Правовое положение участников программы суррогатного материнства

УДК 347.6 

Страницы в журнале: 91-96

Е.В. ТИТЛЯНОВА,

аспирант кафедры гражданского и предпринимательского права Юридической школы Дальневосточного федерального университета me-mail: pikadilli@mail.ru

Все более актуальной становится проблема неопределенности правового статуса участников программы суррогатного материнства. Анализ действующего законодательства, выявление основ и сущности суррогатного материнства позволят определить тенденции  усовершенствования  права в данной области.

Ключевые слова: экстракорпоральное оплодотворение, правоотношение, суррогатное материнство, уполномоченные родители, требования к участникам.

The legal status of surrogacy program participants

Titljanova E.

All the more urgent becomes the problem of uncertainty of the legal status of surrogacy program participants. Analysis of current legislation, the identification of the foundations and nature of surrogacy will determine the right trend of improvement in this area.

Keywords: in vitro fertilization, relationship, surrogacy, parents of commissioners, the requirements for the participants.

Проблемы бесплодия и экстракорпорального оплодотворения все чаще обсуждаются в СМИ и обществе. Связано это с увеличением количества бесплодных пар, желающих родить генетически родного ребенка с помощью программы суррогатного материнства. Очевидной становится необходимость более детального правового регулирования данной области отношений, в частности регламентации правового статуса их участников. Ведь только определенность в правах и обязанностях, а также конкретные меры ответственности приведут к защите их интересов, более интенсивному развитию суррогатного материнства в нашей стране.

На практике основными сторонами отношений являются суррогатная мать, ее супруг, лица, заключающие договор с суррогатной матерью, медицинская организация, осуществляющая экстракорпоральное оплодотворение, и ребенок, рожденный в результате применения этих методов. Однако возникают вопросы относительно требований, предъявляемых законом к сторонам отношений. Зачастую услугами суррогатных матерей хотят воспользоваться женщины по причине страха родов или потому, что боятся испортить фигуру. В правоприменительной практике встречались и случаи рождения суррогатной матерью ребенка для одиноких лиц. В связи с этим необходимо определить правовой статус сторон программы, проанализировать действие правовых норм о суррогатном материнстве на практике, а также предложить способы устранения пробелов права.

В 1996 году СК РФ впервые закрепил нормы права о суррогатном материнстве, отмечая, что «лица, состоящие в браке и давшие свое согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов записываются его родителями в книге записей рождений» (п. 4 ст. 51). Согласно п. 3 ст. 52 СК РФ при оспаривании материнства и отцовства в случае применения метода искусственного оплодотворения или имплантации эмбриона супруги, давшие согласие на процедуру, и суррогатная мать не вправе ссылаться на данные обстоятельства. Как видно, из содержания положений СК РФ нельзя определить ни круга лиц программы, ни их прав и обязанностей.

Федеральный закон от 15.11.1997 № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» содержит лишь описание процедуры регистрации рождения ребенка при суррогатном материнстве. Не определяют правового положения участников отношений и Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22.06.1993 № 5487-1 (далее — Основы законодательства об охране здоровья) (ст. 35 закрепляет право любой совершеннолетней женщины на искусственное оплодотворение, что никаким образом не проявляет правового статуса суррогатной матери)[1].

Единственным правовым актом, упоминающим термин «суррогатное материнство» и содержащим медицинские аспекты проведения данной процедуры, является приказ Минздрава России от 26.02.2003 № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия» (далее — Приказ № 67)[2]. В соответствии с ним «супружеская пара и суррогатная мать дают письменное информированное согласие на участие в программе “Суррогатное материнство”».

В Приказе № 67 определяются лица, которые могут быть суррогатными матерями, — «женщины, добровольно согласившиеся на участие в данной программе», а также требования, предъявляемые к таким лицам: «возраст от 20 до 35 лет; наличие собственного здорового ребенка; психическое и соматическое здоровье».

Несмотря на простоту критериев, многие специалисты отмечают их оспоримость. Так, согласно первому требованию суррогатной матерью может быть женщина от 20 до 35 лет.

Однако известны случаи, когда матери вынашивали детей для своих бесплодных дочерей. Более безопасный и недорогой способ вряд ли можно предположить. Как заявляют медики, если женщина физически здорова, то зачать методом ЭКО и выносить здорового ребенка она может и в 50—55 лет[3].

Требование о наличии собственного здорового ребенка также вызывает множество вопросов.

Так, А.А. Пестрикова отмечает, что, во-первых, женщина может стать матерью и родить здорового ребенка, даже если у нее нет своих собственных детей; во-вторых, наличие собственного здорового ребенка еще не гарантирует, что второй, третий ребенок будет непременно здоровым; в-третьих, у женщины, имеющей ребенка, не подпадающего под критерий «здоровый», может родиться вполне здоровый ребенок[4]. В своей работе автор также предлагает «отказаться от общих и столь жестких требований, предъявляемых к суррогатным матерям, тем самым предоставив сторонам больше автономности при регулировании отношений, вытекающих из договора суррогатного материнства»[5].

Однако с данной позицией сложно согласиться. Необходимо на законодательном уровне определить основные границы правовых возможностей, в рамках которых действуют стороны. Тем более, когда решается вопрос о выборе будущей матери ребенка.

По нашему мнению, суррогатной матерью должна быть психически и соматически здоровая женщина. Состояние ее здоровья оценивается по результатам осмотров врачей, сделанных анализов при отсутствии заболеваний, предусмотренных Приказом № 67.

Возраст суррогатной матери — от 20 лет. Считается, что в данном возрасте женщина способна определить возможность родить второго ребенка для лиц, заключающих договор о суррогатном материнстве, и обладает здоровьем, не осложненным возрастными заболеваниями. Верхняя возрастная граница устанавливается по усмотрению сторон. Также полагаем, что суррогатной матери необходимо иметь здорового ребенка. Состояние здоровья ребенка оценивается педиатром на момент заключения договора о суррогатном материнстве. Необходимость данного требования объясняется тем, что только у женщины, родившей ребенка, получится оценить уровень эмоциональной связи матери с ребенком и понять, сможет ли она отдать его лицам, заключившим с ней договор, после рождения. 

Участниками отношений суррогатного материнства также являются лица, заключающие договор с суррогатной матерью. В литературе их называют по-разному: лица, состоящие в браке и давшие свое согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения (СК РФ); потенциальные родители[6]; «заказчики» ребенка[7]; лица, решившие применить метод суррогатного материнства[8]; супружеская пара[9]. Однако необходим более лаконичный термин, определяющий лиц, заключающих договор с суррогатной матерью.

Полагаем, что самым подходящим является термин «уполномоченные родители», так как он определяет генетическую связь с будущим ребенком и в то же время подчеркивает, что юридические права на него появятся после рождения. Другими словами, уполномоченные родители — это лица, заключившие договор с суррогатной матерью и имеющие право стать родителями после его рождения.

Единственным требованием, предъявляемым к ним, является обязанность дать свое согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона. То есть можно сделать вывод, что родителями ребенка, рожденного с помощью методов экстракорпорального оплодотворения, могут быть любые лица. Однако в данных правоотношениях речь идет о рождении ребенка, дальнейшая жизнь которого зависит от уполномоченных родителей. В связи с этим следует установить требования, которые необходимо  предъявлять к лицам, заключающим договор с суррогатной матерью. 

Во-первых, важно определить условия проведения суррогатного материнства. В частности, такая возможность должна возникать только при наличии бесплодия у супругов (или одного из них), установленного комиссией врачей на основании всестороннего обследования данных лиц. Как отмечает Т.Е. Борисова, «суррогатное материнство должно иметь одну лишь цель — преодоление бесплодия женщин, а не служить инструментом удовлетворения прихоти богатых людей, создавая при этом множество проблем и сложностей, как в межличностных отношениях, так и в обществе в целом»[10].

Во-вторых, уполномоченные родители должны состоять в браке, т. е. участвовать в программе не могут сожительствующие и однополые пары, одинокие женщины или мужчины. Объясняется это тем, что нахождение лиц в зарегистрированном браке регулируется законодательством, определяет права и обязанности супругов, гарантирует большую степень защиты прав будущего ребенка. Кроме того, «неполная семья может привести к нарушениям в психическом и личностном развитии ребенка в связи с отсутствием полноценного образца для внутрисемейной социализации. Несправедливо по отношению к рожденному ребенку заранее лишать его права расти и воспитываться в полной семье, в которой есть и отец и мать, тогда как одинокие мужчина и женщина имеют возможность вступить в законный брак и иметь в нем детей»[11].

Данное положение небесспорно. Так, О.А. Хазова отмечает, что «в тех странах, где допуск к искусственной репродукции ограничен только супружеским парам, это в наивысшей степени дискриминация»[12]. Тем более что, например, многие одинокие мужчины и женщины добились определенного материального положения, которое позволяет самостоятельно вырастить и воспитать будущего ребенка. К сторонникам такой позиции относится Е.В. Григорович. Он отмечает: «Лишение женщины права иметь ребенка вследствие того, что она не состоит в браке, является нарушением ее права на создание семьи»[13].

Однако при решении столь важного аспекта, как рождение ребенка, необходимо в первую очередь учитывать его будущие интересы и права. Думается, что рождение в полной семье  — главное условие нормальной жизнедеятельности ребенка. Это подтверждают и законодательные нормы: закрепленный СК РФ принцип приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних членов семьи, лежащий в основе всего семейного законодательства (ст. 1), а также право ребенка жить и воспитываться в семье, знать своих родителей, право на заботу и совместное проживание с ними (ст. 54).

В-третьих, при рассмотрении заявки уполномоченных родителей необходимо убедиться в том, что они (хотя бы один из них) по состоянию здоровья смогут воспитать и вырастить ребенка. Требование касается психического и физического здоровья будущих родителей. Важно определить список заболеваний, при наличии которых уполномоченные родители не смогут осуществлять родительские права. К примеру, возможно использование Перечня заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновить ребенка, принять его под опеку (попечительство), взять в приемную семью (утв. постановлением Правительства РФ от 01.05.1996 № 542)[14]. Также обязательно заключение экспертов о полной дееспособности уполномоченных родителей (лица, признанные судом недееспособными или ограниченно дееспособными, не могут претендовать на участие в программе суррогатного материнства).

Очевидно, что уполномоченными родителями могут стать только лица, достигшие совершеннолетия. Тогда возникает вопрос об эмансипации несовершеннолетних: может ли гражданин, не достигший 18-летнего возраста,  признанный дееспособным, участвовать в данных правоотношениях? Такую ситуацию, конечно, представить сложно в связи со спецификой суррогатного материнства, но представляется необходимым закрепить нижний возрастной предел — 18 лет, так как до этого возраста сам несовершеннолетний не достигает той степени зрелости, которая необходима для осуществления родительских прав.

И наконец, важно определить, что лица, имеющие на момент рассмотрения заявки судимость за умышленное преступление против жизни и здоровья граждан, не могут быть уполномоченными родителями (обязательное предоставление справки об отсутствии судимости за умышленное преступление против жизни и здоровья граждан). Выполнение условия о предоставлении справки позволит обеспечить большую степень безопасности и защиты ребенка, ведь рождение ребенка в такой семье угрожает его жизни и здоровью.

Перечисленные требования к уполномоченным родителям в ряде позиций пересекаются с ограничениями для лиц, которые не смогут стать усыновителями. И в этой связи возможна критика, ведь одним из плюсов суррогатного материнства, в отличие от усыновления, является простота процедуры и отсутствие многочисленных волокит и препятствий. Однако возможность использования услуг суррогатных матерей лицами, к примеру, недееспособными или имеющими судимость за убийство, опасна как для суррогатной матери, так и для будущего ребенка. Только законодательное ограничение в этой области общественных отношений позволит обезопасить жизнь ребенка и гарантировать наиболее полную реализацию его прав и интересов.

Что касается организации, осуществляющей экстракорпоральное оплодотворение суррогатной матери, то ее правовое положение определяется Основами законодательства об охране здоровья: «Искусственное оплодотворение женщины и имплантация эмбриона осуществляются в учреждениях, получивших лицензию на медицинскую деятельность, при наличии письменного согласия супругов (одинокой женщины)» (ст. 35). Соответственно, государственный контроль медицинских организаций, участвующих в программе «Суррогатное материнство», осуществляется посредством выдачи им лицензий.

Еще одним немаловажным аспектом законодательного регулирования суррогатного материнства является правовой статус будущего ребенка. Этот вопрос является одним из наиболее спорных для современного законодательства. В связи с тем, что при осуществлении программы суррогатного материнства производится имплантация эмбриона суррогатной матери, необходимо и определение его правового положения в данных отношениях.

В мировой практике уже встречались случаи судебных споров относительно прав на эмбрионы, замороженные в криокамере, однако однообразия в решении этих дел нет ни в одной стране мира. Согласно преамбуле Конвенции о правах ребенка «ребенок ввиду его физической и умственной незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения».

Следовательно, ребенком согласно международному праву является уже зачатый ребенок.

В России также не существует единой позиции по данному вопросу. Так, М.Н. Малеина отмечает: «Несмотря на то что зачатый ребенок в будущем может стать субъектом права, вряд ли следует рассматривать его в качестве обладателя правосубъектности и другими правами еще до рождения»[15]. Иного мнения придерживаются авторы предложения о внесении поправок в ГК РФ, которые полагают, что следует установить возникновение правоспособности гражданина с момента зачатия, а не с момента его рождения. По мнению Н. Клык, важно определить «такое социально-юридическое свойство, как относительная правоспособность за эмбрионом, что диктуется прежде всего необходимостью его защиты, в частности при принятии женщиной решения об искусственном прерывании беременности, о применении эвтаназии к абортированному жизнеспособному ребенку», а также признать за эмбрионами право на жизнь и на наследство[16]. Однако данные предложения были отклонены, что вполне понятно и подтверждается нашей историей. Ведь запрет на проведение абортов в государственных учреждениях привел к тому, что увеличилось число  абортов, осуществлявшихся в домашних условиях, лицами, не имеющими медицинского образования, что повлекло рост показателей женской и детской смертности среди населения.

В соответствии с действующим законодательством правоспособность гражданина возникает с момента появления ребенка на свет (п. 2 ст. 17 ГК РФ). Человеческий эмбрион не пользуется защитой по уголовному законодательству[17]. Однако некоторые законодательные нормы очерчивают права еще не родившихся детей: например, ст. 218 НК РФ, статьи 1163, 1166 ГК РФ закрепляют права детей, находящихся в состоянии внутриутробного развития, на получение налоговых вычетов и на наследство.

Установление правового положения человека, зачатого с помощью методов ЭКО, — это, скорее, нормы будущего, и для их принятия необходимо сложное взвешивание многих факторов. Но решение данного вопроса со временем будет только настойчивее требоваться, ведь правоприменительная практика в области суррогатного материнства идет вперед, создавая все новые и новые прецеденты, которые необходимо нормативно урегулировать.

Подводя итог, хочется отметить, что суррогатное материнство — это сложное общественное отношение, направленное на решение проблемы бесплодия. В нем взаимодействует широкий круг лиц. Суррогатная мать, уполномоченные родители, организация, осуществляющая программу суррогатного материнства, и даже ребенок, рожденный в результате применения методов ЭКО, — все это участники отношений, место и роль которых требует своего законодательного закрепления. Фрагментарность норм права в данной области, неурегулированность правового статуса участников отношений и недостаточность определения требований, предъявляемых к ним, создают правовой вакуум, благоприятствующий возникновению коллизий.

Представляется, что создание комплексного закона о вспомогательных репродуктивных технологиях будет способствовать решению указанных проблем. По нашему мнению, в целях усовершенствования действующего права нужно на законодательном уровне закрепить следующие требования к участникам программы суррогатного материнства: 

— суррогатной матерью может быть здоровая женщина в возрасте от 20 лет, не страдающая заболеваниями, предусмотренными приказом Минздрава России «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия» и имеющая здорового ребенка (здоровых детей);

— уполномоченные родители — это не имеющие судимости за умышленное преступление против жизни и здоровья граждан дееспособные лица, достигшие возраста 18 лет, находящиеся в зарегистрированном браке, физическое и психическое здоровье которых установлено комиссией врачей (отсутствуют болезни, установленные Перечнем заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновить ребенка, принять его под опеку (попечительство), взять в приемную семью), при наличии диагноза «бесплодие» у обоих супругов или одного из них. 

Данная позиция законодателя, учитывающаяся при выборе участников программы, выраженная в нормах права, создаст ту степень гарантированности и защиты, которая необходима для дальнейшего благоприятного развития института суррогатного материнства.

Библиография

1 Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1318.

2 Российская газета. 2003. 6 мая. № 84.

3 См.: Айвар Л.К. Правовая защита суррогатного материнства // Адвокат. 2006. № 3. С. 16.

4 См.: Пестрикова А.А. Обязательства суррогатного материнства [Электронный ресурс]: дис. … канд. юрид. наук.  — М., 2007. С. 59.

5 Там же.

6 См.: Таинство зачатия / гл. ред. Г.А. Непокойчицкий. — М., 2007. С. 165.

7 См.: Дргонец Я., Холлендер П. Современная медицина и право. — М., 1991. С. 175.

8 См.: Афанасьева И.В. Правовое регулирование суррогатного материнства // Медицинское право. 2007. № 2.

9 См.: Дронова Ю.А. Что нужно знать о суррогатном материнстве. — М., 2007. С. 36.

10 Борисова Т.Е. Договор суррогатного материнства: актуальные вопросы теории, законодательства и практики // Российская юстиция. 2009. № 4. С. 9.

11 Она же. Актуальные вопросы законодательной и правоприменительной практики суррогатного материнства в России // Социальное и пенсионное право. 2008. № 1.

12 Цит. по: Нестерова Н.М. Семейное право: проблемы и перспективы развития (материалы круглого стола) // Государство и право. 1999. № 9. С. 97.

13 Григорович Е.В. Некоторые аспекты правового регулирования искусственных методов репродукции // Юрист. 1999. № 2. С. 30.

14 СЗ РФ. 1996. № 19. Ст. 2304.

15 Малеина М.Н. О праве на жизнь  // Государство и право. 1992. № 12. С. 56.

16 См.: Клык Н. Медицинский кодекс России: каким ему быть? // Российская юстиция. 1997. № 7. С. 20—22.

17 См.: Григорович Е.В. Правовые проблемы регулирования защиты человеческого эмбриона. URL: http://www.sbcifo.ru/ articles/7th_1999conf/