Предмет и пределы защиты в деятельности адвоката в российском уголовном судопроизводстве

В.Л. КУДРЯВЦЕВ, 

кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Челябинского государственного университета

Самостоятельность адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве не является абсолютной — она ограничена предметом и пределами защиты[1].
Предмет защиты — субъективные интересы и нарушенные субъективные права обвиняемого. Но государством гарантируется защита не всех интересов и прав. Право на защиту распространяется не на весь предмет защиты, а лишь на ту его часть, которая способствует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела. Так, государством берутся под защиту только такие интересы, которые признаются законными. Поэтому важным и практически необходимым является отграничение законных интересов от незаконных, хотя обвиняемый может стремиться отстаивать в процессе судопроизводства их все. Что же касается субъективных прав, то обвиняемый может защищать любые из них, в том числе нарушенные (по его мнению). В действительности нарушение прав может быть мнимым и в защите государства не нуждаться. Предметом права на защиту служат субъективные законные интересы и реально нарушенные субъективные права[2].
Таким образом, критерием разграничения предмета защиты и предмета права на защиту является всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела. Поскольку это является спорным, разберем на примере.
Допустим, обвиняемый, давая показания, сообщает, что во время совершенного преступления он находился у своей подруги по такому-то адресу. Государственные органы в силу ч. 2 ст. 14 УПК РФ обязаны проверить эту информацию и сделать вывод о ее соответствии или несоответствии объективной действительности, причем независимо от того, правду обвиняемый при этом говорит или нет, отстаивает свой законный или незаконный интерес, свое мнимо нарушенное или реально нарушенное субъективное право. Значит, критерий всесторонности, полноты и объективности неприменим к разграничению предмета защиты и предмета права на защиту в силу его общности. Следовательно, нет оснований и для их разграничения. В пользу этого вывода говорит и то, что любая защита правомерна, но до тех пор, пока она не нарушает права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ). В равной степени это распространяется как на обвиняемого, так и на защитника. Тем не менее законодатель, установив в ч. 3 ст. 47 УПК РФ, что обвиняемый вправе защищать свои права и законные интересы, а защитник согласно ч. 1 ст. 49 УПК РФ вправе осуществлять защиту его прав и интересов, не употребил в последнем случае словосочетание «законные интересы». В этом видится недостаток законодательной техники. Если обвиняемый имеет законные интересы и это признано и закреплено в ч. 3 ст. 47 УПК РФ, регулирующей процессуальное положение обвиняемого в уголовном судопроизводстве, то и в других статьях УПК РФ у обвиняемого должны быть законные интересы, а не просто интересы, как в упомянутой выше ч. 1 ст. 49 УПК РФ. Поэтому с учетом сказанного предлагаем ч. 1 ст. 49 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Защитник — лицо, осуществляющее в установленном настоящим Кодексом порядке защиту прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу».
В подп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (в ред. от 28.10.2003[3]; далее — Закон об адвокатуре) используется словосочетание «законные интересы» — несмотря на то, что в юридической литературе понятие законного интереса обвиняемого рядом авторов отрицалось. Аргументируется такое отрицание невозможностью определить, во-первых, законность интереса любым субъектом в силу его некомпетентности, во-вторых, отсутствием критерия для разграничения законных и незаконных интересов обвиняемого — и все это до тех пор, пока истина по делу не установлена и юридически не закреплена вступившим в законную силу приговором суда[4]. Из анализа подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре следует, что адвокат-защитник обязан отстаивать права и законные интересы обвиняемого. Раз защитник обязан это делать, то он должен знать, что под правами и законными интересами следует понимать и как их отличить от незаконных интересов, которые он не должен отстаивать, — иначе он не выполнит возложенную на него законом обязанность. Из этого вытекает, что законодатель не связывает определение законности интересов обвиняемого для защитника со вступлением приговора в законную силу. Следовательно, адвокат может и должен определять, законен или нет интерес обвиняемого, и в зависимости от этого решать, подлежит ли этот интерес защите.
Законодатель, употребляя термин «законный интерес» в отношении обвиняемого (ч. 3 ст. 47 УПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре), не разъясняет его. Нет никаких указаний на этот счет и со стороны Конституционного и Верховного судов РФ, которые также используют данное понятие в своих постановлениях, определениях и разъяснениях.
Категория «законный интерес» разработана как в общей[5], так и в специальной[6] юридической литературе. «Законный интерес — это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающее стремление субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным государственным органам — в целях удовлетворения потребностей, не противоречащих общественным»[7]. Значит, те интересы, которые противоречат удовлетворению общественных потребностей, являются незаконными. Таким образом, критерием отграничения законных интересов от незаконных служит возможность удовлетворения личных потребностей не в ущерб общественным. По существу, такую же позицию занимает В.Д. Адаменко. Он считает, что удовлетворимыми (следовательно, законными) являются такие вызванные обвинением интересы обвиняемого, удовлетворение которых не опасно для общества и не влечет отказа от общественных интересов, которые охраняются и защищаются в уголовном судопроизводстве. К примеру, желание обвиняемого дать ложные показания кардинально противоположно задачам правосудия. В то же время это удовлетворимый и разрешимый государством интерес, так как в нашем обществе установлена презумпция невиновности, существуют органы, на которых лежит обязанность доказать все пункты обвинения независимо от объяснений обвиняемого[8]. Тем более что Уголовный кодекс РФ не предусматривает уголовной ответственности обвиняемого за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний.
Неудовлетворимыми, не разрешимыми государством (незаконными) следует признать такие обусловленные обвинением интересы, удовлетворение которых означает игнорирование, явное пренебрежение общественными интересами. Так, неудовлетворимыми интересами будут стремления оправдать преступное деяние как антиобщественное явление, активно препятствовать установлению истины (подговаривать свидетелей, угрожать им, уничтожать или фальсифицировать доказательства) и др.[9]
Существуют и другие критерии отграничения законного интереса от незаконного:
1) в плане нормативно-правового регулирования[10];
2) охрана законом[11];
3) в ракурсе реализации процессуальных прав с точки зрения способов и методов защиты от предъявленного обвинения[12];
4) применительно к общим задачам правосудия и, соответственно, к общественным, государственным интересам[13];
5) возможности защиты, причисляя к ним все интересы обвиняемого ввиду невозможности определить законность интереса до вступления приговора в законную силу[14];
6) стремление избежать либо смягчить уголовную ответственность, так как законным интересом обвиняемого является интерес, чтобы его считали невиновным до тех пор, пока виновность не будет установлена в законном порядке[15].
В содержание законных интересов обвиняемого входят следующие элементы:
1) заинтересованность обвиняемого в том, чтобы он не был ущемлен в праве на защиту от предъявленного обвинения, предоставленном ему законом[16];
2) недопустимость привлечения к уголовной ответственности, предания суду и тем более осуждения за преступление, которое обвиняемый не совершал;
3) стремление обвиняемого не быть привлеченным к уголовной ответственности и тем более не стать осужденным за совершение более тяжкого преступления, чем то, которое он в действительности совершил;
4) привлечение к уголовной ответственности только за то преступление, которое обвиняемый в действительности совершил, все обстоятельства которого установлены в результате всестороннего, полного и объективного расследования и судебного разбирательства, — чтобы он был подвергнут справедливому наказанию с учетом всех оправдывающих его или смягчающих уголовную ответственность обстоятельств;
5) стремление обеспечить охрану личных и имущественных прав обвиняемого в процессе уголовного судопроизводства без применения мер принуждения, не требующихся для установления истины и достижения других задач уголовного судопроизводства.
Таким образом, законные интересы обвиняемого — это интересы, предусмотренные законом и вытекающие из него, но не противоречащие ему, определяемые процессуальным положением обвиняемого и ограниченные правами и свободами других участников уголовного судопроизводства.
Вышеизложенную дефиницию законных интересов обвиняемого предлагается законодательно оформить в ст. 5 «Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе» УПК РФ.
Из 75 опрошенных адвокатов 90% полагают, что защитник обязан защищать лишь законные интересы обвиняемого, понимая под ними: предусмотренные законом интересы; вытекающие из закона интересы; не противоречащие закону интересы; предусмотренные законом интересы, вытекающие из него, но не противоречащие ему. И только 10% адвокатов считают, что защитник должен защищать любые интересы обвиняемого. Результат проведенного анкетирования адвокатов подтверждает тот факт, что защитник должен защищать лишь законные интересы обвиняемого, под которыми следует понимать интересы, предусмотренные законом и вытекающие из него, но не противоречащие ему.
С.А. Пашин, основываясь на статистических данных о соотношении позиций защитников в суде с приговорами и кассационными жалобами, отмечал: «Адвокаты связывают законность интересов клиентов не с их фактической виновностью в совершении инкриминируемых им преступлений, а лишь с достоверностью установления их вины»[17]. Подобный вывод затрагивает вопрос о соотношении истинности и достоверности в деятельности защитника. И это не случайно, поскольку истинной (фактической) может быть виновность не только «доказанная» или иным способом достоверно установленная, но и выраженная в форме догадок, предположений и версий, то есть в форме вероятного знания[18].
Принимать вероятное знание о виновности подзащитного за истинную его виновность адвокат не может, да и не должен. В уголовном судопроизводстве согласно презумпции невиновности (ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, ч. 1 ст. 14 УПК РФ) виновность лица должна быть доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Таким образом, доказанная виновность является достоверно установленной виновностью, которая должна не только соответствовать реальной действительности, но и быть обоснованной собранными по делу доказательствами специально на то уполномоченными государственными органами и их должностными лицами. Именно на этом концептуальном положении адвокат должен строить защиту, задавая себе вопрос: является ли виновность его подзащитного обоснованной или достоверно установленной компетентными органами государства и их должностными лицами (как в целом, так и поэпизодно)? И на основании полученного ответа использовать соответствующие средства и способы защиты, позволяющие ему надежно и эффективно отстаивать права и законные интересы подзащитного.
Пределы защиты определяются тем, что защитник использует все не запрещенные УПК РФ средства и способы защиты (п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ). Законодатель не дал определения средств и способов защиты, зато в юридической литературе по этому вопросу существуют различные мнения. А.Д. Бойков рассматривает средства и способы защиты как права и обязанности адвоката и в то же время как «приемы защиты и ее тактику»[19]. Т.В. Варфоломеева считает, что, исходя из значений слов «средство» и «способ» и употребления их в практической деятельности адвокатами, средство защиты — это предусмотренные законом процессуальные действия защитника, направленные на выполнение профессиональных обязанностей, а способы защиты — приемы, используемые ими для наиболее эффективной защиты[20].
В.Д. Адаменко понимает под средствами защиты предусмотренную законом уголовно-процессуальную деятельность субъектов защиты, направленную на реализацию защиты, а под способами защиты — правила, приемы, которые применяются субъектами защиты в их деятельности[21].
Слово «средство» в русском языке имеет несколько значений. Чтобы правильно выбрать лексическое значение слова, нужно руководствоваться сведениями, необходимыми для пользования словарем. В них указано, что после толкования значения слова в необходимых случаях даются примеры, иллюстрирующие его употребление в речи; они помогают полнее понять значение слова и способы его применения[22].
Так, после одного из значений слова «средство» в качестве примера приведено словосочетание «средство защиты». Значит, в таком значении и нужно употреблять это слово. Средство — это орудие (предмет, совокупность приспособлений) для осуществления какой-нибудь деятельности[23]. Ранее понятие «средство» в литературе рассматривалось в ином значении — как прием, способ действия для достижения чего-нибудь[24]. Под способом же понимается действие или система действий, применяемые при исполнении какой-нибудь работы, при осуществлении чего-нибудь[25] . Следовательно, средство отвечает на вопрос «чем?», а способ — на вопрос «как?».
К средствам защиты относятся заявления, ходатайства, жалобы и т.д., к способам защиты — участие в следственных и судебных действиях, прениях сторон и т.д. Средства защиты — это процессуальные документы, в которых излагается позиция защиты по вопросам уголовного дела (как материального, так и процессуального характера). Способы защиты — это система действий по осуществлению защиты. При этом средство может входить в способ, а может и не входить — все зависит от обстоятельств уголовного дела и от тактики защиты. В ходе участия в судебном действии защитник может заявить ходатайство, если это соответствует избранной им тактике защиты, или не заявлять, если признает, что в этом нет необходимости...
Соотношение между средством и способом защиты — это соотношение не между существенно различными или взаимопоглощающими явлениями, а между такими, которые, находясь в причинной, взаимообусловливающей зависимости и во взаимопроникновении, сохраняют по отношению друг к другу известную самостоятельность.
В абстрактной форме средства и способы защиты можно отнести к категории процессуальной формы участия защитника, то есть к его правам. Такой же вывод следует из анализа ч. 1 ст. 53 УПК РФ, где в пунктах 1—10 перечисляются права защитника, а в п. 11 указывается, что защитник вправе использовать иные, не запрещенные УПК РФ средства и способы защиты (то есть иные права, не предусмотренные пунктами 1—10 этой статьи, но не запрещенные УПК РФ).
Все 75 опрошенных адвокатов (100%) также полагают, что защитник должен использовать все не запрещенные УПК РФ средства и способы защиты при отстаивании прав и законных интересов подзащитного.

Библиография
1 Подробнее об этом см.: Кудрявцев В.Л. Актуальные проблемы совершенствования деятельности адвоката-защитника на судебном следствии: Монография. — Челябинск, 2003. С. 12—30.
2 См.: Адаменко В.Д. Сущность и предмет защиты обвиняемого. — Томск, 1983. С. 112—115.
3 С 1 января 2005 г. вступает в силу редакция от 22.08.2004. — Примеч. ред.
4 См.: Каминская В.И. Охрана прав и законных интересов граждан в уголовно-процессуальном праве // Сов. государство и право. 1968. № 10. С. 33—34; Гольдинер В.Д. Защитительная речь. — М., 1970. С. 4—6; Варфоломеева Т.В. Криминалистика и профессиональная деятельность защитника. — К., 1987. С. 24—25.
5 См., напр.: Витрук Н.В. Система прав личности // Права личности в социалистическом обществе. — М., 1981. С. 109; Малько А.В. Законные интересы советских граждан: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 1985. С. 8; Матузов Н.И. Правовая система и личность. — Саратов, 1987. С. 112—113; Ведяхин В.М., Шубина Т.Б. Защита права как правовая категория // Правоведение. 1998. № 1. С. 67—80.
6 См., напр.: Галаган И.С. Право обвиняемого на защиту в советском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. — К., 1956. С. 51; Саркисянц Г.П. Участие защитника в советском уголовном процессе: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 1967. С. 10; Ривлин А.Л. Организация адвокатуры в СССР. — К., 1974. С. 46; Некрасова М.П. Правовые, нравственные и психологические аспекты защиты по уголовным делам: Дис. ... канд. юрид. наук. — Л., 1980. С. 18.
7 Малько А.В. Субъективное право и законный интерес // Правоведение. 1998. № 4. С. 62; Он же. Субъективное право и законный интерес // Правоведение. 2000. № 3. С. 35.
8 См.: Адаменко В.Д. Указ. раб. С. 150—151.
9 См. там же. С. 151.
10 См.: Куцова Э.Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. — М., 1973. С. 56.
11 См.: Мотовиловкер Я.О. Основные уголовно-процессуальные функции. — Ярославль, 1976. С. 52—58.
12 См.: Стецовский Ю.И. Адвокат в уголовном судопроизводстве. — М., 1972. С. 50; Бойков А.Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам. — М., 1978. С. 62.
13 См.: Перлов И.Д. Право на защиту. — М., 1969. С. 30; Куцова Э.Ф. Указ. соч. С. 58.
14 См.: Янош К. Коллизия позиций защитника и подсудимого // Соц. законность. 1977. № 12. С. 40—41.
15 См.: Адаменко В.Д. Указ. раб. С. 146.
16 См.: Перлов И.Д. Указ. раб. С. 30.
17 Пашин С.А. Судебные прения в механизме установления истины по уголовному делу: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 1989. С. 13.
18 О соотношении истинности и достоверности см.: Строгович М.С. Материальная истина и судебные доказательства. — М., 1955. С. 99—100; Он же. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. — М., 1968. С. 326; Эйсман А.А. Соотношение истины и достоверности в уголовном процессе // Сов. государство и право. 1966. № 6. С. 92; Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. — М., 1967. С. 41; Уголовный процесс: Учеб. пособие / Под ред. И.Я. Дюрягина, П.М. Давыдова. — Екатеринбург, 1992. С. 66.
19 Бойков А.Д. Указ. раб. С. 176.
20 См.: Варфоломеева Т.В. Указ. раб. С. 31.
21 См.: Адаменко В.Д. Указ. раб. С. 74—75.
22 См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. — 14-е изд., стереотип. — М., 1982. С. 13.
23 См. там же. С. 676.
24 См., напр.: Кречетова Л.В. Защитник в уголовном процессе: Учеб. пособие / Под ред. А.П. Гуськовой. — Оренбург, 2000. С. 43. (Это значение толковый словарь С.И. Ожегова дает в качестве основного, первого — Прим. ред.).
25 См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. С. 674.