Правомерные возможности влияния добросовестного и образованного российского депутата на качество принимаемых парламентским большинством законов

УДК 342.534 

Страницы в журнале: 17-21

Б.А. ОСИПЯН,

кандидат юридических наук, доцент e-mail: artos5@mail.ru

Предпринята попытка научного обоснования действенности конституционно установленной системы политико-правовой ответственности каждого российского депутата при разработке, обсуждении и принятии законопроектов. Выражается надежда, что это положительно отразится и на более ответственных действиях главы Российского государства, членов Правительства РФ, Конституционного Суда РФ, российских судей, правоохранителей, простых граждан и их объединений.

Ключевые слова: правомерные возможности депутата, качество принимаемых законов, конституционная система правовой ответственности законодателей, неправомерная воля или произвол парламентского большинства, действие конституционной системы правовой ответственности сверху вниз, реальная законодательная власть добросовестного и образованного депутата.

Lawful possibilities of influence of the diligent and educated Russian deputy on quality of laws adopted by the parliamentary majority

Osipyan B.

The author does attempt of scientific justification of effectiveness of constitutionally established system of political and legal responsibility of each Russian deputy during the developing, discussion and adoption of bills, believing that it will positively be reflected and in more responsible behavior of the Russian leader, members of the Government of the Russian Federation, Constitutional Court of the Russian Federation, the Russian judges of a different profile and level, militiamen, simple citizens and their associations.

Keywords: lawful possibilities of the deputy, quality of adopted laws, the constitutional system of legal responsibility of legislators, wrongful will or an arbitrariness of the parliamentary majority, action of the constitutional system of legal responsibility from top to down, re al legislature of the diligent and educated deputy.

Без высокой и действующей конституционной системы правовой ответственности

российских законодателей бессмысленно мечтать об ответственном поведении

разного ранга государственных и муниципальных чиновников,

правоохранителей, судей, простых российских граждан и их объединений.

Научно обоснованное определение фундаментального для юриспруденции понятия правомерности закона является тем необходимым средством, при помощи которого можно предотвратить невежественный или злоумышленный произвол парламентского большинства. В обращении к «слепым поводырям» народа Священное Писание риторически вопрошает: «Как вы можете говорить, что вы мудры, когда не знаете Мои законы? Вот, Мои законы были искажены бесчестными законниками. Посрамились мудрецы, смутились и запутались в сеть: вот, они отвергли слово Господне; в чем мудрость их?»[1]

В свете этого всякая истинная законодательная деятельность представляет собой удел прежде всего богоизбранных, добросовестных и поистине сознающих в себе неизменный Образ Бога (т. е. духовно и нравственно образованных) людей (депутатов), которые свободны от рабства мирских похотей и способны в форме принимаемых ими государственных законов довести небесную премудрость до земного разума и здравого рассудка доверившихся им других людей (избирателей). Посему для выражения и воплощения истинного блага народа российские законодатели — депутаты Государственной Думы и члены Совета Федерации Федерального Собрания РФ — обязаны ежедневно познавать непреходящую идею-образ права как адекватное отражение благодатной воли Господа Бога и как разумный глас своего народа для упорядочения конкретных случаев его повседневной и будущей жизни. Для приобретения такой надлежащей упорядочивающей способности[2] законодателям надо заучивать неизменные Божественные заповеди, которые позволяют им слышать и разуметь внутренний голос своей совести и точно исполнять ее добрые веления.

«Где бы вы ни собрались во имя Мое, там и Я буду средь вас»[3], — говорит Создатель каждому духовно и нравственно вменяемому человеку и в особенности каждому народному избраннику — депутату-законодателю. Именно поэтому весьма полезно было бы начинать каждое заседание Государственной Думы и Совета Федерации с молитвенного обращения к Всевышнему Богу с просьбой о Его благодатной помощи в процессе своевременного принятия необходимых, целесообразных и правомерных законопроектов. В этой связи некоторые известные русские просветители и правоведы, указывая на недостатки безбожного и необразованного народного представительства, уверяли нас в том, что «часто один человек ближе к истине, нежели целый народ»[4]. Как показывает история многих народов, именно такие Божьи человеки[5] получали благодатную возможность составлять системы национального законодательства и конституции своих народов[7].

Согласно конституциям современных духовно, нравственно и политически развитых государств депутаты национального парламента хотя и избираются частью населения страны, однако являются ответственными представителями и законодателями для всего вверившегося им народа. Современные законодатели-депутаты, как правило, не связаны так называемым обязывающим мандатом и руководствуются в законотворческой деятельности только своей совестью, правосознанием, личными убеждениями и опытом жизни. Законы же, принятые парламентским большинством депутатов, распространяют свое действие не только на круг избирателей каждого депутата, но и на весь остальной электорат, который их и не избирал. Например, в соответствии со ст. 38 Основного закона ФРГ депутаты Бундестага являются представителями всего народа, они не связаны наказами или поручениями своих избирателей и подчиняются только своей совести.

Статья 26 Конституции Франции и ст. 51 Конституции Японии гарантируют неподсудную никому, кроме Господа Бога, свободу совести каждого члена парламента, который не может быть подвергнут преследованию за свое голосование в Национальном собрании и не может быть привлечен к правовой ответственности за одобренный им противоправный и социально ущербный законопроект. В то же время большинство современных конституций устанавливают правовую ответственность депутатов за непосещение парламентских заседаний, нанесение ими публичных оскорблений и т. п. Например, статьями 62 и 82 Конституции Греции предусмотрены личная ответственность депутата за необоснованное и неоправданное отсутствие на заседаниях парламента и обязанность государства удерживать тридцатую часть их месячного вознаграждения за каждый день отсутствия.

Между тем не совсем ясно, почему для парламентариев устанавливается правовая ответственность за малый вред, а за принятие неправомерных и дисфункциональных законов депутаты не привлекаются к политико-правовой ответственности. Представляется, что подобный конституционный абсурд должен быть устранен посредством конституционного закрепления системы правовой ответственности за соблюдение каждым депутатом парламента определенных правомерных критериев при обсуждении и принятии тех или иных законопроектов[8].

Известно, что так называемый современный демократический принцип обсуждения и принятия законов парламентским большинством в определенной мере позволяет избежать двух законодательных крайностей: с одной стороны, законодательного произвола своенравных авторитарных правителей, с другой — охлократического своеволия невежественного сброда, или, как его называли классики политико-правовых учений, черни. Смысл сказанного станет понятным каждому здравомыслящему человеку, если он серьезно задумаемся над тем, почему демократически избранные законодатели вообще называются депутатами[9]. При поверхностном взгляде может создаться впечатление, что понятие «депутат-заместитель» не имеет разумного смысла, поскольку ответственность перед своей неподсудной никому, кроме Господа Бога, совестью7 возносит каждого депутата к ответу перед надзаконным Богом, к осознанию и исполнению Его неизменных заповедей во благо своих избирателей и своего народа в целом. Однако, поскольку сами депутаты избираются из числа народных масс, в которых нет ангелов и из которых немногие мудры, просвещенны, добросовестны, благодарны и благородны[10], депутаты-законодатели в определенной мере подзаконны и потому должны за осуществляемую ими законотворческую деятельность нести правовую и политическую ответственность как перед своей совестью и питающим ее Первозаконодателем, допустившим их к столь высокому искусству созаконодательствования, так и перед избравшим их народом, который они призваны представлять в своей каждодневной законотворческой и контрольной деятельности.

Посему вполне очевидно, что политико-правовая ответственность депутатов перед Богом, своей совестью и своим народом должна быть установлена на самом высоком — конституционном — уровне в виде определенной системы законотворческих критериев и законодательной технологии[11], которые исходят из безмерного Духа и неизменных заповедей Божиих, успешно переведенных на национально-правовой язык[12]. При этом в процессе установления конституционно-правовой ответственности депутатов парламента за разрабатываемые, обсуждаемые и принимаемые ими законопроекты прежде всего необходимо на основе высокого правосознания, достижений мировой правовой науки и разработанной национально-законодательной технологии рационализировать и конкретизировать такие метаправовые и надзаконные понятия, как добросовестность и богообразное человеческое достоинство, необходимым средством защиты которых являются так называемые общепризнанные права и свободы человека[13].

Для того чтобы быть вменяемым и ответственным в своей законодательной деятельности, каждый поистине народный избранник должен «всегда иметь непорочную совесть перед Богом и людьми»[14]. В Ветхом Завете Священного Писания выносится Божественное предупреждение всем тщеславным и властолюбивым лицемерам и непокорным властителям: «Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтобы устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего... ...что вы будете делать в день посещения, когда придет гибель издалека? К кому прибегнете за помощью? И где оставите богатство ваше?»[15]

Хорошо знакомый с поврежденной первородным грехом природой человека и со всеми вытекающими из нее социальными проблемами один из отцов-основателей Конституции США 1787 года Джеймс Мэдисон в свое время верно подметил: «Что собой представляет государственная власть, если не самое лучшее проявление человеческой природы? Если бы люди были ангелами, то не нужна была бы никакая власть и правительство»[16]. Посему, учитывая естественные греховные наклонности людей, он уверял, что государственное законодательство не должно превратиться в предмет творчества своекорыстных и властолюбивых политических деятелей, решения которых обычно обусловливаются их сиюминутными похотями, преходящими потребностями и интересами. По его мнению, только на основе познания и учета объективных законов Бога, естественных и социальных закономерностей достойные и честные люди могут стать способными, чтобы разработать систему правомерного законодательства и посредством ее действия несколько упорядочить жизнь своих народов.

Предупреждая нас об опасности безбожной, невежественной и сугубо антропоцентрической установки на процесс законотворчества, Гегель в своей «Философии права», подразумевая под правом меру свободы, писал, что мысль о праве не есть нечто такое, чем каждый обладает непосредственно; лишь правильное мышление есть знание  и познание предмета, и наше познание должно быть поэтому научным. В положительном праве лишь закономерное есть источник права, или, вернее, источник законности. Идея права — свобода, и подлинного ее понимания мы достигаем лишь тогда, когда познаем в ее понятии и наличном бытии. Законодатель должен возвратиться от произвола к изучению жизни, исследованию природы и превращению ее в образец[17]. Посему, не имея глубокого духовного, научного и практического представления о непреходящей идее-образе права[18] и разработанной на этой основе системе конституционных ценностей[19], целей[20], принципов[21], институтов[22] и функций[23], вряд ли кто-нибудь способен разрабатывать и принимать правомерные и действенные законы.

Истинный смысл конституционного принципа приоритета неизменной идеи права (не диктатуры изменчивого закона, который принимается депутатами и другими высоковластными государственными деятелями!) как раз и состоит в необходимом ограничении законодательной свободы усмотрения демократического парламентского большинства конституционно закрепленной системой законодательных критериев[24]. Это вовсе не означает, что конституционный принцип принятия законодательных решений парламентским большинством нужно выбросить за борт законотворческого процесса, никак нет: нужно только подчинить этот производный демократический принцип более высокому и основному принципу — принципу превосходства идеи-образа права как проявления надлежащей воли истинного Суверена-Бога над своеволием голосующего в законодательном процессе парламентского большинства[25].

Попытки научного определения меры правомерных и ответственных законодательных полномочий парламента и депутатов можно обнаружить в конституциях и законах ряда зрелых в государственно-правовом отношении современных государств. По этому поводу известный немецкий правовед-конституционалист К. Хессе писал: «Примат права обусловливает прочную связанность правом не только подвластных, но и правящих, не только меньшинства, но и большинства. …Примат права означает поэтому связанность решений большинства»[26]. Возможно, по этой причине Первая поправка к Конституции США 1787 года однозначно предупреждает о том, что «Конгресс не должен публиковать законы, которые… ограничивают свободу совести, слова и печати, право народа собираться в мирных целях и обращаться к правительству с требованием прекращения злоупотреблений». Часть 3 ст. 1 Основного закона ФРГ закрепляет принцип ограничения законодательной свободы депутатов мерой надлежащей автономии каждой человеческой личности: «Нижестоящие основные права обязательны для законодательной, исполнительной власти и правосудия как непосредственно действующее право». Подобные же правомерные ограничения устанавливаются в конституциях и законодательстве Австрии, Италии, Франции, Греции, Швейцарии и других стран в целях предотвращения произвольного законодательного вмешательства в сферу личной, духовно-нравственной жизни человека, который сам ответствен давать должную оценку своим поступкам.

Конституция Италии в качестве правомерного критерия законотворчества запрещает Палате депутатов рассматривать и принимать какой-либо законопроект, в содержании и названии которого отсутствует указание на его основную цель, а также на соответствующие для ее реализации институты и организационно-материальные средства. В противном случае  приводится в действие  процедура обжалования принятого закона в конституционном суде; при серьезных и систематических нарушениях депутатами подобных законодательно-технологичных правил законодательно предусматривается правомерная возможность роспуска правонарушающего парламента.

Нечто вроде такой конституционно установленной системы правовой ответственности депутатов существует в Германии, Австрии, Венгрии, Франции, Швейцарии и других государствах, в которых законодатели обязаны соблюдать определенные правотворческие технологические императивы при обсуждении и принятии того или иного законопроекта. Так, например, Конституция Франции под угрозой возможного роспуска запрещает Национальному собранию принимать законы, цели и содержание которых противоречат принципу социальной солидарности. Статья 40 Конституции Франции и ст. 73 Конституции Греции запрещают парламенту обсуждать и принимать законопроекты, которые могут служить причиной сокращения государственных средств, возникновения новых или увеличения имеющихся государственных расходов. Статья 76 Конституции Италии запрещает Палате депутатов и Сенату делегировать правительству законодательные полномочия, если предварительно не обозначены законодательные цели, принципы и руководящие критерии, а в случае делегирования подобных полномочий обязывает в течение установленного срока определить круг решаемых при этом вопросов.

(Окончание см. в следующем номере)

Библиография

1 Библия. Ветхий Завет. Книга пророка Иеремии, 8:8-9.

2 См. подробно: Осипян Б.А. Власть как богоданная мера упорядочивающей способности // Представительная власть — XXI век. 2006. № 2. С. 15—19.

3 Библия. Новый Завет. Матф., 18:20.

4 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. — М., 1866. С. 36.

5 Ярким примером таких людей являются автор Армянского Судебника 1184 года карабахский монах М. Гош и М.М. Сперанский, который, будучи сыном православного священника, окончил Александро-Невскую семинарию и, не будучи юристом, составил известный Свод законов Российской империи.

6 См.: Осипян Б.А. Армянский Судебник 1184 года как прообраз христианской конституции // Конституционное и муниципальное право. 2006. № 7. С. 43—48.

7 См. подробно: Осипян Б.А. Конституционная система правомерных критериев законотворчества // Там же. 2008. № 23. С. 2—8.

8 На английском слово deputy означает «заместитель» или «помощник»; по-армянски — patgamavor, т. е. депутат, буквально — «исполнитель наказов своих избирателей».

9 Слово «совесть» в духовно-нравственном понимании означает не что иное, как благую весть от Бога каждому разумному человеку, богооткровенный моральный закон в душе каждого богосообразного и богоподобного живого существа на Земле.

10 Библия. Новый Завет. 1 Кор., 1:26.

11 Следует отметить, что, в отличие от законодательной техники, которую каждый разумный человек, особенно здравомыслящий юрист, способен изучить за считаные недели, для освоения законодательной технологии необходим несравненно более высокий уровень правосознания и правоведения, которого немногие из ученых-юристов могут достигнуть в течение всей своей жизни при наличии у них определенных богоданных талантов, созидательного прилежания и неустанного трудолюбия.

12 См. подробно: Осипян Б.А. Армянский Судебник 1184 года как прообраз христианской конституции. С. 43—48; Его же. Русский язык как ключ к познанию духа русского права // Современное право. 2007. № 9. С. 23—29.

13 См. подробно: Осипян Б.А. Права и свободы человека как средство реализации его достоинства и призвания // Церковь и время. 2007. № 4.

14 Библия. Новый Завет. Деяния, 24:16.

15 Библия. Ветхий Завет. Исайя, 10:1-3.

16 Диалог-США (изд. Правительства США). 1981. № 18. С. 110.

17 См.: Гегель Г.В.Ф. Философия права. — М., 1990. С. 18, 19, 23, 31, 233.

18 См. подробно: Осипян Б.А. Непреходящая идея права //Аналитикон. 2010. № 10. URL: http://analyticon.org

19 См. подробно: Осипян Б.А. О правоохраняемых духовно-нравственных ценностях, которые конституционализируют жизнь каждого человека и народа // Вопросы правоведения. 2010. № 4.

20 Он же.  Правомерные цели надлежащей и долговременной конституции // Там же. 2011. № 1.

21 Он же.  Система конституционных и международно-правовых принципов // Современное право. 2009. № 8, 9.

22 Он же. Закон как средство социального  планирования, управления и контроля // Представительная власть — XXI век. 2008. № 2—3.

23 Он же. Принцип функциональной целесообразности закона // Законодательство и экономика. 2009. № 2.

24 Он же. Конституционная система правомерных критериев законотворчества // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 23. С. 2—8.

25 Он же. Новый правовой завет депутатам парламентов мира, или конституционная система правовой ответственности законодателей // Представительная власть — XXI век. 2003. № 1, 4. С. 14—18, 20—21.

26 Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. — М., 1981. С. 103—104.