Правовая концепция Рональда Дворкина

УДК 340.1

Страницы в журнале: 20-24 

В.В. Пужаев,

аспирант кафедры теории и истории государства и права Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского Россия, Нижний Новгород notionn@mail.ru

Рассматриваются правовые идеи известного американского и британского юриста, философа, политолога Рональда Майлза Дворкина (1931—2013), творческое наследие которого до сих пор остается малоизученным в отечественной правовой науке. Автором анализируются существующие в юридической науке мнения ученых относительно места теории Дворкина среди основных подходов к пониманию права. Делается вывод о том, что выдвинутая Дворкиным концепция с некоторой долей условности может быть обозначена как «срединная» или «промежуточная» между правовым позитивизмом и юснатурализмом. Рассмотрены идеи Рональда Дворкина о содержательных особенностях права, «беспробельности» права, соотношении морали и права, судебном усмотрении. Отмечается значительное влияние «феномена Дворкина» на развитие западной, и прежде всего англо-американской, политико-правовой мысли второй половины XX — начала XXI вв.

Ключевые слова: понятие права, Р. Дворкин, юридический позитивизм, естественно-правовая школа, принципы права, право и мораль, судебное усмотрение.

В  настоящее время в российской правовой науке отчетливо наблюдается повышенный интерес к работам видных представителей англо-американской философии права. Изучение позитивного опыта зарубежных ученых по решению целого ряда современных политико-правовых проблем позволит не только составить наиболее полное представление об истории развития правовой мысли, но и значительно обогатить методологический арсенал отечественного правоведения.

В этой связи представляется актуальным обращение к исследованию творчества известного американского и британского юриста, теоретика права, философа и политолога Рональда Майлза Дворкина, без сомнения являющегося одним из ярчайших представителей западной философско-правовой мысли XX века. О личности Р. Дворкина и его заметном вкладе в развитие науки очень удачно высказался А. Кальсамилья: «Не так уж часто бывает, чтобы творчество правового мыслителя возбуждало интерес и критику юристов, социологов, философов, экономистов и политологов. В этом и заключается основная заслуга Рональда Дворкина, сумевшего вывести дискуссию за пределы профессии и распространить ее на междисциплинарные области, затрагивая аудиторию, весьма далекую от специфических юридических проблем» [8, c. 170]. Справедливость подобного утверждения несомненна, ведь уже первые теоретические работы Дворкина, опубликованные им в 60—70-х годы XX века, вызвали бурные споры в научном сообществе, и в дальнейшем количество научных работ, посвященных, большей частью, критике основных положений и аргументов, выдвигаемых Дворкиным, выявлению значительных противоречий в его теории, неуклонно росло1. Однако немало было и тех, кто в самих критических суждениях оппонентов Дворкина находил серьезные противоречия, что в конечном итоге приводило их к мысли о правильности воззрений последнего.

Иногда в качестве недостатка работ Дворкина его критики указывают на тот факт, что многие из взглядов ученого не оригинальны и существенная часть из них на различных этапах развития научного знания уже была высказана другими исследователями. Подобное замечание представляется нам необоснованным. Значение трудов Дворкина для мировой политико-правовой мысли, по меткому выражению уже упоминавшегося ученого А. Кальсамильи, состоит в том, что «перед нами побуждающий к размышлениям теоретик, использующий старые идеи в совершенно новом контексте. Помимо этого успех Дворкину принес его метод анализа права, который позволяет не просто описывать право, но указывает на соответствующий фокус проблем и предлагает решения, подкрепленные совокупностью согласованных принципов» [8, c. 171]. Остается только добавить, что не последнюю роль в деле распространения идей Дворкина сыграли и его личностные качества, среди которых — блестящее ораторское мастерство, владение искусством аргументации, демонстрировавшееся им не только при обосновании положений своей теории, но и при защите ее от нападок со стороны критически настроенных ученых.

Прежде чем приступить к анализу отдельных правовых воззрений Дворкина, стоит отметить обширность творческого наследия ученого, которое насчитывает более десятка книг и около сотни статей по самым разным темам (понятие права, соотношение права и морали, проблемы равенства и свободы, судебного усмотрения, эвтаназии, дискриминации и др.). Наибольшую же известность приобрели следующие труды автора: «О правах всерьез» 1977 г. («Taking Rights Seriously») [2]; «Империя права» 1986 г. («Law’s Empire») [12]; «Добродетель суверенов: теория и практика равенства» 2000 г. («Sovereign Virtue: The Theory and Practice of Equality») [13]; «Правосудие в мантиях» 2006 г. («Justice in Robes») [11]; «Правосудие для ежей» 2011 г. («Justice for Hedgehogs») [10]. При этом полностью на русский язык была переведена только первая из упомянутых работ, что существенным образом осложняет процесс восприятия политико-правовых взглядов Дворкина представителями отечественной юридической науки.

Правопонимание Дворкина. В ходе подробного ознакомления с идеями Дворкина не так просто определить его принадлежность к конкретной школе правопонимания. Ответ на этот вопрос, который некоторым покажется, возможно, малозначительным, вместе с тем является важным условием для наиболее верного и целостного восприятия концепции Дворкина, ее методологических оснований и предпосылок. Несмотря на то, что сам автор в работе «О правах всерьез» утверждает, что им отстаивается так называемая «либеральная теория права», убедительного ответа на поставленный вопрос такая формулировка не дает. При этом анализ доктринальных источников свидетельствует о наличии существенных расхождений ученых, как относящих Дворкина к сторонникам доктрины естественного права [5, c. 57] либо возрожденной естественно-правовой концепции [1, c. 132], так и прямо противоположных, согласно которым разработанный автором подход — всего лишь «поправка к позитивистскому учению» [4, c. 245]. Указанные затруднения позволяют согласиться с мнением французского профессора Мишеля Тропера, отметившего данную особенность взглядов Дворкина и считающего его достаточно трудным автором с точки зрения возможности однозначной классификации его идей [16, c. 54].

Однако более верной, на наш взгляд, представляется позиция тех авторов, которые определяют концепцию Дворкина как промежуточную, «срединную», «третью» теорию права, наряду с юридическим позитивизмом и юснатурализмом [15], либо отмечают, что «его подход к пониманию права склоняется попеременно именно к этим двум разным типам правопонимания» [4, c. 240—256; 6, c. 567]. И действительно, хотя Р. Дворкин активно критикует юридический позитивизм (прежде всего в версии выдающегося английского философа и правоведа Герберта Харта1), тем не менее он и не называет себя сторонником естественно-правовой доктрины, прямо указывая, что идея индивидуальных прав в его теории не предполагает никаких призрачных форм и по своим метафизическим предпосылкам по сути ничем не отличается от основных положений господствующей теории. Определяя индивидуальные права как политические козыри в руках людей, Дворкин замечает, что в таком определении не содержится никаких предположений об особом метафизическом характере этих прав [2, c. 11]. По отдельным вопросам теории Дворкина наблюдается также некоторое соприкосновение с постулатами социологической школы права.

Важно подчеркнуть, что усилия Дворкина по формулированию срединной позиции в вопросах правопонимания отнюдь не единичны и в целом характерны для многих представителей зарубежной политико-правовой мысли XX века, пытавшихся преодолеть недостатки правового позитивизма и юснатурализма.

К таковым, в частности, возможно отнести теорию права как «многослойной структуры» немецкого правоведа Райнхольда Циппелиуса, правовые воззрения некоторых представителей «интегративной» юриспруденции и т. д.

Получив некоторое общее представление о месте теории Р. Дворкина среди основных подходов к пониманию права, обратимся к рассмотрению отдельных, наиболее значимых ее положений.

Ключевой вопрос правоведения («Что есть право?»), по мнению Дворкина, представляет собой не отвлеченное от реальной жизни теоретическое затруднение, а довольно серьезную насущную проблему, которая так или иначе «привносит путаницу» в практическую деятельность при решении конкретных дел, а потому требует к себе постоянного и пристального внимания. Позиция же так называемых номиналистов, считающих понятия «право» и «юридическая обязанность» всего лишь мифами, невозможность познания которых обусловлена именно отсутствием их в реальности, и предлагающих в этой связи вообще отказаться от их использования ради более важных социальных целей, Дворкиным категорически отвергается как несостоятельная. Он утверждает: «Прежде чем объявить мифом понятия права и юридической обязанности, мы должны понять, что они собой представляют. Нужно хотя бы приблизительно сказать, что именно ошибочно в том, во что мы все верим» [2, c. 36]. Следует отметить, что и в российской правовой науке созвучные идеи о существенном практическом смысле категории «правопонимание», ее немаловажной роли как в процессе правового регулирования, так и в рамках правоприменительной деятельности имеют довольно большое число сторонников [7].

Содержание права. С точки зрения Дворкина право не исчерпывается простой совокупностью действующих норм, оно включает в себя также принципы, выражающие некоторые моральные требования (справедливости, честности и др.): «…Когда юристы размышляют или спорят о юридических правах и обязанностях, особенно в тех сложных случаях, в которых проблемы, порождаемые этими понятиями, встают наиболее остро, они прибегают к стандартам, которые не функционируют в качестве норм, а действуют иначе — как принципы, стратегии или стандарты иного рода» [2, c. 45]. Отличие принципов от норм состоит в том, что норма всегда либо полностью применима (тогда при наличии соответствующих условий наступают юридические последствия, указанные в норме), либо не применима вообще. «Когда же мы говорим, что какой-то конкретный принцип является одним из принципов нашего права, то при этом подразумевается лишь то, что в соответствующих обстоятельствах должностные лица должны принимать его во внимание как соображение, которое может склонить их к тому или иному решению» [2, c. 50]. Кроме того, принципы в отличие от норм обладают такой характеристикой, как относительная весомость, важность (более или менее весомые, важные), которую следует учитывать правоприменителю в случае столкновения/противоречия принципов. Нормы такой особенности не предполагают, а коллизии между ними разрешаются в правовой системе посредством специальных предписывающих норм.

«Беспробельность» права. В своих рассуждениях, подкрепленных ссылками на конкретные дела из практики американских судов, и опираясь на свое видение права, Дворкин приходит к выводу о том, что для каждого правового вопроса в любой достаточно развитой правовой системе всегда существует справедливый ответ, то есть правильное решение с точки зрения действующего права. Это позволяет ученому говорить о «беспробельности» права либо, по крайней мере, о том, что в ситуации правовой неопределенности данные пробелы «снимаются» с помощью судьи без использования каких-либо дискреционных полномочий, путем применения правовых принципов [14,c. 19]. В этом-то и состоит обязанность судей. Таким образом, Дворкин отвергает положения позитивистской концепции о судебном усмотрении, согласно которым, если «обстоятельства дела не подводятся под какую-либо ясную норму права, судья должен принять решение по собственному усмотрению, внося тем самым новый элемент в законодательство» [2, c. 56] (т. е. осуществляя правотворчество). И все же попытку Дворкина в рамках выстраиваемой им теории лишить судей «свободы рук» и ограничить вынесение ими произвольных решений нельзя признать безупречной. Именно поэтому соответствующие положения были критически восприняты многими учеными, по мнению которых позиция Дворкина не содержит препятствий, способных помешать произвольному и спекулятивному обращению судей с законами и фактами, субъективному толкованию ими содержания правовых принципов. Некоторые авторы также указывали, что принципы выступают довольно значимым, но отнюдь «не абсолютным инструментом нейтрализации правовой неопределенности и судейского правотворчества, составляющих основу критикуемых выводов Харта» [3, c. 12]. Отдельные авторы и вовсе заявили, что истинной целью теории Дворкина является завуалированное оправдание «скрытой» власти судей по созданию права.

Мораль и право. В отличие от позитивистов для Дворкина неприемлема и идея отделения права от морали. В своих работах он пытается доказать ошибочность утверждения о существовании некоего общепризнанного фундаментального критерия, позволяющего установить, какие стандарты следует относить к праву, а какие нет. По мнению ученого, в сложных правовых системах (США, Великобритания и др.) подобный критерий не может быть найден, а потому невозможно однозначно провести границу между правовыми и моральными стандартами. Эти и другие идеи нашли свое отражение в выдвинутой Дворкиным оригинальной концепции права как целостности (law as integrity), согласно которой право всегда должно быть последовательным (целостным) в проведении определенных нравственных ценностей.

Подводя итог нашей работе, представляющей собой попытку освещения некоторых положений правовой концепции одного из наиболее известных представителей зарубежной юридической науки XX века — Рональда Дворкина, усилиями которого с новой силой зазвучали многие, казалось бы, давно известные проблемы окружающей нас правовой действительности, — отметим, что, несмотря на широкую критику и спорность отдельных положений его теории, большинство современных исследователей совершенно справедливо сходятся во мнении, что так называемый «феномен Дворкина» оказал значительное влияние на последующее развитие западной, и прежде всего англо-американской, политико-правовой мысли второй половины XX — начала XXI вв., а его работы, многие из которых переведены на различные европейские языки, занимают достойное место в богатом научном наследии минувшего и нынешнего столетий.

Список литературы

1. Ветютнев Ю.Ю. О правопонимании Рональда Дворкина // Журнал российского права. 2005. № 10.

2. Дворкин Р. О правах всерьез: пер. с англ. / ред. Л.Б. Макеева. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004.

3. Касаткин С.Н. Проблема судейского усмотрения в полемике Г.Л.А. Харта и Р. Дворкина: линии аргументации и методологические истоки спора // Правоведение. 2012. № 3.

4. Лапаева В.В. Типы правопонимания: правовая теория и практика. М.: Российская академия правосудия, 2012.

5. Моисеев С.В. Философия права: курс лекций. Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2003.

6. Нерсесянц В.С. Философия права: учеб. для вузов. М.: Норма, 2005.

7. Перов О.Ю. Роль и значение правопонимания на стадиях возникновения правоотношений и реализации прав и обязанностей в рамках правоотношений // Современное право. 2008. №10. С. 3—8.

8. Правовая мысль XX века: сб. обзоров и рефератов / РАН ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед. отд. правоведения; отв. ред. Пивоваров Ю.С. М., 2002.

9. Романовская В.Б., Воротилина Т.Л. Правопонимание как научная традиция: основания, обновление, признание // Проблемы юридической науки в исследованиях докторантов, адъюнктов и соискателей: сб. науч. тр.: в 2 ч. / под ред. проф. В.М. Баранова, доц. М.А. Пшеничнова. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2002. Вып. 8. Ч. 2.

10. Dworkin R. Justice for Hedgehogs. Harvard University Press, 2011.

11. Dworkin R. Justice in Robes. Harvard University Press, 2006.

12. Dworkin R. Law’s Empire. Harvard university Press, 1986.

13. Dworkin R. Sovereign Virtue: The Theory and Practice of Equality. Harvard University Press, 2000.

14. Guastini R. Théorie et ontologie du droit chez Dworkin // Droit et Société. 1986. № 2.

15. Mackie J. The third theory of law // Philosophy a. publ. affairs. Princeton, 1977. Vol. № 7. P. 3—16.

16. Troper M. Les juges pris au sérieux ou la théorie du droit selon Dworkin // Droit et Société. 1986. № 2. P. 53—70.