государства и права: учебник. — М., 2010. С. 97.

17 См.: Радько Т.Н. Теория государства и права в схемах и определениях. — М., 2011. С. 35.

18 См.: Теория государства и права / под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. 2-е изд., с изм. и доп. — М., 2002. С. 254.

19 См.: Теория государства и права / под ред. М.М. Рассолова, В.О. Лучина, Б.С. Эбзеева. — М., 2000. С. 251.

20 См.: Четвернин В.А. Современные концепции естественного права. — М., 1988.

21 См.:  Овчинников А.И. Правовое мышление: теоретико-методологический анализ: моногр. — Ростов-н/Д., 2003. С. 61, 80—88;  Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: учеб. для вузов. — М., 2011. С. 112.

22 См.: Ким Д.В. Ситуационный подход как метод научного познания // Российская юридическая наука: состояние, проблемы, перспективы: матер. Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. 45-летию юридического образования на Алтае / под ред. В.Я.  Музюкина, Е.С. Аничкина. — Барнаул, 2009. С. 32.

23 См.: Байтин М.И. Указ. раб. С. 29.

24 См.: Венгеров А Б. Теория государства и права: учеб. для юрид. вузов. 8-е изд. — М., 2011. С. 43; Липинский Д.А., Малько А.В., Березовский Д.В., Мусаткина А.А. Теория государства и права: учеб. — М., 2010. С. 76.

25 См.: Кейзеров Н.М. Некоторые диалектические черты понятия системы права: о системе советского социалистического права: обзор // Советское государство и право. 1958. № 1. С. 103.

26 См.: Явич Л.С. Диалектика формы и содержания в праве // Философские проблемы государства и права: ленинские идеи и вопросы методологии в юридической науке. — Л., 1970. С. 43.

27 Захаров Ю. Р. Содержание и форма в системе: автореф. дис. ... канд. филос. наук. — М., 1978. С. 15.

28 См.: Теория государства и права / под ред. В.М.Корельского, В.Д.Перевалова. С. 120.