Преддоговорная гражданско-правовая ответственность

УДК 347.44 

Страницы в журнале: 56-59

А.Е. НАЗАРОВ,

аспирант Московского городского педагогического университета

Анализируются нормы российского гражданского права, касающиеся преддоговорной ответственности. В частности, рассматривается недобросовестное поведение сторон при заключении договора, а также основания преддоговорной ответственности и ее неблагоприятные последствия.

Ключевые слова: гражданское право, договорное право, договор, ответственность.

The author of article analyzes norms of the Russian civil law, concerning the precontractual responsibility. In particular, the content of unfair behavior of sides reveals at the conclusion of the contract, the basis of the precontractual responsibility, its adverse consequences.

Keywords: civil law, contractual law, contract, responsibility.

Стороны, желающие установить договорные отношения, заинтересованы в экономическом эффекте договора. Именно поэтому каждая из сторон нуждается в правовых гарантиях того, что другая сторона подойдет к процессу заключения договора максимально ответственно. Преддоговорная ответственность наступает в случае недобросовестных действий одной из сторон.

Впервые ответственность за преддоговорные нарушения была обоснована немецкими юристами. Немецкая доктрина послужила важным стимулом для развития гражданского права во многих европейских государствах. Данное влияние касается и вопросов применения преддоговорной ответственности. К. Цвайгерт и Х. Кётц отмечают, что Гражданский кодекс Греции «воспринял принцип немецкой доктрины в отношении ответственности за вину при заключении договора»[1]. В настоящее время в российской юридической литературе также отмечается повышенный интерес к теме преддоговорной ответственности, которая нашла свое отражение и в нормах гражданского права[2]. Вместе с тем институт преддоговорной ответственности как в России, так и за рубежом долгое время оставался за рамками правового регулирования. Это было вызвано, по мнению А.Н. Кучер, существованием «так называемой алеаторной теории, в соответствии с которой каждая сторона самостоятельно несла бы все риски, связанные с преддоговорным процессом»[3].

Преддоговорная ответственность является гарантией несовершения одной из сторон недобросовестных действий в отношении своего партнера. В чем же конкретно выражается недобросовестность совершаемых действий, какое именно поведение следует считать недолжным при заключении договора? Правовые системы различных стран по-разному отвечают на этот вопрос. Одни государства идут по пути закрепления общей обязанности для сторон вести себя добросовестно в отношении друг друга. Другие — определяют специальные виды недобросовестного поведения.

По пути первого варианта пошли, например, Италия, Греция, Германия, Израиль. Нормативные правовые акты этих стран (§ 1337 Гражданского кодекса Италии, ст. 198 Гражданского кодекса Греции, § 311 Германского гражданского уложения, ст. 12 Закона о договорах (общая часть) Израиля) устанавливают общее положение о необходимости добросовестного поведения в период заключения договора. В них, в частности, говорится о ведении переговоров в приемлемой и общепринятой форме, о следовании принципу добросовестности при заключении договора. Данными актами устанавливается и мера преддоговорной ответственности в виде возмещения причиненного ущерба.

Международный коммерческий оборот также требует от сторон соблюдения принципа добросовестности в отношениях, предшествующих заключению договора. Согласно Принципам международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА), подписанным в г. Риме 01.01.1994[4], недобросовестным является вступление в переговоры или их продолжение при отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной  (ст. 2.15), а также разглашение конфиденциальной информации, переданной в процессе переговоров (ст. 2.16). Перечень действий, непосредственно указывающих на недобросовестное поведение, гораздо шире. По мнению В.Г. Полякевич, добросовестность при заключении договора проявляется в том, что каждый из контрагентов «не будет скрывать или искажать информацию, необходимую для принятия решения о сделке, вести переговоры без намерения заключить договор, использовать нечестные приемы для заключения сделки на более выгодных для себя условиях, не выйдет из преддоговорного процесса без веской причины, не направит на переговоры неуполномоченного или некомпетентного представителя, не будет использовать переговоры для получения доступа к конфиденциальной информации и ее ненадлежащего использования, переманивания сотрудников, применения иных недопустимых способов получения недобросовестных преимуществ и (или) причинения вреда»[5].

Анализируя положения гражданского законодательства Российской Федерации о преддоговорной ответственности, Е.А. Суханов отмечает, что «по существу речь идет о нарушении принципа добросовестности при осуществлении гражданских прав и исполнении гражданско-правовых обязанностей»[6]. Вместе с тем представляется, что российское право пошло по пути установления специальных норм о конкретных видах недобросовестных действий, а не общей обязанности должного поведения сторон. Такими специальными случаями недобросовестного поведения являются:

— уклонение от заключения договора в тех случаях, когда обязанность заключить договор возникает в силу положений ГК РФ, иного закона либо добровольно принятого обязательства (ст. 445 ГК РФ);

— уклонение от соблюдения формальных требований, касающихся формы договора, а именно: уклонение от нотариального удостоверения договора или государственной регистрации договора в тех случаях, когда нотариальное удостоверение или государственная регистрация договора требуются в соответствии с законом или соглашением сторон (ст. 165 ГК РФ);

— непринятие мер по согласованию условий договора поставки, когда при заключении договора между сторонами возникли разногласия по отдельным условиям (ст. 507 ГК РФ);

— непредоставление покупателю при заключении договора розничной купли-продажи необходимой и достоверной информации о товаре, предлагаемом к продаже (ст. 495 ГК РФ), а также непредоставление заказчику до заключения договора бытового подряда необходимой и достоверной информации о предлагаемой работе, ее видах и об особенностях, о цене и форме оплаты (ст. 732 ГК РФ);

— совершение в процессе заключения договора недобросовестных действий (бездействия) следующего характера: введение в заблуждение, обман, насилие, угроза, достижение злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, использование стечения тяжелых обстоятельств (статьи 178—179 ГК РФ).

При этом сторона может быть введена в заблуждение другой стороной, что может быть совершено в пассивной форме (несообщение определенной информации, знание которой стало бы препятствием к заключению договора). При введении в заблуждение речь идет о неумышленном, нецеленаправленном умолчании о каких-либо фактах. Именно поэтому, не сообщая необходимую информацию, одна из сторон тем самым не проявляет должной степени заботливости и осмотрительности.

В процессе заключения договора от одной из сторон могут исходить обманные действия. Обман представляет собой умышленное, намеренное введение в заблуждение. При заключении договора обман может быть совершен либо путем сообщения заведомо ложной, искаженной информации, либо путем несообщения определенной информации. Обман может выражаться и в предоставлении поддельной документации.

Формирование воли у одной из сторон договора происходит несвободно и в результате совершения насильственных действий. Насилие как физическое воздействие может проявляться в  избиении, истязании.

Угроза при заключении договора состоит в психическом воздействии, которое осуществляется, например, в угрозе разглашения конфиденциальной информации.

Злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной предполагает сговор  с целью причинить вред представляемой стороне. Инициатором такого сговора может быть как представитель, так и контрагент представляемой стороны.

Стечение тяжелых обстоятельств, побуждающих заключить договор на крайне невыгодных для себя условиях, влияет на формирование воли независимо от действий (бездействия) другой стороны по договору. Однако эта сторона осознает наличие таких обстоятельств и намеренно пользуется ими для того, чтобы заключить договор исключительно в своих интересах. Именно в этом и проявляется недобросовестное поведение.

Что касается квалификации преддоговорной ответственности, то здесь следует, на наш взгляд, согласиться с В.Г. Полякевич, которая приходит к выводу о том, что «преддоговорная ответственность не составляет самостоятельного вида ответственности, принципиально отличного от деликтной или договорной ответственности, а обладает чертами как той, так и другой, почему и характеризуется как квазиделиктная, или квазидоговорная»[7]. В этой связи основанием преддоговорной ответственности являются все те условия, которые необходимы для гражданско-правовой ответственности.

Противоправным признается поведение, нарушающее норму права независимо от того, знал ли правонарушитель о неправомерности своего поведения. В данном случае речь идет о противоправном поведении в процессе заключения договора. Противоправно нарушение обязанности добросовестного поведения.

Выявление причинной связи между противоправным поведением и возникшим вредом в целях привлечения к преддоговорной ответственности в одних случаях представляет собой весьма сложную задачу, в других — немного проще. Как было сказано выше, противоправность устанавливается через недобросовестное поведение. В тех случаях, когда обязанность действовать добросовестно в процессе заключения договора установлена законодателем в качестве общей нормы, достаточно проблематично определить, что именно то или иное конкретное действие (бездействие) и повлекло возникновение убытков. Иное дело, когда в нормативном правовом акте закрепляется специальный случай недобросовестного поведения с описанием последствий данного поведения и установлением меры преддоговорной ответственности.

Вина — такое психическое отношение лица к своему противоправному поведению, в котором проявляется пренебрежение к интересам общества или отдельных лиц. При заключении договора подобное пренебрежение имеется в отношении прав и законных интересов потенциального партнера по договору. Именно поэтому вопрос о вине в преддоговорной ответственности должен решаться точно так же, как он решается при применении мер гражданско-правовой ответственности (ст. 401 ГК РФ).

В тех случаях, когда результатом противоправного поведения становится причинение потерпевшему лицу убытков, их наличие — необходимое условие привлечения к преддоговорной ответственности. Право на возмещение убытков, причиненных недобросовестным поведением, базируется на объективном экономическом факте существования трансакционных издержек, связанных с заключением договора. Б.И. Пугинский отмечает, что «подготовка договорных документов, их пересылка, телефонные переговоры, выезды в командировки и т. п. нередко связаны со значительными затратами. Они образуют значимую часть трансакционных издержек, которые могут составлять, согласно проводившимся расчетам, до 12—15% от общей суммы (цены) договора. Следует документально фиксировать такие расходы с тем, чтобы в случае необоснованного отказа другой стороны от заключения договора иметь возможность взыскать с нее причиненные убытки в виде затрат на преддоговорные контакты»[8]. Речь идет об убытках в виде реального ущерба. Что же касается взыскания убытков в виде упущенной выгоды, то вследствие отсутствия собственно договорных отношений оно представляется довольно проблематичным.

Совершение одной из сторон недобросовестных действий в процессе заключения договора обусловливает неблагоприятные последствия, несмотря на то что между сторонами еще не сложились собственно договорные отношения. Меры преддоговорной ответственности следующие.

Возмещение причиненных убытков. Недобросовестная сторона должна возместить убытки, вызванные:

— необоснованным уклонением от заключения договора (п. 4 ст. 445 ГК РФ);

— уклонением от согласования условий договора (п. 2 ст. 507 ГК РФ);

— задержкой в совершении нотариального удостоверения или государственной регистрации договора (п. 4 ст. 165 ГК РФ);

— непредоставлением необходимой и достоверной информации либо предоставлением искаженной информации при заключении договоров розничной купли-продажи (ст. 495 ГК РФ), дарения (ст. 580 ГК РФ), аренды (ст. 613 ГК РФ), безвозмездного пользования (статьи 693—694 ГК РФ), бытового подряда (ст. 732 ГК РФ);

— недобросовестным поведением, послужившим основанием для признания договора недействительным (п. 2 ст. 178 и п. 2 ст. 179 ГК РФ).

Уплата штрафа. Уплата штрафа предусмотрена в случае уклонения от заключения договора, когда обязанность заключить договор установлена в силу закона. При необоснованном уклонении поставщика от заключения государственного контракта на поставку материальных ценностей в государственный резерв поставщик уплачивает штраф в размере стоимости продукции, определенной в проекте государственного контракта; при необоснованном уклонении подрядчика от заключения договора подряда на строительство, реконструкцию и техническое перевооружение объектов системы государственного резерва подрядчик уплачивает штраф в размере годового объема капитальных вложений, определенного в договоре, с учетом индексации (пункты 1 и 11 ст. 16 Федерального закона от 29.12.1994 № 79-ФЗ «О государственном материальном резерве»).

Конфискационные меры при односторонней реституции. При односторонней реституции потерпевшему возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре возмещается его стоимость в деньгах. Имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой стороне, обращается в доход Российской Федерации. При невозможности передать имущество в доход государства в натуре взыскивается его стоимость в деньгах. Санкция конфискационного характера применяется в случае исполнения договора, до заключения которого одной из сторон были совершены такие недобросовестные действия (бездействие), как обман, насилие, угроза, достижение злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, использование стечения тяжелых обстоятельств (п. 2 ст. 179 ГК РФ).

Утрата прав на внесенный задаток. Федеральный закон от 21.07.2005 № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» (далее — Закон № 94-ФЗ) предусматривает возможность установления со стороны заказчика, уполномоченного органа требования о внесении денежных средств в качестве обеспечения заявки на участие в торгах. Размер данного обеспечения может устанавливаться в пределах 5% от начальной цены государственного или муниципального контракта (ч. 4 ст. 20 и ч. 5 ст. 32). В случае совершения участником размещения заказа недобросовестных действий в виде уклонения от заключения государственного или муниципального контракта денежные средства, внесенные в качестве обеспечения заявки на участие в конкурсе или аукционе, не возвращаются (ч. 2 ст. 29 и ч. 2 ст. 38).

Утрата лицом, выигравшим торги, права на заключение договора. В целях заключения государственного или муниципального контракта претенденты предоставляют конкурсной или аукционной комиссии заявку и иные необходимые документы. В силу ч. 3 ст. 9 Закона № 94-ФЗ заказчик должен отказаться от заключения контракта с победителем торгов в случае установления факта предоставления последним заведомо ложных сведений, содержащихся в документах.

Включение в реестр недобросовестных поставщиков (ст. 19 Закона № 94-ФЗ). Данная санкция не связана с материальными затратами для недобросовестного контрагента, а носит, скорее, репутационный характер. В реестр недобросовестных поставщиков включаются сроком на два года сведения об участниках размещения заказа, совершивших такое преддоговорное нарушение, как уклонение от заключения государственного или муниципального контракта. Заказчик, уполномоченный орган вправе в конкурсной документации или в документации об аукционе установить требование к участникам размещения заказа об отсутствии сведений о таких участниках в реестре недобросовестных поставщиков (п. 2 ч. 2 ст. 11 Закона № 94-ФЗ), тем самым исключив возможность участия в проводимых торгах поставщиков, ранее признанных недобросовестными.

С учетом вышеизложенного можно сделать вывод о том, что закрепление специальных случаев недобросовестного поведения, обусловливающего преддоговорную ответственность, не отвечает в полной мере интересам участников в процессе заключения договора, так как специальные виды недобросовестного поведения не охватывают все те ситуации, которые могут возникнуть в действительности. При таком положении потенциальные контрагенты защищены законом только в тех случаях, которые прямо в нем предусмотрены, и остаются без защиты, когда совершаются недобросовестные действия, не указанные в  законе.

Решение этого вопроса видится в двух возможных вариантах: либо законодатель устанавливает общую норму о необходимости добросовестного поведения при заключении договора, а также конкретные меры преддоговорной ответственности за совершение недобросовестных действий, либо стороны сами решают этот вопрос посредством заключения соглашений преддоговорного характера.

В преддоговорном соглашении стороны могут либо закрепить общую обязанность действовать добросовестно, либо зафиксировать перечень конкретных действий (более широкий по сравнению с тем, что определен законом), которые будут расцениваться сторонами в качестве недобросовестного поведения. Данное соглашение, безусловно, должно содержать также и меры преддоговорной ответственности, которые будут применяться при совершении недобросовестных действий в процессе заключения договора. Представляется, что требования, основанные на этих соглашениях, должны иметь поддержку государства. Такие соглашения могут способствовать исправлению ситуации, когда добросовестная сторона менее защищена от действий недобросовестной стороны.

Библиография

1 Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. Т. 1: Основы. — М., 2000. С. 239.

2 См.: Овчинникова К.Д. Преддоговорная ответственность (начало) // Законодательство.  2004. № 3. С. 8—15; Она же. Преддоговорная ответственность // Там же. № 4. С. 29—36, и др.

3 Кучер А.Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. — М., 2005. С. 210.

4 Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА. — М., 2003.

5 Полякевич В.Г. Ответственность за преддоговорные нарушения: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2007. С. 4.

6 Гражданское право: Учеб.: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. — М., 2006. С. 600.

7 Полякевич В.Г. Указ. раб. С. 17.

8 Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. — М., 2008.  С. 144—145.