Правовой статус сельскохозяйственных кооперативов

С.А. ЧАРКИН,
кандидат юридических наук, председатель Городищенского районного суда Волгоградской области
 
Сельскохозяйственные кооперативы, в отличие от государственных и муниципальных унитарных сельскохозяйственных предприятий, являются  наиболее массовой формой хозяйственной деятельности на селе. И это притом, что в начале перехода России к рыночной экономике и в период проведения земельной реформы их роль недооценивалась. Сельскохозяйственные кооперативы вообще были преданы забвению. Их возрождение началось только после принятия части первой ГК РФ в 1994 году. На 1 января 2004 г. кооперативы составляли 48,7% от общей численности предприятий (организаций) в сельском хозяйстве России. К ним следует присовокупить колхозы, составляющие 5,4% от всех сельскохозяйственных организаций, коллективные предприятия (1,8%) и совхозы (0,6%)[1].
 
Колхозы — это разновидность сельскохозяйственных производственных кооперативов. Их прежнее название сохранилось в тех субъектах Российской Федерации, где земельная реформа по указам Президента РФ не проводилась. Кроме того, постановлением Правительства РФ от 06.03.1992 № 138 «О ходе и развитии аграрной реформы в Российской Федерации» колхозам и совхозам было разрешено сохранить свои названия и там, где они были реорганизованы.
Что же касается коллективных предприятий и совхозов, приравненных нами к сельскохозяйственным кооперативам, то и те и другие являются коллективными по своей социально-экономической сущности и правовой природе. Как известно, в Конституцию РСФСР 1978 года постановлением Второго (внеочередного) съезда народных депутатов РСФСР от 15.12.1990 были внесены изменения, в соответствии с которыми совхозы, так же как и колхозы и крестьянские хозяйства, признавались коллективными собственниками производимой ими продукции и всего закрепленного за ними государственного имущества. По существу, они стали коллективными предприятиями. Это был первый шаг преобразования объектов государственной собственности в собственность коллективную в аграрном секторе экономики. Предприятия с названием «совхозы» сохранились также там, где аграрные преобразования по указам Президента РФ не проводились. Например, в Башкортостане остались колхозы и совхозы. По своей социально-экономической сущности и правовой природе и те и другие являются коллективными предприятиями, действующими на основе коллективной формы собственности.
После принятия ГК РФ они оставались в прежней организационно-правовой форме со старым названием, потому что Конституцией РСФСР разрешалась любая форма организации общественного производства в сельском хозяйстве. Из этого можно сделать вывод, что ошибочным является закрытый перечень организационно-правовых форм коммерческих организаций в ГК РФ. Если ст. 8 Конституции РФ предусматривает открытый перечень форм собственности, то почему же закрытым должен быть перечень правовых форм коммерческих организаций? Такое противоречие ничем не объяснимо и является предметом самостоятельного научного исследования.
Остановимся подробнее на правовом положении сельскохозяйственных кооперативов, функционирующих в соответствии с Федеральным законом от 08.12.1995 № 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации» (с изм. и доп., вступившими в силу 01.01.2008) (далее — Закон № 193-ФЗ). Колхозы и коллективные предприятия в своей деятельности руководствуются собственными уставами, аналогичными по содержанию уставам сельскохозяйственных кооперативов. Нет смысла специально рассматривать их, поскольку ничего особенного в их правовом статусе не отмечается. Тем более что их остается все меньше в связи с преобразованием в сельскохозяйственные производственные кооперативы (далее — СПК).
В литературе существуют диаметрально противоположные точки зрения о роли сельскохозяйственных кооперативов в общей структуре сельскохозяйственных предприятий. Например, В.Я. Узун считает СПК наименее эффективной формой хозяйствования среди других организаций аграрного сектора экономики[5]. В.В. Демьяненко, напротив, полагает, что кооперативная форма хозяйствования является наиболее приемлемой для крестьян[3]. Такой же точки зрения придерживаются В.В. Устюкова и многие другие ученые-юристы[4].
По нашему мнению, для крестьян наиболее понятной формой организации производства и любой другой деятельности является кооператив. Подтверждением служит то, что после принятия ГК РФ в сельском хозяйстве практически с нуля начали возрождаться кооперативы, и через десять лет их численность стала превосходить все другие существующие формы организации сельскохозяйственного производства. Неэффективная деятельность СПК, на которую сетует В.Я. Узун, обусловлена многими причинами финансово-экономического, материально-технического, а также юридического свойства. В Закон № 193-ФЗ вносилось множество изменений, тем не менее нельзя утверждать, что в правовом положении кооперативов все обстоит благополучно. По сей день в законодательстве много противоречий и неувязок, которые мешают кооперативам развернуться в полную силу и эффективно использовать свой общинный потенциал.
Прежде всего, мы считаем серьезным упущением то, что в числе других кооперативная форма собственности не названа в Конституции РФ, чем законодатель принизил роль кооперации в экономике страны. В ГК РФ также не упоминается эта форма собственности. В п. 1 ст. 212 ГК РФ повторяется редакция ст. 8 Конституции РФ о том, что в Российской Федерации признаются частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Названные здесь формы собственности приурочиваются к соответствующим субъектам той же собственности. В п. 2 данной статьи говорится, что имущество может находиться в собственности граждан и юридических лиц, а также Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Из данного текста в сочетании с содержанием п. 1 ст. 212 ГК РФ со всей очевидностью следует, что кооперативы, как юридические лица, соотносятся с частной собственностью, так же как и все организационно-правовые формы юридического лица, кроме государственных и муниципальных унитарных предприятий. Частнособственническая трактовка кооперативов, безусловно, подрывает основы кооперативного движения, поскольку нарушается важнейший принцип коллективизма, на котором оно базируется.
На наш взгляд, ошибкой законодателя является также то, что кооперативы делятся на коммерческие и некоммерческие организации. Такое деление ошибочно применительно ко всем организациям, что неоднократно отмечалось в литературе. Однако особенно оно вредно для кооперативов, которые не могут функционировать иначе как на собственной материальной основе. Это в полной мере относится как к производственным, так и к потребительским кооперативам, которые формально признаются некоммерческими организациями, но фактически функционируют как коммерческие.
Отнесение кооперативов к частному сектору экономики явилось поводом для некоторых ученых-юристов ставить знак равенства между акционерными обществами и производственными кооперативами. При этом возвеличивается роль акционерных обществ в рыночной экономике России и принижается роль кооперативов, с чем трудно согласиться. Такую позицию занимает Е.А. Суханов[5].
Его взгляды подверглись обоснованной, на наш взгляд, критике[6]. Исходная позиция Е.А. Суханова основана на отрицании коллективной формы собственности вообще и признании самого юридического лица единым и единственным собственником. Поскольку и кооператив, и акционерное общество признаются юридическим лицом с одинаковым набором правомочий (возможностей), они однотипны по своему характеру и относятся к корпоративным организациям. Но можно ли ставить знак равенства между единым набором правомочий (возможностей) у разных субъектов (собственников) и якобы единым правом? В действительности в едином наборе правомочий «спрятаны», как справедливо отмечают критики Е.А. Суханова, неодинаковые возможности субъектов разных форм собственности, которые складываются в процессе производства материальных благ, необходимых обществу и отдельным людям для их жизнедеятельности.
С точки зрения присвоения полученных результатов производства, в кооперативах и акционерных обществах нет ничего общего. Но именно они составляют корень тех отношений, которые соответствуют определению «собственность». Это главное сущностное отличие кооперативов от акционерных обществ. За ними скрывается целый ряд других особенностей кооперативов, которые не имеют ничего общего с акционерными обществами. В первую очередь это объединение трудовых усилий членов кооператива в отличие от объединения капиталов в акционерном обществе и вытекающие отсюда формы управления в кооперативах, которые отличаются от управления в акционерном обществе.
Внесение Федеральным законом от 03.11.2006 № 183-ФЗ существенных изменений и дополнений в Закон № 193-ФЗ не сняло в полной мере вопросы относительно правовой регламентации их деятельности. В ст. 1 Закона № 193-ФЗ по-прежнему сохраняется определение сельскохозяйственного кооператива как организации, созданной сельскохозяйственными товаропроизводителями и (или) ведущими личное подсобное хозяйство гражданами. В соответствии с п. 3 ст. 3 данного закона все члены сельскохозяйственных и рыболовецких артелей признаются сельскохозяйственными товаропроизводителями независимо от выполняемых ими функций, что по существу неверно. Теперь такое указание противоречит определению сельскохозяйственного товаропроизводителя, данному в Федеральном законе от 29.12.2006 № 264-ФЗ «О развитии сельского хозяйства» (далее — Закон № 264-ФЗ). Член кооператива, являющийся физическим лицом, не является отдельным товаропроизводителем. Определение сельскохозяйственного товаропроизводителя, приведенное в Законе № 193-ФЗ, следует привести в соответствие с Законом № 264-ФЗ.
Пора уже отказаться от абстрактного, не соответствующего действительности признания всех потребительских сельскохозяйственных кооперативов некоммерческими организациями (п. 2 ст. 4 Закона № 193-ФЗ). Признание кооперативов таковыми вступает в противоречие с практикой их деятельности. И почему они называются потребительскими? Было бы гораздо точнее называть кооперативы обслуживающими или обеспечивающими сельскохозяйственное производство и легально признавать их коммерческими предприятиями (организациями), тем более что они названы в Законе № 264-ФЗ товаропроизводителями.
Обобщенное понятие «потребительский» никак не соответствует всем видам кооперативов, причисленным к потребительским в ст. 4 Закона № 193-ФЗ. И в первую очередь потому, что большинство из них не могут функционировать иначе как на предпринимательских или коммерческих началах. Без получения собственной прибыли или дохода так называемые потребительские кооперативы не смогут осуществлять свою финансово-хозяйственную деятельность на основе расширенного воспроизводства, а это — необходимое условие развития любого товаропроизводителя.
Федеральным законом от 03.11.2006 № 183-ФЗ исправлен отмечавшийся в литературе недостаток, состоявший в том, что законом запрещалось членство в производственных кооперативах иностранных граждан. И такое исправление можно только приветствовать. Однако вопрос о коопхозах остался по-прежнему нерешенным. Коопхозы, как вид сельскохозяйственных кооперативов, вполне справедливо, на наш взгляд, уже подвергались критике в литературе. Е.Л. Минина указывала на возможные проблемы, связанные с двойным налогообложением фермеров[7]. Ю.Н. Андреев вообще назвал коопхоз «плодом воображения» законодателя, результатом искусственно созданной конструкции, а не итогом тщательного анализа существующей практики кооперирования в сельском хозяйстве[8]. Аналогичной точки зрения на коопхоз придерживается и В.В. Устюкова[9].
Представляется, что другой позиции и быть не может. То, что записано в Законе № 193-ФЗ и до сих пор не отменено, действительно иначе как плодом воображения законодателя назвать трудно. Ведь в Законе № 193-ФЗ указывается, что коопхоз создается главами крестьянских (фермерских) хозяйств и (или) гражданами, ведущими личные подсобные хозяйства, и они должны входить в него не только путем объединения своих имущественных паевых взносов в размере и порядке, установленных данным федеральным законом и уставом коопхоза, но и личным трудовым участием.
Подумать только, как крестьянин может на практике, помимо своего хозяйства, где требуется полная отдача умственных способностей и физических сил, участвовать еще и в коопхозе своим личным трудом? Это просто физически невозможно. Что же касается указания на лиц, ведущих личное подсобное хозяйство, то это пустая юридическая абстракция. Ведение такого хозяйства является, как правило, вторичным приложением своего труда людьми разного возраста и состояния здоровья. Они и в своем хозяйстве отдают последние силы для того, чтобы свести концы с концами или просто выжить. К сожалению, эта норма остается в законе нетронутой.
Едва ли можно признать удачной формулировку п. 5.2 ст. 34 «Источники формирования имущества кооператива» Закона № 193-ФЗ (в ред. от 03.11.2006). Там сказано, что решение о формировании неделимого фонда, его размере и перечне объектов имущества, относимого к неделимому фонду, принимается членами кооператива единогласно, если уставом кооператива не определен иной порядок принятия решений по данному вопросу. В сельскохозяйственных кооперативах, особенно производственных, созданных на базе реорганизованных колхозов и совхозов, могут оказаться сотни членов кооператива. Единогласно решить какой-либо вопрос, в том числе и по формированию неделимого фонда, в таких кооперативах практически невозможно. Редакция данного пункта ст. 34 указанного закона, как и всех других пунктов, где говорится о единогласном решении каких-либо вопросов в СПК, должна быть упрощена. Решение кооператива по любому вопросу должно приниматься в соответствии с уставом кооператива.
Не бесспорно урегулировано и положение о самих источниках формирования неделимого фонда. В литературе отмечалось, что неделимый фонд, как правило, формируется за счет вступительных взносов и отчислений от прибыли кооператива, но не за счет паевых взносов[10]. Внесение вступительных взносов Законом № 193-ФЗ не предусмотрено. В числе других источников формирования собственных средств кооператива называются паевые взносы (п. 2 ст. 34). Но это не одно и то же. Вступительные взносы возврату не подлежат, а паевые взносы вместе с приращенной долей возвращаются члену кооператива при его выходе из кооператива. Следовательно, неделимый фонд кооператива должен был бы формироваться за счет прибыли или дохода кооператива. Однако это не так.
В редакции Федерального закона от 11.06.2003 № 73-ФЗ назывались в числе других источников формирования неделимых фондов кооперативов паевые взносы членов кооператива и ассоциированных членов. Данную редакцию В.В. Устюкова подвергла критике в связи с содержащимися в ней внутренними противоречиями. Как может быть, пишет автор, что имущество, формируемое за счет паевых взносов, не подлежит разделу на паи? Кроме того, такой подход не согласован с другими статьями закона. В частности, по смыслу ст. 35 Закона № 193-ФЗ паи членов и ассоциированных членов не входят в неделимые фонды. Неделимый фонд, по ее мнению, не должен формироваться за счет паев членов кооператива[11].
Федеральным законом от 03.11.2006 № 183-ФЗ внесены коррективы, которые, по существу, не изменили ситуацию. Пункт 5 ст. 34 Закона № 193-ФЗ в новой редакции указывает, что размер неделимого фонда устанавливается в стоимостном выражении, в том числе он может устанавливаться исходя из доли собственных средств кооператива (паевого фонда, нераспределенной прибыли (доходов) и других, за исключением резервного фонда). То, что неделимый фонд кооператива может устанавливаться из доли его собственных средств, само собой разумеется. Но как неделимый фонд может устанавливаться за счет паевого фонда, это трудно понять. При таком легальном определении источников формирования неделимого фонда кооперативов теряет всякий смысл понятие «паевой фонд», выражающее собой сумму паев членов кооператива и ассоциированных членов кооператива в денежном выражении. Пай каждого члена кооператива — это его доля в образовании общего имущества кооператива в стоимостном выражении, которая подлежит возврату при выходе из кооператива.
Неудачно решен законодателем и вопрос о субсидиарной ответственности членов кооператива по его долгам. Первоначально это положение было сформулировано так, что каждый член кооператива нес ответственность в размере 0,5% паевого взноса. Но паевые взносы членов кооператива (это не только обязательные паевые взносы) могут быть разными, причем могут существенно различаться по своим размерам. И тогда получается, что член кооператива с большим паевым взносом будет нести большую материальную ответственность в субсидиарном порядке по долгам кооператива, что является совершенно нелогичным и несправедливым.
Ситуация не исправилась, а была усугублена Федеральным законом от 11.06.2003 № 73-ФЗ, внесшим изменения в Закон № 193-ФЗ. В соответствии с ним субсидиарная ответственность для члена производственного кооператива установлена не менее чем 5% своего пая. Это означает, что члены кооператива будут нести неодинаковую материальную ответственность по долгам кооператива в субсидиарном порядке. З.С. Беляева справедливо указывала на то, что увеличение размера ответственности негативно отразится на интересах членов кооператива, особенно тех из них, которые работают эффективнее других и имеют большие паи в имуществе кооператива[12]. Такое положение с материальной ответственностью членов кооператива по его долгам создает дополнительные препятствия на пути кооперативного движения.
По этим же правилам строится в Законе № 193-ФЗ возмещение убытков кооперативов, допущенных в результате их хозяйственной деятельности. В СПК убытки распределяются между членами кооператива в соответствии с размерами оплаты их труда (п. 5 ст. 36 Закона № 193-ФЗ). Вот и получается, что более квалифицированные члены кооператива, те, кто работает больше, чьи результаты труда лучше, а потому им начисляют более высокую заработную плату, будут покрывать большую долю в убытках кооператива по сравнению с другими его членами, работающими хуже и поэтому меньше получающими за свой труд. Это несправедливое положение, возведенное к тому же в принцип деятельности кооперативов (ст. 2 Закона № 193-ФЗ), должно быть отменено и сформулировано на началах равного участия всех членов кооператива в покрытии его убытков. Такой подход обоснован тем, что вина кого-либо из членов кооператива в данном случае не определяется.
В тех же случаях, когда убытки кооперативу причиняются по вине конкретных членов, они и должны их возмещать. Согласно п. 5 ст. 37 Закона № 193-ФЗ (в ред. от 18.02.1999) убытки кооператива, причиненные ему по вине члена данного кооператива, возмещаются за счет уменьшения размера пая этого члена или в ином порядке, установленном законом. Каким еще законом может быть установлен порядок возмещения убытков, причиненных кооперативу его членами, пока неизвестно. Данную редакцию нормы можно считать неудачной.
Также справедливо поднимался вопрос о совершенствовании механизма преобразования кооператива в другую организационно-правовую форму. В частности, обращалось внимание на создание искусственных препятствий для преобразования кооперативов в иные организационно-правовые формы2. Не решен этот вопрос до сих пор. Согласно п. 1 ст. 41 Закона № 193-ФЗ (в ред. от 03.11.2006) реорганизация кооператива (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование) осуществляется по решению общего собрания членов кооператива в соответствии с гражданским законодательством. В п. 1 ст. 112 ГК РФ говорится, что производственный кооператив может быть добровольно реорганизован или ликвидирован по решению общего собрания его членов. Пункт 2 данной статьи вырывает из всего контекста такой вид реорганизации, как преобразование, и указывает, что производственный кооператив по единогласному решению его членов может преобразоваться в хозяйственное товарищество или общество.
Очевидно, что при большом количестве членов производственного кооператива, что характерно как раз для СПК, добиться единогласного решения по какому-то вопросу просто невозможно. Вот и получается, что вопрос обо всех видах реорганизации кооператива, в том числе о слиянии, присоединении, разделении, выделении, можно решить на общем собрании членов кооператива в том его составе, какой предусмотрен уставом, т. е. простым большинством или, например, двумя третями голосов. Что же касается преобразования, то оно возможно лишь на основе единогласного решения всех членов кооператива. Такой подход законодателя к решению, по существу, одного и того же вопроса ничем не обоснован.
О любой форме реорганизации потребительского кооператива, который в п. 1 ст. 41 Закона № 193-ФЗ (в ред. от 03.11.2006) также подразумевается, ГК РФ вообще не упоминает. При таком пробеле в гражданском законодательстве надо полагать, что реорганизация потребительского кооператива во всех видах, в том числе и путем преобразования, может осуществляться в соответствии с его уставом.
В данной статье мы затронули лишь некоторые вопросы правового положения сельскохозяйственных кооперативов. Изучение Закона № 193-ФЗ — это большая и сложная тема самостоятельного научного исследования. Анализ положений указанного закона показывает: в нем накопилось столько неясностей и противоречий, что изменениями и дополнениями их уже не исправить. Требуется новый закон, в котором были бы учтены все положения старого закона, прошедшие испытание временем, и устранены внутренние противоречия и пробелы, обнаруженные в действующем законе. Это настоятельная необходимость, вытекающая из задач, поставленных Законом № 264-ФЗ.
 
Библиография
1 См.: Экономика сельского хозяйства: Учеб. пособие / Под ред. В.Т. Водянникова. — М.: Колос, 2007. С. 27.
2 См.: Узун В.Я. Крупный и малый бизнес в сельском хозяйстве России: адаптация к рынку и эффективность. —  М., 2004. С. 7, 19—21.
3 См.: Демьяненко В.В. Крестьянская производственная кооперация в современной России: проблемы становления и развития. — Саратов, 2004. С. 5.
4 См.: Устюкова В.В. Правовой статус сельскохозяйственных товаропроизводителей // Правовое обеспечение развития сельского хозяйства в России: Сб. ст. — М., 2005. С. 122.
5 См.: Суханов Е.А. Понятие права собственности в российском законодательстве и в модельном Гражданском кодексе для стран СНГ // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2000. № 4; 2001. № 1. С. 85; Он же. О диссертациях по гражданскому праву // Вестник гражданского права. 2006. № 1. С. 242—252.
6 См.: Рыженков А.Я., Черноморец А.Е. Очерки теории права собственности (прошлое и настоящее). — Волгоград, 2005. С. 393—396; Они же. О праве кооперативной собственности: полемические соображения // Новая правовая мысль. 2007. № 4. С. 22—27.
7 См.: Минина Е.Л. Сельскохозяйственная кооперация: правовое регулирование // Государство и право. 1997. № 11. С. 38.
8 См.: Андреев Ю.Н. Судебная защита прав участников сельскохозяйственных коммерческих организаций. —  Воронеж, 1999. С. 59.
9 См.: Устюкова В.В. Указ. раб. С. 123—124.
10 См., например: Палладина М.И. Закон о сельскохозяйственной кооперации — значительное ли правовое достижение // Государство и право. 1996. № 6. С. 93—94.
11 См.: Устюкова В.В. Указ. раб. С. 126.
10 См.: Беляева З.С. Правовое обеспечение сельскохозяйственной кооперации // Правовое обеспечение развития сельского хозяйства в России. С. 66.
12 См.: Устюкова В.В. Указ. раб. С. 127.