Право человека на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей как элемент демократического правового государства: исторический аспект

УДК 343.195:93 

Д.А. САВЕНКОВ,

соискатель Московского гуманитарного университета

Каким бы экономически и политически сильным государство не являлось, при принятии законов оно не может не замечать острой проблемы защиты прав человека. Такая защита может осуществляться как посредством самостоятельных действий самой личности, так и санкционируемого государством механизма защиты, ключевым элементом которого является участие граждан в осуществлении правосудия. Реализация прав человека существенно зависит от права в позитивном смысле. Еще А.И. Герцен указывал, что «права гражданина неразрывно связаны с правом, ибо их ущемление или утрата влекут за собой потерю нормальных общественных связей, а значит, и утрату определенного статуса в правоотношениях с другими субъектами»[1].

В связи с этим закрепление института присяжных заседателей имеет важнейшее значение для каждой цивилизованной страны, приоритетом государственной политики которой является защита интересов и прав человека и гражданина.

На наш взгляд, очень важно при этом создать истинное правовое государство, ибо, как отмечается в литературе[2], правовое государство и права человека неотделимы друг от друга: правовое государство — гарантия реальности прав человека в плане их защиты от нарушений, а права человека — своеобразное гуманистическое, человеческое измерение правовой государственности.

В настоящее время право человека на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей является аксиомой существования судебной системы большинства демократических государств. Правовые системы, которые зачастую развивались без явного взаимодействия, независимо друг от друга приходили к выводу о необходимости закрепления в своих правовых системах норм, защищающих это права человека посредством данного института. Изучая эту связь, М.А. Паладьев подчеркивает, что в условиях деятельности демократического правового государства право человека на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей становится «…одной из доминант общественного прогресса, основой которого является общечеловеческий интерес…»[3].

Стоит отметить, что предпосылки появления института присяжных заседателей имели место еще в глубокой древности. В старейших  правовых актах встречаются нормы, определяющие участие обычных людей в качестве присяжных заседателей. Так, в законах Хаммурапи положения об участии прообраза присяжных заседателей (мушкенумов) в судебных делах занимают четыре статьи[4]. Из этого можно сделать вывод о том, что уже в тот период времени важной гарантией легитимности решения выступало участие в процессе незаинтересованных лиц.

Нормы об участии обычных людей в судебном процессе можно найти и в законах Ману. Так, в III книге 5 главе этого нормативно-правового акта говориться о том, что «спор о границе между двумя деревнями и спор о границе между соседями пусть решает судья и старейшины соседских деревень… В случае разногласий [между ними] пусть решают [как сочтут], большинство или признанные наиболее честными…»[5].

Между тем стоит согласиться с позицией тех ученых[6], которые утверждают, что наличие в нормативно-правовых актах древности норм об участии обычных граждан в отправлении правосудия не позволяет говорить о появлении института права человека на рассмотрения его дела судом с присяжными заседателями. В подтверждение этой точки зрения говорит тот факт, что значение непрофессиональных участников судебного процесса в правовых системах того времени было ограничено. Их решение выполняло лишь совещательную (реже рекомендательную) функцию и не могло служить обязательным основанием для суда. Кроме того, очень многое зависело от социального положения субъекта, привлекаемого к ответственности.

Примером тому могут служить работы великих мыслителей, политиков и философов древности, в работах которых честь и достоинство занимали важное место. Так, Стагирит определяет возможность участия в процессе непрофессиональных судей в зависимости от статуса привлекаемого к ответственности лица[7]. Аристотель пишет о том, что «все люди — согласны в том, что распределяющая справедливость должна руководствоваться достоинством, но мерило достоинства не все видят в одном и том же. Поэтому судить человека могут лишь равные ему…»[8]. Похожую мысль высказывал и Платон[9].

Таким образом, можно прийти к выводу, что в Древней Греции и Древнем Риме роль обычных граждан в судебном разбирательстве соизмерялась с социальным статусом личности, и эти явления соотносились с моралью и правом.

В Римской империи право на рассмотрение дела судом с участием обычных людей смешивалось с понятием гражданского полноправия — это было обусловлено тем, что честь, по мнению юристов того времени, принадлежала человеку лишь постольку, поскольку он пользовался правами гражданства[10]. Отсюда следует вывод, что люди, которые не являлись римлянами, не обладали правом на рассмотрение своего дела непрофессиональным судьей. Кроме того, решение таких судей не носило обязательного характера, и для его легитимизации римским гражданам — сторонам спора — приходилось заключать договор стипуляции[11].

Подобный подход к праву человека на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей обнаруживается и в Средние века. Понятие судебного процесса и судебного разбирательства, по мысли законодателей того времени, зависит от социального слоя, класса, к которому принадлежит тот или иной человек, и в каждом конкретном случае оценивалось отдельно. Так, Салическая правда средневековых франков в главе XXX проводила четкое разграничение между судопроизводством об оскорблении свободных людей[12] и об оскорблении короля[13]. У рабов, в свою очередь, права на обращения в суд вообще не было.

Анализ Салической правды позволяет некоторым исследователям утверждать, что в этом законе впервые была установлена система правосудия, в которой активную роль играли обычные люди. Представляется, что с настоящей позицией стоит согласиться: во-первых, в данном нормативно-правовом акте присутствует дифференциация участников судебного процесса на правонарушителей, потерпевших, профессиональных и непрофессиональных судей (тунгинов и центенариев) (глава XLIV); во-вторых, смысл установленных норм позволяет определять качественные характеристика процесса, в котором участвуют непрофессиональные судьи.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что уже к V—VI веку н.э. в государствах западной Европы сложились общие предпосылки к возникновению института присяжных заседателей. Однако конкретных форм участия граждан в отправлении правосудия еще не существовало.

В странах западной Европы подход к системе норм об участии граждан в рассмотрении судебных дел, изложенный в Салической правде, стал основой для построения более поздних нормативно-правовых актов: Кутюмов Бовези (XIII в.), Саксонского зерцала (1230 г.), Каролины (1532 г.).

Несколько иначе развивался институт присяжных заседателей в странах англо-саксонской правовой системы. Реальное становление полноправного суда присяжных в Англии произошло к середине XIII в., что позволяет некоторым исследователям[14] говорить о том, что суд присяжных — дитя системы общего права. Важно указать, что первые зачатки новой формы процесса появились еще в XII веке, при Генрихе II (1154—1189), который ввел процедуру расследование посредством местных потей по земельным делам, а затем и по уголовным, используя при этом круговую поруку сотен.

Но, как справедливо отмечает известный историк уголовного процесса М.А.Чельцов-Бебутов[15], жюри того времени еще долгое время не являлось судом присяжных в ныне существующей форме. Его члены не проверяли непосредственно доказательства. Они решали дело своим вердиктом (verdictum, то есть объявлением под присягой истины) на основании лично им, как местным людям, известных фактов, выполняя обязанность сообщения председательствующему своих, основанных на личном знании, впечатлений.

Из такого построения разбирательства дел присяжными ведет свое происхождение долгое время сохранявшееся в английской процессуальной теории положение, согласно которому присяжные решают только вопросы факта, решение же вопросов права принадлежит судье.

Последующая трансформация процессуального статуса присяжных была обусловлена стремлением обвинителя избежать вызова на поединок со стороны обвиняемого, вследствие чего обвинитель должен был добиться того, чтобы выдвигаемое им обвинение приняли на себя выделяемые сотней присяжные, а для этого ему необходимо было представить присяжным доказательства, подтверждающие совершение преступления заподозренным лицом[16]. Таким образом, присяжные, которые раньше действовали в силу личного знания ими обстоятельств дела, постепенно превращались в лиц, решавших вопрос об основательности обвинения по представленным частным обвинителем доказательствам. Иными словами, произошло превращение присяжных из свидетелей отдельных фактов в судей, изрекавших вердикт по убеждению, сложившемуся на основе представленных им доказательств обвинения.

С таким преобразованием функций присяжных было связано оформившееся значительно раньше выделение двух видов жюри. Рядом с обвинительным жюри, выдвигавшим против обвиняемого обвинительный акт (dill of indictment), организовалось и второе жюри — жюри приговора, которое по рассмотрению дела под руководством коронного судьи выносило приговор по существу дела — о виновности или невиновности подсудимого.

Русская правда в пространной редакции, а также Новгородская и Псковская судные грамоты также содержали правила об участии обычных граждан в отправлении правосудия[17]. Однако, как верно отмечает Г.А. Джаншиев, «систематизацией эти нормы не отличались — изложены они были в произвольном порядке, разделения на участников в ту пору не было»[18]. В этих источниках предусматривалось участие обычных людей в судебном разбирательстве по делам за «обиду», «бесчестие», «словесное оскорбление», и, так называемый, «лай».

Судебники 1497 и 1550 годов, Соборное уложение царя Алексея Михайловича в области регулирования деятельности обычных граждан в отправлении правосудия мало отличались от средневекового законодательства других стран Европы. Как уже упоминалось, в общем и целом нормативно-правовые акты того времени определяли тяжесть и степень ответственности виновных лиц за правонарушения в зависимости от сословия и класса потерпевших, места совершения деликта и других обстоятельств правонарушения[19], слабо регулируя процессуальные вопросы отправления правосудия; о праве человека на рассмотрение его дела в суде присяжных заседателей не могло быть и речи. Соборное уложение царя Алексея Михайловича было составлено в ту эпоху, когда, как метко отметил профессор П.И. Люблинский, «…крепнувшая у нас государственность не знала себе препятствий в чьих-либо правах…»[20]. С ним соглашается Н.Д. Сергеевский, который пишет, что «государственные практические интересы все собой заслоняли, а тем паче должны были молчать перед ними отвлеченные начала нравственности и справедливости. Не до них в то время было: надо было строить государство, а все прочее представлялось несвоевременною роскошью»[21].

С момента начала буржуазных революций в странах западной Европы начался новый период развития отношений в области защиты прав человека. Декларация прав человека и гражданина (1793) установила новый подход к правовому статусу личности, закрепила основные права человека, определив, что «общественная гарантия состоит в содействии всему направленному на то, чтобы обеспечить каждому пользование его правами и охрану этих прав»[22]. Стоит отметить, что на тот период времени речь велась о закреплении так называемых прав человека первого поколения: права на жизнь, гарантий всеобщего равенства и, в том числе, права человека на справедливый суд, а суд присяжных, будучи основанным на принципах гласности. устности и состязательности, сыграл незаменимую роль в формировании чувства справедливости (sense of justice) и общественного правосознания в условиях ломки феодальной системы правосудия.

В результате судебной реформы 1864 года в Российской империи также был учрежден институт присяжных заседателей, который пользовался большой популярностью у большей части населения дореволюционной России[23].

Но в настоящее время в странах общего права (common law) и особенно в странах континентальной системы права наблюдается тенденция к свертыванию деятельности суда присяжных или существенной трансформации его основных элементов. Участились роспуски состава жюри присяжных в виду нарушения ими уголовно-процессуальных и доказательственных правил. Произошло сужение компетенции суда присяжных, снижение количества дел, направленных на его рассмотрение (США — 7,6%; Англии — 3%: Франция — менее 1% от общего числа направленных в суды дел)[24].

Наделение председательствующего обширными дискреционными полномочиями, в частности, правом подводить итоги, то есть делать резюме по результатам судебного разбирательства (судейская инструкция), а также права давать указания присяжным заседателям вынести вне зависимости от их внутреннего убеждения определенный вердикт, которое обязательно к исполнению, свидетельствуют о сужении полномочий присяжных. Постепенно уменьшилось количество вопросов факта и расширились вопросы права. Вышестоящие судебные инстанции получили право на отмену приговора, постановленного судом присяжных[25].

Вследствие этого серьезную конкуренцию суду присяжных вновь стали составлять собственно профессиональные суды и так называемые суды шеффенов, состоящие из одного-трех профессиональных судей и двух-трех шеффенов (так в Германии называют непрофессиональных судей), которые совместно принимают решение по вопросу о виновности или невиновности подсудимого и о назначении меры наказания.

Суд присяжных в его классической форме сохранился в странах общего права (США, Великобритания) и некоторых европейских государствах (Швейцарии, Норвегии, Бельгии и Австрии), в которых дела о наиболее тяжких преступлениях рассматриваются одним — тремя профессиональными судьями и коллегией из 8—12 присяжных заседателей, раздельно решающих вопросы факта и права.

В то же время большинство стран континентальной Европы либо вообще не имеют такого института, как суд присяжных (Германия, Нидерланды), либо профессиональные судьи вместе с присяжными совместно решают вопросы виновности и назначения наказания (Дания, Греция, Италия, Финляндия, Швеция и т.д.).  И только Россия (1993), а затем Испания (1995) стали единственными странами Европы, которые возродили классический суд присяжных после его отмены или преобразования в форму суда шеффенов во многих европейских государствах. 16 июля 1993 года был принят Закон РФ, основу которого составили новые положения уголовно-процессуального законодательства под общим названием «Производство в суде присяжных», которые вошли в действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ в виде самостоятельного дополнительного раздела.

Библиография

1 См.: Герцен А.И. Историческое развитие чести // Современник. 1848. Т. 8. Отд. 2. С. 11.

2 См.: Варламова Н.В., Лукашева Е.А., Мальцев Г.В., Нерсесянц В.С., Постышев В.М., Соколова Н.С. Правовое государство, личность, законность. — М., 1997. С. 34.

3 См.: Паладьев М.А. Конституционное право человека на честь и достоинство (основания, содержание, защита). Автореф. дис. … канд. юрид. наук — Самара, 2006. С. 2.

4 См.: Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) / Составитель: В.А. Томсинов — М.: Зерцало-М, 2001. С. 26—27.

5 Там же. С. 76—77.

6 См., например: Мельник В.В. Проблемы судопроизводства с участием присяжных заседателей в современном российском уголовном процессе (концептуальные положения): Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2001. С. 12; Нарутто С.В., Смирнова В.А. Присяжные и арбитражные заседатели: теория и практика. Монография — М.: ТК Велби, 2008. С. 27.

7 См.: Канарш Г.Ю. Этические основания политики в современном аристотелианстве // Знание. Понимание. Умение, 2005. № 2. С. 145—152.

8 Аристотель. Этика — М.: АСТ, 2002. С. 402.

9 См.: Платон. Государство. Кн. 1. — М.: 2007. С. 16.

10 См.: Трубецкой Е.Н. Лекции по энциклопедии права. — М., 1909 //СПС Гарант: Классика российского правового наследия, 2006.

11 См.: Назаров В.В., Соседов Е.А. Рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей. Модульное учебно-методическое пособие. — Тамбов, 2002. С. 60—61.

12 См.: Томсинов В.А. Указ. соч. С. 263.

13 Там же.

14 Пашковский Н.И., Гуртиева Л.Н. Суд присяжных: История и перспектива развития. — Одесса, 2002. С. 30.

15 Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовного процесса. — М., 1995. С. 342—351.

16 Пашковский Н.И., Гуртиева Л.Н. Указ. соч. С. 33.

17 См.: Томсинов В.А. Хрестоматия по истории отечественного государства и права (X век — 1917 год). — М.: Зерцало, 2000. С. 13, 21—23, 26—29.

18 См.: Джаншиев Г.А. Основы судебной реформы: Сб. статей. — М.: Статут; РАП, 2004. С. 177.

19 См.: Саблин Д.А. Права человека: Монография. — Оренбург, 2004. С. 40.

20 См.: Суд и права личности: Сборник статей / Под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского. — М.: Статут, РАП, 2005. С. 37.

21 Сергеевский Н.Д. Наказания в русском праве XVII века. — СПб, 1887. // СПС Гарант: Классика российского правового наследия. 2006.

22 См.: Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Новое и Новейшее время) / Составитель Н.А. Кра-шенинникова — М.: Зерцало, 2000. С. 68, 70.

23 См.: Джаншиев Г.А. Указ. соч. С. 176.

24 См.: Пашковский Н.И., Гуртиева Л.Н. Указ. соч. С. 35.

25 Боботов С.В. Буржуазная юстиция. Состояние и перспективы развития. — М., 1989. С. 42.