Практический аспект исполнения решений суда по вопросам определения места жительства ребенка

Т.В. БОГДАНОВА,
аспирант кафедры гражданского процесса Саратовской государственной академии права, помощник прокурора г. Мичуринска Тамбовской области
 
В Российской Федерации, как и в любом другом государстве, разрешение проблем, связанных с  семейными конфликтами, и особенно конфликтами, затрагивающими права несовершеннолетних детей, имеет большое значение. Президент РФ в Послании Федеральному Собранию РФ 2010 года подчеркнул: «Общество, в котором на деле защищают права ребенка и уважают его личное достоинство, не только добрее и человечнее. Это общество быстрее и лучше развивается, имеет благоприятную, предсказуемую перспективу»[1]. 
 
Тем самым четко была обозначена важность проблемы защиты прав детей на государственном уровне. Не случайно 2007 год в России был объявлен Годом ребенка, а 2008 год — Годом семьи.
Тем не менее, если в 2008 году в районных судах насчитывалось 134,8 тыс. дел, возникающих из семейно-брачных отношений, то в 2009 году их было уже  157,7 тыс. Кроме того, из 11,4 тыс. кассационных дел, возникающих из семейно-брачных отношений, количество дел о лишении родительских прав за указанный период возросло с 20 до 31,1%, а число споров, связанных с воспитанием детей, — с 19,1 до 27,3%[2]. Более того, проблема все чаще имеет международный резонанс[3].
Российское законодательство в области защиты детей формируется и развивается с учетом международных норм и стандартов. В его основу положены важнейшие международно-правовые документы ООН, содержащие основные требования государственной политики в отношении детей.
В настоящее время судебная форма защиты прав ребенка является основной, и в судебном порядке может быть защищено любое нарушенное (оспоренное) право ребенка (ст. 46 Конституции РФ, статьи 8, 56 Семейного кодекса РФ). Однако в деле защиты нарушенного права важно не только вынести правильное решение, но и обеспечить своевременное исполнение этого решения[4].
Право ребенка на общение с родителями провозглашается в п. 3 ст. 9 Конвенции ООН от 20.11.1989  «О правах ребенка»[5], где говорится, что ребенок, который разлучается с родителями, имеет право поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с ними, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам[6].
В Российской Федерации условия и порядок принудительного исполнения судебных актов регулируется СК РФ (ст. 79), разделом VII ГПК РФ, Федеральным законом от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон), Федеральным законом  от 21.07.1997 № 118-ФЗ «О судебных приставах» (далее — Закон о судебных приставах). Однако по-прежнему многие судебные акты, в том числе и по делам, связанным с определением места жительства ребенка, остаются неисполненными, отчего страдают конкретные люди, и особенно дети.
По общему правилу место жительства ребенка при раздельном проживании родителей устанавливается соглашением между последними. При отсутствии соглашения спор разрешается судом, исходя из интересов детей и с учетом их мнения. Кроме того, законодатель не ограничивается декларативным положением, а обязывает суд учитывать привязанность ребенка, причем не только к родителям, но и к тем, кто с ним проживает, — братьям, сестрам. Требуется проанализировать и нравственные качества родителей, возможность создания ребенку максимально благоприятных условий для развития.
Судебный пристав-исполнитель конкретно определяет время совершения исполнительных действий (согласно ч. 1 ст. 35 Закона исполнительные действия производятся в рабочие дни с 6 до 22 часов).
Место исполнения решения суда определяется в зависимости от того, какие требования содержатся в исполнительных документах, обязывающих должника совершить определенные действия (воздержаться от совершения действий).
Например, А.М. Нечаева считает, что такое место может быть подсказано родителями, если они спорили о месте проживания ребенка. Но лучше все-таки осуществлять исполнение не в родительском доме, а на нейтральной территории — в детском саду, школе, любом другом воспитательном учреждении либо в доме родственников, знакомых, способных обеспечить хотя бы относительное спокойствие при совершении акта передачи ребенка одному из родителей[7].
По спорам об определении места жительства ребенка использование всякого рода исключений на этот счет нежелательно, поскольку спокойная, не усугубленная торопливостью атмосфера в момент передачи ребенка от одного родителя другому — одно из условий успешной реализации судебного решения. Но если существует угроза исчезновения ребенка, его переезда по неизвестному адресу, допустимы отступления от общего правила, в том числе касающиеся места и времени исполнения решения суда. И все же самое лучшее для несовершеннолетнего ребенка — когда стороны (мать и отец) договариваются об удобном для них времени исполнения (ст. 35 Закона). Такая договоренность может состояться и между лицами, лишенными родительских прав или ограниченными в своих родительских правах судом, и представителем органов опеки и попечительства, выступающим в качестве истца по делу.
Сроки совершения исполнительных действий судебным приставом-исполнителем, предусмотренные ч. 1 ст. 36 Закона, составляют 2 месяца со дня возбуждения исполнительного производства.
Если требуется отобрание ребенка, которое чаще всего не терпит отлагательства, то в судебном решении должна быть специальная оговорка о немедленном исполнении, которая найдет отражение в исполнительном документе.
В случае неисполнения должником в установленный срок предписания судебного пристава-исполнителя о передаче ребенка взыскателю судебный пристав-исполнитель должен выяснить причину неисполнения.
При наличии уважительных причин судебный пристав-исполнитель может отложить исполнение  на срок не более 10 дней по заявлению взыскателя или по собственной инициативе (ст. 38 Закона), о чем выносится соответствующее постановление.
Считаем, что данный срок слишком мал для успешного разрешения сложных психологических проблем. В связи с этим предлагаем предоставить судебным приставам-исполнителям самостоятельно определять продолжительность этого срока, но ввести ограничение, с тем чтобы этот срок не превышал одного месяца.
Итак, согласно п. 2 ст. 79 СК РФ принудительное исполнение решений, связанных с отобранием ребенка и передачей его другому лицу (лицам), должно производиться с обязательным участием представителя органа опеки и попечительства и лица (лиц), которому передается ребенок, а в необходимых случаях — с участием представителя органов внутренних дел. Таким образом, перед совершением исполнительных действий судебный пристав-исполнитель обязан известить представителя органа опеки и попечительства о месте исполнения, дате и времени, когда предстоит их совершить, а при наличии оснований — и сотрудников правоохранительных органов.
В данном случае не стоит минимизировать роль представителей органов опеки и попечительства, которые по долгу службы обязаны принимать участие в процедуре, имеющей прямое отношение к защите прав ребенка. Органы опеки и попечительства могут оказать помощь судебному приставу-исполнителю квалифицированным советом, рекомендациями, а также предотвратить действия антипедагогического характера со стороны любых участников исполнения.
Следует согласиться с С.А. Ивановой, которая считает, что специфика исполнения судебных решений по гражданским делам, связанным с воспитанием детей, состоит в том, что инициатива стороны, заинтересованной в быстрейшей передаче ребенка, соединяется с инициативой и активностью суда, судебного пристава-исполнителя, прокуратуры, органов опеки и попечительства[8].
Задачи органов опеки и попечительства при исполнении решения различны. В одном случае их участие сводится к обеспечению безболезненной для ребенка передачи его лицу, указанному в решении суда, в другом — они должны не только отобрать ребенка у нерадивых родителей, но и решить вопрос о его дальнейшем воспитании[9].
При этом остается неизменным правило, согласно которому руководящая роль в исполнении подобного рода решений в любом случае принадлежит судебному приставу-исполнителю, который несет ответственность за процесс исполнения и его результат. В связи с этим вряд ли можно согласиться с мнением П.П. Заворотько, что роль судебного пристава-исполнителя по исполнению решений, которыми ответчик присужден к совершению определенных действий, в том числе и по делам о воспитании детей, сводится к тому, что он удостоверяет, фиксирует, что должник о необходимости исполнения был извещен и в срок решения не исполнил[10].
Для разъяснения вопросов, которые могут возникнуть при исполнении, по просьбе сторон или по инициативе самого исполнителя может быть привлечен специалист (или даже несколько специалистов). Пригласить его или нет — право судебного пристава-исполнителя. Но при этом надо учитывать, что в особо сложных случаях помощниками судебного пристава-исполнителя могут стать, в частности, педагог, воспитатель, детский психолог[11].
В современной практике применения законодательства об исполнительном производстве существует немало проблем, возникающих при принудительном исполнении судебного акта. Они появляются в первую очередь в связи с несовершенством законодательства, неурегулированностью многих вопросов исполнительного производства.
В процессе исполнения встречаются случаи, когда родитель, не желающий передавать ребенка, увозит его, оставляет у родственников. Возникает вопрос: можно ли в этом случае принудительно отобрать ребенка на основании решения суда, или родителю нужно предъявить новый иск об отобрании ребенка у третьих лиц?
Представляется, что если ребенок передан третьим лицам после того, как суд своим решением определил, что он должен проживать с родителем, то передача ребенка другим лицам является нарушением, уклонением от исполнения решения суда, а потому для отобрания ребенка не требуется предъявление нового иска того же родителя к третьим лицам. Отобрание ребенка у этих лиц можно произвести на основании имеющегося решения, определившего, с кем будет проживать ребенок. При этом складывается положение, сходное с тем, которое возникает при изъятии имущества, принадлежащего должнику, но находящегося у третьих лиц. В этом случае гражданско-процессуальным законодательством предусмотрено изъятие  имущества у лиц, не являющихся стороной по делу, на основании решения суда, по которому должник обязан передать это имущество взыскателю.
Если же ребенок до или на момент рассмотрения спора между родителями фактически находился у третьих лиц, а суд это не выявил при рассмотрении дела или ему об этом не было известно, в связи с чем третьи лица не были привлечены к участию в деле, то отобрать ребенка у третьих лиц на основании вынесенного при таких обстоятельствах решения без их согласия нельзя.
Само решение, как постановленное по неисследованным материалам дела, должно быть пересмотрено в установленном законом порядке[12].
Сложность споров о месте проживания ребенка объясняется и трудностями в исполнении вынесенного судом решения, на что обращается внимание в юридической литературе. Выход из положения видится в возможности использования  так называемых промежуточных мер, позволяющих реализовать судебное решение. Согласно абзацу второму п. 2 ст. 79 СК РФ эти меры сводятся к устройству ребенка, о котором спорили, по определению суда на время в воспитательное, лечебное заведение, орган социальной защиты населения или другое аналогичное учреждение. Такая мера промежуточного характера чаще всего позволяет разрядить обстановку, успокоиться родителям и ребенку, после чего легче исполнить решение суда даже в стенах этого учреждения.
Однако такой способ нужно применять очень осторожно, чтобы не нанести ребенку душевную травму. Непосредственность ребенка, его острое восприятие окружающего, особенно при повышенной чувствительности, обязывает оградить его от всех действий, могущих повлиять на него отрицательно. Полагаем, что если ребенок никогда не был в детском учреждении или имеет предубеждение против него, то применять такой способ исполнения не следует.
Как показывает практика, рассмотрение вопроса об определении места жительства ребенка с одним из родителей само по себе нецелесообразно,  неэффективно и не направлено на обеспечение интересов ребенка. Чтобы обеспечить реальное право ребенка на общение с обоими родителями (в большей степени беспокойство вызывает общение с оставшимся родителем), следует при рассмотрении вопроса об определении места жительства одновременно решать вопрос об определении порядка встреч, исполнение которого ложится на органы опеки и попечительства.
Г.Ю. Федосеева считает, что, если в процессе одного судебного разбирательства рассматривать оба вопроса — об определении места жительства ребенка и о порядке общения с ним родителей, — это вовсе не означает принятия «детализированного» решения, содержащего регламент свиданий. Этот вопрос может быть решен органом опеки и попечительства, который в определенный судом срок и с учетом конкретных обстоятельств устанавливает график свиданий[13].
Практика показывает, что обычно суды при определении порядка общения ориентируются на требования ответчика либо несколько их смягчают, если они подлежат удовлетворению. Но после вступления в силу судебного решения жизненная ситуация может резко меняться в ту или иную сторону (болезнь, командировка, изменение характера работы истца, ответчика). Иным может стать состояние здоровья ребенка, его настроение, вплоть до того, что на его психику может повлиять погода, если встреча с одним из родителей должна состояться на улице (в виде прогулки).
Словом, зафиксированный в решении суда порядок общения не только по субъективным, но и по объективным причинам иногда обречен на провал. Поэтому в судебном решении порядок общения может быть определен лишь по общим позициям, ибо вносить постоянно уточнения, коррективы в решение суда невозможно.
Следует согласиться с Е.А. Фоминой, что выход из положения видится в дополнении текста абзаца второго п. 2 ст. 66 СК РФ словами: «В случае необходимости суд вправе поручить органам опеки и попечительства внести уточнения в порядок общения несовершеннолетнего с отдельно проживающим родителем»[14].
К сожалению, как показывает российская судебная практика, с исками об определении места жительства ребенка либо по делам, связанным с воспитанием детей, ущемленные в своих правах родители практически не обращаются. Считается, что это  связано якобы с защитой интересов ребенка. Но фактически дело вовсе не в защите интересов ребенка, а в судебной практике, которая на сегодняшний день в России такова: определение места жительства ребенка практически полностью означает «полноправие» одного родителя и «бесправие» другого.
Согласно положениям ст. 3 Закона о судебных приставах, задачами исполнительного производства являются правильное и своевременное исполнение судебных актов, актов других органов и должностных лиц, а в предусмотренных законодательством Российской Федерации случаях — исполнение иных документов в целях защиты нарушенных прав, свобод и законных интересов граждан и организаций.
Однако на практике при рассмотрении судом исков, связанных со спорами о праве на определение места жительства детей, а также о праве на их воспитание, возникает много нерешенных проблем как материально-правового, так и гражданско-процессуального характера. Первые из них требуют уточнений содержания норм ряда статей СК РФ, вторые — расширения текста Закона за счет дополнения его положениями, определяющими порядок исполнения судебных решений по делам данной категории, имеющим свою специфику. Несомненно, данный институт нужно развивать и дорабатывать, внося изменения в нормы, регламентирующие порядок исполнения решения суда по вопросам определения места жительства и воспитания детей при раздельном проживании родителей.
 
Библиография
1 Послание Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ от 30 ноября 2010 г. // Парламентская газета. 2010. 3 дек. № 63.
2 См.: Обзор деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2009 году (рассмотрение гражданских дел) // Российская юстиция. 2010. № 7. С. 66, 71.
3 См.: Прокофьев В. Захарова не дошла до суда // Российская газета. 2011. 28 янв. С. 8.
4 См.: Трубников П.Я. Судебное разбирательство гражданских дел отдельных категорий: Учеб. пособие. — М., 2001. С. 63.
5 Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 45. Ст. 955.
6 См.: Старосельцева М.М. Осуществление защиты родительских прав по семейному законодательству Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2009. С. 146.
7 См.: Нечаева А.М. Исполнение решений суда по делам, связанным с воспитанием детей // Российская юстиция. 1998. № 5. С. 36.
8  См.: Иванова С.А. Исполнение судебных решений, связанных со спорами о детях // Советская юстиция. 1965. № 6. С. 17.
9 См.: Богатырев Н.И. Судопроизводство по делам об отобрании детей у родителей без лишения родительских прав: Дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 1989. С. 167.
10 См.: Заворотько П.П. Охрана прав граждан в стадии исполнения судебных решений: Дис. … канд. юрид. наук. — К., 1956.
11 См.: Нечаева А. Указ. ст. С. 36.
12 См.: Евдокимова Т.П. Судебные споры о детях:  Дис. … канд. юрид. наук. — М., 1977. С. 173.
13 См.: Федосеева Г.Ю. Неправовая сторона брачно-семейных отношений и учет международного характера при рассмотрении дел об определении места жительства ребенка // Lex Russica. 2004. № 4. С. 1019.
14 Фомина Е.А. Споры о праве на воспитание детей: Материально-правовые и процессуально-правовые проблемы: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2004. С. 111.