Проблема взаимодействия гражданского общества и государства в учении И. Канта

УДК 340.12

Страницы в журнале: 10-16 

И.А. КАЛИНИНА,

кандидат юридических наук,  доцент кафедры конституционного, административного и финансового права Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина

Анализируются государственно-правовые взгляды И. Канта, в частности его понимание проблем государства, гражданского общества, свободы человека и гражданина, свободы личности, взаимодействия личности, общества и государства.

Ключевые слова: государство, гражданское общество, свобода, свобода личности, право.

The problem of interaction of a civil society and the state in I. Kant’s work

Kalinina I.

State and legal views I. Kant, in particular his understanding of problems of the state, civil society, freedom of the person and the citizen, a personal freedom, interaction of the personality, society and the state are analyzed.

Keywords: state, civil society, freedom, personal freedom, the right.

Проблема взаимодействия гражданского общества и государства сложна и многоаспектна. Это связано с их природой, сущностью и назначением в жизни человека, с одной стороны, а с другой — с проблемой реализации ими своего предназначения. Понятия «гражданское общество», «государство» абстрактны, они не называют конкретных объектов материального мира, а лишь определяют способ организации взаимодействия индивидов как в целом (государство), так и в отдельных сферах своего существования (семья, религия, культура, воспитание и т. п.). При этом государство рассматривается главным образом с позиции аппарата принуждения — принуждения, исходящего «сверху», т. е. направленного на общество. Гражданское же общество представляет собой совокупность частных сфер бытия индивидов. Подобное отношение к пониманию государства и гражданского общества порождает между ними конфликт, а именно конфликт публичных и частных интересов. В итоге устанавливается барьер между государством и гражданским обществом, они заведомо разводятся на разные берега существования индивида и его общностей. Вместе с тем такой подход сложно назвать конструктивным. По мнению прагматиков, истина — это то, что помогает нам жить. Так почему не выработать такой концептуальный подход к поставленной проблеме, который был бы направлен на поиск баланса и согласия частных и публичных интересов, определения единой сущности и предназначения государства и гражданского общества, на выявление путей их взаимодействия и взаимопомощи в вопросах обеспечения свободы личности, гарантированности ее автономии и достоинства и, как следствие, нормального и здорового функционирования общества.

Работая в обозначенном направлении, необходимо обратиться к изучению и анализу философской и политико-правовой мысли прошлого, которые способны составить основу современного подхода к пониманию сущности государства, гражданского общества и их взаимодействия. Наиболее ценно здесь философское наследие Иммануила Канта. И хотя эта тема в его учении не центральная — он занимался ею как бы подспудно, исследуя проблему свободы личности, — тем не менее его мысли в этом вопросе представляются весьма значимыми, поскольку имеют под собой колоссальный фундамент исследований и разработок в сфере теории познания, этики, эстетики, философии истории, социологии и политологии. Свобода личности, права, свободы человека, его достоинство составляют ось всей философской системы мыслителя. Его взгляды на государство и гражданское общество буквально взросли на плодотворной почве представлений о свободе личности, ее автономии, самоценности и достоинстве.

Несмотря на довольно широкий интерес к интеллектуальному наследию Канта, его государственно-правовые взгляды анализируются в основном с общих позиций. Конкретным же исследованиям отдельных составляющих его учения, в частности проблемам государства, гражданского общества, свободы человека и гражданина, ограничения свободы личности в государственном устройстве, взаимодействия личности, общества и государства, уделяется недостаточно внимания. Представляется, что одна из причин этого следующая. Государственно-правовые взгляды Канта составляют лишь отдельный и, надо признать, незначительный по объему элемент его философской системы, и для того, чтобы исследовать и проанализировать его, необходимо ориентироваться во всей указанной системе. Только зная философию Канта в целом, проникнувшись духом его учения о свободе личности, ее автономии и достоинстве, можно судить о реальном содержании его государственно-правовых рассуждений.

Современная философская мысль ориентирована главным образом на изучение теории познания, этики и морали в учении Канта. В свою очередь теоретикам-правоведам не всегда бывает легко разобраться в сложных, громоздких рассуждениях мыслителя, поскольку его государственно-правовые взгляды содержатся не только в специальных работах, но и рассеяны по различным трудам, посвященным теории познания, этике, эстетике, философии истории, социологии, политологии. Конечно, отдельные весьма серьезные и обстоятельные исследования государственно-правовых взглядов Канта как учеными-философами, так и правоведами существуют[1]. Но, учитывая значимость учения мыслителя, которое, несомненно, представляет собой кладезь полезных и ценных идей, умозаключений для современной правовой мысли, следует констатировать необходимость более детального изучения именно конкретных аспектов учения Канта о праве и государстве и именно через призму его учения о свободе личности, ее достоинстве и автономии.

Итак, рассмотрение проблемы взаимодействия гражданского общества и государства в учении Канта следует начать с анализа того, как мыслитель раскрывает содержание данных институтов. Под гражданским обществом (гражданским устройством) Кант понимает такое состояние, при котором обеспечивается величайшая свобода каждого члена общества при условии ее совместимости со свободой остальных, а в качестве априорных принципов гражданского состояния выступают свобода каждого члена общества как человека, равенство члена общества с каждым другим как подданного, самостоятельность каждого члена общества как гражданина[2]. Гражданское устройство как гарант всеобщей свободы может существовать только в условиях государственной организации общества. Государство — это народ, связанный законами свободы. Народ, не связанный законами свободы, находится в естественном состоянии и выступает лишь народностью[3]. Государство призвано ограничивать правовыми законами свободу естественного состояния, предотвращать пагубное влияние антагонизмов, обеспечивать сохранение общества. Отсюда назначение государства — максимальное гарантирование свободы личности и способствование достижению состояния всеобщей свободы как цели природы в отношении всего человеческого рода.

Таким образом, для Канта основой общества выступает свобода составляющих его индивидов, а государство необходимо для того, чтобы гарантировать и обеспечивать эту свободу. Из анализа приведенных выше положений учения мыслителя следует, что гражданское общество и государство, по сути, две ипостаси одного явления — единственно возможной организации индивидов в сообщество, необходимое для обеспечения свободы каждого из них. Соответственно, гражданское общество — это общество, в котором существует полный антагонизм наряду с точным определением и обеспечением свободы ради совместимости ее со свободой других, т. е. это общество, где свобода ограничивается законами и обеспечивается силой принуждения.

Мыслитель неуклонно отстаивает положение о том, что без правового порядка, без конституционного государства невозможна настоящая индивидуальная свобода. При этом в качестве единственно справедливой формы правления, которая может дать желаемый результат — вечный мир, Кант определяет республику. Истинная республика должна основываться на представительной системе народа, свободе и равенстве членов общества, на зависимости от единого, общего законодательства. Именно республика является выражением нравственного сознания. Республиканским признается такое устройство, которое основано на следующих принципах (правах): правовой (внешней) свободе членов общества как людей; правовой зависимости всех как подданных от единого общего законодательства; правовом равенстве всех как граждан государства; отделении исполнительной власти от законодательной власти. Несмотря на возможность существования и реализации указанных принципов только в государственном устройстве, Кант определяет их как «прирожденные», «необходимо принадлежащие человечеству», «неотчуждаемые права»[4].

Заметим, что единственным первоначальным правом, по мнению мыслителя, является свобода личности, которая выступает не просто правом, но имманентным свойством личности. Следовательно, принципы республиканского устройства также есть следствие свободы личности. Права же необходимо принадлежат человечеству, поскольку они, во-первых, направлены на установление гарантий свободы личности и достижение всеобщего правового гражданского общества и, во-вторых, вне рамок человеческого рода не имеют смысла. Благодаря этим принципам каждый имеет все основания считать себя не только гражданином государства, но и гражданином сверхчувственного мира (царства целей — мира свободы).

Итак, гражданское общество и государство имеют единую основу — свободу личности, которая не только обусловила их появление и назначение в жизни человека, но и определила принципы организации и функционирования данных институтов. Такой подход Канта к определению роли свободы личности в конституировании общественных связей и отношений соответствует установлению мыслителем в качестве единого фундамента для государства и гражданского общества морального закона (категорический императив, закон свободы). По его мнению, только этот закон способен и должен обеспечить стабильность социальных и правовых отношений, а также выступать своеобразным средством и ориентиром в развитии гражданского и государственного устройства, повышении уровня нравственности народа как основы законосообразного поведения в обществе. А из данного положения вытекает следующий важный аспект взаимодействия государства и гражданского общества, а именно необходимость поддержания государством должного уровня культуры и нравственности в обществе. Кант отмечает, что для внутреннего совершенствования образа мыслей граждан необходимо долгое внутреннее совершенствование каждого общества. Государствам, лишающим граждан всякого содействия в этом направлении, нельзя ожидать каких-либо улучшений в сфере морали. «А все доброе, не привитое на морально добром образе мыслей, есть не более как видимость и позлащенная нищета»[5].

Другим срезом проблемы взаимодействия гражданского общества и государства в свете учения о свободе личности является реализация индивидами своих прав, относящихся к частной сфере (право собственности, хозяйственная деятельность, религия), а также прав, относящихся к публичной сфере (сфера взаимоотношений индивидов и их сообществ с государством).

В современной правовой теории среди прочих выделяют такие институты гражданского общества, как собственность, предпринимательство и религия. Посмотрим, как Кант раскрывает взаимодействие гражданского общества и государства в этом вопросе.

Право собственности. С установлением гарантии права собственности (права владения), которое является естественным продолжением свободы личности, связывается необходимость становления гражданского устройства. Это объясняется тем, что для того, чтобы возложить на каждого обязательство не нарушать прав владения, «требуется всесторонняя (здесь и далее выделено нами. — И.К), не случайно, но a priori, стало быть, необходимо объединенная и потому законодательствующая воля; ведь только по этому ее принципу возможно согласие свободного произвола каждого со свободой каждого, стало быть, право вообще, а следовательно, и внешнее мое и твое»[6]. Такая воля имеет место только в гражданском состоянии и только в форме публичного законодательства. В состоянии гражданского устройства естественному праву статуарные законы не способны нанести ущерб, а потому право на внешнее мое не только сохраняется, но и гарантируется. Это влечет стремление каждого субъекта в естественном состоянии вступить в «конституционные отношения»[7], которые только и способны гарантировать внешнее мое, и потому дает право каждому заставлять других вступать в подобный союз. По мнению В.Н. Кузнецова, взгляды Канта свидетельствуют о том, что частное право может реально существовать лишь при наличии публичного права, настоятельно требуя его появления. Из этой имманентно-правовой потребности мыслитель выводит необходимость перехода от естественного состояния к гражданско-правовому[8].

Предпринимательство (хозяйственная деятельность). В отношении предпринимательства как современного института можно отметить следующие взгляды Канта. Мыслитель считает, что в гражданском состоянии каждый член общества обладает гражданской свободой, которая является необходимым условием функционирования государства и общества в целом. Любое ее нарушение наносит ущерб всем отраслям хозяйства, особенно торговле; это, в свою очередь, влечет ослабление сил государства во внешних отношениях с другими государствами. Гражданская свобода со временем постепенно развивается. «Когда препятствуют гражданину строить свое благополучие выбранным им способом, совместимым со свободой других, то лишают жизнеспособности все производство и тем самым опять-таки уменьшают силы целого»[9].

Право свободы вероисповедания. Мыслитель выступает за недопустимость вмешательства государства в сферу религии как внутреннего убеждения и в организацию церкви (духовного государства). Религия «не может быть навязана народу или отнята у него никакой гражданской властью»[10]. Свобода вероисповедания тесно связана с признанием автономии личности. Каждый человек обладает правом самостоятельно решать вопросы веры, морального совершенствования и личного спасения.

Важным звеном во взаимодействии гражданского общества и государства является активность, инициативность индивидов в реализации своей свободы, в том числе в публичной сфере. Автономия личности и категорический императив обусловливают способность каждого индивида самостоятельно судить о тех или иных обстоятельствах, делать выбор, основанный на осознании своей самоценности и достоинства. Любой человек способен отличить обязанность в собственном смысле слова от произвольного предписания. Закономерно встает вопрос о том, как быть в случае, если государство либо уполномоченный им субъект смешивает их. Индивид, полагает Кант, в данной ситуации правомочен задаться вопросом о допустимости применения соответствующего средства и его эффективности. Если он не находит убеждения ни в том ни в другом, то он вправе не исполнять предписание и не подлежит осуждению за это. Кантовский категорический императив требует от человека формировать себя как личность, развивать способность к самостоятельному и независимому суждению. По мнению Канта, «автономия воли одинаково ограждает личность как от собственного произвола, так и от тотального господства над нею общественного целого, обеспечивая ей осуществление свободы»[11].

В сфере взаимодействия индивидов и их сообществ с государством следует особо отметить право публичного суждения о законодательстве. Признание за каждым гражданином права на суждение о законодательстве вытекает из неотъемлемых прав человека, а также из возможности их нарушения правителем по причине ошибки или от незнания тех или иных следствий, вытекающих из законов. Данное право обусловлено также реализацией принципа справедливости и признанием возможности совершенствования государственного устройства. Следовательно, каждый гражданин должен иметь право «открыто высказывать свое мнение о том, какие из распоряжений государя кажутся ему несправедливыми по отношению к обществу», однако пользоваться таким правом он может только «с позволения самого государя»[12].

 В праве публичного суждения о законодательстве Кант выделяет свободу печатного слова, которая представляет собой «единственный палладиум прав народа — свобода в рамках глубокого уважения и любви к своему государственному устройству, поддерживаемая либеральным образом мыслей подданных, который оно внушает (и в этом те, кто пишет, сами ограничивают друг друга, чтобы не утратить своей свободы)»[13]. Намерение государства отказать своим подданным в этой свободе Кант признает равносильным не только лишению народа всякого притязания на право по отношению к верховному правителю, но и лишению самого главы всяких сведений о возможности совершенствования государственного устройства. Повиновение без духа свободы способствует, по мнению мыслителя, появлению тайных обществ. Это связано с тем, что обсуждение всего, что касается человека, — есть естественная человеческая склонность; соответственно, тайные сообщества прекращают свое существование, когда указанная свобода поощряется. «И как же иначе может правительство получать знания, которые способствовали бы [достижению] его основной цели, если оно не позволяет открыто проявлять себя духу свободы,

который по своему источнику и по своим действиям заслуживает столь глубокого уважения?»[14]

Из проблемы реализации права публичного суждения вытекает следующая плоскость анализа взаимодействия государства и гражданского общества — проблема сопротивления общества неправомерным действиям верховной власти. Закрепляя право публичного суждения о законодательстве, Кант остается верен своим взглядам, что совершенствование государства должно осуществляться только на основе реформ, проводимых «сверху». Ни на какие мятежи, бунты, революционные восстания и ни при каких обстоятельствах народ не имеет права, какие бы нарушения со стороны верховной власти ни имели место. Веление «Повинуйтесь правительству, имеющему над вами власть» означает, что народ не имеет права ставить под сомнение правомерность существующей государственной власти и «правительство, которое уже есть, под властью которого вы живете, уже обладает законодательством, относительно которого вы хотя и можете публично умствовать, однако не можете объявлять себя противостоящими этой власти законодателями»[15].

Мыслитель утверждает, что народ правомочен судить только о том, что в публичном законодательстве не согласуется с его доброй волей. В этом заключается общий принцип, по которому народ имеет свои негативные права: «Чего народ не может решить относительно самого себя, того и законодатель не может решить относительно народа»[16]. В соответствии с указанным принципом Кант на вопрос о том, может ли законодатель принять закон, который устанавливает раз и навсегда какое-либо положение, отвечает, что даже если на момент принятия этого закона он соответствовал воле всего народа, законодатель не имеет права препятствовать продвигаться вперед, исправляя на этом пути свои ошибки. В случае принятия такого закона за народом признается право на возражения против него. Однако признание государем права своих граждан на суждение о законодательстве не отменяет запрета на противодействие словом или делом государственной власти. Любое высказывание, направленное против верховной власти, подрывает доверие государства к собственной власти и вызывает ненависть к своему народу.

При анализе учения Канта всегда необходимо иметь четкое представление, где мыслитель рассуждает с позиции должного, а где рассуждает о том, как непосредственно, т. е. на практике, реализует себя идея гражданского общества и государственного устройства. Все рассмотренное выше относится к сфере должного. Что же касается вопросов практики, то, констатирует Кант, к сожалению, здесь встречается много отклонений от того предназначения, которое априори призвано реализовывать государство. И связано это именно с природой человека. Если речь идет о главе государства, то, отмечает мыслитель, любой человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею. Иными словами, правление зависит от признания правителем свободы своих подданных, будет ли оно деспотичным или станет основываться на утверждении идеи свободы личности и вытекающих из нее прав. Если речь идет об индивидах как членах общества, то подданные не всегда в состоянии сами определить, чего они хотят и что им нужно для счастья, а потому решения этого вопроса ожидают от верховного правителя, рассчитывая на его доброту. Данный вид правления («отеческое правление») заключает в себе «величайший деспотизм». При таком устройстве «уничтожается всякая свобода подданных, не имеющих в таком случае никаких прав»[17].

Кант приходит к выводу, что человек обязательно злоупотребляет своей свободой. Как разумное существо, он желает иметь закон, который определил бы границы для всех, но его природные склонности побуждают его делать для себя исключение. И предоставит ли народ верховную власть одному человеку или сообществу — в любом случае каждый находящийся у власти склонен злоупотреблять ею. Поэтому необходим человек, который сам должен быть справедливым. В этом Кант и видит трудность решения проблемы построения «всеобщего правового гражданского общества», более того, решить ее полностью, по его мнению, невозможно. Однако наш долг, считает Кант, заключается не в построении совершенного правового гражданского общества, где господствует свобода, долг в том, чтобы поступать в соответствии с идеей этой цели, «если даже нет ни малейшей теоретической вероятности того, что цель эта будет достигнута»[18]. Наш долг — поступать в соответствии с идеей достижения вечного мира, состояния всеобщей свободы. И этот долг заключает в себе моральный закон. Кант постулирует: «Стремитесь прежде всего к царству чистого практического разума и к его справедливости, таким путем ваша цель (благодать вечного мира) приложится сама собой»[19].

Мыслитель отмечает, что, «хотя люди и имеют идею о принадлежащих им правах, но из-за своей черствости они непригодны к тому, чтобы с ними обращались в соответствии с этими правами, и недостойны этого»[20]. Здесь верховная власть согласно правилам благоразумия должна держать их в рамках порядка. В этом случае речь идет не о праве, а о силе. Поэтому такой порядок способен повлечь недовольство народа. Если же нет ничего такого, к чему бы разум испытывал уважение, то никакое влияние не будет в силах обуздать свободу подданных. «Но когда рядом с благоволением возвышает свой голос и право, то оказывается, что человеческая природа не столь испорчена, чтобы не внимать с почтительностью и этому голосу»[21].

Таким образом, рассуждая о проблеме взаимодействия государства и гражданского общества, необходимо исходить из единой природы и назначения данных институтов, а именно обеспечения свободы личности — не любой свободы, а только такой, которая является основанием признания человека в качестве самоцели и высшей ценности, признания его автономии и достоинства, т. е. свободы в кантовском понимании. Представляется, что современной политико-правовой мысли следует ориентироваться на поиск в первую очередь позитивных основ взаимодействия государства и гражданского общества, ведь все негативное, что можно усмотреть в государстве, есть лишь следствие «испорченной» природы человека, но не самого государства как социального явления. Государство как механизм управления должно рассматриваться прежде всего в качестве инструмента гражданского общества, который необходим для реализации свободы индивидов в обществе. И то, как действует этот инструмент, выполняет ли он свое предназначение или наносит вред обществу, зависит исключительно от человека.

Библиография

1 В частности, см.: Воробьев А.В. Наследие И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля и дискуссия по проблеме правового государства в западной философии второй половины ХХ — начала ХХI века: автореф. дис. ... канд. филос. наук. — Тверь, 2009; Гайзман Г. Опыт о кантовом правовом запрете лжи // Свобода и право: политическая философия Канта и современность / пер. с нем. и вступ. ст. С.В. Юрченко. — Нижневартовск, 2003; Кузнецов В.Н. Философия права Иммануила Канта // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7: Философия. 1999. № 3. С. 14—30; Лукоянов К.И. Концепция частного права в метафизике Иммануила Канта: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — СПб., 2004; Соловьев Э.Ю. И. Кант: взаимодополнительность морали и права. — М., 1992; Его же. Категорический императив нравственности и права. — М., 2005; Туманов А.А. Обоснование свободы, права и правовой свободы в критической философии И. Канта: автореф. дис. … канд. филос. наук. — Мурманск, 2007; Хохлов С.В. Проблема взаимосвязи нравственности и права в философии В.С. Соловьева и наследие И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля: автореф. дис. ... канд. филос. наук. — Тверь, 2011.

2 См.: Кант И. О поговорке «Может быть, это верно в теории, но не годится для практики». 1793 г. // Кант И. Основы метафизики нравственности. — М., 1999. С. 535.

3 См.: Он же. Метафизика нравов: в 2 ч. — М., 2007. С. 207.

4 См.: Кант И. К вечному миру. 1795 г. // Кант И. Метафизические начала естествознания. — М., 1999. С. 1199.

5 Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане. 1784 г. // Кант И. Метафизические начала естествознания. С. 950.

6 Он же. Метафизика нравов. С. 112.

7 Там же. С. 104.

8 См.: Кузнецов В.Н. Указ. соч. С. 24—25.

9 Кант И. Идея всеобщей истории...  // Кант И. Метафизические начала естествознания. С. 952.

10 Он же. Метафизика нравов. С. 237.

11 История политических и правовых учений: учеб. для юрид. вузов / под. ред. В.С. Нерсесянца. — М., 1995. С. 401.

12 Кант И. О поговорке… // Кант И. Основы метафизики нравственности. С. 551.

13 Там же.

14 Кант И. О поговорке… // Кант И. Основы метафизики нравственности. С. 553.

15 Он же. Метафизика нравов. С. 242.

16 Он же. О поговорке… // Кант И. Основы метафизики нравственности. С. 552.

17 Там же. С. 535.

18 Кант И. Метафизика нравов. С. 220.

19 Он же. К вечному миру. 1795 г. // Кант И. Метафизические начала естествознания. С. 1231.

20 Он же. О поговорке… // Кант И. Основы метафизики нравственности. С. 554.

21 Там же.