Правовая помощь как комплекс норм в международном уголовном праве

Л.А. ЛАЗУТИН,
кандидат юридических наук, доцент, директор Института прокуратуры Уральской государственной юридической академии
 
Несмотря на то что термин «международное уголовное право» прочно вошел в научный оборот, опубликованы научные статьи и учебные пособия[1], проблема признания международного уголовного права как самостоятельной отрасли международного либо части национального уголовного, либо самостоятельной комплексной отрасли права остается объектом оживленной дискуссии[2]. Однако, как нам представляется, вопрос относительно предмета правового регулирования международного уголовного права ставился значительно шире. Международное уголовное право складывалось и развивалось в условиях активизации транснациональной преступности и совершенствования сотрудничества государств в предотвращении и пресечении этой деятельности.
 
Сам термин «международное уголовное право» появился на стыке XIX и XX веков для обозначения юридических норм относительно взаимопомощи государств[3] «при осуществлении ими своей карательной власти в области международного общения»[4].
П.С. Ромашкин по этому поводу писал, что отношения между государствами, складывающиеся в процессе их координированной борьбы с международными преступлениями, являются предметом регулирования международного уголовного права[5]. Он же считал науку международного уголовного права самостоятельной комплексной юридической наукой, которая изучает нормы, определяющие и регулирующие ответственность за международные преступления, а также условия оказания правовой помощи государств друг другу в борьбе с некоторыми преступлениями[6].
Из приведенных высказываний четко вырисовываются два аспекта, лежащие в основе международного уголовного права. Первый — широкое сотрудничество государств в борьбе с международной преступностью, что непременно включает в себя взаимную правовую помощь. Второй — ответственность за международные преступления. Признанный принцип индивидуальной ответственности физических лиц за преступления против мира и безопасности человечества следует считать нормой ius cogens в международном уголовном праве.
В отечественной науке не нашла поддержки система уголовной ответственности государств, предложенная западными юристами (Пеллой, Сальданьей, Доннедье де Вабром, Бустаманте и др.). Особенно активно разрабатывал эту проблему проф. Пелла, составивший План Международного уголовного кодекса[7]. В советской, а затем российской юридической литературе получила признание концепция международной уголовной ответственности физических лиц (индивидов), на основе которой и были обозначены идеи международного уголовного права как составной части международного публичного права. Одним из первых это положение сформулировал М.Д. Шаргородский[8]. Л.Н. Галенская в своих работах вначале отвергала существование международного уголовного права как отрасли международного публичного права, признавая его только комплексной отраслью науки[9]. Позднее она уже писала о самостоятельности международного уголовного права[10].
Представляется достаточно интересным подход к пониманию международного уголовного права Г.В. Игнатенко, который отмечает: «Существование комплекса международных договоров (конвенций), содержащих нормы о борьбе с преступлениями международного характера и об оказании правовой помощи по уголовным делам, порождает мнение, что совокупность содержащихся в этих договорах международно-правовых норм, имеющих однородный предмет регулирования, можно определить как находящуюся в стадии становления специфическую отрасль международного права — международное уголовное право»[11]. Данное высказывание характерно тем, что в основу понятия международного уголовного права положены нормы международных договоров. Хотя напрашивается вопрос: почему акцент сделан только на международных договорах, содержащих нормы о борьбе с преступлениями международного характера и об оказании правовой помощи по уголовным делам? Ведь хорошо известно, что выявление предмета международного уголовного права первоначально проистекало из стремления государств закрепить нормы и принципы, определяющие борьбу за мир и закрепленные в Уставе Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси 1945 года и Уставе Токийского международного военного трибунала 1946 года. Эти нормы должны были применительно к новым послевоенным международным отношениям выстроить систему международного правового сотрудничества в уголовно-правовой сфере. Правда, в этой же работе Г.В. Игнатенко пишет: «Чаще всего концепцию международного уголовного права связывают с сотрудничеством государств в борьбе с обеими категориями противоправных деяний — международными уголовными преступлениями и преступлениями международного характера»[12].
Нетрудно заметить, что в приведенных высказываниях в качестве основы международного уголовного права доминируют положения о сотрудничестве государств посредством реализации международных договоров о борьбе с преступностью и об оказании правовой помощи по уголовным делам.
Ю.А. Решетов считал, что «международное уголовное право является комплексной отраслью, включающей материальные и процессуальные нормы. Эти нормы относятся либо к международному публичному праву, либо к международному частному праву (уголовному) и, наконец, к национальному уголовному праву»[13].
В современном международном праве можно считать в основном завершенной дискуссию относительно признания международного уголовного права в качестве самостоятельной отрасли. И.И. Лукашук и А.В. Наумов, говоря о понятии международного уголовного права, считают: «Международное уголовное право — отрасль международного публичного права, принципы и нормы которой регулируют сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью»[14]. При этом они полагают, что как отрасль международного публичного права международное уголовное право обладает всеми характерными чертами этого права. Объектом регулирования являются межгосударственные отношения, т. е. отношения с участием государств и международных организаций. Соответственно, субъекты — государства и международные организации, основные источники — международный договор и международный обычай[15].
Следует обратить внимание на подход Г.В. Игнатенко, утверждающего, что международное уголовное право является самостоятельной отраслью именно международного права, поскольку его образует комплекс международных правовых норм[16]. Исследователь связывает понятие международного уголовного права с международным сотрудничеством. Сотрудничество осуществляется посредством использования двух взаимосвязанных механизмов, один из которых договорный (конвенционный), т. е. сотрудничество воплощается в заключаемых государствами договорах, а другой имеет организационно-правовой характер, т. е. проявляется в деятельности общих и специализированных организаций (органов, учреждений).
Заключая международные договоры, государства вместе решают задачи: 1) согласованной квалификации преступлений, представляющих международную общественную опасность; 2) договоренности о включении в национальное уголовное законодательство норм об ответственности за такого рода деяния и о соответствующем степени их тяжести наказании; 3) установления юрисдикции над преступлениями и предполагаемыми преступниками, подозреваемыми лицами; 4) взаимодействия в процессе осуществления уголовного преследования, включая оказание правовой помощи[17].
Сложившийся в настоящее время комплекс многосторонних международных конвенций, направленных на борьбу с преступностью, характеризуется, в принципе, единым (однородным) предметом регулирования, который составляют отношения между государствами, отношения с участием международных организаций и отношения государств с индивидами в связи с предотвращением и пресечением преступной деятельности, которой присуща международная общественная опасность. По мнению Г.В. Игнатенко, «к совокупности норм такого рода применяется обобщающее обозначение — международное уголовное право»[18].
Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод о том, что конвенции о борьбе с преступностью, нормы которых определяют единый предмет правового регулирования, кодифицирующие международное уголовное право, составляют основную группу норм; вторую группу норм международного уголовного права образуют те нормы, которые характеризуют статус и действия индивида как субъекта международного преступления.
Есть и иные точки зрения относительно определения сущности международного уголовного права. П.Н. Бирюков считает, что право международного сотрудничества в борьбе с преступностью (по его мнению, данное наименование наиболее полно отражает содержание отрасли) регулирует более широкий круг отношений. Указанную отрасль международного права образуют две подотрасли — международное уголовное право и международное уголовно-процессуальное право, а также межотраслевые нормы и институты[19].
Действительно, переплетение понятий международного уголовного права и сотрудничества государств в борьбе с преступностью встречается в научной литературе. Так, В.И. Степаненко считает, что объем урегулированных международными нормами отношений и качество их регламентации свидетельствуют о том, что в международном праве сформировалась отрасль, отражающая результаты сотрудничества государств, — право международного сотрудничества в борьбе с преступностью (или международное уголовное право)[20].
В данном случае понятия «право международного сотрудничества» и «международное уголовное право» тождественны. В.П. Панов утверждает, что международное уголовное право регламентирует сотрудничество государств в борьбе с преступлениями, предусмотренными международными договорами[21].
Н.И. Костенко в своем определении международного уголовного права подчеркивает, что оно «представляет собой систему общепризнанных международно-правовых принципов и норм,
регулирующих сотрудничество между субъектами международного права по предупреждению и привлечению виновных лиц за совершение международных преступлений и преступлений международного характера, оказанию судебной помощи, проведению расследования, уголовного преследования и судебного разбирательства, применению и исполнению меры наказания, обжалованию и пересмотру судебных решений, предусмотренных общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами государств»[22]. Мы не беремся давать оценку данной дефиниции, но согласны с тем, что она содержит указания на направления совместной деятельности, объединяющие не только виды правовой помощи по уголовным делам, но и более широкий круг межгосударственного сотрудничества в борьбе с международными преступлениями.
Другие ученые включают в предмет регулирования международного уголовного права правовой механизм сотрудничества в борьбе с преступностью, обязательства государств по борьбе с преступлениями международного характера и правовую помощь по уголовным делам[23].
Важным этапом в становлении международного уголовного права явилось принятие уставов международных трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде (утв. резолюциями Совета Безопасности ООН от 25.05.1993 № 827[24] и от 08.11.1994 № 995[25] соответственно).
Особенностью этих уставов является то, что они приняты посредством резолюции международного органа, не обладающего компетенцией на принятие такого рода решений. Однако согласие как постоянных, так и непостоянных членов Совета Безопасности ООН предопределило юридическую силу и признание данных актов как источников международного права.
Новейшим актом, ориентированным на осуществление юрисдикции в отношении лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества, является Статут Международного уголовного суда, принятый 17 июля 1998 г. и вступивший в силу 1 июля 2002 г. (далее — Статут МУС)[26].
Общими чертами названных источников международного права является то, что они совмещают как материальные, так и процессуальные нормы и дают юридическую оценку военных преступлений и преступных деяний против мира и человечества. В юрисдикцию Международного уголовного суда входит расследование и уголовное преследование, судебное разбирательство, применение меры наказания, международное сотрудничество, исполнение наказания в виде лишения свободы за указанные выше преступления государствами-участниками.
Как отмечает Н.И. Костенко, «основным механизмом борьбы с международными преступлениями и с преступлениями международного характера является успешно функционирующая система совершенно новой отрасли международного права — международное уголовное право, в которую входят: международное уголовное право (материальная часть), международный уголовный процесс, система уголовно-исполнительных учреждений, правоохранительные органы и международная судебная система»[27].
Не бесспорен вопрос о включении в понятие международного уголовного права как отрасли международного права перечисленных составляющих. Сегодня достаточно публикаций, признающих уголовно-процессуальное право в качестве самостоятельной отрасли[28].
В этой связи в плане нашего исследования важно определить место правовой помощи по уголовным делам в международном уголовном праве.
Практически во всех учебных и монографических изданиях, которые рассматривают сотрудничество государств в борьбе с преступностью, так или иначе затрагиваются вопросы взаимной правовой помощи. Но четкого указания места этого компонента в системе международного уголовного права нет, как и нет понятия относительно признания правовой помощи по уголовным делам в виде международного правового института или подотрасли международного уголовного права (уголовно-процессуального права) либо в качестве межотраслевого комплекса норм, представляющего самостоятельное образование.
Если обратить внимание на имеющиеся публикации, то легко убедиться в непоследовательности определения места правовой помощи в отраслях международного права.
В учебнике под редакцией Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунова в разделе «Отрасли международного права» в качестве самостоятельного параграфа рассматривается правовая помощь по уголовным делам[29]. К сожалению, в нем нет ответа относительно правового статуса видов правовой помощи. В главе «Международное уголовное право» вообще отсутствует упоминание о правовой помощи по уголовным делам. Вместе с тем в новом издании этого учебника правовая помощь по уголовным делам рассматривается в качестве самостоятельного параграфа в главе «Международное уголовное право»[30]. Следует заметить, что название параграфа «Выдача и смежные виды правовой помощи по уголовным делам» нельзя признать удачным ввиду неопределенности термина «смежные виды правовой помощи». Однако и в новой редакции учебника место правовой помощи в международном уголовном праве не определено.
В учебнике под редакцией В.И. Кузнецова и Б.Р. Тузмухамедова представлена новая отрасль: международное правоохранительное право[31], регулирующая вопросы выдачи и передачи лиц в интересах правосудия. Кроме того, проблемы выдачи преступников рассматриваются в главе «Население и международное право»[32], которая относится к общей части, а не к особенной и мало соприкасается с сотрудничеством государств в борьбе с преступностью. Тем не менее следует обратить внимание на определение: «институт выдачи преступников — это комплексный юридический феномен, соединяющий в себе нормы материального и процессуального права»[33]. К сожалению, раскрытие понятия и статуса этого «феномена» не дано. Если имеется в виду достаточно обширная договорная практика, представляющая собой сформировавшуюся систему определенных стандартов, которым государства следуют в рамках международного сотрудничества, то это, безусловно, так. Положения о выдаче действительно содержатся практически во всех договорах по борьбе с преступностью. Но выдача лиц для привлечения к уголовной ответственности или по приговору суда, как и передача осужденных для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются, хотя и центральный элемент правовой помощи, но далеко не единственный, регламентированный международными договорами. Это относится и к общему объему правовой помощи (составление и пересылка документов, проведение осмотров, обысков, изъятий, передача вещественных доказательств, проведение экспертизы, допрос сторон), и к осуществлению уголовного преследования. К сожалению, об этих элементах правовой помощи в учебнике речи не идет.
И.И. Лукашук и А.В. Наумов в своем учебнике рассматривают правовую помощь по уголовным делам в разделе «Реализация международного уголовного права»[34].
Оценивая место правовой помощи в международном уголовном праве, авторы отмечают, что она является составной частью международного сотрудничества в борьбе с преступностью. Следует с ними согласиться относительно классификации правовой помощи с учетом ее разнообразия и проявления по двум основаниям: по предметному содержанию такой помощи и по уровню международных соглашений о такой помощи[35]. Именно этот подход дает возможность понять, какое место отводится правовой помощи в международном уголовном праве.
Правовая помощь по предметному содержанию, с точки зрения И.И. Лукашука и А.В. Наумова, с известной долей условности сведена к следующим видам:
а) помощь относительно выдачи правонарушителей;
б) помощь в осуществлении судебных поручений в целях получения свидетельских показаний или передачи вещественных доказательств, материалов или иных документов,
касающихся расследования и судебного рассмотрения уголовных дел[36].
В целом соглашаясь с такой классификацией, следует добавить и другие виды правовой помощи, такие как осуществление уголовного преследования и передача осужденных лиц для отбывания наказания в государстве своего гражданства.
Бесспорно, правовая помощь относительно выдачи лиц, обвиняемых в совершении преступлений, является основным видом правовой помощи по уголовным делам. Она обладает большой спецификой, достаточно регламентированной на различных уровнях международными соглашениями о выдаче правонарушителей.
Помощь в осуществлении судебных поручений также регламентируется международными договорами и согласно второму критерию имеет в своей основе: а) многосторонние международные договоры о такой помощи; б) многосторонние конвенции, заключаемые между государствами для борьбы с определенными преступлениями; в) межправительственные и межведомственные договоры о соответствующей помощи[37].
Что касается такого вида правовой помощи, как осуществление уголовного преследования, то оно определено не только традиционными договорами о правовой помощи и правовых отношениях по уголовным делам, но и нашло свое отражение в многосторонних конвенциях, направленных на борьбу с отдельными видами преступлений.
Передача осужденных лиц как вид правовой помощи осуществляется на основе ряда актов: Конвенции о передаче лиц, осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются 1978 года; Конвенции СНГ о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания 1998 года; Европейской конвенции о передаче осужденных лиц 1983 года[38]. Передача осужденных лиц также регламентирована двусторонними договорами России с Финляндией, Латвией, Грузией, Испанией, Кипром, Мексикой, а также рядом конвенций по борьбе с отдельными видами преступлений.
Учитывая разнообразие источников, нормы которых составляют международное уголовное право, можно определить роль, отводящуюся правовой помощи в данной отрасли.
Универсальные конвенции о пресечении преступлений против мира и безопасности человечества содержат не только материальные нормы, но и процессуальные, регламентирующие сотрудничество и взаимную правовую помощь. При этом важно отметить, что процессуальные нормы по отношению к основному предмету правового регулирования носят вспомогательный (субсидиарный) характер. Это относится к таким источникам, как Конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него, Международная конвенция о пресечении преступлений апартеида и наказании за него, Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (утв. резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН от 09.12.1948, от 30.11.1973, от 21.12.1965 соответственно).
Что касается конвенций о борьбе с преступлениями международного характера, то в них наряду с материальными нормами предусмотрены и процессуальные, связанные с осуществлением уголовного преследования, обменом информацией, выдачей лиц, подозреваемых в совершении преступления (или совершивших преступление), по запросу компетентных органов или приговору суда. Но и в данном случае нормы, регламентирующие правовую помощь, по отношению к основному предмету правового регулирования следует рассматривать как составляющие вспомогательный институт, направленный на реализацию международного договора (конвенции) в целом.
Как отмечает Г.В. Игнатенко, «нормы этих конвенций характеризуются в принципе единым (однородным) предметом регулирования, который составляют отношения между государствами, отношения с участием международных организаций и отношения государств (в определенных случаях и международных организаций, и межгосударственных органов) с индивидами в связи с предотвращением и пресечением преступной деятельности, которой присуща международная общественная опасность»[39].
Нормы этих конвенций представляют отдельную группу, устанавливающую взаимные правомочия и обязательства государств и некоторых международных организаций в сфере их сотрудничества в борьбе с преступностью. Имеются в виду правомочия и обязательства по предотвращению и пресечению международных преступлений и преступлений международного характера, обеспечению действия принципа необратимости наказания и оказанию правовой помощи.
Статут МУС как источник международного уголовного права содержит как материальные, так и процессуальные нормы, обязывающие государства—участники всесторонне сотрудничать с судом в проведении и расследовании преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда. В соответствии со ст. 5 Статута МУС Международный уголовный суд обладает юрисдикцией в отношении геноцида, преступлений против человечества, военных преступлений, преступлений агрессии, в отношении которых на государства возложена обязанность осуществления уголовного преследования и всестороннего сотрудничества и оказания правовой помощи.
В соответствии с требованиями ст. 87 Статута МУС суд наделен правом обращаться к государствам-участникам с просьбой о сотрудничестве. Сотрудничество государств с Международным уголовным судом рассматривается в широком смысле слова, ибо является правовой основой международного уголовного права.
Нормы международного уголовного права тесным образом взаимодействуют с внутригосударственными уголовно-правовыми нормами. Проявлением такого взаимодействия служат те положения российского уголовного законодательства, установление и содержание которых обусловлены международными договорами, содержащими наряду с основными нормами квалифицирующие составы преступлений и нормы, регламентирующие правовую помощь.
Особо значимой является глава 34 «Преступления против мира и безопасности человечества» УК РФ, где определены составы таких преступлений, как планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны, разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт химического, биологического, токсического, а также другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации, применение оружия массового поражения, геноцид, нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, и др. Порядок применения статей 353—360 УК РФ возможен только в совокупности с нормами международных договоров, которые, кроме классификации названных преступных деяний, предусматривают международные правовые механизмы реализации, включая правовую помощь и организационные мероприятия, направленные на эффективное противодействие международной преступности.
В действующем УК РФ можно особо отметить статьи 11—13 Общей части, содержащие формулировки, прямо связанные с международными договорами Российской Федерации, нормами международного права. В этих статьях речь идет о действии уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории Российской Федерации (ст. 11), а также в отношении лиц, совершивших преступление (ст. 13). На наш взгляд, заслуживают особого внимания отдельные статьи Особенной части — 117 (п. «д» ч. 2 — истязание с применением пытки), 127.1 (торговля людьми), 205.1 (финансирование акта терроризма либо террористической организации), 206 (захват заложников), 211 (угон судна воздушного или водного транспорта), 227 (пиратство), которые должны применяться в совокупности с нормами международного договора Российской Федерации. В российской доктрине уголовного права прямого применения норм международного договора не предусмотрено, но что касается вопросов сотрудничества и взаимной правовой помощи, то в данном случае нормы договоров применяются непосредственно. Нормы, регламентирующие правовую помощь, создают действенный механизм реализации международных обязательств.
Таким образом, подводя итоги вышесказанному, следует отметить, что правовая помощь в международном уголовном праве представляет собой комплекс норм, гармонично дополняющих принципы и нормы международного сотрудничества государств в борьбе с преступностью и выполняющих субсидиарную функцию в целях реализации международных правовых обязательств по международным договорам.
 
Библиография
1 См., например: Бородин С.В., Ляхов Е.Г. Международное сотрудничество в борьбе с уголовной преступностью. — М., 1981; Блищенко И.П., Жданов Н.В. Сотрудничество государств в борьбе с преступлениями международного характера: Учеб. пособие. — М., 1984; Галенская Л.Н. Правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с преступностью. — Л., 1978; Карпец И.И. Преступления международного характера. — М., 1988; Панов В.П. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными преступлениями. — М., 1993.
2 См., например: Полянский Н.Н. Международное правосудие и преступления войны. — М.—Л., 1945; Ромашкин П.С. Военные преступления империализма. — М., 1953; Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. — М., 1969; Тункин Г.И. Вопросы теории международного права. — М., 1962. С. 266—280; Галенская Л.Н. О понятии международного уголовного права // Советский ежегодник международного права. 1969. — М., 1970; Степаненко В.И. О понятии международного уголовного права // Вестник вузов: Правоведение. 1982. № 3.
3 См.: Международное право: Учеб. для вузов. 4-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. — М., 2006. С. 533.
4 Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. — СПб., 1905. С. 388.
5 См.: Ромашкин П.С. К вопросу о понятии и источниках международного уголовного права // Советское государство и право. 1948. № 3. С. 26.
6 См.: Уголовное право: Истоки юридической науки. — М., 1974. С. 269—270.
7 См.: Pellа V. La guerre — crime et les criminets de guerre. — Geneve, 1946. Р. 153—154.
8 См.: Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы международного уголовного права // Советское государство и право. 1947. № 3. С. 24.
9 См.: Галенская Л.Н. Правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с преступностью; Она же. О понятии международного уголовного права.
10 См.: Галенская Л.Н., Петровский Ю.В. Ответственность юридических лиц за совершение международных преступлений // Советский ежегодник международного права. 1971. — М., 1973.
11 Курс международного права: В 7 т. Т. 6. — М., 1992. С. 192.
12 Там же. С. 193.
13 Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. — М., 1983. С. 209.
14 Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право: Учеб. — М., 1999. С. 9.
15 См. там же.
16 См.: Международное право: Учеб. для вузов. 4-е изд. / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. С. 535.
17 См. там же.
18 Там же.
19 См.: Бирюков П.Н. Нормы международного уголовно-процессуального права в правовой системе Российской Федерации. — Воронеж, 2000. С. 10.
20 См.: Степаненко В.И. Указ. ст. С. 70—75.
21 См.: Панов В.П. Указ. соч. С. 15.
22 Костенко Н.И. Международное уголовное право: современные теоретические проблемы. — М., 2004. С. 50.
23 См.: Курс международного права. С. 192.
24 См.: Международное уголовное право в документах: В 2 т. Т. 2. — Казань, 2005. С. 159.
25 См. там же. С. 171.
26 См. там же. С. 204.
27 Костенко Н.И. Указ. соч. С. 50.
28 См.: Лобанов С.А. Международный уголовный процесс: тенденции современного развития // Государство и право. 2003. № 1. С. 80—86.
29 См.: Международное право: Учеб. для вузов. 3-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. — М., 2003. С. 420.
30 См.: Международное право: Учеб. для вузов. 4-е изд. / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. С. 555.
31 См.: Международное право: Учеб. 2-е изд. перераб. и доп. / Отв. ред. В.И. Кузнецов, Б.Р. Тузмухамедов.  — М., 2007. С. 782.
32 См. там же. С. 313.
33 Там же.
34 См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Указ. соч. С. 202.
35 См. там же.
36 См. там же.
37 См. там же.
38 Рассматривается вопрос о присоединении к ней России.
39 Международное право: Учеб. для вузов. 4-е изд. / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. С. 535.