Пределы ограничения права на личную неприкосновенность при применении задержания в уголовном процессе

В.В. ДЕМИРЧЯН,
аспирант кафедры уголовного процесса юридического факультета Кубанского государственного университета
 
Любой человек независимо от его положения в обществе и государстве, наличия или отсутствия гражданства обладает личными правами и свободами. Данная категория прав отличается естественным характером принадлежности носителю, от рождения. Ее содержание отражает стремление каждого человека к проявлению своей воли на основе осознания законов развития природы и общества[1].
 
В соответствии с международным и национальным законодательством личные права и свободы признаются одним из важнейших элементов конституционного статуса личности, они в числе первых провозглашаются в основном законе страны — Конституции РФ. В системе личных прав и свобод центральное место занимает право неприкосновенности личности, впервые закрепленное в Конституции СССР 1936 года наряду с такими личными правами, как неприкосновенность жилища, тайна переписки, свобода совести и право обвиняемого на защиту. Таким образом, можно сделать вывод о том, что в системе личных прав и свобод праву неприкосновенности личности исторически придавалось первоочередное значение[2].
Согласно ч. 1 ст. 22 Конституции РФ каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Из представленной конструкции видно, что свобода и личная неприкосновенность — понятия взаимосвязанные[3]. В современных условиях развития российского общества необходимо уяснить сущность и соотношение этих категорий.
Свобода личности — это данная человеку возможность мыслить и поступать в соответствии со своими убеждениями, взглядами и представлениями о должном и желаемом, добиваться осуществления поставленных целей и таким образом реализовывать свое «я» в объективном мире[4]. Личная свобода — это свобода моральная, нравственная, физическая. С одной стороны, она представляет собой возможность осуществлять дозволенные деяния, а с другой — независимость от принудительного воздействия извне[5]. Однако личная свобода ограничена рамками закона «этического минимума»[6], провозглашающего: «Будь свободен, но уважай свободу других». Правовой статус человека зиждется на свободе собственной и уважении к свободе других членов общества, т. е. свобода одного человека может быть ограничена в интересах защиты другого человека.
Таким образом, можно сделать вывод, что свобода — это гарантированная государством возможность осуществления субъектом каких-либо действий сообразно своим убеждениям, формируемым в соответствии с положениями о необходимом и должном, ограничение которых может быть осуществлено только в исключительных случаях, предусмотренных нормами международного и национального законодательства.
Термин «неприкосновенность» буквально можно трактовать как сохранение в целостности, защищенности от всякого посягательства со стороны кого-либо[7]. По верному утверждению Е.Г. Васильевой, личная свобода — это возможность распоряжаться собой, реализуя собственные силы, знания и средства; неприкосновенность личности — «право на такое состояние, при котором не допускается стеснение моральной, нравственной, физической и иной целостности человека путем принуждения со стороны государства, должностных лиц, остальных граждан», а вместе — это «двуединая основа психофизической целостности и автономии личности»[8]. Таким образом, неприкосновенность личности — это своеобразный защитный барьер от внешних посягательств, позволяющий полноценно реализовать свободу личности.
Существует два подхода к определению неприкосновенности личности. Узкое толкование данного права заключается в невозможности незаконного лишения свободы (в форме ареста, заключения под стражу, содержания под стражей, задержания), т. е. физическая неприкосновенность. Если же определять неприкосновенность личности в широком смысле этого слова, то необходимо учитывать, что ее составляющей является не только физическая неприкосновенность, но и психическая, нравственная, духовная, индивидуальная, половая, личная безопасность и возможность свободно располагать собой[9]. Кроме того, при рассмотрении понятия неприкосновенности личности в разрезе уголовно-процессуальных правоотношений становится очевидно: в его содержание входят два правомочия — право на свободу гражданина от незаконных и необоснованных арестов, личных обысков, освидетельствований и иных неправомерных принудительных мер со стороны государственных органов и должностных лиц и право на свободу гражданина от преступных посягательств отдельных лиц[10].
Таким образом, на наш взгляд, под неприкосновенностью личности в конституционно-правовом смысле понимается гарантированная государством охрана физической, психологической, половой, нравственной свободы личности от преступных посягательств, а также защита от незаконного и необоснованного ограничения данных свобод.
Закрепляя законодательно право на личную неприкосновенность, государство тем самым устанавливает возможность лица не допускать ущемления своей свободы, охранять ее от незаконного ограничения. Таким образом, неприкосновенность личности как состояние реализуется посредством закрепления права на такое состояние.
Ограничение права неприкосновенности личности наиболее часто осуществляется в уголовном судопроизводстве. Ограничение есть грань, предел, рубеж, удержание в известных рамках, границах[11], ограничить — значит «стеснить определенными условиями, поставить в какие-нибудь рамки, границы»[12]. Для реализации правоограничений необходимы существенные предпосылки, среди которых немаловажную роль играет социальная обусловленность права: «а) потребность решительной и бескомпромиссной борьбы с преступностью для блага общества; б) невозможность ведения борьбы с преступностью без принудительных мер; в) выявленная и обоснованная в каждом конкретном случае приоритетность целей, достигаемых ограничением прав соответствующих лиц перед сохранением их прав; г) важность обеспечения неотвратимости ответственности за преступление»[13].
Ограничение права неприкосновенности личности[14] осуществляется только в порядке и на основаниях, указанных в законе, органами, обладающими соответствующей компетенцией, и только в отношении лиц, установленных законом (таковыми, например, могут являться подозреваемые, обвиняемые, свидетели, эксперты и т. д.). Кроме того, при ограничении данного права необходимо основываться на принципах целесообразности и обоснованности. В данном случае цели уголовного судопроизводства и средства их достижения должны быть соизмеримыми.
Таким образом, под ограничением права неприкосновенности личности можно понимать регламентированную законом процессуальную деятельность уполномоченных на то лиц, направленную на установление правоограничений в целях разрешения задач, стоящих перед уголовно-процессуальным судопроизводством.
Пределы ограничения права неприкосновенности личности могут рассматриваться в нескольких вариантах: пределы ограничения содержательного характера и временные пределы ограничения (в зависимости от степени строгости (жесткости, категоричности) меры правоограничения).
Под пределами ограничения права неприкосновенности личности содержательного характера понимают границы, позволяющие определить характер и степень вмешательства государственных органов в сферу частных интересов при применении законодательно установленных правоограничений. Иными словами, нормы УПК РФ закрепляют сущность правоограничения, основания его применения, которые являются гарантиями того, что право неприкосновенности личности будет ограничено только в строгом соответствии с законом. Например, задержание как мера, ограничивающая в первую очередь свободу передвижения лица (т. е. физическую), возможно только при наличии оснований, закрепленных в ст. 91 УПК РФ. Именно основания задержания, на наш взгляд, служат тем пределом, в рамках которого позволено ограничить право неприкосновенности личности.
Анализируя ст. 91 УПК РФ, на первый взгляд можно установить: основания задержания совершенно определены и не подлежат расширительному толкованию. Такое положение относится, в частности, к ч. 1 ст. 91 УПК РФ, где указано, что задержание производится по формальным обстоятельствам и не требует наличия специальных полномочий у лиц, осуществляющих задержание. Применение данной нормы может привести к злоупотреблению указанной мерой принуждения; в ч. 2 ст. 91 УПК РФ подчеркивается значение задержания как кратковременного ареста лица для выяснения его причастности к преступлению и разрешения вопроса о применении в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу.
Так, лицо может быть задержано при наличии «иных данных, дающих основание подозревать лицо в совершении преступления», отсутствии у него постоянного места жительства, если лицо попыталось скрыться или не установлена его личность. Таким образом, можно сделать вывод, что в случае отсутствия обстоятельств, установленных ч. 1 ст. 91 УПК РФ, но при наличии обстоятельств, определенных в ч. 2 ст. 91 УПК РФ, любое лицо по решению (субъективному мнению) следователя может быть задержано (тогда как Конституция РФ и нормы международного права закрепляют право ограничения неприкосновенности личности только на основании закона[15]).
Кроме того, ч. 2 ст. 91 УПК РФ закрепляет возможность задержания лица, если «следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора в суд направлено ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу». Здесь также существует рад проблем.
Во-первых, УПК РФ не предусматривает «самостоятельного» акта о признании лица подозреваемым (этот факт отражается только в постановлении о применении к лицу меры пресечения или о возбуждении уголовного дела, протоколе о задержании, уведомлении о подозрении), а такой акт (постановление о применении меры пресечения) еще не принят, значит, у лица отсутствует процессуальный статус и, следовательно, права, гарантируемые подозреваемым, обвиняемым; во-вторых, поскольку в отношении лица решается вопрос о применении к нему меры пресечения, то основаниями задержания будут являться обстоятельства, установленные ч. 1 ст. 97 УПК РФ, перечень которых заканчивается словосочетанием «либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу». Данное положение, во-первых, ставит в неравное положение лиц, задержанных за нарушение норм частей 1 и 2 ст. 91 УПК РФ; во-вторых, позволяет прибегнуть к расширительному толкованию ч. 2 ст. 91 УПК РФ. Такие нормы статьи могут привести к произвольному ограничению права граждан на свободу и личную неприкосновенность, поскольку отсутствует предел ограничения права.
Под временными пределами ограничения права неприкосновенности личности можно понимать законодательно установленный срок применения правоограничений.
В соответствии с ч. 2 ст. 22 Конституции РФ «до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов», ч. 11 ст. 5 УПК РФ определяет, что данный период времени исчисляется с момента фактического задержания лица. Установление данного временного предела служит важной процессуальной гарантией реализации меры принуждения как временной. Однако глава 12 УПК РФ уже не содержит формулировки «фактическое задержание». Кроме того, в протоколе задержания указывается лишь дата и время его составления, но не дата и время фактического задержания. К сожалению, практика реализации норм о задержании показывает, что момент фактического задержания, доставления лица в органы предварительного следствия и момент составления протокола могут различаться. Поэтому, на наш взгляд, следовало бы установить, что протокол задержания должен составляться немедленно после произведения задержания, где будет указываться момент фактического задержания лица. Таким образом, временной предел ограничения права неприкосновенности личности получит более четкое закрепление.
В зависимости от временного и содержательного пределов ограничения права неприкосновенности личности можно говорить о степени строгости правоограничения. Например, задержание и заключение под стражу — это меры процессуального принуждения, которые направлены в первую очередь на ограничение права свободы передвижения лица. Однако поскольку временной предел ограничения права передвижения лица при задержании составляет 48 часов, а при заключении под стражу —2 месяца, то можно говорить о том, что вторая мера принуждения более строгая. Кроме того, законодатель закрепляет положение, согласно которому заключение под стражу может применяться как исключительная мера пресечения в том случае, если отсутствует возможность использования иных, более мягких правоограничений. Данная мера может применяться к обвиняемым и лишь в исключительных случаях — при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, — к подозреваемым.
Если же сравнивать задержание, например, с подпиской о невыезде, можно сделать вывод, что задержание является более строгой мерой с точки зрения содержательного предела (задержание означает ограничение свободы передвижения в полной мере, а подписка о невыезде ущемляет данное право лишь в некоторой степени), но менее строгой с точки зрения временного предела (время задержания установлено законом — 48 часов — и может быть продлено лишь в судебном порядке; что же касается временного предела применения подписки о невыезде, то он отсутствует, следовательно, данная мера может быть применена и на более длительное время, например, на срок предварительного расследования).
Законодательно установленные ограничения права на личную неприкосновенность в уголовном судопроизводстве необходимы для защиты прав граждан и организаций от преступных посягательств. Однако нельзя забывать и об иной цели уголовного процесса — защите от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения прав, — важной гарантией реализации которой являются пределы ограничения права на личную неприкосновенность. На наш взгляд, все процессуальные действия, меры, ограничивающие как право неприкосновенности личности, так и любое другое право лица, должны иметь содержательные, временные пределы; не следует игнорировать призывы законодателя к применению более мягких правоограничительных мер, и именно в этом будет реализовываться важнейший принцип презумпции невиновности. Таким образом, пределы ограничения прав должны быть более тщательно регламентированы и сконструированы законодателем таким образом, чтобы они являлись гарантиями защиты от незаконного ограничения свободы и неприкосновенности личности.
Анализируя вышеизложенное, мы пришли к следующим выводам.
1. Право на личную неприкосновенность является естественным неотчуждаемым правом, одним из важнейших элементов конституционно-правового статуса личности, получившим свое закрепление как в Конституции РФ, так и в многочисленных международных правовых актах.
2. Данное право может ограничиваться, только основываясь на принципах законности, обоснованности и сообразно целям, которые преследуются при применении государственного воздействия.
3. Важной правовой гарантией при ограничении права на личную неприкосновенность служат правовые предписания, не позволяющие произвольно вмешиваться в реализацию индивидом своей свободы.
 
Библиография
1 См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. — М., 1990. С. 702.
2 См.: Конституционный статус личности в СССР. — М., 1980. С. 179.
3 «Право на свободу и личную неприкосновенность» — именно  такое словосочетание представлено во многих международных актах, например, в Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (ст. 5), Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 года (ст. 9).
4 См.: Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. — М., 1985. С. 6.
5 С точки зрения позитивной и негативной свободы и конструируются права и свободы человека, закрепленные в Конституции РФ: позитивной — когда личности предоставлена возможность совершать те или иные положительные действия, определенным образом характеризующиеся в законе; и негативной — при которой указывается, что данные права не должны никем нарушаться (см.: Конституционные права и обязанности советских граждан. — Киев, 1985. С. 56).
6 См.: Ratibor V. Pravovoe Gosudarstvo, Russian edition overseas publication, Interchange Ltd. — London, 1990. С. 9—10.
7 См.: Ожегов С.И. Указ. раб. С. 408.
8 Васильева Е.Г. Принцип неприкосновенности личности в уголовном процессе // Актуальные вопросы уголовного процесса современной России: Межвуз. сб. науч. тр. — Уфа, 2003.
9 См.: Петрухин И.Л. Указ. соч. С. 35.
10 В данной формулировке четко проявляются те задачи уголовно-процессуального производства, которые закреплены в ст. 6 УПК РФ (см.: Конституционный статус личности в СССР. — М., 1980. С. 180).
11 См.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. — СПб. — М., 1881. Т. 2. С. 647.
12 Ожегов С.И. Указ. раб. С. 442.
13 Васильева Е.Г. Проблемы ограничения неприкосновенности личности в уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. — Уфа, 2002.
14 По мнению ученого В.А. Патюлина, ограничить право неприкосновенности личности нельзя, в данном случае ограничивается сама неприкосновенность как фактическое состояние. Однако Конституция РФ и многие международные акты говорят о том, что именно право неприкосновенности личности может быть ограничено арестом, заключением под стражу и т. д. (см.: Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. — М., 1974. С. 66—68).
15 См., например: ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года; ст. 5 Конвенции о правах человека и основных свобод 1950 года; ст. 5 Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека 1995 года; ст. 22 Конституции РФ.