Причинение вреда общественным отношениям как основание общественной опасности преступления

УДК 343.235.6

Страницы в журнале: 102-104 

В.Н. ВИНОКУРОВ,

кандидат юридических наук, докторант кафедры уголовного права и криминологии Сибирского юридического института МВД России

Освещаются вопросы причинения вреда общественным отношениям в результате совершения преступления. Вред, причиненный общественным отношениям, следует рассматривать на трех уровнях: причинение фактического вреда потерпевшему, причинение политического вреда государству и морального вреда обществу, причинение вреда государству и экологии как условиям развития.

Ключевые слова: вред, преступление, отношения, механизм, деятельность, последствия, государство.

Causing the harm to public relations as base to public danger of the crime

In article are considered questions of the causing the harm to public relations as a result of completion of the crime. The Harm caused public relations, follows to consider on three levels. The first — a causing the actual harm aggrieved. The second — a causing the political harm state and moral harm society. Apart follows to select the harm, caused state and ecologies as condition of the development society.

Keywords: injury, crime, relationships, mechanism, activity, impacts the state.

Обсуждение вопроса об объекте преступления в теории права привело к отрицанию концепции, в соответствии с которой объектом преступления признавались общественные отношения, и в первую очередь из-за неясности, что же происходит с ними после совершения преступления[1]. Поэтому следует рассмотреть вопрос о механизме причинения вреда общественным отношениям подробнее.

Как полагал В.Н. Кудрявцев, при совершении преступления вред выражается в разрыве соответствующего общественного отношения, в воспрепятствовании его свободному развитию или изменению его в направлении, противоречащем его социальному назначению[2]. По мнению других ученых, преступный вред выражается в разрушении общественных отношений и проявляется в таких формах, как: 1) фактическое уничтожение отношения; 2) внутреннее

качественное изменение отношения, выражающееся в невыполнении субъектом своих правовых обязанностей; 3) создание нового, антиобщественного отношения.

Последняя форма наиболее четко выражается при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления, когда не только разрушается отношение, обеспечивающее его нравственное развитие, но и возникает новое, антиобщественное отношение между несовершеннолетним и преступником[3].

При выявлении наличия причинения вреда общественным отношениям необходимо проводить различие между общественными отношениями и социальной связью как первичным элементом отношений, имея в виду, что связь при воздействии на взаимодействующие стороны измениться может, а отношение — нет[4]. Говорить о разрыве общественного отношения преступлением можно условно, лишь на уровне социальной связи, когда субъекты отношений лишаются возможности реализовывать свои права либо реализация этой возможности существенно затрудняется и тем самым потерпевшему причиняется фактический вред. Рассмотрение общественных отношений на первичном уровне социальной связи позволяет уяснить фактический вред. В зависимости от степени повреждения общественных отношений в единичном их проявлении на уровне социальной связи Н.И. Коржанский выделил виды воздействия на общественные отношения: частичное изменение общественных отношений, которое проявляется лишь в изменении поведения одного из участников отношения; повреждение общественных отношений в их единичном проявлении, которое может быть восстановлено (например, возвращение похищенного имущества, восстановление на работе незаконно уволенного и т. п.); полное разрушение общественного отношения в единичном его проявлении[5]. В то же время сама система общественных отношений стабильна и не может быть изменена в результате противоправных действий людей. Предметы и люди лишь включаются в нее и выбывают из нее. Даже в связи с гибелью человека или похищением имущества общественные отношения не повреждаются, поскольку, например, при похищении за потерпевшим остается право собственности в отношении похищенного имущества. Поэтому некоторые авторы утверждают, что при совершении любого преступления общественные отношения не разрушаются и не уничтожаются, а только нарушаются[6]. Как полагал Л.И. Спиридонов, учитывая, что общественные отношения — это отношения между людьми, а не вещами и что они имеют безличностную природу, ни вор, ни убийца, ни террорист не могут поколебать ни институт собственности, ни социально политические основы общества. Уголовное право охраняет лишь эмпирические предпосылки существования общественных отношений: людей, среду обитания и общие условия межличностного существования (государство, правовые установления)[7].

Понятие вреда от правонарушения справедливо связывается с деформацией общественных отношений, когда любое правонарушение причиняет «нематериальный» вред, выражающийся в дезорганизации отношений, подрыве общественной дисциплины и авторитета права, воспрепятствовании нормальным процессам функционирования и развития общества[8]. Таким образом, нарушаются не сами общественные отношения, а механизм их функционирования как системы. «Преступление, — отмечает А.И. Марцев, — представляет собой один из видов преобразовательной деятельности, поскольку субъект, совершая преступление, производит в объекте определенные изменения или создает своей деятельностью предпосылки таких изменений. Эти изменения носят деструктивный характер и в социальном плане отрицательно сказываются на функционировании человека, общества или государства»[9]. Преступление нарушает упорядоченность системы общественных отношений социально-психологического характера (порождает недоверие к государственной власти) и индивидуально-психологического порядка (возникновение чувства страха за собственную безопасность). Кроме этого, преступление подает пример неустойчивым членам общества, которые видят в совершении преступления способ удовлетворения своих потребностей за счет интересов других лиц, общества, государства[10]. Исходя из этого в теории уголовного права выделяют два уровня последствий. Первый уровень (первичные последствия) выражается в том, что преступление производит определенные изменения в социальной действительности (вредоносность как содержание общественной опасности).

Второй (вторичные последствия) — в том, что преступление создает угрозу качественного изменения условий существования общества (прецедентность как возможность повторения преступления в будущем)[11].

Ошибка в исследовании механизма причинения преступлением вреда общественным отношениям заключается в том, что его объем ограничивается рамками конкретного состава преступления, в то время как общественная опасность является категорией социальной, а не уголовно-правовой, поэтому ее необходимо искать за пределами уголовного права как совокупности правовых норм[12]. В связи с этим Ю.Е. Пермяков выделяет три направления нарушения нормального функционирования общественных отношений в результате совершения преступления, которое, во-первых, может затруднить выполнение членами общества социально полезных функций, во-вторых, препятствует воспроизводству социально одобряемых форм деятельности, в-третьих, может лишить общество каких-либо предпосылок его существования (например, при совершении преступлений против экологии)[13].

Необходимо рассмотреть механизм воздействия преступления на общественные отношения по выделенным направлениям. Первое из них следует обозначить как причинение политического вреда, выражающегося в том, что виновный нарушил свою правовую обязанность не совершать преступления. Опасность нарушения установленных государством запретов характеризуется тем, что показывает слабость государственной власти и формирует чувство незащищенности у правопослушных граждан. Политический вред системе общественных отношений является более широким понятием, чем политический вред как последствие определенных преступлений, предусмотренных, например, статьями 141 и 278 УК РФ. Кроме этого, некоторые посягательства на государственные установления как условие нормального функционирования общества могут привести к ослаблению государственной власти, например при совершении преступлений, предусмотренных статьями 277—279 УК РФ.

Второе направление характеризуется препятствованием воспроизводству социально одобряемых форм деятельности и проявляется в том, что преступления провоцируют неустойчивых членов общества к совершению правонарушений. Это наиболее четко выражается в незаконном обогащении в результате совершения преступления. Кража не только причиняет имущественный ущерб собственнику или владельцу имущества и вызывает в нем чувство обиды и несправедливости, но и формирует паразитическую психологию у вора и способствует ее укреплению в обществе. Тем самым обществу, его идеологии причиняется моральный вред[14]. В.В. Мальцев, выделяя в качестве объекта хищений не только отношения собственности, но и отношения по распределению материальных благ, справедливо отмечает: «Общество, не регулирующее и не охраняющее такие отношения, рискует взорваться изнутри в силу несдерживаемых противоречий между его членами. Во всяком случае, подобное общество не может считаться ни правовым и социальным, ни демократическим и справедливым»[15]. Это утверждение подкрепляется анализом соотношения санкций, установленных за кражу, причинившую значительный ущерб (п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ — до 5 лет лишения свободы), когда собственник или владелец лишается возможности пользоваться своим имуществом и происходит неправомерное обогащение виновного, и за умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, повлекшее причинение значительного ущерба (ч. 1 ст. 167 УК РФ — до 2 лет лишения свободы), когда последствия выражаются в лишении собственника или владельца возможности пользоваться своим имуществом. Моральный вред общественным отношениям является более широким по объему, чем моральный вред в виде последствия преступления как признака объективной стороны, например при совершении преступлений, предусмотренных статьями 129 и 130 УК РФ.

Третье направление воздействия преступления на общественные отношения выражается в уничтожении среды обитания в результате совершения преступлений против экологии (ч. 3 ст. 205, статьи 247, 248, 250—258, 358 УК РФ), так как охрана экологии связана с заботой о сохранении для человечества жизнеобеспечивающих условий — воздуха, воды, продуктов питания, вследствие чего человек не может воспроизводить социальные связи из-за гибели среды обитания[16]. Общественная опасность посягательства на экологию характеризуется значимостью и размером причиненного вреда, отрицательным воздействием на различные общественные отношения, а также тем, что вредные изменения в организме человека могут проявиться не сразу, так как они растянуты во времени и в пространстве[17]. Учитывая, что причинение вреда экологии является посягательством на здоровье человека, отношения собственности, отношения в сфере экономической деятельности, общественную безопасность и что последствия преступлений против экологии проявляются в будущем, И.В. Лавыгина обоснованно указывает на необходимость выделения их в самостоятельный раздел Особенной части УК РФ[18].

Таким образом, можно условно выделить три уровня вреда, причиняемого преступлением общественным отношениям. Первый — причинение фактического вреда потерпевшему, выражающегося в разрыве социальной связи как первичного элемента общественных отношений. В результате субъект не может реализовать свои возможности либо затрудняется это сделать. Второй — причинение политического вреда государству и морального вреда обществу. Содержание политического вреда характеризуется тем, что виновный нарушил свою правовую обязанность не совершать преступления, что обнаруживает слабость государственной власти и формирует чувство незащищенности у правопослушных граждан. Моральный вред, причиненный обществу, характеризуется тем, что совершение преступления препятствует воспроизводству социально одобряемых форм деятельности и способствует формированию антиобщественных форм поведения. Третий — вред, причиняемый условиям нормального развития общества, выражающийся в уничтожении среды обитания, а также в совершении преступлений против государства как политической организации, которое своим нормальным функционированием обеспечивает развитие общества.

Библиография

1 См.: Расторопов С. Понятие объекта преступления: история, состояние, перспектива // Уголовное право. 2002. № 1. С. 40.

2 См.: Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. — М., 1960. С. 134.

3 См.: Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений (объект и квалификация преступлений). — Л., 1979. С. 86; Карлин А.Б. Социальная сущность преступных последствий // Вестн. ЛГУ. 1982. № 5. С. 73.

4 См.: Тоболкин П.С. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм. — Свердловск, 1983. С. 95.

5 См.: Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны в СССР: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М., 1981. С. 26.

6 См.: Сухарев Е.А., Горбуза А.Д. Традиционные представления о механизме преступного посягательства // Проблемы совершенствования уголовного законодательства на современном этапе: Межвуз. сб. науч. тр. — Свердловск, 1985. С. 21.

7 См.: Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. — М., 1986. С. 47. Представляется, что террористический акт (ст. 205 УК РФ), а также убийство государственного деятеля (ст. 277 УК РФ) могут поколебать основы конституционного строя как условие развития общества. — Примеч. авт.

8 См.: Алексеев С.С. Социальная ценность права в советском обществе. — М., 1971. С. 57.

9 Марцев А.И. Общие вопросы учения о преступлении. — Омск, 2000. С. 7.

10 См.: Никифоров Б.С. Наказание и его цели // Советское государство и право. 1981. № 9. С. 66—67; Филимонов В.Д. Обстоятельства, определяющие содержание и конструкцию состава преступления // Уголовное право. 2003. № 2. С. 83.

11 См.: Марцев А.И. Указ. раб. С. 5; Шеслер А.В. Содержание общественной опасности преступления // Актуальные проблемы теории борьбы с преступностью и правоприменительной практики: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 5. — Красноярск, 2002. С. 31.

12 См.: Пермяков Ю.Е. О механизме преступного воздействия на систему общественных отношений // Уголовная ответственность и ее реализация: Межвуз. сб. — Куйбышев, 1985. С. 13—14; Ковалев М.И. Понятие преступления в советском уголовном праве. — Свердловск, 1987. С. 59.

13 См.: Пермяков Ю.Е. Указ. раб. С. 13—14.

14 См.: Ковалев М.И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления. — Красноярск, 1991. С. 81.

15 Мальцев В.В. Ответственность за преступления против собственности. — Волгоград, 1999. С. 24.

16 См.: Загородников Н.И. Объект преступления и проблема совершенствования уголовного законодательства // Актуальные проблемы уголовного права. — М., 1988. С. 25—26.

17 См.: Бушуева Т.А., Дагель П.С. Объект уголовно-правовой охраны природы // Советское государство и право. 1977. № 8. С. 78; Землюков С.В. Преступный вред: теория, законодательство, практика: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М., 1993. С. 25—26.

18 См.: Лавыгина И.В. Экологические преступления: уголовно-правовые и криминологические аспекты. — Иркутск, 2005. С. 47—48.