Проблемы дивергенции лизинга и аренды в гражданском праве

УДК 347.453.1

Страницы в журнале: 63-69

Ю.А. Свирин,

доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой гражданского права и процесса Академии труда и социальных отношений, действительный член Академии естественных наук, академик Академии фундаментальных наук Россия, Москва usvirin@mail.ru

Исследуются вопросы тождества и расхождения гражданско-правовых институтов лизинга и аренды. Анализируется содержание категорий «лизинг» и «аренда». Обосновывается существование конфликта между требованиями современного экономического оборота, предъявляемыми к лизингу, тем, как лизинг регулируется правовыми нормами, и тем, как правовые коллизии разрешаются судами. Утверждается необходимость совершенствования лизингового законодательства.

Ключевые слова: финансовая аренда, договор лизинга, договор аренды, лизинговые отношения, стороны лизинговых отношений.

Финансовая аренда как институт гражданского права не имеет под собой фундамента многовековой истории, как многие другие институты гражданского права. В научной литературе отмечается, что лизинг как экономическая категория зародился в США в середине XIX века, а в странах Западной Европы начал развиваться только с середины ХХ века [1, с. 553]. Безусловно, никакого системного правового регулировании лизинговых отношений в ХIХ — начале ХХ веков не существовало. Как экономическая категория лизинг рассматривался финансовыми компаниями в качестве одной из форм инвестирования денежных средств, а промышленными предприятиями — как способ сокращения расходов на приобретение основных фондов предприятия. В связи с чем необходимо признать: детерминантой лизинговых правоотношений следует рассматривать прежде всего экономические отношения, получившие свое развитие во времена бурного роста промышленности в США и странах Западной Европы.

Встречающиеся в научной литературе суждения о том, что лизинг имеет многовековую историю, начиная с эпохи Законов Хаммурапи или Шумерской цивилизации, лишены всякого пруденциального обоснования. Содержащиеся в названных источниках положения регулируют в чистом виде отношения, связанные с передачей имущества в классическую аренду, но ничто не указывает на наличие в них признаков финансовой аренды, которые индивидуализировали бы самостоятельный институт лизинга.

Поскольку гражданско-правовой институт лизинга свойственен рыночным отношениям, в России зарождение данного института происходит только в конце ХХ века и связано с подписанием указа Президента РФ от 17.09.1994 № 1929 «О развитии финансового лизинга в инвестиционной деятельности» [8]. В настоящее время лизинговые отношения в России регулируются нормами Гражданского кодекса РФ, Федеральным законом от 29.10.1998 № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» (далее — Закон о лизинге) [12], а также многочисленными подзаконными нормативными правовыми актами [9].

К источникам правового регулирования лизинга в Российской Федерации, безусловно, можно отнести подписанную в Оттаве 28 мая 1988 г. Конвенцию о международном финансовом лизинге (далее — Конвенция) [5], к которой Российская Федерация присоединилась в феврале 1998 года. Однако следует подчеркнуть, что Конвенция применяется в случаях, когда лизингодатель или лизингополучатель находятся в разных государствах, соответственно, на регулирование договоров лизинга, заключаемых между резидентами Российской Федерации, Конвенция не распространяется. Кроме того, как указывает Верховный Суд РФ, Конвенция применяется к сделкам финансового лизинга на любое оборудование, за исключением того, которое должно использоваться в основном для личных, семейных или домашних целей арендатора [10]. Тем не менее Конвенция важна для понимания правовой природы договора лизинга.

Несмотря на то что гражданско-правовой институт финансовой аренды имеет в России уже 25-летнюю историю, в нем до настоящего времени имеется множество существенных противоречий. В доктрине права так до настоящего времени не определено место лизинга в системе обязательственного права России. Продолжающаяся работа над модернизацией гражданского законодательства, опирающаяся на указ Президента РФ от 18.07.2008 № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации», вновь побуждает нас вернуться к вопросу о правовой природе лизинга.

Во Временном положении о лизинге (утв. постановлением Правительства РФ от 29.06.1995 № 633 «О развитии лизинга в инвестиционной деятельности»; далее — Временное положение) [11] лизинг характеризовался как «вид предпринимательской деятельности, направленной на инвестирование временно свободных или привлеченных финансовых средств, когда по договору финансовой аренды (лизинга) арендодатель (лизингодатель) обязуется приобрести в собственность обусловленное договором имущество у определенного продавца и предоставить это имущество арендатору (лизингополучателю) за плату во временное пользование для предпринимательских целей».

По мнению М.И. Брагинского и В.В. Витрянского, такое определение указывает на двойственную природу лизинга. Во-первых, с экономической точки зрения лизинг представляет собой один из видов предпринимательской деятельности, одну из форм коммерческого инвестирования временно свободных либо специально привлеченных для этих целей денежных средств. Во-вторых, по мнению исследователей, с юридической точки зрения под лизингом понимается договор финансовой аренды (лизинга), суть которого состоит в приобретении арендодателем в собственность имущества в соответствии с указаниями арендатора для передачи этого имущества последнему в аренду [1, с. 558]. С точки зрения семантического обоснования указанного определения видно, что авторы понимают под лизингом приобретение арендодателем имущества у определенного продавца и с определенной целью, что является не чем иным, как договором купли-продажи, имеющим целевое назначение.

В.П. Мозолин рассматривает лизинг уже как многоаспектное понятие, отмечая важность разграничения договора лизинга и лизингового правоотношения [7, с. 187]. Справедливости ради следует заметить, что и во всех иных обязательствах такие правовые категории, как «договор» и «правоотношение» правоведы никогда не смешивали. Не является исключением и лизинговое обязательство.

Как нам представляется, лизинговое правоотношение является сложным правоотношением, возникающим одновременно из двух договоров: договора купли-продажи и договора финансовой аренды.

Вместе с тем в литературе некоторыми авторами отмечается, что лизинговые правоотношения возникают из одного многостороннего договора [14, с. 7, 9, 21]. Однако, с нашей точки зрения, лизинговые отношения возникают из двух двухсторонних договоров, в то время как сами лизинговые отношения имеют сложный, многосубъектный характер [6, с. 17].

Используя в определении лизинга термин «в аренду», законодатель относит лизинг и аренду к одному типу гражданско-правовых обязательств с экстраполированием общих норм об аренде на лизинговые отношения. Действительно, между арендой и лизингом есть некоторые общие черты.

Временное положение определяло следующие основные черты лизинга:

1) право выбора объекта лизинга и продавца лизингового имущества принадлежит лизингополучателю, если иное не предусмотрено договором или законом;

2) лизинговое имущество используется лизингополучателем только в предпринимательских целях;

3) лизинговое имущество приобретается лизингодателем у продавца лизингового имущества только при условии передачи его в лизинг определенному лизингополучателю;

4) сумма лизинговых платежей за весь период лизинга должна включать в себя полную (или близкую к ней) стоимость лизингового имущества в ценах, актуальных на момент заключения сделки.

Следует признать, что указанные существенные признаки лизинга в Российской Федерации в целом совпадают с признаками международного финансового лизинга, регулируемого Конвенцией, согласно которой:

— арендодатель заключает по спецификации другой стороны (арендатора) договор поставки, в соответствии с которым арендодатель приобретает необходимое оборудование;

— при этом арендатор определяет оборудование и выбирает поставщика, как правило, по своему собственному усмотрению;

— оборудование приобретается арендодателем в связи с договором лизинга, который заключен или должен быть заключен между арендодателем и арендатором;

— периодические платежи, подлежащие выплате по договору лизинга, рассчитываются с учетом амортизации всей или существенной части стоимости оборудования.

Кроме того, как Временное положение, так и Конвенция предусматривают право лизингополучателя на выкуп лизингового имущества, но ни один из данных нормативных актов не относит выкуп имущества к обязательным признакам финансовой аренды.

В марте 1996 года была введена в действие часть вторая ГК РФ, в которой параграф 6 главы 34 «Финансовая аренда (лизинг)» включает нормы, регулирующие отношения по финансовой аренде.

Из анализа положений ГК РФ следует, что, с одной стороны, законодатель рассматривает лизинг как разновидность договора аренды. В связи с чем при отсутствии в параграфе 6 главы 34 ГК РФ специальных правил, посвященных регулированию лизинговых отношений, подлежат применению общие нормы договора аренды. С другой стороны, в определении договора лизинга (ст. 665 ГК РФ «Договор финансовой аренды»: по договору финансовой аренды арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору это имущество за плату во временное владение и пользование) законодатель не употребляет термин «аренда». Такая трактовка в целом также совпадает с пониманием лизинга, отраженным во Временном положении и Конвенции.

Параграф 6 главы 34 ГК РФ включает всего 6 статей. Такая скудость вполне объясняется применением определенного юридического приема, а именно тем, о чем уже упоминалось, — применением к финансовой аренде норм, относящихся к аренде в целом. Таким образом, достигается комплексность регулирования финансовой аренды и превентивно устраняется большинство потенциальных пробелов регулирования лизинговых отношений. Исходя из места, определенного законодателем для института лизинга в системе обязательственного права и механизма правового регулирования, можно было бы прийти к выводу, что лизинг является одним из видов договора аренды. Однако правовая конструкция лизингового правоотношения, вытекающего не из одного, а из двух договоров, существенным образом отличает его от иных обязательственных отношений, в том числе и от арендных. В связи с чем как в науке, так и в практике не существует до настоящего времени однозначного вывода о сущности и месте лизинга в системе действующего гражданского права.

Ситуация усложнилась с принятием Закона о лизинге. В этом нормативном акте содержатся положения, противоречащие нормам и ГК РФ, и Конвенции. Слабая юридическая техника и правовой нигилизм разработчиков Закона о лизинге внесли еще большее смятение в правовые воззрения юристов на место и роль лизинга в системе действующего цивильного права России.

Так, в Законе о лизинге появился термин «лизинговая сделка», под которой понимается «совокупность договоров, необходимых для реализации договора лизинга между лизингодателем, лизингополучателем и продавцом (поставщиком) предмета лизинга». С точки зрения герменевтики, авторы Закона о лизинге противопоставили друг другу такие правовые конструкции, как «сделка» и «договор». При буквальном толковании нормы Закона о лизинге можно прийти к выводу о том, что сделка является совокупностью нескольких договоров. Вместе с тем не совсем ясна правовая природа каждого договора внутри лизинговой сделки, а также место данной сделки в системе гражданского права.

В последующем в Закон о лизинге были внесены поправки, определяющие лизинг как договор, в соответствии с которым арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить лизингополучателю это имущество за плату во временное владение и пользование.

В настоящее время в юридической литературе продолжают педалироваться дискуссии о правовой сущности договора лизинга. Дело в том, что в Законе о лизинге лизинг рассматривается как совокупность экономических и правовых отношений, возникающих в связи с реализацией договора лизинга, в том числе приобретением предмета лизинга. Таким образом, ut ait les (лат. «как гласит закон») в лизинговых отношениях определяющим является договор финансовой аренды (лизинга) и помимо него еще один договор по приобретению предмета лизинга, т. е. договор купли-продажи.

Кроме того, согласно Закону о лизинге лизинговая деятельность представляет собой вид инвестиционной деятельности по приобретению имущества и передаче его в лизинг. Однако ряд авторов указывают на недопустимость такого смешанного понятия отношений. В частности, Е.В. Кабатова отмечает: «Правоотношение не порождает, а опосредует экономическое отношение, поэтому лизинг, как совокупность правовых и экономических отношений, объектом правового регулирования быть не может. Правовое отношение представляет собой то, что правом уже урегулировано, в том числе через создание определенных договорных конструкций» [4, с. 16].

Однако вряд ли с представленной позицией можно согласиться. Право, будучи надстроечной категорией, призвано регулировать прежде всего базисные (экономические) отношения. А поскольку в гражданском праве закреплен основополагающий принцип свободы договора, следует признать, что сначала договором закрепляются сложившиеся экономические отношения и только тогда, когда эти отношения становятся устойчивыми и общераспространенными, появляются нормы права, призванные не только их закрепить, но и наилучшим образом урегулировать.

С нашей точки зрения, объединение законодателем лизинга и аренды в один тип договоров обязательственного права представляет собой эклектическое смешение совершенно разных, гетерогенных по своей сути договоров. Дивергенцию аренды и лизинга возможно провести по следующим критериям:

Суть любого договора аренды заключается в следующем:

— в арендных отношениях участвуют только две стороны (арендатор и арендодатель);

— арендатор берет в аренду то имущество, которое уже имеется в собственности арендодателя;

— риски несет арендодатель;

— обязанность по капитальному ремонту лежит на арендодателе;

— арендные платежи (срок и величина) не связаны с периодом полной амортизации предмета аренды;

— договор заключается на срок, не связанный с периодом полной амортизации объекта;

— интерес арендодателя в момент приобретения имущества определяется самим арендодателем;

— имущество и продавца этого имущества определяет сам арендодатель;

— предметом аренды выступает любое имущество, в том числе земля и иные природные ресурсы.

Сущность лизинга значительным образом отличается от аренды и состоит в следующем:

— в лизинговых отношениях участвуют три стороны (лизингополучатель, лизингодатель, продавец имущества);

— в аренду передается имущество, которое арендодатель должен приобрести для арендатора, как правило, у указанного арендатором продавца;

— риски несет арендатор;

— обязанность по капитальному ремонту несет арендатор;

— размер и срок арендных платежей связан с полной амортизацией предмета лизинга;

— интерес лизингополучателя состоит в привлечении заемных средств, а также в использовании предмета лизинга в течение всего амортизационного срока;

— интерес лизингодателя состоит не в приобретении в свою собственность определенного предмета, а в получении прибыли от передачи его в правообладание другого лица;

— предметом лизинга может быть не все имущество (земля и иные природные ресурсы не могут выступать в качестве предмета лизинга).

Существующая в ст. 665 ГК РФ конструкция лизинговых отношений связывает правами и обязанностями три стороны: продавца, лизингодателя и лизингополучателя. Вместе с тем в науке встречаются различные суждения о субъектах исследуемого договора. Так, М.И. Брагинский и В.В. Витрянский отмечают: договор лизинга — это разновидность арендного договора, и утверждают, что договор лизинга есть договор между арендодателем и арендатором. Продавец стороной в этом договоре не является и не может признаваться субъектом данного договора [1, с. 586].

Указанная позиция является дискуссионной, поскольку в ней нет места продавцу, а наличие его в лизинговых отношениях является обязательным. Заключение договора лизинга предопределяет вступление в лизинговые правоотношения третьего субъекта — продавца, возлагая на него ряд обязанностей, таких как: передать имущество лизингополучателю; соблюсти сроки, указанные в договоре; нести ответственность перед лизингополучателем за качество переданного имущества и т. д. Ipso jure (лат. «в силу закона») указанные обязательства не могут существовать вне рамок договорных отношений, следовательно, продавец вступает стороной в лизинговые отношения, но по иному договору. Более того, договор с продавцом должен включать условие о продавце лизингового имущества лизингополучателю. Одно лишь условие в гражданско-правовом договоре лизинга о продавце без фактического привлечения его к договорному процессу не будет являться основанием для наложения обязанностей на продавца. Следовательно, в лизинговых отношениях должен быть еще один самостоятельный договор — договор купли-продажи.

О сложности в определении сущности и места лизинга в системе гражданского права говорит и тот факт, что в литературе имеется также суждение о том, что договор лизинга определяется как двухсторонний договор в пользу третьего лица, т. е. как договор между продавцом и лизингодателем в пользу лизингополучателя [1, с. 612]. Но подобная конструкция лизинга противоречит конструкции договора аренды, усиливая еще большую дивергенцию между арендой и лизингом.

Субъектами лизингового правоотношения являются продавец, лизингополучатель, лизингодатель. Все три стороны связаны взаимными правами и обязанностями несмотря на то, что в течение сделки заключаются два взаимозависимых письменных договора. Термин «договор» здесь употребляется лишь как форма выражения и закрепления взаимных прав и обязанностей на материальном носителе. Ключевым же словом является «взаимозависимые» права и обязанности, транспалируемые в лизинговые отношения. На трехсторонний характер лизингового правоотношения указывают, в частности, такие исследователи, как Е.А. Павловский и И.А. Решетник [14, с. 21].

Рассмотренные выше принципиальные расхождения договора аренды и договора лизинга позволяют сформулировать вывод, что по своей юридической природе два вышеуказанных договора являются самостоятельными типами гражданско-правовых договоров, несмотря на то что в структуре ГК РФ сегодня лизинг рассматривается как разновидность договора аренды. А существующее положение в ГК РФ является недостатком юридической техники и проработанности вопроса при подготовке документа.

Помимо теории, судебная практика также не отождествляет договор лизинга и договор аренды. Так, своим решением от 06.06.2012 по делу № А40-20818/12-118-192, вступившим в законную силу, Арбитражный суд города Москвы установил, что лизинг и лизинговая деятельность не являются отношениями по аренде, а представляют собой смешанный вид правоотношений, сочетающий в себе арендную и инвестиционную составляющую. Подобной трактовки придерживается и Конституционный Суд РФ, который в своем постановлении от 20.07.2011 № 20-П подчеркивает финансово-кредитный характер финансового лизинга и указывает, что «лизинговая деятельность — это вид инвестиционной деятельности по приобретению имущества (предмета лизинга) и передаче его в лизинг: лизингодатель при помощи финансовых средств оказывает лизингополучателю своего рода финансовую услугу, приобретая имущество в свою собственность и передавая его во владение и пользование лизингополучателю, а стоимость этого имущества возмещая за счет периодических лизинговых платежей, образующих его доход от инвестиционной деятельности» [13].

Приведенная правовая позиция КС РФ повторяет понимание лизинговой деятельности, закрепленное в Законе о лизинге. В связи с чем С.А. Громов совершенно справедливо замечает: «Конституционный Суд РФ подчеркнул финансовый характер данного вида услуги. Кроме того, использование в приведенном фрагменте словосочетания своего рода (suigeneris) указывает на невозможность отнесения договора финансового лизинга ни к одному из поименованных видов гражданско-правовых договоров. Он образует самостоятельный вид договора, а споры, связанные с порядком исполнения и расторжения договора об оказании данного рода услуг, должны разрешаться с применением норм, регулирующих финансово-кредитные отношения, но не арендных» [3, с. 83].

Таким образом, в научной литературе педалируется вопрос о пересмотре правовой природы договора лизинга, отказ от регулирования договоров лизинга с помощью норм об аренде.

Помимо вышеуказанной судебной позиции на сущность договора лизинга, судебная практика также трактует договор лизинга как смешанный договор с элементами купли-продажи. Например, в своем решении Правобережный районный суд г. Магнитогорска Челябинской области от 20.08.2012 по иску Шленкиной С.С. указал, что договор возвратного лизинга является смешанным и содержит в себе элементы договора купли-продажи. В последующем ВС РФ, рассматривая дело в кассационном порядке, своим определением от 05.11.2013 № 48-КГ13-5 подтвердил вывод районного суда [10]. Поэтому в случае расторжения договора лизинга с передачей предмета лизинга лизингодателю последний оказывается обязанным вернуть достаточно крупные денежные суммы лизингополучателю, так как они признаются сокрытой в лизинговых платежах выкупной ценой. На наш взгляд, такие решения судов не полностью учитывают экономические интересы сторон по договору лизинга и нарушают принцип справедливости в праве.

К сожалению, это не единственные судебные усмотрения на сущность лизинга. Суды также при разрешении споров, связанных с лизингом, применяют нормы о кредитовании, отождествляя лизинговые отношения и кредитные отношения. Представляется, что такая позиция судов противоречит нормам действующего позитивного права. В кредитных отношениях всегда присутствует специальный субъект. Кредитные организации обязаны пройти процедуру лицензирования, в то время как к компаниям, оказывающим лизинговые услуги, в настоящее время таких требований не предъявляется. Тем не менее в начале 2000-х годов финансово-лизинговым организациям требовалась лицензия, что косвенно указывало на некоторые сомнения законодателя в отношении правового статуса финансовой аренды и возможности отнесения регулирования лизинга к сфере регулирования кредитных отношений. Такая противоречивая судебная практика ведет к диффамации учения о праве, устойчивости и определенности судебных решений. Не зря еще Гегель в знаменитой «Философии права» отмечал: «Понятие предмета не дается нам от природы. У каждого человека есть пальцы, он может получить кисть и краски, но это еще не делает его художником. Так же обстоит дело и с мышлением. Мысль о праве не есть нечто такое, чем каждый обладает непосредственно; лишь правильное мышление есть знание и познание предмета, и поэтому наше познание должно быть научным» [2, с. 58].

Следует признать, что в настоящее время имеется конфликт между  нормами современного экономического оборота, предъявляющими определенные требования к лизингу, тем, как финансовая аренда (лизинг) регулируется правовыми нормами, и тем, как возникшие правовые коллизии разрешаются на практике судами. Многие интересы сторон лизинговых отношений вступают в противоречие с тем, как правоприменитель трактует нормы, посвященные лизингу. В то же время суды вынуждены применять в основном нормы финансовой аренды, так как другие положения (например, инвестиционного законодательства) либо плохо проработаны, либо не могут быть отнесены к лизингу (как в случае с кредитом). Все это указывает на сложную ситуацию, происходящую в сфере финансовой аренды, и на необходимость дальнейшего совершенствования лизингового законодательства. Р.В. Шагиева справедливо указывает: для преодоления правовых отклонений в определении предмета и сущности лизинга необходимо, чтобы процесс изучения права не зависел просто от случая или произвола. Необходимый научный результат будет получен только в том случае, если его поиск подчиняется строго определенным правилам и требованиям. Именно накопленные и выраженные в категориях, понятиях, суждениях, умозаключениях, гипотезах и т. д. знания о свойственных предмету закономерностях диктуют необходимость соблюдения этих правил и требований, если человек хочет достигнуть намеченной цели. Разумеется, сами методы (правила, способы, приемы, требования) будут истинными и верно сориентированными на предмет лишь тогда, когда они достаточно полно учитывают природу, сущность, специфику объекта познания [15, с. 27].

Список литературы

1. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000. С. 553, 558, 586, 612.

2. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 58.

3. Громов С.А. Коренной поворот в практике применения законодательства о лизинговой деятельности // Вестник ВАС РФ. 2011. № 11. С. 83.

4. Кабатова Е.В. Лизинг: понятие, правовое регулирование, международная унификация. М., 1991. С. 16.

5. Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге (заключена в Оттаве 28.05.1988) // Бюллетень международных договоров. 1999. № 9.

6. Коннова Т.А. Договор финансовой аренды (лизинга) // Законодательство. 1998. № 9. С. 17.

7. Мозолин В.П. Гражданское право: в 2 т. Т. 1. М.: Проспект, 2015. С. 187.

8. О развитии финансового лизинга в инвестиционной деятельности: указ Президента РФ от 17.09.1994 № 1929 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

9. О государственной поддержке лизинговой деятельности в Российской Федерации: постановление Правительства РФ от 27.06.1996 № 752 (ред. от 06.06.2002) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

10. Определение Верховного Суда РФ от 05.11.2013 № 48-КГ13-5 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

11. О развитии лизинга в инвестиционной деятельности (вместе с «Временным положением о лизинге»): постановление Правительства РФ от 29.06.1995 № 633 (ред. от 21.07.1997) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

12. О финансовой аренде (лизинге): федер. закон от 29.10.1998 № 164-ФЗ (ред. от 28.06.2013) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

13. По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 93.4 Бюджетного кодекса Российской Федерации, части 6 статьи 5 Федерального закона «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации» и статьи 116 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2007 год» в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: постановление КС РФ от 20.07.2011 № 20-П // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

14. Решетник И.А. Гражданско-правовое регулирование лизинга в Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1998. С. 7, 9, 21.

15. Шагиева Р.В. Генезис, современное состояние и развитие юридической науки // Сборник статей «Актуальные проблемы права». М., 2015. С. 27.