Правовое регулирование института специальных знаний в уголовном судопроизводстве

Л.Г. ШАПИРО,
кандидат юридических наук, доцент, завкафедрой криминалистического обеспечения расследования преступлений  Саратовской государственной академии права
 
Повышение качества уголовного судопроизводства во многом обусловлено широким и грамотным использованием специальных знаний. Помощь в различных формах сведущих лиц обеспечивает объективность, полноту и всесторонность предварительного и судебного следствия, способствует оперативному раскрытию преступлений, вынесению законного, обоснованного и справедливого приговора.
Одна из актуальных проблем, препятствующих эффективному использованию специальных знаний в уголовном судопроизводстве, связана прежде всего с тем, что в Федеральном законе от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее — Закон о государственной судебно-экспертной деятельности) и УПК РФ отсутствует понятие специальных знаний, хотя этот термин неоднократно используется законодателем. Поэтому к его толкованию, структуре и содержанию ученые и практики подходят неоднозначно[1].
 
Учитывая, что Закон о государственной судебно-экспертной деятельности имеет отношение к судопроизводству, целесообразно регламентировать в нем общее понятие специальных знаний, которое будет являться базовым. В соответствующих кодексах (УПК РФ, ГПК РФ, АПК РФ и др.) это понятие может быть воспроизведено, а при необходимости дополнено элементами, специфичными для данной отрасли права.
С учетом изложенного, представляется необходимым дополнить ст. 9 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности абзацем двенадцатым и изложить его в следующей редакции: «Специальные знания — это совокупность не являющихся правовыми знаний в различных областях человеческой деятельности, полученных, как правило, в рамках высшего профессионального образования, включающих знания теории, навыки и умения и используемых участниками гражданского, арбитражного, административного и уголовного судопроизводства в целях установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания по конкретному делу, в порядке, предусмотренном соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации».
В развитие изложенной концепции ст. 5 УПК РФ целесообразно дополнить п. 61 и изложить его в следующей редакции: «Специальные знания — это не являющиеся правовыми знания в различных областях человеческой деятельности, полученные, как правило, в рамках высшего профессионального образования, включающие знания теории, навыки и умения и используемые сторонами, а также судом в целях установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания по конкретному делу, в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом».
Сложности, связанные с применением специальных знаний, в теории и на практике обусловливаются также отсутствием четкого наименования и классификации субъектов—
носителей специальных знаний. В настоящее время УПК РФ предусматривает две категории таких субъектов — эксперта и специалиста, являющихся носителями специальных знаний и имеющих процессуальные различия.
Между тем эта терминология используется для разграничения процессуальных функций специалиста и эксперта в уголовном судопроизводстве. Объединяющей же категорией является понятие «сведущее лицо». В целях унификации терминологического аппарата, относящегося к применению специальных знаний в уголовном судопроизводстве, сведущих лиц можно классифицировать на следующие виды (категории):
1) свидетель — сведущее лицо, привлекаемое для дачи показаний в порядке ч. 4 ст. 80 УПК РФ;
2) специалист — сведущее лицо, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке ст. 58 УПК РФ и к даче заключения в порядке ч. 3 ст. 80 УПК РФ;
3) эксперт — сведущее лицо, привлекаемое для производства судебной экспертизы и представления заключения в порядке ст. 57 УПК РФ, а также для дачи показаний в порядке ч. 2 ст. 80 и ст. 205 УПК РФ.
В целом общим критерием для всех перечисленных категорий сведущих лиц является их процессуальное положение и функциональная нагрузка.
Не получила однозначной оценки в теории такая форма использования специальных знаний, как заключение специалиста. Привлечение специалиста к даче заключения способно значительно ускорить процедуру доказывания по сравнению с назначением и производством судебной экспертизы. Для стороны обвинения это обстоятельство является весьма важным: получить заключение специалиста можно гораздо быстрее и проще, чем заключение эксперта.
Вводя новую норму о возможности дачи заключения специалистом (ч. 3 ст. 80 УПК РФ), законодатель не согласовал это дополнение с общими положениями, регламентирующими участие специалиста в уголовном судопроизводстве. В частности, сложившаяся ситуация во многом объясняется отсутствием в ст. 58 УПК РФ, предусматривающей правовое положение специалиста, указания относительно возможности его привлечения к даче заключения[2].
Поэтому очевидна необходимость приведения в соответствие статей 58 и 80 УПК РФ. В ч. 2 ст. 58 УПК РФ необходимо указать: «Специалисту как при производстве следственного действия, так и вне его стороны в установленном порядке могут поручить проведение исследования в порядке ч. 3 ст. 80 настоящего Кодекса».
Кроме того, одинаковое наименование законодателем двух различных видов доказательств (заключения эксперта и заключения  специалиста) представляется непродуманным.
В целях более четкой дифференциации заключения специалиста и заключения эксперта, заключения специалиста и его показаний, обеспечения возможности получения заключения специалиста не только сторонами, но и судом представляется необходимым ч. 3 ст. 80 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Заключение специалиста — результат познавательной деятельности, осуществляемой в уголовном судопроизводстве по поручению сторон и суда, представляемый в письменной форме и содержащий ответы на поставленные вопросы, разрешение которых требует специальных знаний».
Кроме того, в УПК РФ следует ввести статью «Порядок получения заключения специалиста».
Для обеспечения единства критериев оценки заключения специалиста УПК РФ также целесообразно дополнить статьей «Заключение специалиста» и изложить ее в следующей редакции:
«1. В заключении специалиста указываются:
1) дата, место его составления;
2) основания дачи заключения;
3) сведения о специалисте и его компетентности: фамилия, имя, отчество; образование, специальность, квалификация; ученая степень и (или) ученое звание; стаж работы по специальности; место работы, занимаемая должность;
4) сведения о предупреждении специалиста за дачу заведомо ложного заключения;
5) поставленные перед специалистом вопросы;
6) сведения (объекты и материалы), представленные специалисту для дачи заключения;
7) обоснование суждения по поставленным вопросам либо вывод о невозможности дать заключение и его обоснование.
2. Материалы, иллюстрирующие заключение специалиста (фотографии, схемы, графики, расчеты и т. п.), прилагаются к заключению специалиста и являются его составной частью».
Второе предложение ч. 1 ст. 144 УПК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь вправе требовать производства документальных и иных проверок, в порядке ч. 3 ст. 80 УПК РФ привлекать специалистов для дачи заключения по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний».
Много проблем в теории и на практике возникает в связи с тем, что в уголовно-процессуальном законе не раскрывается содержание понятий «ревизия» и «документальная проверка», не предусмотрен механизм использования данных форм специальных знаний.
Анализ семантического значения терминов «ревизия» и «проверка», нормативных актов, регулирующих производство ревизий и документальных проверок, а также актов, составленных по результатам их проведения, позволил сделать вывод о том, что ревизия представляет собой одну из разновидностей проверки. Можно констатировать, что по существу не имеющее принципиального значения отличие ревизии от документальной проверки состоит лишь в объеме определяемых ведомственными нормативными актами полномочий субъектов, осуществляющих проверочные действия.
Законодатель предусмотрел в УПК РФ лишь документальные проверки и ревизии, а между тем кроме них нередко необходимы иные проверки, например, соблюдения технологического процесса, качества изготовленной продукции, объема выполненных строительных работ, фактически затраченных материалов на строительство, ремонт. Вопрос о придании проверке (ревизии) более универсального характера ставят многие авторы[3].
Следует исключить из УПК РФ указание на документальный характер проверки. Тем самым будет охвачено любое изучение интересующих следователя объектов, явлений и процессов. Поэтому обоснованным представляется в ч. 1 ст. 144 УПК РФ заменить положение «…производства документальных проверок, ревизий» на «…проведения проверок».
Учитывая отсутствие в УПК РФ разъяснения термина «проверка», что на практике вызывает сложности в применении этого института, необходимо в ст. 5 УПК РФ включить дополнительный пункт и изложить его в следующей редакции: «Проверка — собирание и анализ сведений, необходимых для оценки финансово-хозяйственной и иной деятельности проверяемого субъекта по требованию органа дознания, дознавателя, следователя».
Объектами проверки могут быть: документы[4] (документальная проверка); помещения, территории; товары; сырье, полуфабрикаты и готовая продукция; транспортные средства и иные объекты.
Характеризуя состояние правового регулирования проведения проверок в стадии возбуждения уголовного дела, следует отметить существенные недостатки правового регламентирования. Остается нерешенной проблема, связанная с отсутствием уголовно-процессуального урегулирования процедуры (механизма) производства документальных проверок и ревизий. Прежде всего, в УПК РФ должны быть четко обозначены основания для производства таких проверок; порядок и форма требования; обязательства субъектов (специалистов) и их ответственность за отказ, ненадлежащее выполнение своих обязанностей либо умышленное искажение результатов проверок; сроки производства проверок.
Обращают на себя внимание и недостатки законодательной техники. Неудачно сформулировано заключительное положение ч. 1 ст. 144 УПК РФ: «…привлекать к их участию специалистов». Вместо положения «…к их участию» следовало бы указать «…к участию в них». Кроме того, указание, что к проведению документальных проверок и ревизий орган дознания, дознаватель, следователь вправе привлекать специалистов, не имеет смысла, поскольку проверки любого характера могут осуществляться только специалистами. Иначе они будут лишены научной основы. Ревизия, проводимая по требованию следователя, относится к наиболее сложным формам привлечения специалистов к участию в производстве расследования[5].
В данном случае имеется в виду привлечение иных специалистов по инициативе указанных в ст. 144 УПК РФ лиц, например, при проведении комплексной проверки. Однако вопрос о привлечении специалистов на стадии возбуждения уголовного дела имеет более широкий аспект. Проверки и ревизии представляют лишь одно из средств, используемых для решения задач, характерных для стадии возбуждения уголовного дела. Поэтому данный вопрос должен быть решен в общем плане как право дознавателя, органа дознания, следователя привлекать специалистов на стадии возбуждения уголовного дела.
Существенным является вопрос о реализации принципа состязательности при использовании проверок и ревизий для выявления преступлений. Этому противоречит позиция законодателя, заключающаяся в том, что правом требования производства проверок и ревизий обладает орган дознания, дознаватель, следователь.
В целях последовательной реализации принципа состязательности в уголовном судопроизводстве это право должно быть предоставлено и стороне защиты, что позволит существенно улучшить защиту прав и законных интересов личности на этой стадии уголовного судопроизводства.
С учетом самостоятельной роли актов документальных проверок (ревизий) в формировании доказательственной базы по уголовным делам, необходимо выделить их в отдельный вид источников доказательств и внести в ч. 2 ст. 74 УПК РФ соответствующее дополнение[6].
Проблемы правового регулирования института специальных знаний в уголовном судопроизводстве, безусловно, требуют проведения дальнейших научных исследований и разработок.
 
Библиография
1 См., например: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. — М., 1958; Эйсман А.А. Заключение эксперта. Структура и научные обоснования. — М., 1967; Соколовский З.М. Понятие специальных знаний // Криминалистика и судебная экспертиза. 1969. № 6; Морозов Г.Е. Участие специалиста в стадии предварительного расследования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 1977.
2 См., например: Снетков В.А. Заключение специалиста как особая уголовно-процессуальная форма применения специальных знаний // Криминалистические чтения, посвященные 100-летию со дня рождения профессора Б.И. Шевченко: Тезисы выступлений. — М., 2004. С. 197.
3 См., например: Шейфер С.А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе. — Саратов, 1986. С. 71, 126—127; Степанов В.В. Проблемы использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве // Человек и право на рубеже веков: Альманах Института прокуратуры РФ Саратовской государственной академии права. 2003—2004. № 1 (4—5). С. 7.
4 Документ (документированная информация) — зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать (п. 3 ст. 2 Федерального закона от 20.02.1995 № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» // СЗ РФ. 1995. № 8. Ст. 609).
5 См.: Эйсман А.А. Критерии и формы использования специальных познаний при криминалистическом исследовании в целях получения судебных доказательств // Вопросы криминалистики. 1962. Вып. 6—7. С. 41; Зуйков Г.Г. Общие вопросы использования специальных познаний в процессе предварительного расследования // Криминалистическая экспертиза. 1966. Вып. 1. С. 116.
6 Аналогичного мнения придерживаются и другие авторы. См., например: Балакшин В.С. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания (важнейшие проблемы в свете УПК Российской Федерации): Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — Екатеринбург, 2005. С. 37.