Правовая защита человека как социальный инструмент становления и развития правового государства

УДК 342.7

Страницы в журнале: 37-43 

С.Г. ГОНЧАРОВА,

кандидат юридических наук, доцент Российского государственного профессионально-педагогического университета

Рассматривается социальная и юридическая природа явления «правовая защита», которое, с одной стороны, предстает в качестве принципа становления и развития правового государства, государственно-правового средства обеспечения и реализации прав, с другой стороны, является субъективным правом человека.

Ключевые слова: правовая защита, права человека, правовое государство, защита и охрана прав.

Legal protection of the person as the social tool of formation a tool of formation and lawful state development

Goncharova S.

In article the social and legal nature of the phenomenon "legal protection" which, on the one hand, appears as a principle of formation and lawful state development reveals, state-legal means of maintenance and realization of the rights, on the other hand, is subjective human rights.

Keywords:  legal protection, human rights, a lawful state, protection and protection of the rights.

На сегодняшний день в основу формирования правового государства в России положены различные государственно-правовые ценности и явления: человек и его права и свободы; господство права; верховенство закона; демократия; разделение государственной власти на законодательную, исполнительную, судебную и их взаимоконтроль. В юридической литературе указываются также иные специфические черты определения правового государства: федерализм, высокий уровень правосознания и правовой культуры в обществе, наличие гражданского общества и осуществление с его стороны контроля выполнения законов всеми субъектами права и др.[1]

В реальном воплощении и переплетении содержания всех этих понятий можно выделить два основных признака, определяющих Российскую Федерацию как правовое государство.

Во-первых, провозглашение приоритета человека и его прав по отношению к иным социальным ценностям. Государство и его институты должны служить личности, обязанность государства не только закрепить в нормативных правовых актах в наиболее полном объеме права человека, но и обеспечить их практическую реализацию и защиту с использованием правовых средств. «Права человека как главное звено правового режима стимулирования для индивида есть источник постоянного воспроизводства его инициативы, предприимчивости, инструмент саморазвития гражданского общества. <…> Они все прочнее становятся точкой отсчета в национальных правовых системах, правовом регулировании»[2].

Во-вторых, приоритет права[3]. Право является средством юридического оформления государства, без которого само государство оказывало бы лишь идеологическое воздействие на экономические, политические и иные свои основы. Право выступает необходимым условием взаимодействия личности и государства, определяет меру юридической свободы индивида, гарантии реализации и защиты его прав.

Выделенные в аспекте становления и развития правового государства два главных признака имеют единую общую грань — право, формирование и функционирование которого в системной связи с человеком и государством мы предлагаем рассмотреть с двух позиций, позволяющих по-разному подойти к вопросу трактовки принципов правового государства.

Первая позиция в качестве общего фона рассмотрения предполагает социальную сферу, т. е. определенные естественные блага, внешние условия, влияющие на существование человека в обществе, регулирующие общественные отношения. В рамках данной позиции «общество и все социальные институты имеют существенное отличие — в них “встроен” механизм воспроизводства социального. Сама же социальность и есть механизм поддержания собственно человеческого способа жизнедеятельности»[4]. Данная позиция характеризуется совокупностью догосударственных норм человека, взаимоотношениями между людьми с точки зрения интересов общества. На функционирование такой системы направлены различные факторы — политические, экономические, правовые и др. Право, в свою очередь, являясь частью этой системы, опосредуется множеством ее явлений. Роль государства при таком подходе определяется тем, что оно призвано обеспечить целостность общества и одновременно выступает аппаратом управления обществом. Его деятельность оформляется соответствующими законами и опирается на их силу.

Таким образом, в основе отношений между человеком и государством находится комплекс правовых явлений, посредством которых устанавливаются, регламентируются, обеспечиваются общественные отношения, связи, состояния социальной среды. Правовое регулирование деятельности государственных органов, государственное воздействие на политику, экономику, культуру, наличие в государстве для необходимых действий соответствующих форм и процедур, заключение в юридические рамки иных явлений, имеющих в своей основе социальный аспект, детерминируют правовые условия формирования и функционирования человека в гражданском обществе, тем самым выступая для него соответствующими мерами правовой защиты.

Положение правовой защиты человека служит посредником сочетания гражданского общества и юридической позиции его формирования, исходным требованием существования социальных отношений, построенных на системе правовых норм. В этой связи одним из структурообразующих элементов, составляющих модель правового государства, следует считать самостоятельную основополагающую идею (принцип) правовой защиты человека, которая раскрывается при анализе явлений правовой системы и компонентов государственного воздействия на отношения между людьми.

Определение защиты как правовой фиксирует содержание и существование экономических, политических, организационных и иных социальных инструментариев в форме различных фрагментов правовой действительности —юридических норм, актов применения права и т. п. Однако их действие и значение зависят от функционального назначения систем гражданского общества. Так, в пределах духовно-культурной системы, обусловливающей возникновение и развитие науки, образования, культуры, правовые категории рассматриваются как средства, определяющие духовно-культурные блага, регулирующие и обеспечивающие их осуществление.

Идея правовой защиты человека выступает принципом построения, существования и эволюции правового государства. Однако качественная определенность данного принципа в рамках рассматриваемой позиции сводится к определенности формы (права) как средства защиты от беззакония и объединяет все то, что так или иначе связано с проявлением права, выступает в качестве его выражения или результата действия. Содержание данного принципа, его пределы раскрываются только в социальной сфере, где взаимоотношения человека и государства построены на основе права. Категория социальной сферы определяется с позиции целостного внешнего объекта — совокупности факторов объективного и субъективного порядка, влияющих на совместное и индивидуальное существование человека. Таковы, например, взаимоотношения между людьми, категории личностной саморегуляции и самоориентации человека, институт семьи, свобода экономической деятельности, отношения по поводу публичной власти, идеологическое многообразие.

Вторая позиция несколько не совпадает с первой относительно взаимодействия личности, государства и права. Ее сущность сводится к тому, что фактическим и юридическим измерением правовой государственности, ее объективно-действенной стороной, определяющей меру свободы индивида, выступают социально-нормативные конструкции — права человека, закрепленные в законах в качестве общеобязательных исходных норм. По отношению ко  второй позиции необходимость разработки первой в части уяснения критерия социальной действительности выступает первичной, исходной.

Обе позиции связаны между собой отношениями последовательности, так как, во-первых, любая юридическая норма может быть полностью раскрыта только с учетом ее социальной характеристики, достижения социальной цели, т. е., с одной стороны, она зависит от социально-экономического, политического строя, духовно-культурной системы общества и других установок, с другой стороны, права человека должны обеспечить реальный доступ личности к использованию материальных и духовных благ, которые проявляют себя в социальной сфере; во-вторых, право, как необходимая предпосылка предоставления свободы человеку, уже имеет заранее заданные параметры, а именно естественные притязания личности, охватывающие различные социальные сферы жизнедеятельности человека. Использование категории социальной сферы в рамках второй позиции может послужить отправной точкой рассмотрения вопроса права как явления, относящегося к области субъективного. В этой плоскости в качестве объективных выступают экономические, социальные, политические основы гражданского общества. Однако «конструирование широкого понятия с целью объединения объективного и субъективного права в одной категории не оправдано хотя бы потому, что в литературе уже сложилось понятие “правовое регулирование”, которое в диалектическом единстве охватывает и объективное право, и правомочия, и ряд других правовых явлений»[5]. Понятие «механизм правового регулирования» охватывает собой «жесткое и властное нормирование общественных отношений государством, законом… всю совокупность правовых явлений, действующих в обществе и оказывающих то или иное влияние на сознание и поведение субъектов…»[6]. Именно поэтому позитивное значение разработки вопроса о социальной сфере сводится к использованию элементов этого явления в пределах второй позиции в качестве необходимых условий обеспечения реализации и защиты прав и свобод человека и дает возможность объективной оценки результатов действия правовых предписаний.

Наличие двух позиций, относящихся к правовому государству, не означает, что трактовка его идеи отвечает разному содержанию, поскольку, во-первых, определенная совокупность явлений рассмотренных позиций дает единую меру качественной характеристики государства, во-вторых, эти позиции не только связаны между собой отношениями последовательности, но и характеризуются общими закономерностями. В первой позиции стремление возможно полнее отразить явления социальной сферы не исключает вычленения прав человека и гражданина из общего понятия права. Однако система, характеристика, гарантирование этих прав, практическое осуществление и защита находятся во внутренних пределах правовой системы, рассмотренной в качестве самостоятельной части социальной сферы. При таком подходе речь можно вести о принципе правовой защиты прав человека, определение которого тождественно правовому явлению правовой защиты человека, изложенному в рамках трактовки второй позиции.

Анализ терминов «правовая защита» и «правовая защищенность» в юридической литературе свидетельствует о наличии разногласий по поводу их содержательного аспекта. Так, С.Д. Порощук определяет правовую защищенность как следствие правовой защиты, степень реализации и уровень фактической обеспеченности социально-правового статуса личности[7]. Однако о правовой защите человека необходимо вести речь как о постоянном действующем процессе, а не как о результате механизма его реализации. А.В. Коровников считает, что правовая защищенность — это система норм, содержащихся в законах и закрепляющих основные права человека[8]. Вместе с тем норма сама по себе безжизненна. Реальное содержание необходимых жизненных взаимоотношений личности, государства, права, на которые она рассчитана, может проявиться лишь через процесс реализации, имеющий много аспектов не только юридических, но и социальных: экономических, моральных и т. п. Применительно к нашему исследованию заслуживает внимание точка зрения А.В. Стремоухова, который наиболее полно и всесторонне попытался раскрыть вопрос соотношения рассматриваемых правовых явлений. Автор считает, что «правовая защищенность — это высокий уровень защиты личности законом, который характеризуется предоставлением лицу широких конституционных прав и наличием эффективного механизма их правовой защиты»[9]. При этом А.В. Стремоухов в какой-то мере противоречит самому себе, когда сначала пишет, что термин «правовая защищенность» является производным от понятия «правовая защита», затем, выделив характерные свойства «правовой защищенности», которые, по его мнению, «делают ее самостоятельным и качественно определенным правовым явлением»[10], рассматривает ее в двух смыслах — узком и широком, причем в последнем она характеризуется наличием собственно правовой защиты[11].

По нашему мнению, к уяснению этих двух понятий необходим системно-целостный подход, который и отразит их сущностные признаки и характеристики с учетом цели, задач и возможностей исследования в границах социально-правовой модели «правовая защита человека». Несмотря на то, что понятие «правовая защита» подменяется другой формой смыслового выражения — «правовая защищенность», коррелятивной от объема содержания первого термина, их разделение все же условно. Укрепление российской государственности, демократических основ общества, обеспечение последовательного воплощения в жизнь положений о высших ценностях и другие аспекты, направленные на становление демократического правового государства, обусловливают последовательность существующих государственно-правовых состояний правовой защищенности человека. В то же время выделить качественные результаты социально-правовой государственности нельзя без широкого набора юридически предоставляемых, но еще фактически не реализованных  возможностей, суммарно определяющих образ правового государства.

В юридической литературе и законодательстве термин «защита прав» трактуется по-разному. «В законодательстве понятие “защита права” чаще всего носит достаточно абстрактный характер и означает возможность государства, его органов защищать те или иные права, не конкретизируя, идет ли речь о защите нарушенных прав, или о гарантиях, формах реализации тех или иных еще не нарушенных прав»[12]. В некоторых теоретических разработках имеют место два разных правовых защитных явления — «защита» и  «охрана»,  отделяемых друг от друга функциональным предназначением[13]. Это положение в общем можно свести к следующей конструкции, в которой «охрана» охватывает меры, применяемые до нарушения прав и свобод, направленные на предупреждение нарушений либо устранение препятствий, не являющихся правонарушениями, на пути реализации человеком своих прав и свобод, а «защита» — законный способ, меры, применяемые после правонарушения в целях восстановления нарушенного права человека[14].

Д.М. Чечот использует понятие «защита прав», напрямую связывая его с категорией «гарантия», рассматривая создание и функционирование объективно необходимых форм защиты субъективного права, направленных как на предотвращение и недопущение нарушений субъективного права, так и непосредственно на его защиту[15]. В таком контексте отождествление явления «гарантия» с категориями «защита прав» и «охрана прав» не вполне понятно. «Гарантии — это средства, а охрана (защита) — действия личности, деятельность компетентных государственных органов и общественных организаций с использованием указанных средств (гарантий)»[16]. Вместе с тем в юридической теории существует точка зрения, носящая компромиссный характер по отношению к вышеизложенным, исходящая из того, что «охрана представляет собой более широкое понятие, включающее все юридические средства обеспечения прав и интересов личности. Защита — это определенные меры, предусмотренные в законе на те случаи, когда право уже нарушено. Защита является видом охраны, ее частным проявлением»[17]. По изначальному смыслу такая градация, принятая в науке, проявляется и на практике. Так, ст. 11 УПК РФ раскрывает содержательный аспект охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (разъяснение прав и обязанностей, возмещение вреда, причиненного лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование), назначение которого — защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения прав и свобод.

Однако понятия «защита прав» и «охрана прав» различаются не по своей сути, а лишь по существованию. Данные понятия находятся в тесном единстве и взаимосвязи. Как некую организованную целостность эти понятия использует в своих работах Н.В. Витрук, определяя, что охрана (защита) прав и свобод есть «специальный вид правомерной положительной деятельности органов государства и общественности, а также самой личности как носителя прав и свобод»[18]. А.В. Стремоухов считает, что Н.В. Витрук объединил эти два понятия не вполне удачно, так как «охрана (защита) прав и обязанностей граждан» рассматривается как аналог «правовой защиты человека», а последняя выходит за рамки простого сложения охраны прав и защиты прав и приобретает свои уникальные свойства[19]. Однако различия рассматриваемых категорий, выявленные в результате сопоставления А.В. Стремоуховым, объективно очевидны, так как возникшая нестыковка в их содержании объясняется тем, что А.В. Стремоухов рассматривает «правовую защиту человека» в теоретико-множественном понимании целостного комплексного явления, сочетая и обобщая в своем теоретическом исследовании различные элементы правовой действительности: юридическую деятельность, правовое поведение, юридическую практику, правовую активность, правоотношение и др.[20] В то время как явление «защиты и охраны прав» необходимо, на наш взгляд, рассматривать в системно-структурном аспекте механизма реализации прав личности. Именно поэтому представляется обоснованной позиция Н.В. Витрука, соглашаясь с которой сделаем оговорку, что на разных стадиях указанного механизма процесса реализации субъективных прав теоретически корректно оперировать обоими этимологически идентичными понятиями, учитывая характер исходных данных.

Конституция РФ закрепляет следующие самостоятельные категории: защита прав и свобод человека и гражданина как обязанность государства (ст. 2); государственная защита прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 45); судебная защита прав и свобод личности (ч. 1 ст. 46).

По мнению Б.Н. Мерзина, охрана прав обеспечивается, начиная с установления обязанностей[21]. Иначе говоря, автор в составе механизма охраны различает «три взаимосвязанных между собой “механизма”: непосредственно обязания, исполнения обязанностей и обеспечения их исполнения. Последний из которых, в частности, именуется механизмом защиты прав»[22].

Обязанность государства защищать права человека и гражданина является правовой формой юридического и социального функционирования прав личности, определяющей эффективность их реализации. Она становится определенным средством реализации прав, выступает гарантией правового отношения государственной власти к признанию и соблюдению прав человека,  на что указывает и Б.Н. Мерзин[23]. Однако, по его мнению, «позитивное поведение обязанных субъектов права рассматривается как гарантия реализации прав личности и как сама реализация этих прав»[24].

Вызывает возражение позиция некоторых авторов, определяющих социальную защиту как комплексную систему мер, применяемых для обеспечения свободной и надлежащей реализации субъективных прав, включая судебную защиту, законодательные, экономические, организационно-технические и другие средства и мероприятия, а также самозащиту гражданами их прав[25]. Нет особой необходимости говорить о том, что правовые формы защиты социальной политики, конечно, должны строиться с учетом ее социального предназначения, однако анализ нормативно-законодательной базы функционирования таких юридических механизмов формально упорядочивает их в самостоятельную единую систему. Отсутствие четко определенных правовых процедур защиты прав и свобод человека и гражданина ведет к беззаконию и произволу, противоречит сущностной идее правового государства.

Следует иметь в виду, что явления «правовая защита человека» и «защита прав личности» находятся между собой в отношении субординации, т. е. объем второго целиком включается в объем первого. «Правовая защита человека» создает необходимую социально-правовую направленность поведения людей, формируя их волю и действие на реальное использование правовых средств защиты своих прав. «Защита прав личности» — это одна из юридических форм государственного управления, обеспечивающая реальную правовую защиту человека. Общая черта рассматриваемых явлений — наличие юридических механизмов, находящихся в распоряжении как государства, но используемых им для позитивного воздействия и

регулирования социальной сферы, так и человека, гарантирующих ему реальное, фактическое исполнение обязанности государства защищать права человека.

Подобные переплетающиеся юридические конструкции, связанные с юридической деятельностью самого государства и поведением управомоченного субъекта (человека), представляют собой реальные правовые отношения, в которых обязанности государства защищать права и свободы человека и гражданина соответствует право (возможность) личности требовать защиты от посягательств на свои права. Последнее  присуще личности «с момента возникновения, а не появляется лишь в момент нарушения или оспаривания права как некий факультативный его элемент»[26] и является безусловным требованием, структурным элементом всякого субъективного права. Однако этот элемент существует именно как гарантированная возможность прибегнуть к силе государственного аппарата. А вот фактическая, действительная правовая форма его выражения является субъективным правом человека на защиту своих прав. Гарантированную возможность каждого субъективного права не следует отождествлять с номинативным значением понятия субъективного права на правовую защиту — «гарантированную личности законом возможность пользоваться социальным благом»[27], т. е. использовать систему правовых механизмов и процедур для защиты прав.

В механизме правового регулирования субъективное право человека и гражданина на правовую защиту реализуется в фактическом поведении участников отношения (государство и человек). В юридической литературе широкое признание получило определение субъективного права как обеспеченной законом возможности поведения лица в целях обладания социальным благом[28]. Право на правовую защиту состоит прежде всего в возможности человека действовать, в свободе его поведения (в рамках данного права), т. е. самостоятельно определять, какие правовые средства, заложенные в содержании права, обусловят позитивный доступ личности к использованию материальных и духовных благ, предоставляемых и обеспеченных иными правами человека, что само по себе уже является социальным благом.

Для правильного понимания природы защитных юридических конструкций укажем, что они, с одной стороны, предстают перед нами как государственно-правовые средства обеспечения прав, правовые формы и способы защиты прав, с другой стороны, являются правом человека и гражданина на правовую защиту.

Библиография

1 Подробнее об этом см.: Теория государства и права: Учеб. / Отв. ред. В.М. Корельский, В.Д. Перевалов. — М., 2000. С. 104—113, 142—145; Теория государства и права: Учеб. / Под ред. В.К. Бабаева. — М., 1999. С. 146—152 (глава «Правовое государство и гражданское общество»); Малько А.В. Правовое государство // Правоведение. 1997. № 3. С. 141—146.

2 Малько А.В. Указ. раб. С. 141.

3 Подробнее об этом см.: Козлихин И.Ю. Идея правового государства: История и современность. — СПб., 1993. С. 53—62; Нерсесянц В.С. История идей правовой государственности. — М., 1993. С. 14—16.

4 Честнов И.Л. Природа и этапы государственности // Правоведение. 1998. № 3. С. 5.

5 Алексеев С.С. О сущности общенародного права // Советское государство и право. 1963. № 4. С. 53.

6 Матузов Н.И. Личность. Право. Демократия / Теоретические проблемы субъективного права. — Саратов, 1972. С. 60.

7 См.: Порощук С.Д. Общетеоретические аспекты социально-правовой защиты сотрудников милиции: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 1994. С. 73.

8 См.: Коровников А.В. Социальная защита военнослужащих: становление, развитие и правовое регулирование. — М., 1995. С. 20.

9 Стремоухов А.В. Человек и его правовая защита: Теоретические проблемы. — СПб., 1996. С. 28.

10 Там же.  С. 26.

11 См.: Стремоухов А.В. Указ. соч.  С. 26—28.

12 Ведяхин В.М., Шубина Т.Б. Защита права как правовая категория // Правоведение. 1998. № 1. С. 67.

13 Подробнее об этом см.: Тихонова Б.Ю. Субъективные права советских граждан, их охрана и защита: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 1972. С. 11—20; Матузов Н.И. Правовая система и личность. — Саратов, 1987. С. 131; Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. — Саратов, 1996. С. 223.

14 См.: Тихонова Б.Ю. Указ. раб. С. 11—15.

15 См.: Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. — Л., 1968. С. 45—53.

16 Реализация прав граждан в условиях развитого социализма. — М., 1983. С. 101 (автор главы — Н.В. Витрук).

17 Миронов О.О., Парфенов В.П. Право на защиту. — Саратов, 1988. С. 49; См. также: Малеин Н.С. Охрана прав личности советским законодательством. — М., 1985. С. 18—19.

18 Реализация прав граждан в условиях развитого социализма. Указ. изд. С. 99—100 (автор главы — Н.В. Витрук).

19 См.: Стремоухов А.В. Указ. соч. С. 18, 33.

20 Там же. С. 33—43.

21 См.: Мерзин Б.Н. Категория охраны прав граждан. Проблемы гарантии осуществления и защиты прав граждан. — Тарту, 1977. С. 34.

22 Там же. 

23 Там же. С. 32—35.

24 Реализация прав граждан в условиях развитого социализма. С. 101 (автор главы — Н.В. Витрук).

25 См.: Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Д. Юридическая энциклопедия. — М., 1997. С. 526.

26 Чечот Д.М. Указ. соч. С. 26.

27 Куцова Э.Ф. Право на защиту и интересы в советском уголовном процессе // Правоведение. 1983.  № 2. С. 88—89.

28 Подробнее об этом см.: Патюлин В.А. Субъективные права граждан: основные черты, стадии, гарантии реализации // Советское государство и право. 1971. № 6.  С. 25; Фарбер И.Е. Права человека, гражданина и лица в социалистическом обществе // Правоведение. 1967. № 1. С. 41; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. — М.,  2001. С. 525 (глава «Правовые отношения», автор — Н.И. Матузов).