Правовое содержание недобросовестной конкуренции, связанной с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации

УДК 347.77 

Страницы в журнале: 78-82

М.В. ЦВЕТКОВА,

аспирант кафедры гражданского права Российской правовой академии Минюста России

научный руководитель:

Е.В. БОГДАНОВ,

доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права Российской правовой академии Минюста России

Рассматривается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации; на основании положений законодательства и правоприменительной практики анализируются ключевые аспекты правового содержания данного феномена.

Ключевые слова: недобросовестная конкуренция, исключительное право, товарный знак, регистрация, правовая охрана, приобретение права, средства индивидуализации

Legal content of unfair competition related to acquisition and exercise of exclusive right to means of individualization

Tsvetkova M.

In article the unfair competition connected with acquisition and use of the exclusive right to means of individualization is considered; on the basis of positions of the legislation and practice of law are analyzed key aspects of the legal maintenance of the given phenomenon.

Keywords: unfair competition, exclusive right, trademark, registration, legal protection, acquisition of right, means of individualization.

Запрет на ведение недобросовестной конкуренции, связанной с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг (далее — средства индивидуализации), впервые появился в 2002 году в Законе РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» (далее — Закон о конкуренции). В дальнейшем аналогичное положение было воспроизведено в Федеральном законе от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции). За несколько лет действия данной нормы на практике и в теории возникло немало вопросов, в том числе о правовом содержании данной формы недобросовестной конкуренции.

Квалификация недобросовестной конкуренции, связанной с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации (ч. 2 ст. 14 Закона о защите конкуренции), требует обращения к нормам части четвертой ГК РФ, подробно регламентирующей отношения по поводу результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий.

В соответствии со ст. 1225 ГК РФ правовой охране подлежат следующие средства индивидуализации: фирменные наименования, товарные знаки и знаки обслуживания, наименования мест происхождения товара, коммерческие обозначения. Основания приобретения и понятие использования исключительных прав в отношении каждого средства индивидуализации раскрываются в главе 76 ГК РФ.

Анализ норм законодательства позволяет выделить первичное и последующее (вторичное) приобретение исключительных прав на средства индивидуализации. Первичное приобретение представляет собой действия, направленные на определение средства индивидуализации как охраняемого (государственная регистрация средства индивидуализации и включение его в соответствующий реестр, а также признание исключительного права на основании международного договора Российской Федерации (статьи 1231, 1479, 1517 ГК РФ)). Исключение составляет коммерческое обозначение, правовая охрана которому предоставляется, если такое обозначение обладает достаточными различительными признаками и его употребление правообладателем для индивидуализации своего предприятия является известным в пределах определенной территории (п. 1 ст. 1538 ГК РФ).

Последующее приобретение имеет место при совершении правообладателем сделки по распоряжению исключительным правом на средство индивидуализации, в том числе путем его отчуждения по договору об отчуждении исключительного права или путем предоставления другому лицу права использования средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор) (ст. 1233 ГК РФ). Так, исключительное право на товарный знак может быть получено по договору об отчуждении исключительного права на товарный знак (ст. 1488 ГК РФ), по лицензионному договору о предоставлении права использования товарного знака (ст. 1489 ГК РФ), по договору коммерческой концессии (ст. 1027 ГК РФ), по договору продажи предприятия как имущественного комплекса (ст. 559 ГК РФ). Исключительное право на коммерческое обозначение может перейти к другому лицу только в составе предприятия, для индивидуализации которого такое обозначение используется, в том числе по договору продажи предприятия (ст. 559 ГК РФ), по договору аренды (ст. 656 ГК РФ), по договору коммерческой концессии (ст. 1027 ГК РФ), а также в порядке универсального правопреемства и по иным основаниям, установленным законом. Распоряжение исключительными правами на фирменное наименование и наименование места происхождения товара не допускается (п. 2 ст. 1474, п. 4 ст. 1519 ГК РФ).

Представляется необходимым выяснить, что является использованием исключительного права. Норма Закона о защите конкуренции не совсем корректна и требует приведения в соответствие гражданскому закону, поскольку ГК РФ оперирует понятием «использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации» (ст. 1229 ГК РФ). Правообладатель реализует исключительное право посредством использования самого объекта исключительных прав по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом, и в этом смысле использование права и объекта совпадают.

Таким образом, недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации, имеет общие черты с введением в оборот товара с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации (ч. 1 ст. 14 Закона о защите конкуренции), поскольку в этих случаях используется объект интеллектуальной собственности. Критерием разграничения двух форм недобросовестной конкуренции служит законность использования средства индивидуализации.

При пресечении недобросовестной конкуренции, связанной с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации, решающую роль при квалификации играет субъективная направленность действий — получение необоснованных преимуществ в конкурентной борьбе за счет использования деловой репутации добросовестных участников гражданского оборота, положительно зарекомендовавших себя среди потребителей и контрагентов. Недобросовестный конкурент, действуя формально в рамках закона, нарушает требования добропорядочности, разумности и справедливости и общие пределы осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ).

Законодательство о недобросовестной конкуренции  по сравнению с ГК РФ проявляет больше гибкости в отношении неохраняемых средств индивидуализации и защищает от недобросовестной конкуренции добросовестных владельцев незарегистрированных обозначений, поскольку в соответствии со ст. 10.bis Парижской конвенции об охране промышленной собственности 1883 года (ратифицирована СССР Указом Президиума ВС СССР от 19.09.1968 № 3104-VII) актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах, в том числе не допускаются действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов либо промышленной или торговой деятельности конкурента.

Приведем пример. Решением ФАС России от 29.02.2008 по делу № 1-14/491-07, а также судами первой, апелляционной и кассационной инстанций[1] ООО «Виктория» признано нарушившим требования, предъявляемые ч. 2 ст. 14 Закона о защите конкуренции. Действия ООО «Виктория» были направлены на получение преимуществ в предпринимательской деятельности над конкурентом и выразились в попытке ограничения использования ООО «Агросельпром» изобразительного элемента. Названные действия противоречат требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, поскольку ООО «Виктория» приобрело исключительное право на комбинированный товарный знак в то время, когда ООО «Агросельпром» уже использовало обозначение, сходное до степени смешения с данным товарным знаком, на территории Российской Федерации.

Следующий немаловажный вопрос: какие действия являются недобросовестной конкуренцией? Первичное приобретение права путем государственной регистрации соответствующего средства индивидуализации подробно регламентировано законодательством. В комплексе юридических фактов, влекущих предоставление правовой охраны средству индивидуализации и признание исключительного права на него, решающую роль играют не действия заявителя, а решение федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности о государственной регистрации. Действия заявителя, связанные с государственной регистрацией средства индивидуализации, по своей природе не являются действиями, в которых непосредственно может проявляться недобросовестная конкуренция. Необходимым условием выступает последующее использование охраняемого средства индивидуализации в конкурентной борьбе, в которой и проявится недобросовестная направленность действий правообладателя. То есть не допускается приобретение исключительного права не само по себе, но с дальнейшим его использованием в целях недобросовестной конкуренции.

Аналогичная позиция поддерживается судами. Так, при рассмотрении кассационной жалобы ФАС Московского округа посчитал обоснованным вывод судов и антимонопольного органа о том, что действия индивидуального предпринимателя не могут быть квалифицированы как акт недобросовестной конкуренции на основании ч. 2 ст. 14 Закона о защите конкуренции, поскольку регистрация спорного товарного знака была прекращена Палатой по патентным спорам в связи с его неиспользованием. Суд отметил: для признания действий хозяйствующего субъекта, связанных с приобретением и использованием исключительных прав на товарный знак или фирменное наименование, актом недобросовестной конкуренции необходимо доказать, что недобросовестной конкуренцией являются действия, связанные с приобретением и использованием прав на товарный знак или фирменное наименование. Указанные действия рассматриваются в совокупности и не могут быть квалифицированы как акт недобросовестной конкуренции по отдельности[2].

В соответствии с ч. 3 ст. 14 Закона о защите конкуренции решение федерального антимонопольного органа по факту недобросовестной конкуренции в отношении приобретения и использования исключительного права на товарный знак направляется заинтересованным лицом в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности для признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку. Заявитель должен доказать свой «интерес» в оспаривании правовой охраны, указав, какие его права затрагиваются существованием права на товарный знак.

Отметим, что Закон о конкуренции также содержал аналогичную норму: решение антимонопольного органа по факту ведения недобросовестной конкуренции, связанной с приобретением и использованием средств индивидуализации, направлялось в федеральный орган исполнительной власти в области патентов и товарных знаков для решения вопроса о до-

срочном прекращении действия регистрации объекта исключительных прав или признании регистрации этого объекта недействительной в порядке, установленном законодательством о товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров. В настоящее время подобные санкции действуют только в отношении товарных знаков, что создает условия для дальнейшего недобросовестного поведения правообладателей средств индивидуализации, сохраняющих правовую охрану, и не отвечает целям пресечения недобросовестной конкуренции.

В соответствии с п. 2 ст. 1512 ГК РФ предоставление правовой охраны товарному знаку может быть оспорено и признано недействительным полностью или частично в течение всего срока действия правовой охраны, если связанные с государственной регистрацией товарного знака действия правообладателя признаны в установленном порядке злоупотреблением правом либо недобросовестной конкуренцией.

Оспаривание оказания правовой охраны товарному знаку означает обжалование решения о государственной регистрации товарного знака (п. 2 ст. 1499 ГК РФ) и основанного на ней признания исключительного права на товарный знак (статьи 1477 и 1481 ГК РФ).

Здесь отметим, что правовая охрана товарным знакам предоставляется не только на основании государственной регистрации, но и в других случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации (ст. 1479 ГК РФ). Фактически оснований оспаривания и признания недействительными товарных знаков, охраняемых в России на основе международных договоров, ГК РФ не определяет, что требует внесения дополнения в ст. 1512 ГК РФ для обеспечения равных условий применения санкций за ведение недобросовестной конкуренции.

Предоставление правовой охраны товарному знаку может быть оспорено путем подачи заинтересованным лицом возражения в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности (пункты 1 и 3 ст. 1513 ГК РФ). Заключение федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности о признании недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку или об отказе в таком признании вступает в силу со дня принятия и может быть оспорено в суде.

Как видно, признание недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку осуществляется в административном порядке, при этом заключение антимонопольного органа по факту нарушения ч. 2 ст. 14 Закона о защите конкуренции является основанием для решения федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности о признании недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку. Такой порядок вызывает немало вопросов. Так, некоторые справедливо усматривают коррупционную направленность нормы ч. 3 ст. 14 Закона о защите конкуренции[3].

Но наиболее дискуссионным вопросом является соблюдение прав правообладателей при оспаривании правовой охраны во внесудебном порядке. В результате признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку утрачивается исключительное право на товарный знак, которое по своей правовой природе является имущественным (ст. 1226 ГК РФ) и в конституционно-правовом смысле представляет собой такое имущество, которого никто не может быть лишен иначе как по решению суда (ч. 3 ст. 35 Конституции РФ).

Вопрос о допустимости досрочного прекращения действия регистрации товарного знака на основании решения административного органа и о возможности судебной проверки такого решения уже был предметом рассмотрения КС РФ. В определении от 01.04.2008 № 450-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества “Московский завод плавленых сыров “КАРАТ” ” на нарушение конституционных прав и свобод положениями статьи 4 и пункта 2 статьи 10 Закона РСФСР “О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках”, статьи 4 и части 2 статьи 14 Федерального закона “О защите конкуренции”, пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» КС РФ указал, что сами по себе положения ст. 4 и п. 2 ст. 10 Закона о конкуренции, статей 4 и 14 Закона о защите конкуренции и ст. 10 ГК РФ как направленные на пресечение недобросовестной конкуренции, позволяющие признавать действия, в том числе связанные с регистрацией и (или) использованием известных советских товарных знаков, актом недобросовестной конкуренции с последующим рассмотрением федеральным патентным ведомством вопроса о полной или частичной недействительности регистрации средства индивидуализации продукции (выполнения работ, оказания услуг), не противоречат правовой природе товарного знака, не являются препятствием для реализации добросовестным правообладателем зарегистрированного товарного знака своего исключительного права использовать его любым не противоречащим закону способом, распоряжаться товарным знаком и разрешать или запрещать его использование другими лицами и ограничивают права хозяйствующих субъектов, закрепленные в статьях 17 (ч. 3), 19 (ч. 1) и 34 Конституции РФ в той мере, в какой согласно ст. 55 Конституции РФ это необходимо в целях защиты прав и законных интересов других лиц.

В определении от 02.10.2003 № 393-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью “Продюсерская фирма “Самый СМАК”” на нарушение конституционных прав и свобод положением пункта 3 статьи 22 Закона Российской Федерации “О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров”» КС РФ отметил, что последующий судебный контроль внесудебного порядка полного или частичного аннулирования регистрации товарного знака осуществляют арбитражные суды на основании п. 2 ст. 11 ГК РФ, согласно которому решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд. Таким образом, оспариваемые заявителем законоположения не являются препятствием для реализации им конституционного права на судебную защиту его прав и свобод.

Однако на практике последующий судебный контроль порождает ситуации, когда предоставление правовой охраны товарному знаку будет признано недействительным до того, как суд примет решение по заявлению заинтересованного лица о признании решения антимонопольного органа недействительным, которое может не совпадать с заключением антимонопольного органа.

Так, решением антимонопольного органа действия ООО «Стар Гласс Лайтинг», связанные с использованием исключительных прав на товарный знак, были признаны нарушением ч. 2 ст. 14 Закона о защите конкуренции. На основании данного заключения Роспатент признал предоставление правовой охраны товарному знаку недействительным.

Впоследствии решение антимонопольного органа было отменено (дело № А40-8127/07-145-76), после чего ООО «Стар Гласс Лайтинг»  обратилось в Роспатент с заявлением о восстановлении правовой охраны товарного знака ввиду отмены заключения антимонопольного органа и отсутствия оснований для прекращения действия правовой охраны товарного знака. Однако Роспатент письмом сообщил «Стар Гласс Лайтинг», что он не вправе отменять свое решение.

После этого ООО «Стар Гласс Лайтинг» обратилось в суд с иском к Роспатенту о защите нарушенного права, в чем ему состоявшимися по делу судебными актами отказано. Суд кассационной инстанции справедливо посчитал, что такой отказ противоречит закону и нарушает права и интересы заявителя.

При рассмотрении дела суды первой и апелляционной инстанций не учли, что Роспатент принял решение о прекращении правовой охраны товарного знака, основываясь лишь на решении антимонопольного органа, которое в настоящее время отменено. Роспатент по указанному делу стороной не являлся, и суд не мог понудить его исполнить решение суда. Это обстоятельство не лишает заявителя возможности обратиться за защитой своего права непосредственно в Роспатент, что и было сделано. При разрешении спора судами не выяснено, какое заключение принято антимонопольным органом после отмены решения, исполнялось ли постановление суда антимонопольным органом. Также суд не уточнил у заявителя, в чем выражается нарушение его прав и есть ли другой способ защиты прав, кроме предъявления иска. Указав на не выясненные ранее обстоятельства, суд кассационной инстанции передал дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции[4].

Таким образом, очевидно несовершенство механизма признания регистрации товарного знака недействительной в административном порядке и последующего судебного контроля. Для восстановления правовой охраны товарного знака в судебном порядке бывшему правообладателю следует быть внимательнее при защите нарушенных прав и в обязательном порядке привлекать к участию в деле федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности.

В заключение необходимо отметить, что недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации, является одной из наиболее сложных в квалификации форм недобросовестной конкуренции, поскольку нарушает требования добропорядочности, разумности и справедливости, субъективно оцениваемые антимонопольным органом, судом, правообладателем. Пресечение данной формы недобросовестной конкуренции должно осуществляться как с учетом уникальности каждого рассматриваемого случая, так и на основе общих критериев оценки недобросовестного поведения предпринимателей.

Библиография

1 См.: Постановление ФАС Московского округа от 16.03.2009 № КА-А40/1605-09 // КонсультантПлюс.

2 См.: Постановление ФАС Московского округа от 03.03.2009 № КА-А40/12967-08-П // КонсультантПлюс.

3 См. подробнее: Еременко В.И. О реформировании российского антимонопольного законодательства // Адвокат. 2008. № 1. С. 7—12.

4 См.: Постановление ФАС Московского округа от 30.06.2008 № КА-А40/5611-08 // КонсультантПлюс.