Пробелы законодательного конструирования признаков состава преступления, предусматривающего ответственность за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, и пути их устранения

УДК 343.346.2

Страницы в журнале: 114-116 

А.В. Козун,

кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права Омской академии МВД России Россия, Омск ABKozun@yandex.ru

Рассматриваются некоторые аспекты совершенствования признаков преступного деяния, предусмотренного ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации. Предлагается авторское видение конструкции данного состава преступления.

Ключевые слова: нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, признаки преступного деяния, безопасность транспорта.

Эффективность уголовно-правовой нормы в первую очередь зависит от правильного законодательного описания признаков состава преступления. Норма должна быть самодостаточной, исключающей проблемы толкования и применения. Сущность преступного поведения необходимо зеркально закреплять в уголовном законе. Признаки преступного деяния должны адекватно отражать общественную опасность преступления.

Предметом исследования данной работы являются признаки преступного деяния состава преступления, предусмотренного ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года (далее — УК РФ). На наш взгляд, они имеют ряд недостатков и требуют определенного совершенствования по следующим причинам.

1. Исследуемое деяние отнесено законодателем к числу транспортных преступлений. В науке уголовного права объектом данных преступных деяний признается безопасность движения и эксплуатации транспорта как совокупность общественных отношений, обеспечивающих безопасное и бесперебойное функционирование (движение и эксплуатацию) транспортных средств, недопущение возникновения аварийных ситуаций в перевозочном процессе, а также снижение последствий возможных аварий [2, с. 12]. Видовым объектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, учитывая наименование главы 27 УК РФ, является безопасность движения и эксплуатации транспортных средств. Вместе с тем непосредственный объект сформулирован как отношения по поводу соблюдения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств.

Таким образом, мы видим, что законодательное описание признаков непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, не соответствует видовому и в целом законодательной концепции признаков объекта транспортных преступлений1, что свидетельствует о логическом диссонансе между признаками объектов преступления, характеризующих вертикальную классификацию охраняемых уголовным законом отношений.

2. В теории и науке уголовного права является незыблемым тезис о том, что деяние и последствия преступного поведения должны характеризоваться общественной опасностью [6, с. 34; 1, с. 95]. Описание признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, через нарушение правил дорожного движения и эксплуатации автотранспорта представляется непоследовательным с точки зрения юридической техники уголовного закона.

Правила дорожного движения — это свод правил, регулирующих обязанности участников дорожного движения (водителей транспортных средств, пассажиров, пешеходов и  т. д.), а также технические требования, предъявляемые к транспортным средствам для обеспечения безопасности дорожного движения. Само по себе нарушение регламента движения и эксплуатации транспорта не имеет уголовно-правовой природы. Преступным нарушение будет в случае причинения вреда или создания угрозы его причинения безопасности участников дорожного движения. Под безопасностью дорожного движения в Федеральном законе от 10.12.1995 № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» понимается состояние данного процесса, отражающее степень защищенности его участников от дорожно-транспортных происшествий и их последствий [5]. Сам законодатель «признается» в том, что участники дорожного движения не могут быть защищены на 100% от возможного причинения вреда источником повышенной опасности, который так именуется неслучайно. Природа человеческих возможностей контроля небезгранична и объективно меньше, нежели требуется при управлении и эксплуатации различными техническими механизмами. Закон эти особенности источника повышенной опасности «запирает» рамками Гражданского кодекса Российской Федерации 1994 года (далее — ГК РФ), предусматривая ответственность в ст. 1079 ГК РФ. Ответственность за причиненный вред жизни, здоровью человека наступает в рамках объективного вменения не за виновное деяние (говоря об уголовно-правовой материи вины), а за использование источника повышенной опасности, повлекшее неконтролируемые последствия, связанные с причинением вреда жизни или здоровью человека (говоря о гражданско-правовой материи вины).

Природа административных правоотношений иная, нежели уголовно-правовых. Острие административной ответственности направлено на предупреждение возможного нарушения административного регламента движения и эксплуатации транспортного средства. Не случайно вменение норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях 2001 года (далее — КоАП РФ) в области дорожного движения по своей сути является объективным. Главы кодекса  КоАП РФ так и именуются: глава 11 «Административные правонарушения на транспорте», глава 12 «Административные правонарушения в области дорожного движения». Нет и намека на то, что речь должна идти о безопасности, речь ведется о регламенте, который является правилом поведения на дороге.

Административно-правовые и уголовно-правовые запреты не случайно закреплены в разных законах, каждый из которых имеет самостоятельную правовую природу. Она обусловливается именно разным характером данных правонарушений. Общественная опасность — это неотъемлемое свойство преступления. Общественная вредность — это имманентная черта административного правонарушения. Однако сегодняшний законодательный контекст признаков состава преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, свидетельствует о том, что деяние обладает общественной вредностью, а уголовную противоправность этому явлению придает преступное последствие. Эти признаки не носят самостоятельного уголовно-правового характера, а являются причиной и следствием одного преступного деяния. В этой связи общественная опасность должна быть свойственна как деянию, так и последствиям деликта, предусмотренного ст. 264 УК РФ. Правила дорожного движения и правила эксплуатации — это стержень поведения участников дорожного движения. Оно становится общественно опасным в случае возможного причинения существенного вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям. При отсутствии этого признака преступного деяния речь можно вести только об объективном вменении анализируемого состава преступления.

Законодательная техника должна быть последовательной и учитывать все особенности используемого инструментария при построении нормы закона в конкретных условиях. Расхождение с общепринятым в науке уголовного права порядком формирования признаков нормы затрудняет применение или приводит к неверному толкованию уголовного закона и по этой причине недопустимо.

В ст. 263, 263.1, 268, 269 УК РФ законодатель акцентирует внимание на признаках безопасности, образующих конституцию преступных деяний, которые совершаются лицами, управляющими или эксплуатирующими транспорт, являющимися иными участниками движения и т. д. Мы не видим особой разницы в механизме совершения этих преступлений в сравнении с деянием — предметом нашего исследования. Коль скоро эти деяния становятся преступными благодаря одному и тому же набору общественно опасных последствий, то и обусловливаться они обязаны одноименной причиной. Иначе при наличии во многом одинакового инструментария санкций становится очевидным разный законодательный подход к определению признаков преступного деяния. В случае, предусмотренном ст. 264 УК РФ, он явно жестче. И никакой возможности усмотрения здесь быть не может. Следовательно, наказываться это преступление должно строже.

Верховный Суд РФ при разъяснении вопросов уголовно-правовой оценки преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, обращает внимание именно на правила безопасности движения и эксплуатации автомобильного транспорта. Так, в п. 6, 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 № «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» говорится, что:

1) «…при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства. Уголовная ответственность по статье 264 УК РФ наступает, если у водителя имелась техническая возможность избежать дорожно-транспортного происшествия и между его действиями и наступившими последствиями установлена причинная связь»; 2) «…момент возникновения опасности для движения определяется в каждом конкретном случае с учетом дорожной обстановки, предшествующей дорожно-транспортному происшествию. Опасность для движения следует считать возникшей в тот момент, когда водитель имел объективную возможность ее обнаружить» [5].

Анализ данных пунктов позволяет сказать, что Верховный Суд РФ связывает наступление предусмотренных данной статьей последствий не только с конкретным нарушением правил дорожного движения, а в первую очередь с наличием небезопасного (общественно-опасного) управления транспортным средством.

Судебной практикой подчеркивается, что в каждом конкретном случае должно быть допущено именно нарушение правил безопасности движения, которое может выражаться в превышении скорости, неподчинении сигналам светофора или жестам регулировщика, выезде на встречную полосу движения и т. д. [3, 4]

Резюмируя изложенное, мы приходим к выводу, что законодательная формулировка признаков преступного деяния, предусмотренного ст. 264 УК РФ, не отвечает потребностям науки уголовного права в рамках учения о составе преступления, поскольку не несет в себе признаков общественной опасности. Деяние и последствия должны быть соразмерны по своей интенсивности. Деяние в чистом виде не может иметь административно-правовую природу, а последствия — уголовно-правовую. Поэтому законодателю, на наш взгляд, необходимо пересмотреть признаки деяния, предусмотренного ст. 264 УК РФ, и придать им искомую общественную опасность.

Список литературы

1. Бочкарев С.А. О природе общественной опасности преступления // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2009. № 5.

2. Зворыгина С.А. Уголовно-правовая характеристика субъекта транспортного преступления: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2013.

3. Решение Арбитражного Суда Московской области от 09.02.2012 по делу № А41-1783/2012. URL: http://sudact.ru

4. Решение Арбитражного суда Республики Калмыкия от 22.11.2012 по делу № А22-2173/2012. URL: http://sudact.ru

5. СПС «Консультант Плюс».

6. Уголовное право Российской Федерации. Часть Общая: учеб. / под ред. проф. А.И. Марцева. — Омск, 2006.