Правовое понятие: определение и законы его развития

УДК 340.12
 
А.А. БЕЛОУСОВ,
начальник отдела департамента судебной защиты и правового контроля  Министерства государственно-правового развития Омской области
 
В статье дается новое определение правового понятия и сформулированы законы развития указанной формы мышления.
At the article a new definition of the legal concept is being given and the laws of development of the form of thinking are formulated.
 
В  отечественной философской литературе указывается на дискуссионность проблемы понятий и наличие двух подходов к ее решению. В одном случае отмечается, что специфика понятия заключается в том, что оно отражает существенные (сущностные) признаки предмета, т. е. всеобщее, в другом случае утверждается, что особенность понятия в том, что оно есть форма обобщения различных признаков предметов, т. е. является совокупностью общих признаков для определенной группы предметов[1].
В свою очередь в область юриспруденции фактически переносятся вышеуказанные философские положения[2]. С одной стороны, выделяются так называемые правовые понятия, под которыми подразумевают собственно научные юридические понятия. Так, А.М. Васильев в качестве правовых научных понятий рассматривает «содержательные, предметные образы, которые воспроизводят в мышлении… объективную суть реальных процессов правовой действительности… и явлений»[3]. С другой стороны, в юридической литературе разграничиваются правовые понятия и понятия права, при этом указывается, что к последним следует относить «понятия, имеющие своим предметным отражением государственно-правовые явления и закрепленные в праве»[4], т. е. фактически говорится о понятиях в формальном смысле, как о способах обобщения информации именно о явлениях.
Кроме того, в юриспруденции ставится вопрос о том, что понимать под правовыми понятиями: понятия с исключительно правовым значением, не встречающимся в общем фонде литературного языка, или же понятия с более широким применением[5]. При этом одни авторы говорят о том, что правовые понятия — гибкие, подвижные формы мышления, другие исследователи утверждают, что особенность правовых понятий в их стабильности[6].
Итак, основными, узловыми вопросами понятия как предмета исследования в праве и философии, которые выступают своеобразными пунктами пересечения двух подходов, являются проблемы отражения всеобщего в понятии и процесс его образования[7]. Но к центральной проблеме, решение которой совпадает с решением логической проблемы о природе понятия, относят вопрос о том, «как вырабатывается на основе анализа массы фактов… обобщение, которое выражает объективную конкретность исследуемого предмета… (выделено мною. — А.Б.)»[8].
Правовое понятие рассматривается нами как динамическая система теоретических и эмпирических (юридических и неюридических) абстракций, которая адекватно отражает объективную правовую действительность в ее развитии и единстве всеобщих взаимосвязей.
Во-первых, в философии смысл категории «всеобщее» определяется диалектикой соотношения всеобщего с особенным и единичным. «Всеобщее» не может быть объяснено вне соотношения с особенным и единичным. «Особенное» — это обособленное всеобщее, т. е. это всеобщее, находящееся в связи с единичным. Следовательно, «всеобщее» может мыслиться в содержании понятия через соотношение с категориями особенного, единичного[9], тогда как определение понятия как совокупности существенных признаков, отражающих сущность (уровень всеобщности) явления, не включает в свое содержание признаки, отражающие сами явления. Иными словами, как сущность нельзя мыслить конкретно в отрыве от явлений, так и всеобщее невозможно отражать вне связи с единичным, как особенное.
Во-вторых, как принято считать, специфика мышления — это способность противопоставлять одну мысль другой и через противопоставление синтезировать, образовывать новые знания. Понятие в отечественной философии рассматривается как форма синтеза различного, как единство многообразного в познании[10]. Значит, форма мышления должна выражать в своем содержании данную особенность (самого мышления), что требует ее отражения в общем определении правового понятия.
В-третьих, известный в науке тезис о единстве теоретического и эмпирического уровней познания предполагает включение в содержание понятия теоретического и эмпирического уровней отражения[11]. Ибо только в единстве теоретического и эмпирического возможно всестороннее отражение объективной действительности.
В-четвертых, в научной литературе выдвигается идея самообоснования содержания понятия, т. е. с этой точки зрения понятие должно рассматриваться как явление, которое содержит внутри себя причины своего существования и развития, которые имеют своим основанием внешнюю систему взаимосвязей (внешнее проявляет себя как внутреннее)[12].
Полагаем, что данная дефиниция позволяет определить диалектику всеобщего, особенного и единичного в виде отношения между теоретическим (всеобщность, сущность) и эмпирическим (единичное, явление) способами отражения действительности. При этом специфика мышления как способность противопоставлять мысли дает возможность указать на источник развития содержания понятия, на наличие противоречий между теоретическим и эмпирическим уровнями познания в понятии. Разрешение данного противоречия вызывает рождение нового знания, выявляет новые аспекты, закономерности в правовой действительности.
С учетом гносеологической специфики правового понятия можно сделать вывод, что особенность правового понятия состоит в единстве социального и общеобязательного, существующего в эмпирическом и теоретическом виде, как отражение системы отношений общество — власть.
По нашему мнению, гносеологическая специфика правового понятия не в абстрактности, а в его конкретности: оно конкретно по своей форме и абстрактно по содержанию. Понятие становится правовым в силу связанности его содержания с законодательством и правовой практикой.
Конкретизацией предлагаемого определения являются следующие законы развития содержания понятия.
Прежде всего, закон абстрактной недостаточности, смысл которого заключается в том, что любая абстракция в силу своей ограниченности (односторонности) отражения объекта с необходимостью предполагает наличие другой абстракции, позволяет рассматривать понятие как постоянно развивающуюся, динамическую систему.
В качестве одного из оснований формулирования указанного закона послужило разработанное в научной литературе положение о понимании абстракции как одностороннего знания[13]. Вместе с тем потребность общественной практики, в силу ее подвижности, изменчивости, в новых знаниях и многостороннем отражении объекта вызывает необходимость появления новых абстракций, отражающих различные свойства предметной действительности. В этом случае имеющийся арсенал знаний (информации) становится недостаточным для удовлетворения познавательных интересов человека, общества в целом.
Вторым моментом, выраженным в данном законе, является идея развития как определенно направленного и закономерного изменения материальных и идеальных объектов, приводящего к возникновению нового качества[14]. Универсальность движения и развития, в частности, предполагает, что правовое понятие тоже является развивающейся формой мышления. Именно с этих позиций в отечественной философской литературе и рассматриваются понятия вообще[15].
Тем самым можно заключить, что указанный закон лежит в основе формирования интеграционных связей между абстракциями, в своей совокупности образующих систему как правовое понятие. В свою очередь он определяет, что понятие развивается, движется по направлению от одной абстракции к другой, и этот процесс обусловлен познавательными целями и теми социальными потребностями, которые выражены как недостаточность знаний.
Второй закон развития содержания понятия, формулируемый нами, это закон взаимоперехода абстрактного и конкретного — процесс конкретизации (распредмечивания) нормативной абстракции в понятии ведет к расширению его содержания (количества абстракций, входящих в правовое понятие) до точки абстрактного его усечения (образования новой абстракции, выражающей единство содержания понятия).
Положение о соотношении абстрактного и конкретного выражает взаимообусловленность процессов конкретизации и абстрагирования в познавательной деятельности. В то же время философское понимание конкретного как тотальности, всесторонности, всеобщности, как синонима расчлененной целостности предполагает, что процесс развития содержания понятия направлен на количественное увеличение числа элементов и связей системы.
В свою очередь в специальной литературе неоднократно указывалось на то, что понятие существует в снятом, сжатом виде, как готовое понятие, как результат. В этом случае говорят, что абстракция есть простое сокращение. Но в то же время очевидно, что нельзя отождествлять результат и процесс, целое и часть, систему и ее элемент, соответственно, также невозможно ставить знак равенства между понятиями «абстрактное» и «конкретное».
Итак, данный закон, с одной стороны, выражает зависимость состава содержания понятия от познавательных (конкретизации и абстрагирования) процедур, а с другой — свидетельствует о том, что переход от понятия (конкретного) к абстракции (как части понятия) является этапом в развитии самого понятия.
Предлагаемые нами общее определение правового понятия и формулировки законов его развития позволяют, на наш взгляд, перейти от статического подхода в исследовании данной формы мышления к динамическому. Здесь правовое понятие рассматривается именно как форма движения, существования мышления, в основе которой лежит фундаментальное отношение теоретического и эмпирического уровней знаний.
Понимание правового понятия как системы абстракций дает нам возможность отграничить абстракцию как одностороннее, статичное знание от правового понятия как многостороннего (конкретного), развивающегося знания, т. е., различая абстракцию как результат и правовое понятие как процесс, мы снимаем противоречие между представлениями о правовом понятии, с одной стороны, как о гибкой, изменчивой форме мышления и, с другой стороны, как о стабильном, неизменном. Относительно стабильными являются абстракции, непосредственно зафиксированные в источниках права в виде высказываний, тогда как правовое понятие подвижно, изменчиво, это форма движения, мышления.
Введение в определение правового понятия термина «абстракция» вместо общепринятого термина «характеристика» позволяет обнаружить механизм, диалектику всеобщей взаимосвязи правовых знаний, понятий. То или иное понятие входит в содержание другого понятия как абстракция, как сторона этого понятия, как часть системы абстракций, следовательно, включает в свое содержание понятийный аппарат как систему абстракций.
И наконец, значимость выдвинутых нами положений видится в том, что они с очевидностью показывают ограниченность юридико-технического объяснения причин устойчивого существования проблем многозначности (полисемии), унификации понимания одних и тех же правовых норм, их толкования.
 
Библиография
1 Как отмечается в философской литературе, при исследовании проблемы понятия сформировалось два методологических подхода — диалектический и формально-логический (см.: Диалектическая концепция понятия / Под ред. А.П. Шептулина. — Мн., 1982. С. 66—67). Следует также отметить, что при метафизическом прочтении формально-логического метода подобный подход становится антиподом диалектической логики (см.: Паранюк М.А. Закон единства противоположностей. — К., 1991. С. 151).
2 В.К. Бабаев указывает, что специально проблема логики права как самостоятельная в юриспруденции не поставлена, и обращает внимание на то, что одним из направлений в исследовании данной темы являются вопросы установления места, роли форм мышления (понятий, суждений, умозаключений) в процессе правового регулирования общественных отношений (см.: Бабаев В.К. Советское право как логическая система. — М., 1978. С. 7, 17, 21—24). Данное направление исследований, по нашему мнению, предполагает рассмотрение понятия в первую очередь как гносеологической категории.
3 Васильев А.М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. — М., 1976. С. 56—57.
4 См., например: Кашанина Т.В. Правовые понятия как средство выражения права // Советское государство и право. 1981. № 1. С. 36; Васильев А.М. Указ. соч. С. 91. Следует отметить, что в юридической литературе указывается на то, что все
своеобразие правовых понятий многие ученые стали сводить только к различиям между правовыми понятиями и поня-
тиями права (см., например: Ткачев Н.И. Межотраслевые правовые понятия (методологический аспект) // Понятийный аппарат науки советского права и процесса и терминология законодательных актов: Сб. науч. трудов / Под ред. Н.В. Ченцова. — Тверь, 1991. С. 110).
5 См.: Кнапп В., Герлох А. Логика в правовом сознании. — М., 1987. С. 264.
6 См.: Кашанина Т.В. Указ. ст. С. 36, 37; Зайцева И.М. О природе правовых понятий // Некоторые философские проблемы государства и права. — Саратов, 1974. Вып. 2. С. 86, 88.
7 Надо отметить, что указанный перечень не является исчерпывающим, однако данные вопросы представляются основополагающими для решения других затруднений, связанных с рассматриваемой формой отражения действительности, в том числе и связанных с правом (см.: Диалектика и логика. Формы мышления / Под ред. Б.М. Кедрова — М., 1962. С. 27, 30—39).
8Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. — М., 1997. С. 97.
9 См.: Паранюк М.А. Указ. соч. С. 151—152; Диалектическая концепция понятия / Под ред. А.П. Шептулина. С. 121; Ильенков Э.В. Указ. соч. С. 187; Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. — М., 1986. С. 140; Типухин В.Н. Тотальность логического. — Омск, 1991. С. 5, 10, 18, 61—62.
10 См.: Ильенков Э.В. Указ. соч. С. 61; Диалектическая концепция понятия / Под ред. А.П. Шептулина. С. 43, 110, 279.
11 См.: Копнин П.В. Введение в марксистскую гносеологию. — К., 1966. С. 190—193.
12 См.: Библер В.С. Мышление как творчество (введение в логику мысленного диалога). — М., 1975.
13 См., например: Ильенков Э.В. Указ. соч. С. 21, 157; Философский словарь. С. 4—5.
14 См.: Философский словарь. С. 400.
15 См.: Арсеньев А.С., Библер В.С., Кедров Б.М. Анализ развивающегося понятия. — М., 1967.