Применение конструкции управленческо-предпринимательских обязательств в современном правовом регулировании предпринимательской деятельности

УДК 346.33

Страницы в журнале:58-63 

А.Е. Кирпичев,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Российской академии правосудия Россия, Москва raj@aekirpichev.ru

Рассматривается применение конструкции управленческо-предпринимательских обязательств в современном правовом регулировании предпринимательской деятельности. Автор обосновывает возможность применения конструкции управленческо-предпринимательских (вертикальных) обязательств при квалификации ряда проблемных с точки зрения правоприменительной практики договорных обязательств, которые по своим характеристикам отличаются как от гражданско-правовых обязательств, так и от обычных административных правоотношений.

Ключевые слова: управленческо-предпринимательские обязательства, предпринимательские обязательства, вертикальные обязательства, рекламные конструкции.

В  терминологическом аппарате предпринимательского права категория предпринимательских обязательств занимает центральное место, являясь универсальным правовым средством взаимодействия субъектов предпринимательского права между собой. Именно договорным обязательствам посвящена значительная доля диссертаций по предпринимательскому праву [5, с. 2—6]. В.В. Лаптев отмечал, что в «современных условиях развивается концепция предпринимательского обязательства как единого юридического состава, включающего акт государственного органа и договор» [10].

В то же время такая категория, как управленческо-предпринимательские обязательства, во многом обделена вниманием современной науки. Как представляется, происходит это в основном потому, что иной вид предпринимательских обязательств — имущественные (или горизонтальные) обязательства, регулируемые прежде всего гражданским законодательством, представлены значительно более объемным нормативным материалом. Гражданское законодательство также стремится урегулировать и внутрихозяйственные обязательства, возникающие из корпоративных договоров.

В науке хозяйственного права было предложено классическое понимание хозяйственно-управленческого (вертикального) обязательства как одной из форм «организации определенных хозяйственных отношений, складывающихся в процессе управления социалистической экономикой», таких относительных правоотношений, которые «не опосредуют товарно-денежных связей, основаны, как правило, на административном подчинении одной стороны другой, не регулируются гражданским законодательством» [17, с. 85, 102]. В отношении выбора термина «управленческо-предпринимательские обязательства» или «вертикальные обязательства» представляется, что понятие «вертикальное обязательство» может неправильно интерпретироваться и смешиваться с понятием вертикального соглашения. Что касается определения управленческо-предпринимательских обязательств, то С.С. Занковским они рассматриваются как обязательства, которые регулируют «предпринимательство с тем, чтобы направить его в требуемое русло, причем на практике возникновение данных обязательств не всегда сопровождается заключением договора, хотя и может рассматриваться в качестве своеобразного соглашения» [7, с. 6]. Однако не любое отношение между предпринимателем и органом власти можно рассматривать как управленческо-предпринимательские обязательства. Именно построение ряда властных отношений по модели обязательства — конструкции, рожденной частным правом, является основанием отнесения их к категории управленческо-предпринимательских обязательств.

Несмотря на то, что государственное регулирование свойственно любому предпринимательскому обязательству и проявляется, например, в установлении императивных требований к качеству товара, работы или услуги, существует ряд обязательств, в которых публичное регулирование предпринимательской деятельности выступает основной целью обязательства. Это, например, обязательства по размещению нестационарного торгового объекта, по установке и эксплуатации рекламной конструкции, по предоставлению права оказания услуг транспорта на конкретном маршруте. Во всех указанных случаях обязательство возникает между публичным образованием в лице конкретного органа власти и предпринимателем. Существование такого обязательства является предпосылкой для осуществления предпринимателем определенной деятельности. С.Н. Шишкин называет вертикальные предпринимательские договоры одной из правовых форм государственного регулирования экономики, относя к ним практически все договоры, стороной которых выступает государство или муниципальное образование [18]. Представляется, что наличие публичных начал в регулировании договорного обязательства и участие в нем публичного субъекта сами по себе не превращают такое правоотношение в управленческо-предпринимательское. Не являются управленческо-предпринимательскими те обязательства, в которых публичное образование участвует на условиях формального равенства, когда оно вынуждено участвовать в обязательстве для удовлетворения своих потребностей. Например, к таким относятся обязательства по обеспечению государственных и муниципальных нужд, обязательства по возмездному отчуждению или предоставлению в аренду государственного или муниципального имущества.

Управленческо-предпринимательские обязательства предполагают осуществление публичным образованием своих властных функций по отношению к предпринимателю. Права на размещение нестационарного торгового объекта, установку рекламной конструкции, осуществление перевозок на определенном маршруте необходимы многим предпринимателям, но при этом возможность их предоставления ограничена. В таких случаях требуется публичное регулирование путем предоставления права конкурентно избранным субъектам предпринимательской деятельности. Судебная практика демонстрирует неоднозначность существующих правовых квалификаций данных отношений. Определяя, например, правовую природу договора о размещении нестационарного торгового объекта, суды указывают, что он «не является договором аренды земельного участка, его предметом является предоставление места под размещение <…> киоска» [13], либо что «договор, заключенный между истцом и ответчиком, является смешанным, содержащим в себе как элементы договора возмездного оказания услуг, <…> так и элементы договора аренды земельного участка» [15]. Отказывая в оспаривании пункта постановления главы администрации, согласно которому «автотранспорт юридических лиц и граждан к регулярным перевозкам пассажиров привлекается на конкурсной или договорной основе», Верховный Суд РФ указал, что он «не регулирует гражданские правоотношения, носит административно-правовой характер» [11]. Публичный характер обязательств по организации транспортного обслуживания отражен и в позиции Высшего Арбитражного Суда РФ по делу о возмещении не покрытых за счет продажи билетов затрат, понесенных предприятием, которое не смогло заключить очередной договор с местной администрацией в силу того, что последняя не объявила вовремя конкурс. Высший Арбитражный Суд РФ указал, что «осуществление транспортного обслуживания населения, проживающего в сельской местности, является обязательной и социально-значимой функцией публичной власти, выполняемой ею на постоянной основе и обусловленной жизненно важными потребностями и интересами людей, связанными с их неотъемлемыми правами и свободами» [14].

Договор как юридический факт является наиболее частым основанием возникновения предпринимательских обязательств, хотя зачастую он является элементом сложного фактического состава [1, с. 197]. Возникает вопрос, является ли договор, из которого возникает управленческо-предпринимательское обязательство, административным? Понятие административного договора в российском законодательстве отсутствует, но оно подробно разработано доктриной. А.В. Демин под административным договором предлагает понимать «управленческое соглашение не менее двух субъектов административного права, заключенное на основе норм административного права в публичных целях, опосредующее горизонтальные (координационные) управленческие отношения и правовой режим которого содержит административно-правовые элементы, выходящие за рамки частного права» [4, с. 188]. Договор, из которого возникают исследуемые отношения, не подходит под данное определение, поскольку возникающее из него правоотношение не является горизонтальным. Однако его представляется правильным считать гражданско-правовым, так как во время заключения данного договора его стороны являются юридически равными и из него возникают, помимо прочих, имущественные (гражданские) права и обязанности.

Чаще всего такие договоры заключаются по результатам торгов. Возникает вопрос об их отраслевой принадлежности. О.А. Беляева справедливо рассматривает торги через родовое понятие процедуры заключения договоров [2, с. 10—11]. В теории административного права также используется понятие процедуры. Так, С.З. Женетль определяет административную процедуру как закрепленную в нормах права «последовательность и порядок действий органов государственной власти, их должностных лиц, необходимый для осуществления нормативно установленных задач и функций» [6, с. 45]. Торги, безусловно, являются последовательностью действий, но они не регулируются нормами административного права, неслучайно они не упоминаются среди административных процедур. Показательно, что в одной из последних работ по теории административно-исполнительной деятельности к ее признакам отнесено использование  административно-правовых средств и осуществление в административно-правовых формах [3, с. 17—28]. Если те или иные договоры в редких случаях являются административно-правовыми формами, то торги являются частноправовым средством, причем применяемым преимущественно в предпринимательской сфере. Таким образом, административный акт предшествует проведению торгов, сами же торги по заключению договоров регулируются гражданским законодательством.

Управленческо-предпринимательские отношения в силу своей направленности являются организационными правоотношениями. И.А. Танчук писал, что исследуемые обязательства характеризуются тем, что их юридический объект составляют действия хозяйственного характера, но, в отличие от иных типов обязательства, в этих действиях выражается организация, а не осуществление хозяйственной деятельности [17, с. 116—117]. По нашему мнению, управленческо-предпринимательским обязательствам не свойственен исключительно неимущественный характер. Действия сторон такого обязательства связаны с имуществом (например, с уплатой определенной суммы за предоставление права, с передачей определенных прав в отношении государственного или муниципального имущества), именно поэтому для них используются правовые конструкции, родившиеся в частном праве, — договор, обязательство. Но цель (кауза) такого обязательства является неимущественной.

Л.В. Щербакова, рассматривая конструкцию административно-договорного обязательства, к которой, судя по всему, в ее концепции относятся и управленческо-предпринимательские обязательства, отмечает, что в отличие от гражданско-правовых обязательств, в том числе с участием государства, в них не формируется единая правовая цель (кауза), а существуют две каузы: основная кауза, «перманентно присущая любому административному договору», которая «выражается в удовлетворении публичного интереса», и непосредственная кауза, которая «может иметь различное содержание в зависимости от вида договорного обязательства (освоение территории, строительство дороги и т.д.)» [19, с. 9—28]. По нашему мнению, данное утверждение неверно. Удовлетворение публичного интереса в качестве цели присуще многим обязательствам, не только с участием государства и муниципальных образований. Повышенный публичный интерес есть в потребительских договорах, в договоре энергоснабжения, в договоре об оказании образовательных услуг, в договоре об оказании медицинских услуг, что проявляется в повышенной императивности регулирования соответствующего договора. Представляется, что собственно каузу необходимо отличать от целей правового регулирования отношения, поскольку цель правового регулирования всегда публична и отражает публичный интерес. Кауза у каждого обязательства одна, и у исследуемых обязательств она связана непосредственно с публичным регулированием предпринимательской деятельности. Более надежным критерием отнесения обязательств к управленческо-предпринимательским (вертикальным, административно-договорным) является характер отношений в рамках данного обязательства: основаны ли они на юридическом равенстве сторон или на власти и подчинении.

Вообще, сам вопрос правовой природы тех или иных правовых средств должен решаться не для того, чтобы определить, какая отраслевая наука должна изучать то или иное правовое явление, а для того, чтобы определить круг норм, применимых к регулированию отношений.

Чтобы ответить на вопрос о возможности и пределах применимости положений гражданского законодательства к управленческо-предпринимательским обязательствам, необходимо исходить из положений п. 3 ст. 2 ГК РФ. По общему правилу, нормы гражданского законодательства не применяются к отношениям, основанным на подчинении одной стороне другой. В управленческо-предпринимательском обязательстве, в отличие от обязательств по государственным или муниципальным закупкам, по аренде государственного или муниципального имущества у публичного образования нет необходимости вступать в отношения формального равенства. Оно должно осуществить регулирование определенного вида деятельности ввиду его особой значимости и прибегает для этого к заключению договора, продолжая оставаться регулирующим субъектом в рамках возникшего из договора отношения, следовательно, это отношение носит властный характер и регулируется публичными нормами.

Не менее важным является вопрос о том, какова природа публичных норм, которыми регулируются управленческо-предпринимательские обязательства. И.А. Танчук отмечал, что «характер <...> хозяйственно-управленческих обязательств <...> позволяет сделать вывод, что <...> в целом хозяйственно-управленческое обязательство нет оснований квалифицировать в качестве административного правоотношения, хотя исторически происхождение этого обязательства связано с административном правом» [17, с. 117—118], однако те примеры обязательств советского периода, которые приводил И.А. Танчук, в основном представляют собой обязательства, которые направлены на финансирование внутри хозяйственных систем, поэтому при совпадении выводов с выводами И.А. Танчука в их аргументации следует исходить из современной правовой системы. Место в системе права публичных норм, которыми регулируется содержание управленческо-предпринимательских обязательств, может определяться различным образом исходя из различных доктринальных представлений о системе права.

А.А. Иванов пишет о публичном экономическом праве [8, с. 4], которому он противопоставляет частное коммерческое право, понимаемое им в значении норм гражданского законодательства, регулирующих предпринимательскую деятельность. Э.В. Талапина также называет совокупность норм, регулирующих сферу государственного управления экономикой публичным экономическим правом, которое она отличает от предпринимательского или хозяйственного права как комплексного образования, которое «тяготеет к частноправовой группе отраслей» [15, с. 85—98]. Не отрицая сам факт существования массива публичных норм, регулирующих экономику, по поводу рассматриваемого вопроса отметим следующее. Выше было показано, что преддоговорные отношения, предшествующие таким обязательствам, регулируются нормами гражданского законодательства. Таким образом, видна генетическая связь данных обязательств с гражданским правом. Тесная связь частных и публичных начал в их регулировании, на наш взгляд, позволяет говорить о том, что они регулируются нормами предпринимательского права в его понимании как комплексной, стремящейся к самостоятельности или самостоятельной отрасли права.

На наш взгляд, не следует включать в систему управленческо-предпринимательских обязательств договоры в бюджетной и налоговой сфере, которые регулируются преимущественно финансовым правом. Они отличаются преследуемой публичным образованием целью: в управленческо-предпринимательских обязательствах цель состоит в регулировании определенной сферы предпринимательской деятельности, в налогово-правовых — в организации налогообложения [9, с. 26—28], а в договорах в бюджетной сфере — в оптимизации бюджетного процесса. Предпринимательским обязательствам при этом более свойственно использование частноправовых средств.

Следует отметить две особенности исследуемых обязательств.

Для содержания управленческо-предпринимательских обязательств характерно свойственное публичным правоотношениям совпадение прав и обязанностей. Например, приобретая право на размещение торгового объекта или на осуществление маршрутных пассажирских перевозок, предприниматель обязан реализовать полученное право, поскольку в этом состоит публичный интерес. Поэтому представляется не совсем верной позиция Л.В. Щербаковой, которая одной из черт административно-договорных обязательств называет наличие в его содержании прав-требований, а не «прав-обязанностей» [19, с. 9—28]. Таким образом, совпадение полученного предпринимателем права и его обязанности можно назвать первой характерной чертой вертикального предпринимательского обязательства.

Кроме того, публичная сторона обладает властными полномочиями по одностороннему изменению содержания обязательства, например, срока его действия, в сторону увеличения. Так, например, постановлением Правительства Москвы от 16.06.2011 № 269-ПП «О мерах поэтапной реализации постановления Правительства Москвы от 03.02.2011 № 26-ПП» срок действия разрешения на размещение нестационарных торговых объектов, не вошедших в схему размещения нестационарных торговых объектов со II полугодия 2011 года, продлен до 30.09.2011, причем на данное действие как на законное ссылался Высший Арбитражный Суд РФ [12]. Такое изменение обязательства осуществляется вне договора и предлагается в качестве второй характерной черты управленческо-предпринимательских обязательств.

Таким образом, управленческо-предпринимательские обязательства представляют собой обязательства между публичными образованиями и индивидуальными предпринимателями, направленные на публичное регулирование предпринимательской деятельности, участвуя в которых его стороны находятся в отношениях власти и подчинения.

Список литературы

1. Андреев В.К. Актуальные проблемы гражданского и предпринимательского права России. — М., 2012.

2. Беляева О.А. Торги: теоретические основы и проблемы правового регулирования: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2012.

3. Гуреев В.А. Административно-исполнительная деятельность Федеральной службы судебных приставов — новая правовая категория // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 5.

4. Демин А.В. Административные договоры: дис. … канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 1996.

5. Ершова И.В. О диссертационных исследованиях по специальности 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право // Предпринимательское право. 2012. № 2.

6. Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2008.

7. Занковский С.С. Предпринимательские обязательства. — М., 2012.

8. Иванов А.А. Коммерческое право России: вчера, сегодня, завтра // Закон. 2011. № 1.

9. Казанцев М.Ф. Юридическая природа договоров, используемых в сфере налоговых отношений // Юрист. 2007. № 11.

10. Лаптев В.В. Предпринимательское (хозяйственное) право и реальный сектор экономики. — М., 2010.

11. Определение Верховного Суда РФ от 19.09.2003 № 58-Г03-30. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

12. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 05.07.2012 № ВАС-8049/12 по делу № А40-114814/11. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

13. Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 07.02.2013 по делу № А69-997/2012 Арбитражного суда Республики Тыва. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

14. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.06.2013 № 1838/13 по делу № А43-15951/2011. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

15. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.09.2013 по делу № А40-12514/2013. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

16. Талапина Э.В. О публичном экономическом праве // Журнал российского права. 2004. № 7.

17. Танчук И.А., Ефимочкин В.П., Абова Т.Е. Хозяйственные обязательства. — М., 1970.

18. Шишкин С.Н. Предпринимательско-правовые (хозяйственно-правовые) основы государственного регулирования экономики. — М., 2011. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

19. Щербакова Л.В. К концепции административно-договорного обязательства: современные проблемы и тенденции развития // Реформы и право. 2013. № 2.