Правовое обеспечение новой экономической стратегии Европейского союза: методологические аспекты построения модели прогнозного фона

УДК 341.217(4):303.444 

Страницы в журнале: 141-146

В.И. КОРОЛЬ,

кандидат юридических наук, зав. отделом международного частного права и сравнительного правоведения Научно-исследовательского института частного права и предпринимательства Национальной академии правовых наук Украины (г. Киев) walterking@inbox.ru

Рассматриваются методологические аспекты построения модели прогнозного фона взаимодействия как эндогенных, так и экзогенных факторов, детерминирующих будущие траектории развития Европейского союза, а также направления его движения как необходимые предпосылки для осуществления прогнозирования основных изменений в сфере правового обеспечения экономической стратегии  Европейского союза до 2020 года.

Ключевые слова: экономическая стратегия, правовое прогнозирование, прогнозный фон, метод построения сценариев,  матричный метод.

New Economic Strategy of the European Union Legal Providing: Methodological Aspects of the Forecast Background Creation

Korol V.

The article is devoted to the both internal and external factors interaction foresight background model building methodology aspects, determining future trajectories of European Union development, as well as the most probable trend of its movement as the immanent preconditions for economic Europe 2020 strategy legal groundwork core transformations forecasting.

Keywords: economic strategy, legal foresight, foresight background, scenario building method, matrix method.

В  условиях ускоряющихся глобальных трансформаций чрезвычайно сложно и вместе с тем настолько же актуально спрогнозировать, сможет ли правовой инструментарий acquis communautaire выполнить возлагаемую на него институтами Европейского союза (далее — ЕС) функцию одного из основных ресурсов для достижения к 2020 году стратегических целей в целом и во внешнеэкономической сфере в частности.

Возможные направления совершенствования правовой политики ЕС необходимо рассматривать с учетом концептуальных разработок Европейской комиссии, которой применен метод построения сценариев в его поисковой конфигурации для определения вероятных  альтернатив дальнейшего движения ЕС.

Для решения данной задачи важным является изучение не только генезиса и закономерностей развития правовой системы ЕС, но и особенностей влияния на ее структурные элементы эндогенных процессов и явлений в других сферах общественного бытия объединенной Европы, что предполагает расширение методологических рамок исследования за счет применения, в частности, интернаучных методов познания будущего. Вместе с тем в рамках комплексного подхода не менее важным представляется сформировать прогноз развертывания магистральных экзогенных процессов на межрегиональном, трансрегиональном, а также, безусловно, глобальном уровне, являющемся, с одной стороны, объективно общим для стран и их интеграционных объединений, а с другой — осуществляющем свое влияние в отношении каждого субъекта с определенной спецификой.

Одним из содержащих эвристический потенциал методологических подходов может быть рассмотрение спектра разработанных Европейской комиссией сценариев возможного восстановления или же дальнейшего падения ЕС в более широком контексте — в органичном сочетании с интегрированным прогнозом изменений внешней среды, что позволит  реализовать дополнительные гносеологические возможности метода построения сценариев. 

Исходя из изложенного выше, отметим, что цель данной статьи приобретает сложноструктурированный системный характер, который предполагает:

— во-первых, выделение совокупности ключевых как эндогенных (внутренних) для ЕС, так и экзогенных (внешних) процессов, явлений, а также субъектов стратегического значения, рассматриваемых в функциональном аспекте в качестве факторов, с переходом к построению прогностической модели их взаимодействия;

— во-вторых, идентификацию каждого фактора в качестве детерминанты либо барьера для движения ЕС по той или иной альтернативной траектории, представленной тремя основными сценариями: оптимистическим — «устойчивое восстановление», пессимистическим — «вялое восстановление» и предкатастрофическим — «потерянное десятилетие»[1].

Кроме того, можно выделить и третий целевой вектор, предполагающий формирование прогноза наиболее вероятного направления развития ЕС до 2020 года, и это создаст на следующем этапе исследования предпосылки для формирования методологически обоснованных прогнозов по отношению к широкому спектру объектов правовой сферы, что в научных исследованиях в сфере правового обеспечения региональных внешнеэкономических стратегий государства и субъектов предпринимательства осуществляется в Украине впервые.

Для достижения поставленной цели стоит обратиться к сценарным разработкам Европейской комиссии, Национального совета по разведке США, актуальным работам украинских, российских, европейских авторов, в частности  В.В. Андриюка, Д.А. Керимова, В.В. Пантина, В.В. Лапкина, Ж. Аттали (Jacques Attali).

Поскольку данное научное исследование носит комплексный характер, объединяя как правовые, так и внеправовые материи, целесообразно определить их структурно-функциональное соотношение, чему может способствовать один из классических подходов в сфере прогностики, предполагающий выделение органично связанных профиля прогноза и прогнозного фона. Такой подход отвечает немногочисленным глубоким научно-теоретическим разработкам в сфере правового прогнозирования как в Украине, так и в России.

Так, украинский правовед-теоретик В.В. Андриюк отмечает, что «при проведении прогностического исследования объектов государственно-правовой сферы социальной действительности неотъемлемым условием является учет характеристик системы внешних по отношению к объекту прогнозирования факторов, оказывающих существенное влияние на исследуемый объект (так называемый прогнозный фон). При этом следует учитывать социально-экономические, политические, демографические, культурные, цивилизационные, социологические, морально-этические и другие факторы»[2].

Подобная позиция обосновывается в работах и выдающихся российских правоведов, в частности, Д.А. Керимова, который подчеркивает, что «к процессу прогнозирования правовой действительности следует подходить не только с точки зрения внутренних тенденций закономерного движения правовых явлений, но и со стороны тех внешних факторов, которые будут или смогут оказывать воздействие как на процесс превращения правовой возможности в действительность, так и на результат этого превращения. Глубокая зависимость законодательства от той социальной среды, в которой оно развивается, требует прогнозирования изменения самой этой среды. Только в этом случае может быть обеспечена достоверность соответствующих правовых прогнозов»[3].

Поскольку в рамках одной статьи объективно невозможно представить как авторский прогноз, касающийся процессов и явлений правовой действительности в ЕС до 2020 года, формирующих профиль прогноза, так и и модель прогнозного фона, в фокусе внимания находится именно модель прогнозного фона взаимодействия как эндогенных, так и экзогенных факторов, детерминирующих будущие траектории развития Европейского союза, а также направления его движения, поскольку ее формирование является одним из важнейших этапов при проведении научных разработок, в том числе в сфере правового прогнозирования.

Исходя из общих прогнозных предположений Европейской комиссии, к 2020 году мир с учетом динамики его движения кардинальным образом изменится. Это положение не содержит принципиальной новизны, поскольку дублирует смысл основных положений, в том числе разработанных в США с применением сценарного метода прогнозов до 2025 и 2030 годов в  посткризисный период[4].

Сохраняя определенное единство методологического подхода, стоит обратить внимание на последний прогноз, составленный до 2030 года, который опубликован 10 декабря 2012 года. При этом из основных четырех глобальных сценариев можно выделить полярные — наименее и наиболее благоприятные для ЕС и промежуточные. Таким образом, худшим для ЕС является прогноз «Заглохнувшие двигатели», при реализации которого ЕС замыкается на внутренних проблемах, в результате чего вместе с США маргинализируется, оказываясь на обочине глобальных процессов. В свою очередь Европу может ожидать процветание за счет использования своей мягкой силы (soft power) в рамках сценария «Негосударственный мир», одним из элементов которого является повышение уровня взаимодействия между влиятельными негосударственными субъектами — организациями, ТНК, университетами, а также между ними и органами государственной власти.

Между тем сценарий «Выпустить джина из бутылки» предполагает разрушение европейского единства государств-членов, а сценарий «Сотрудничество», базирующийся на позитивном взаимодействии прежде всего Китая и США, обусловит осуществление политического и экономического реструктурирования, ускоряемого кризисом еврозоны.

В контексте наименее благоприятного прогноза до 2030 года стоит обратить внимание на то, что перспектива постепенной маргинализации, отхода на второй план ЕС просматривается и в упомянутых выше концептуальных разработках Европейской комиссии. Так, в частности, подчеркивается, что в значительной степени возможность обеспечения роста ЕС будет находиться в прямой причинно-следственной связи с развитием стран и регионов — новых центров силы, поскольку такая возрастающая в них страта общества, как средний класс, является основным потребителем импортируемых из ЕС товаров и услуг, в производстве и предоставлении которых у европейских субъектов предпринимательства есть существенные сравнительные преимущества. При этом ЕС по сути отказывается от статуса субъекта, определяющего будущие тренды, поскольку акцентируется внимание на необходимости мониторинга действий других ключевых субъектов с целью спрогнозировать новые тренды или адаптироваться к ним.

Общим знаменателем для сценарных разработок в ЕС и США является презумпция дальнейшего развертывания процессов глобализации, имеющих отношение к либерально-рыночной модели, которая является на данном историческом этапе объективной реальностью. Поскольку данная модель зачастую рассматривается в качестве не требующей доказательств аксиомы, важно подчеркнуть, что она является не единственно возможным форматом воплощения глобального проекта. Вследствие этого  применение как нелинейной, а тем более линейной экстраполяции может привести к ошибочным, научно не обоснованным суждениям о ее сохранении в долгосрочной перспективе в существующем или несколько модифицированном виде.

Поскольку вполне возможна реализация принципиально иных концепций конструирования будущего, причем как эксплицитных —артикулированных их разработчиками, так и имплицитных, общей характеристикой для них будет нацеленность на формирование кардинально, парадигмально отличающейся от исчерпывающей свой потенциал нынешней модели мирового экономического и правого порядка.

В качестве иллюстрации можно привести разработки одного из всемирно известных адептов глобализации Ж. Аттали, который десять лет работал советником президента Франции Ф. Миттерана, был первым президентом Европейского банка реконструкции и развития. Его разработки, которые носят, в том числе, концептуальный, прогностический характер, изложены в ряде книг, в том числе «На пороге нового тысячелетия» 1993 года, — ее оригинальное название несет несколько иную, более жесткую смысловую нагрузку: Winners and Losers in the Coming World Order, что в переводе означает «Победители и побежденные в будущем миропорядке». В книге отмечено, что человечество вступает в сверхиндустриальный век, и спрогнозировано, что богатые, процветающие зоны будут беспечно соседствовать с обширными нищими регионами.

В свою очередь в книге «Краткая история будущего» 2006 года представлен его глобальный долгосрочный сценарий, основные ориентиры которого в кратком изложении следующие: 2035 год — окончание доминирования США в мире и наступление эры «гиперимперии рынка», которая закончится к 2055 году из-за гиперконфликта, то есть практически по Т. Гоббсу — «война всех против всех» (bellum omnium contra omnes), выход из которого видится в идее, не обладающей неординарностью, но сохраняющей свой разрушительный потенциал, — создании мирового правительства.

Излагая и анализируя данный прогноз, российский ученый А.И. Фурсов выделяет в качестве ключевой позицию Ж. Аттали относительно того, что возможен и более ускоренный вариант перехода к мировому правительству, для чего необходимо «как можно быстрее ввести единую мировую валюту», а для этого в свою очередь «нужен как можно более сильный финансово-экономический кризис». Но в любом из алгоритмов — обычном или ускоренном — мировое правительство должно будет «задавить финансовый капитал и покончить с рыночной экономикой»[5]. Таким образом, такое правительство является не целью, а средством-структурой, главная функция которой заключается в обеспечении в мире, который будет функционировать на основе принципиально иной парадигмы, интересов исключительно новой «элиты», то есть как раз тех самых winners от глобализации, за счет, естественно, losers.

В данном случае интересна оценка А.И. Фурсова, который подчеркивает, что «модель будущего в описании Ж. Аттали представляет собой не столько анализ, сколько некое послание, программирование», к чему А.И. Неклесса сделал важное дополнение о том, что, возможно, имеет место и «концептуальное планирование»[6].

Предположения Европейской комиссии, касающиеся ожидаемых глобальных трансформаций, можно отнести к вполне научно обоснованным, но требующим вместе с тем дальнейшей конкретизации. Для этого  целесообразно расширить методологические рамки исследования и обратить внимание на другую по отношению к сценарной методологию исследования будущего, использованную российскими учеными В.В. Пантиным и В.В. Лапкиным. Не раскрывая в рамках данной статьи теоретико-методологическую основу предложенного ими эволюционного подхода, обратим внимание на сформулированные прогнозы до 2041 года, выявив при этом лишь часть, релевантную по прогнозному горизонту периоду упреждения стратегии ЕС до 2020 года.

Обращение к данному подходу вызывает интерес по целому ряду причин, в том числе в силу того, что он является пригодным для прогнозирования развития как отдельных стран, так и международной системы в целом, а также того, что определенные прогнозы, включающие  период до 2012 года, подтверждаются, то есть могут быть абсолютно верифицированы, что, однако, не переводит данный подход в категорию своеобразной методологической прогнозной панацеи. 

Суть одного из основных выводов заключается в том, что критически важным является период 2013—2017 годов, который может стать пиком социальных, политических и военных потрясений, конфликтов и началом формирования в ведущих странах мира новой модели социально-экономического развития[8]. В данном контексте отметим, что  предположение, касающееся возможности перехода к новой модели, частично корреспондирует с раскрытой выше ускоренной версией прогноза Ж. Аттали.

Использование всего имеющегося в распоряжении институтов ЕС инструментария направлено на обеспечение интересов ЕС, на то, чтобы сохранить возможность влиять на процессы в глобальном масштабе, при этом, как декларируется, не просто участвовать, а играть ведущую роль в формировании нового будущего глобального экономического порядка. 

В данном контексте хотелось бы обратить внимание на то, что подобная цель была закреплена и в Концепции долгосрочного развития Российской Федерации  до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 года № 1662-р, однако вряд ли ведущих ролей хватит на всех желающих, в связи с чем в соответствующих новых концептуальных разработках перспективы России отражены более сдержанно. Поскольку Россия еще не укрепилась в статусе субъекта, имеющего не только глобальные цели, но и достаточные ресурсы для их достижения, а перед ЕС вырисовывается реальная перспектива утратить такой статус, возрастает актуальность изучения целей, приоритетов, концепций, механизмов и структур (приспособление имеющихся или создание новых) при формировании и реализации в XXI веке стратегий новыми центрами  регионального и глобального развития. В данном контексте речь идет прежде всего о Китае, которому США, вероятно, уступят место мирового экономического лидера, что также учитывается в представляемой модели прогнозного фона в качестве одного из ключевых для ЕС внешних факторов.

Опираясь частично на прогнозы, изложенные в разработках европейских, американских и российских исследователей, а также дополняя их результатами авторских разработок, связанных с изменениями  региональных экономических правопорядков, в том числе в Восточной и Юго-Восточной Азии, где доминирующими субъектами являются Китай, Япония, страны АСЕАН, можно сформировать модель прогнозного фона, включающую девять прогнозов, в той или иной степени способных оказывать влияние на внутренние процессы в ЕС (соответствующая матрица не приводится в данной статье из-за ограничений по объему).

Таким образом, существует высокая вероятность того, что до 2020 года:

1) отдельные страны ЕС, прежде всего Германия, сохранят  лидерские позиции в сфере научно-технологических разработок и их коммерциализации в инновационной сфере;

2) в ЕС будут предприниматься относительно эффективные усилия по ускоренному наращиванию индустриальной мощи;

3) усилятся центробежные (дезинтеграционные) процессы в ЕС с тенденцией к формированию двух-трех подблоков государств-членов;

4) сохранится либерально-рыночная концепция глобализации;

5) усилится геоэкономическая конкуренция за ресурсы — природные, финансовые, интеллектуальные, технологические, институциональные;

6) период 2013—2017 годов будет характеризоваться пиковыми  потрясениями;

7) США уступят Китаю статус мирового экономического лидера;

8) Россия сохранит сырьевую доминату экономики с некоторым увеличением инновационной компоненты;

9) центр мирового экономического развития переместится с Запада на Восток.

Несмотря на то, что отдельные прогнозы также могут представлять практическую значимость, большим эвристическим потенциалом в данном случае обладает подход, предполагающий формирование интегрированного прогноза. Не обсуждая наличие принципиальной возможности разработки в рамках юридической науки релевантных частнонаучных методов, рациональным подходом в прикладном аспекте и методологически обоснованным в теоретическом является адаптация для целей данной статьи методологических разработок для сферы политического анализа и прогнозирования А.С. Ахременко, которые можно отнести к интернаучной методологии познания будущего. Решив последовательно две основные исследовательские задачи, которые заключались в построении соответствующей матрицы смежности для вышеизложенных девяти факторов и выявлении характера их взаимосвязи, можно построить модель прогнозного фона в форме интегрированного сценария, что является завершающей стадией алгоритма.

Переходя от методологического к результирующему аспекту, можно представить авторское видение вероятностных причинно-следственных связей приведенных выше прогнозов, последовательно рассматривая каждый сценарий в качестве «ведущего», а остальные —в качестве «ведомых».

Таким образом, сохранение лидерских позиций в научно-исследовательской, инновационной и индустриальной сферах лишь отдельными странами ЕС создает одну из внутренних предпосылок для усиления разрыва в уровнях социально-экономического развития между двадцатью семью странами-членами и, как следствие, для усиления дезинтеграционных процессов в ЕС, поскольку одно дело, образно говоря, выступать в роли «локомотива» прогресса, и совершенно другое — быть «паровозом», который тянет все большее количество замедляющихся «вагонов» (стран-членов ЕС).

Практическое воплощение новой индустриальной политики в качестве ядра новой стратегии ЕС до 2020 года потребует не только повышения эффективности использования ресурсов, но и существенного притока новых, что усилит глобальную конкуренцию за ресурсы по всему миру и повысит значение статуса России как экспортера ресурсов для высокоиндустриальных центров, в частности той же Германии.

Интенсификация дезинтеграционных тенденций в ЕС будет оказывать усиливающее влияние на целый ряд тенденций, в частности, на уровень хаотизации и потрясений в 2013— 2017 годах, способствовать укреплению Китая в качестве мирового экономического лидера и перемещению мирового центра экономического развития с Запада на Восток.

Повышение уровня конкуренции за все виды ресурсов актуализирует для государств-членов ЕС — «инновационных лидеров» проблему сохранения таких позиций, что будет не только опосредованно подталкивать дезинтеграционные процессы, способствовать наступлению периода потрясений 2013—2017 годов, консервации роли России в качестве источника ресурсов, но и ставить под сомнение целесообразность сохранения немногочисленными стратегическими субъектами рыночной концепции глобализации, а также актуализирует возможность внедрения иных, возможно, менее демократичных нерыночных моделей, исходя из одного из постулатов международных think tanks о том, что ресурсов «все равно на всех не хватит».   

Наступление в силу объективных циклических закономерностей периода потрясений 2013—2017 годов замедлит темпы индустриализации ЕС и, соответственно, усложнит достижение целей стратегии ЕС до 2020 года, усилит дезинтеграционные процессы в ЕС, актуализирует проблемы смены нынешней концепции глобализации, обострит проблему конфликта интересов за ресурсы, будет способствовать укреплению статуса Китая как нового мирового гегемона и перемещению центра развития с Запада на Восток, закреплению сырьевого статуса России.

Матрица смежности позволила выявить два важнейших аспекта, суть которых заключается в том, что, во-первых, ключевым фактором, который оказывает усиливающее влияние практически на все без исключения иные тенденции, является перспектива сохранения до 2020 года рыночной концепции глобализации, которая и оказывает осознаваемое либо неосознаваемое деструктивное влияние на бытие как нынешнего поколения различных цивилизаций на макроуровне, так и и подавляющего большинства людей, за небольшим исключением, на Земле на микроуровне. Во-вторых, в системе координат ключевых тенденций уровень влияния России на другие тенденции на данном историческом этапе является критически низким, за исключением отмеченной выше ее роли в качестве сырьевого придатка индустриального Запада и Востока.

Также к тенденциям «сквозного» действия, то есть влияния на другие тенденции, следует отнести возвышение Китая в качестве мирового экономического лидера, что в значительной степени ускоряет и поддерживает процесс переноса центра экономического развития с Запада на Восток.

Проанализированная выше матрица смежности рассматривала девять прогнозов, представленных в виде неструктурированной совокупности, что является характерной особенностью применяемого методологического подхода. Однако такой подход может получить дальнейшее развитие, если совокупность фоновых прогнозов определенным образом структурировать. В результате этого в рамках целостной матрицы смежности будет возможно выделение нескольких субматриц, часть которых является неразрывно связана с конкретным прогнозом, в данном случае европоцентричным, а часть может носить универсальный характер и использоваться в силу этого в качестве готового блока прогнозного фона в прогнозах, касающихся других субъектов, причем как публичного, так и частного права.

Конкретизируя данный тезис, можно отметить, что в данном случае речь идет о возможности выделения четырех субматриц: двух симметричных, в рамках которых выявляется взаимосвязь и влияние внутренних и внешних факторов на факторы той же сферы, условно назвав их «внутренние-внутренние», «внешние-внешние», и двух асимметричных — «внутренние-внешние» и «внешние-внутренние». При этом универсальный характер носит именно симметричная матрица «внешние-внешние», в рамках которой можно выделить две подгруппы объектов прогнозирования — объективные процессы и стратегические субъекты-конкуренты, что является важным шагом, поскольку обуславливает целесообразность применения, как правило, но не императивно по отношению к каждому из них различных методологических подходов — дедуктивного к объектам первой подгруппы и индуктивного к объектам второй, как в поисковой, так и нормативной прогностической плоскости.

Обобщая в качестве выводов изложенное выше, целесообразно отметить следующее.  Из совокупности объединенных в рамках матричной модели прогнозного фона прогнозов глобального, трансрегионального и межрегионального уровня ключевое значение имеют два, а именно: сохранение исчерпывающей свой потенциал рыночной концепции глобализации и переход статуса мирового экономического лидера от США к Китаю, которые, в сочетании с другими детерминантами, в среднесрочной перспективе (до 2020—2025 годов) будут определять как иерархию интересов субъектов публичного и частного права, так и перманентные конфликты интересов, а также механизмы их решения.

С одной стороны, рассмотренными девятью прогнозами не исчерпывается весь их возможный спектр, а с другой — считая их достаточно репрезентативными для определения основных тенденций, можно очертить контуры ответа на вопрос о наиболее вероятном пути развития ЕС до 2020 года. При этом данный ответ включает в себя прогноз того, каким — благоприятным или негативным — будет воздействие каждого из шести внешних прогнозов, касающихся развертывания процессов и будущего статуса стратегических субъектов, движение ЕС по каждому из трех сценариев, что также предполагало применение матричного подхода.

Таким образом, наиболее вероятным трендом движения ЕС вырисовывается сценарий  «вялого восстановления», за которым вторым по вероятности следует третий сценарий — «потерянное десятилетие». Наконец, наиболее желательный для ЕС первый сценарий является одновременно наименее реальным, что является весьма симптоматичным, поскольку определение стратегических целей ЕС и концентрация соответствующих ресурсов, в том числе правовых, осуществляется исходя из намерения осуществлять движение именно в рамках первого сценария и не допустить, соответственно, воплощения двух негативных для ЕС сценариев до 2020 года.

Исходя из объективной тенденции превращения региона Восточной и Юго-Восточной Азии в один из ведущих центров глобального развития, с которым ЕС связывает как новые возможности, так и стратегические риски для обеспечения как публичных, так частных экономических интересов, в дальнейшем необходимым представляется осуществление аналитико-прогностического исследования трансформаций экономического правопорядка данного региона в среднесрочной и долгосрочной перспективе.

Библиография

1 См.: EUROPE 2020. A Strategy for Smart, Sustainable and Inclusive Growth // Communication from the Commission. Brussels, 3.3.2010 COM (2010) 2020 final. URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=COM:2010:2020: FIN:EN:PDF (дата обращения: 21.12.2012).

2 Андриюк В.В. Теоретические основы юридического прогнозирования: дис. ... канд. юрид. наук. — Ивано-Франковск, 2006. С. 53.

3 Керимов Д.А. Методология права: предмет, функции, проблемы философии права. 4-е изд. — М., 2008.  С. 284.

4 См.: Global Trends 2025: A Transformed World. URL: http://www.acus.org/files/publication_pdfs/3/Global-Trends-2025. pdf (дата обращения: 23.12.2012); Global Trends 2030: Alternative Worlds. URL: http://www.dni.gov/index.php/about/organization/national-intelligence-council-global-trends (дата обращения: 23.12.2012).

5 Агенты будущего, или искусство перемен.  Еженедельная программа «Будущее где-то рядом» на Финам.FM 99,6. Ведущий передачи — Александр Неклесса. Эфир от 31.07.2009. URL: http://www.intelros.ru/subject/karta_bud/5091-agenty-budushhego-ili-iskusstvo-peremen.html (дата обращения: 22.12.2012).

6 Агенты будущего, или искусство перемен.

7 См.: Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. — Дубна, 2006. С. 122.

8 См.: Ахременко А.С. Политический анализ и прогнозирование: учеб. пособие.  — М., 2006. С. 309.