Предпосылки возникновения юридических коллизий в законодательстве Республики Тыва

УДК 340.131.5 

Страницы в журнале: 44-48

А.В. БУРУКЕЙ,

аспирант кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Тувинского государственного университета

Рассматривается вопрос о предпосылках возникновения юридических коллизий в Конституции Республики Тыва 1993 года. Особое внимание уделяется истории и порядку принятия законов Российской Федерации в первой половине 1990-х годов, ставших фундаментом, на основании которого в дальнейшем были разработаны нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, в том числе Республики Тыва.

Ключевые слова: юридические коллизии, конституционное развитие Республики Тыва, Декларация о государственном суверенитете, федеративный договор, суверенные республики, сепаратизм, неравноправие субъектов Федерации.

Preconditions of occurrence of legal collisions in the legislation of Republic Tyva

Burukey A.

The question on preconditions of occurrence of legal collisions in the Constitution of Republic Tyva of 1993 is considered. The special attention is given to history and an order of acceptance of laws of the Russian Federation of the first half 1990th years which have become by the base on which basis standard legal certificates of subjects of the Russian Federation, including Republics Tyva further have been developed.

Keywords: legal collisions, the constitutional development of Republic Tyva, the Declaration on the state sovereignty, the federal contract, sovereign republics, separatism, inequality of subjects of Federation.

В  период господства советской власти в нашем государстве правовые акты принимались субъектами СССР в соответствии со всесоюзным законодательством. Отклонения от него ни в коем случае не допускались. Во избежание противоречий субъекты СССР издавали свои нормативные акты, полностью копируя всесоюзное законодательство.

В первой половине 1990-х годов начался процесс демократизации государства и общества в целом, вследствие которого многими субъектами были приняты конституции (уставы), зачастую противоречащие федеральному законодательству. В этой связи представляется целесообразным рассмотреть вопрос о предпосылках возникновения юридических коллизий, содержащихся в нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации. Объектом нашего исследования выступают отношения, имевшие место как на территории Российской Федерации, так и в отдельно взятой Республике Тыва в период формирования новой правовой системы. Мы придерживаемся иной позиции, чем принято в юридической литературе в отношении тех обстоятельств, которые способствовали становлению права в новых демократических условиях в субъектах Российской Федерации.

Так, многие ученые-правоведы считают, что основанием несоответствий отдельных норм конституций (уставов) субъектов Российской Федерации положениям Конституции РФ явилось стремление регионов «захватить» больше власти, чем это предусмотрено федеральным законодательством. Однако, на наш взгляд, данный подход является не совсем правильным, поскольку юридические коллизии были вызваны целым рядом причин. «Среди них, — отмечает С.Н. Быков, — и неравномерность экономического развития регионов, наличие явных и латентных этнонациональных противоречий, несовершенство федеративных отношений, живучесть, с одной стороны, иждивенческих тенденций, и открывшиеся, с другой стороны, возможности решать свои проблемы за счет других»[1].

Относительно законодательства Республики Тыва можно сказать, что большое количество положений Конституции Республики Тыва 1993 года, не соответствующих нормам Конституции РФ, объясняется сложной общественно-политической обстановкой в Российской Федерации и республике; расхождениями между Федеративным договором от 31.03.1992 «О разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации» (далее — Федеративный договор) и Конституцией РФ; слабостью усилий федерального центра по координации конституционного процесса в регионах; неэффективностью национальной и региональной государственной политики в части поддержания депрессивных регионов; отсутствием законодательных актов, четко разграничивающих права и полномочия между федеральными и региональными органами власти[2].

Обращаясь к истории конституционного развития субъектов Российской Федерации, следует отметить, что начало 1990-х годов ознаменовалось упрочением положения автономных республик в составе федеративного государства, поскольку на федеральном уровне закреплялся статус автономных республик как государств.

К началу 1991 года большинство республик Российской Федерации приняли свои декларации о суверенитете. Представительные органы почти всех автономных республик отказались от использования в декларациях определения «автономные республики». Из федеральных конституционных законов было исключено понятие «автономная республика». Оно стало заменяться в актах Российской Федерации дефиницией «республики, входящие в состав РСФСР». Верховный совет РСФСР Законом от 24.05.1991 № 1326-1 «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) РСФСР» в ч. 2 ст. 106 и ч. 2 ст. 108 слова «автономной республики» заменил термином «республики в составе РСФСР».

При исследовании процесса декларирования суверенитета автономных республик, получившего название «парад суверенитетов», порой игнорируется то обстоятельство, что на принятие автономными республиками деклараций о государственном суверенитете значительное влияние оказал I Съезд народных депутатов РСФСР 1990 года, рассмотревший вопрос о необходимости повышения правового статуса автономных республик[3]. Б.Н. Ельцин в своей программной речи 22 мая 1990 г. отметил: «Отношения между субъектами федерации внутри России регулируются на основе федеративного договора, по которому им гарантируются суверенитет, экономическая самостоятельность автономий, их культурная, национальная самобытность, право на справедливое и равноправное представительство во всех органах федерации»[4]. Следовательно, представляется правильным, что республики в составе РСФСР, принимая декларации о государственном суверенитете, опирались на результаты I Съезда народных депутатов РСФСР 1990 года, воспринимая их как законодательную базу. Значит, точка зрения о наличии в действиях субъектов Российской Федерации желания получить больший объем полномочий, чем предоставлено Конституцией РФ, ошибочна.

Как верно отмечает Н.А. Ондар, к принятию решения о декларировании государственного суверенитета Тувы было настолько подготовлено общественное мнение республики, что рассмотрение соответствующей декларации прошло без каких-либо сомнений. Проект Декларации о государственном суверенитете Тувинской АССР неоднократно вносился и обсуждался на сессиях Верховного совета Тувинской АССР[5]. Третья сессия Верховного совета Республики Тува (12 декабря 1990 г.), обсудив доклад Председателя Совета министров Тувинской АССР Ш.Д. Ооржака о концепции перехода к регулируемой рыночной экономике в республике и мерах по формированию ее структуры и механизма внедрения в республике, приняла решение утвердить Декларацию о государственном суверенитете Республики Тува[6]. Декларация получила юридическую силу закона, она стала фундаментом, на основании которого впоследствии были разработаны положения Конституции Республики Тыва.

На территории Тувы было установлено верховенство конституции и иных законов Республики Тыва. Вместе с тем следует отметить, что Тувой признавалась высшая юридическая сила Конституции РФ и законов РСФСР и СССР.

Декларации являются ценными источниками по изучению истории распада СССР, переходного периода в национально-государственном строительстве РСФСР, поиска путей установления федеративных отношений в обновляемой Российской Федерации, процесса строительства демократического, правового, многонационального государства[7].

В статье 9 Декларации о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 1994 года было весьма скромно заявлено: «Съезд народных депутатов РСФСР подтверждает необходимость существенного расширения прав автономных республик, автономных областей, автономных округов, равно как и краев и областей». Это подтолкнуло республики, входящие в РСФСР, проявить волю и самостоятельно и открыто изложить свою позицию по данному вопросу, самим определиться со своим государственно-правовым статусом.

Яркий пример тому — процесс подготовки и подписания 31 марта 1992 г. Федеративного договора с участием всех субъектов Российской Федерации. Основная идея этого соглашения — юридическое закрепление конституционнодоговорной природы Российской Федерации. 10 апреля 1992 г. VI Съезд народных депутатов Российской Федерации одобрил Федеративный договор и включил его содержание в текст Конституции РФ.

Верховный совет Республики Тува, рассмотрев в марте 1992 года направленный федеральными органами власти окончательный вариант проекта Федеративного договора, в целом его одобрил, но предложил внести в него некоторые дополнения и изменения. 31 марта 1992 г. руководителями республики Федеративный договор был подписан.

В полном наименовании Федеративного договора содержится термин «суверенные республики», что предполагает признание изменившегося статуса бывших автономных республик и принятых ими решений о расширении своих полномочий. Но одновременно это означает, что суверенные республики находятся в составе Российской Федерации и являются ее субъектами[8].

На основании норм, содержащихся в Федеративном договоре, 23 октября 1993 г. (до принятия Конституции РФ) Тувой была утверждена Конституция Республики Тыва и положено начало развитию на территории республики как субъекта Российской Федерации качественно новой правовой системы.

Исследуя вопрос о различиях, содержащихся в законодательстве субъектов Российской Федерации, представляется уместным вслед за А.А. Жученко конституции (уставы) республик в составе России условно разделить на три группы, основываясь на хронологическом критерии. Во-первых, принятые в 1978 году с последующими изменениями и дополнениями (Кабардино-Балкария, Карелия, Чувашия); во-вторых, утвержденные в первой половине 1990-х годов, до вступления в силу Конституции РФ (Татарстан, Якутия, Чечня, Тыва);  в-третьих, подписанные после 12 декабря 1993 г. (Адыгея, Башкортостан, Бурятия, Дагестан, Ингушетия, Коми, Калмыкия, Северная Осетия—Алания, Удмуртия, Алтай, Мордовия, Марий Эл, Карачаево-Черкесия, Хакасия)[9]. Следовательно, в связи с тем что положения Конституции РФ изначально имели расхождения с нормами Федеративного договора, а конституции (уставы), относящиеся ко второй группе документов, были приняты на основе Федеративного закона, вполне очевидным представляется возникновение коллизий в законодательстве субъектов Российской Федерации, в том числе Республики Тыва.

Безусловно, правовой сепаратизм — явление опасное, разрушающее государственность России: не только в конкретных областях экономических, социальных отношений, но и в сфере конституционной самоидентификации субъектов Российской Федерации обнаруживается значительный удельный вес противоречий конституций (уставов) субъектов Российской Федерации Конституции РФ[10]. Так, в частности, конфликт между нормами Конституции РФ и положениями Конституции Республики Тыва затрагивал вопросы о статусе республики, обеспечении и защите прав и свобод граждан, организации судебной системы, полномочиях органов муниципального самоуправления, а также территориальной целостности Федерации. Вместе с тем коллизии федерального и регионального законодательства вызваны в немалой степени противоречиями между Федеративным договором и Конституцией РФ. Федеративный договор более широко, чем Конституция РФ, толкует понятие «республика как суверенное государство», увязывает его с полномочиями, предоставляемыми республикам. Федеративный договор фактически устанавливает неравноправие субъектов Российской Федерации даже в отношениях с федеральным центром. Но самое главное: он не содержит необходимых правовых гарантий против ослабления роли федеральной власти, в то время как Конституция РФ достаточно жестко устанавливает государственную дисциплину[11]. В этих условиях ряд республик, включая Республику Тыва, разрабатывали свои конституции (уставы), руководствуясь тем содержанием понятия «государство», которое нашло выражение в Федеративном договоре[12].

Острота и драматичность конституционного процесса на федеральном уровне, конституционный кризис 1993 года отвлекли внимание федеральных органов государственной власти от решения проблем в субъектах Российской Федерации, когда регионам было предоставлено право фактически изолированно от общегосударственного конституционного процесса решать вопросы правового строительства. Это не могло не отразиться на качестве конституционного процесса в республиках и других субъектах Российской Федерации, где работа по принятию конституций (уставов) зачастую опережала аналогичный процесс федерального уровня. Отсутствие должной координации не могло не привести к возникновению несоответствий между Конституцией РФ и конституциями (уставами) субъектов Федерации, и прежде всего республик[13].

Более того, к середине 1990-х годов руководители многих субъектов Российской Федерации, опасаясь возможного свертывания начатой на федеральном уровне конституционной реформы, стали форсировать разработку и принятие конституций (уставов) субъектов Федерации, зачастую ставя федеральный центр перед свершившимся фактом неизбежного расхождения их отдельных положений с нормами Конституции РФ, а значит, и перед возможностью разрыва единого правового пространства Федерации[14].

Среди других важных причин появления конституционных разногласий нельзя не назвать вполне понятное и естественное стремление регионов отразить в конституциях (уставах) свои исторические, национальные, экономические, природно-климатические особенности, без учета которых разработка и принятие основополагающих законодательных актов на региональном уровне теряла бы всякий смысл. Но при отсутствии федерального закона о разграничении полномочий и предметов ведения между федеральными органами власти субъектов Федерации (такой закон был принят лишь в июне 1999 года — Федеральный закон от 24.06.1999 № 119-ФЗ «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации»), это нередко приводило к вмешательству регионов в компетенцию Федерации[15].

Таким образом, наличие большого количества юридических коллизий, содержащихся в конституциях (уставах) субъектов Российской Федерации, объясняется состоянием российского государства и общества на рубеже веков, испытывавших на себе все признаки переходного периода.

Библиография

1 Быков С.Н. Обеспечение соответствия законодательства Республики Бурятия Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству: опыт и перспективы [Электронный ресурс]: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2003. С. 90.

2 См.: Ондар Н.А. Конституционное развитие Республики Тыва (история и современность): Моногр. — Абакан, 2009. С. 142.

3 Там же.

4 Россия сегодня. Политический портрет, 1985—1990 гг. // Отв. ред. Б.И. Коваль. — М., 1991. С. 449—451.

5 См.: Ондар Н.А. Указ. раб. С. 83

6 См.: Тувинская правда. 1990. 14 дек.

7 См.: Ондар Н.А. Указ. раб. С. 84.

8 См.: Ондар Н.А. Указ. раб. С. 84—85.

9 См.: Жученко А.А. Проблемы соотношения конституций республик в составе Российской Федерации с Конституцией России [Электронный ресурс]: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 1999. С. 62.

10 См.: Быков С.Н. Указ. раб. С. 92.

11 Информационный бюллетень «Федерация и народы России» / Министерство Российской Федерации по делам национальностей и федеративным отношениям. — М., 1997. С. 9.

12 См.: Ондар Н.А. Указ. раб. С. 133.

13 См.: Ондар Н.А. Указ. раб. С. 133—134.

14 Там же. С. 134.

15 Там же.