Проблемы обеспечения права на личную и семейную тайну в Российской Федерации: теоретико-правовой аспект

С.Ю. ПАШАЕВ, 

аспирант кафедры государственного управления, правового обеспечения государственной и муниципальной службы РАГС

В статье рассмотрены актуальные проблемы обеспечения права на личную и семейную тайну в Российской Федерации на современном этапе. На основе анализа научных разработок, законодательного массива и правоприменительной практики Российской Федерации автор выявляет характерные особенности категорий личной и семейной тайны в отечественной юридической науке, проводит мониторинг правоприменительной практики с целью выявления существующих пробелов и устранения правовых коллизий в области охраны и защиты права на личную и семейную тайны, разрабатывает практические рекомендации по их устранению.

Ключевые слова:  личная тайна; семейная тайна; тайна частной жизни; защита личной и семейной тайны.

Поиск оптимальной модели взаимоотношений государства и личности неизбежно упирается в ряд проблем, которые на протяжении длительного времени не находят единообразного разрешения. Одной из таких проблем является правовое регулирования режима тайны. Понятие тайны известно с древнейших времен — будучи разновидностью информации, тайна сопутствовала обществу на протяжении всего его развития.

Например, понятие «тайна» неоднократно упоминается в ветхозаветных, евангельских, библейских и иных религиозных текстах; фигурирует в законодательных актах различных эпох: еще в Древнем Риме был принят закон, предусматривавший наказание в виде штрафа (который был равен удвоенной величине причиненных убытков) за принуждение чужих рабов к выдаче тайн своего хозяина.

Одним из первых исследователей, обосновавших существование личных и семейных тайн и необходимость уважения их со стороны государства, считается Аристотель, который в своих трудах последовательно исключал из сферы действия политической (государственной) власти отношения отцов и детей, мужей и жен, господ и рабов, в трудах Цицерона прослеживается обоснование тайны переписки.

Среди современных проблем обеспечения права на личную и семейную тайны в первую очередь необходимо выделить блок теоретических вопросов, прежде всего, это разработка понятийного и терминологического аппарата. Действующая Конституция РФ в ч. 1 ст. 23 определяет, что каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Безусловно, право на личную и семейную тайну является комплексным и регулируется, помимо конституционного права, нормами различного отраслевого законодательства.

Между тем, являясь видовыми по отношению к общеправовому понятию тайны, и личная, и семейная тайны во многом тяготеют к его теоретико-правовым проблемам, а состояние терминологии информационного законодательства в научной литературе принято характеризовать как терминологический хаос, преодолеть который с принятием Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации»  не удалось. Таким образом, в блоке теоретико-правовых проблем регулирования личной и семейной тайн следует выделить, во-первых, отсутствие единого понимания общеправового понятия тайны.

Представляется, что проблема разработки понятийного аппарата является одной из основополагающих, так как в настоящее время официальная дефиниция общеправового понятия тайны, к сожалению, отсутствует, что влечет за собой терминологическую путаницу в отраслевом законодательстве, которое содержит порядка 40 актов, регулирующих тот или иной вид тайн, зачастую весьма противоречиво. Так, текстуальный анализ ч. 3 ст. 23 Конституции РФ, ст. 150 Гражданского кодекса РФ позволяет сделать вывод, что законодатель, говоря о личной и семейной тайне наряду с правом на неприкосновенность частной жизни, подразумевает их как самостоятельные нематериальные блага; при этом, анализ ст. 137 Уголовного кодекса РФ свидетельствует о том, что личная и семейная тайны являются главным содержанием неприкосновенности частной жизни.

Очевидно, что такая ситуация является следствием отсутствия в правовой науке единообразного подхода к определению понятия тайны; напротив, при определении отдельных видов тайн можно констатировать различные конкурирующие точки зрения, вплоть до отрицания возможности такого определения: «круг сведений, имеющих ограниченный доступ и именуемых конфиденциальными, настолько широк, что дать им единое и поддающееся буквальному толкованию определение не представляется возможным»[1] .

Во-вторых, следующая теоретико-правовая проблема заключается в том, что в науке на сегодняшний день не выработано четкой аргументированной позиции, разделяющей понятия личной и семейной тайны. Безусловно, эти понятия тесно связаны между собой и во многом совпадают. Различие между ними большинством исследователей предлагается проводить через принадлежность интересов одному или нескольким лицам. «Личная тайна — это тайна одного человека, семейная тайна касается членов одной семьи или родственников»[2]. При этом некоторые исследователи настаивают на том, что круг лиц, являющихся субъектами семейной тайны, «не уточняется наличием родственных связей»[3].

В рамках другого подхода личная тайна определяется как «никому не доверенная информация или доверенная лицам определенных профессий: врачам, адвокатам, нотариусам, священникам»[4] . Существенным недостатком данного подхода является сложность определения с данных позиций понятия семейной тайны. Формулировку авторов о том, что «...не всякая личная тайна является семейной» приемлемой считать нельзя.

Таким образом, на сегодняшний день в науке нет единства по вопросу понятийного и терминологического аппарата права на личную и семейную тайну. Эта категория, действительно, связана и с передачей информации о фактах личной жизни, и с индивидуальной принадлежностью одному или нескольким лицам.

Существует еще один подход, предполагающий, что «личная и семейная тайна являются обособленными зонами наиболее деликатных, интимных сторон личной жизни индивида. Следовательно, к личной тайне можно отнести все, что характеризует личную жизнь человека, а к семейной — все то, что касается семьи»[5]. К сожалению, данный подход не вполне приемлем, так как официальные дефиниции понятий «личная жизнь» и «семейная жизнь» так же отсутствуют.

В — третьих, следует учитывать, что в любой семье может существовать как тайна семейная, так и личная тайна каждого члена семьи. При определенных обстоятельствах личная и семейная тайны могут совпадать или быть обособленными друг от друга. Следовательно, оба эти понятия тесно связаны между собой и граница между ними является условной. Представляется, что конкретизированы они могут быть только через отраслевое законодательство и правоприменительную практику.

В-четвертых, остается открытым вопрос о соотношении понятий «личная тайна», «семейная тайна» и «частная жизнь». Законодатель в ч. 1 ст. 23 Конституции РФ данные понятия перечисляет через запятую, что свидетельствует об их дихотомии. Зачастую в науке высказывается мнение, что личная и семейная тайны являются составляющими более объемного понятия «частная жизнь»[6].  Более того, праву лица на личную и семейную тайну корреспондирует установленный ст. 24 Конституции РФ запрет собирать, хранить, использовать и распространять информацию о частной жизни лица без его согласия. Анализ данной нормы выявляет некую разобщенность — законодатель не подтверждает, что личная и семейная жизнь (а, следовательно, и соответствующие тайны) входят в понятие «частная жизнь», да и дефиниция понятия «частная жизнь» на законодательном уровне на сегодняшний день не сформулирована.

Для выявления соотношения понятий «личная тайна», «семейная тайна», «частная жизнь» представляется необходимым рассмотреть, что же понимается в науке под категорией частной жизни.

В странах, где говорят на языках, берущих начало от латыни, до настоящего времени употребляют понятие «privatus», что соответствует русскому «частное».

Этимологически слово privates в римском частном праве обозначало лиц, вышедших из семейства и освобожденных от личной зависимости и подчинения главе семьи, ставших автономными и обретающих свой собственный правовой статус и социальное признание. Следовательно, термин приватный (частный) исторически означал скорее независимый, автономный, а не изолированный или сокрытый, где автономность лица определены совокупностью тех прав, которые оно получило, становясь privates (частным лицом).

В английском языке все стороны частной жизни обозначаются единым термином «privacy», который не имеет буквального эквивалента в русском языке. Одна из первых попыток сформулировать суть понятия «прайвеси» была предпринята в 1890 г. известными американскими юристами Сэмюэлем Уорреном и Луисом Брандейсом, которые определили его как «the right to be alone» — право быть оставленным в покое или право быть предоставленным самому себе.

В своей публикации в Harvard Law Review они утверждали, что приватность подвергается опасности со стороны новых изобретений и методов ведения бизнеса, и обосновывали необходимость создания специального «права приватности». «Каждому индивиду присуще право определять, в каком объеме его мысли, мнение, эмоции будут передаваться другим»[7].

Вплоть до принятия в 1946 г. Всеобщей декларации прав человека имелись лишь фрагментарные упоминания об отдельных аспектах неприкосновенности частной жизни: неприкосновенности жилища, тайны переписки, при этом ключевым элементом формирования права на неприкосновенность частной жизни изначально принято считать Четвертую поправку к Конституции США. В 1868 г. судья Верховного Суда Т.Кули высказал мнение, что данная поправка содержит два основания: «неприкосновенность в своем жилище от правительства» и «защита от произвольного контроля со стороны других граждан»[8].

Американский юрист Р. Смит рассматривал «прайвеси» (право на частную жизнь) как право контролировать «собственное жизненное пространство», «собственную личность», «информацию о самом себе»[9].

Американский социолог А. Вестин определял понятие «прайвеси» как право индивидов устанавливать для себя, когда, как и в каком объеме следует передавать другим информацию о самом себе[10]. 

В отечественной юридической науке концепция неприкосновенности частной жизни формировалась на фундаменте исследования и анализа понятия личной жизни. Отдельные элементы данной конструкции законодательно закреплялись и анализировались еще в дореволюционной России. Так, Почтовый устав 1857 г и Телеграфный устав 1976 г закрепляли тайну корреспонденции, нормы по охране указанной тайны содержались в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г, Уголовном уложении 1903 г.

Выдающийся отечественный исследователь Б.А. Кистяковский, классифицируя права в зависимости от отношения личности к государству, выделял особую группу прав (свобода личности от государства), куда он относил наряду с политическими свободами неприкосновенность личности, жилища, писем[11].

В послереволюционной России охрана личной жизни граждан, тайна переписки до 1936 года были предметом текущего уголовного и уголовно-процессуального законодательства. В отдельных научных публикациях того времени даже встречается термин «частная жизнь», делаются попытки обоснования  принципа невмешательства государства в данную область отношений: «Гармоническое сочетание общественного и личного предполагает, что при социализме должна быть и имеется определенная сфера жизни человека, в которой ему гарантирована известная независимость от общества. Например, вмешательство государства, общественных организаций и соседей в его быт, частную жизнь должно осуществляться в необходимых случаях, но не больше»[12].

Включение в Конституцию СССР 1977 г. (дублирование в Конституции РСФСР 1978 г.) положений об охране личной жизни, тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений, а также неприкосновенности жилища явилось важным шагом на пути формирования современной концепции неприкосновенности частной жизни (ст. 56). Однако существенным недостатком являлось закрепление вышеперечисленных прав только за гражданами государства.

С момента принятия Конституции СССР 1977 г. личная жизнь граждан становится более «популярным» объектом отечественных научно-правовых исследований. В данной сфере можно отметить следующие тенденции: одни исследователи опирались на идею обеспечения правовой охраны каких-либо отдельных сфер личной жизни (Е. Флейшиц, А.Маковский), другие — личной жизни граждан в целом (Л. Красавчикова, И.Фарбер), третьи считали, что необходимо вести речь не о самой личной жизни как таковой, а об охране ее тайны (Н. Малеин). Зачастую охрана личной жизни рассматривалась через призму неприкосновенности личности: «В узком понимании неприкосновенность личности означает охрану различных проявлений личной, семейной, интимной жизни человека и неприкосновенности его личной свободы»[13].

Провозглашение в Конституции РФ права на неприкосновенность частной жизни обусловило значимость проблемы определения понятия «частная жизнь» и его соотношения с понятием «личная жизнь», которое в отечественной науке активно исследовалось. 

Анализ научных взглядов по данной тематике позволяет выделить три основных подхода к решению проблемы соотношения понятий частной жизни и личной жизни.

Представители первого подхода считают, что с учетом реально сложившейся ситуации оба термина имеют идентичное смысловое значение (Л. Красавчикова, В. Лебедев, Н. Беляева)[14], и имеет смысл оперировать двойным термином «неприкосновенность частной (личной) жизни".

Второй подход к определению соотношения понятий частной жизни и личной жизни предполагает, что понятие «личная жизнь» более объемно и поглощает понятие «частная жизнь». «Частную жизнь составляют те стороны личной жизни человека, которые он в силу своей свободы не желает делать достоянием других»[15].

Суть третьего подхода заключается в расширительном толковании понятия «частная жизнь»: так, в русской версии аналитического издания, подготовленного группой российских независимых экспертов по сопоставлению национального законодательства и практики со стандартами Совета Европы (Совет Европы, Институт европейского права МГИМО МИД РФ, Институт государства и права РАН) и опубликованного в 1997 г., — Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и законодательство и правоприменительная практика Российской Федерации (сравнительный анализ)» — при характеристике ст. 8 Европейской Конвенции используется первоначально (в переводе ее текста) выражение «частная жизнь», а ниже дан следующий комментарий: «Необходимо прежде всего разъяснить само понятие «личной» и «семейной» жизни. В российском законодательстве понятия «личная» и «семейная» жизнь охватывается общим термином «частная жизнь». Такой термин применен в ст. 23 Конституции Российской Федерации, которая отмечает, что «каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни». Однако далее по тексту следует разграничение права на «личную» и «семейную» тайну. Поэтому специфика каждого из этих понятий существует»[16]. По аналогии с данным подходом ряд исследователей считает, что понятия личной и семейной тайны должны охватываться общим понятием «частные тайны» или «тайны частной жизни»[17].

Таким образом, на сегодняшний день в отечественной юридической науке преобладает подход, согласно которому личная и семейная тайна являются родственными, но различными понятиями и входят в качестве составных элементов (информационной составляющей) в структуру более сложного понятия частной жизни.

В-пятых, следует разделять понятия информации о частной жизни лица и тайны частной жизни. Информация о частной жизни — это сфера объективной реальности, запечатленная на материальных носителях (в документах, компьютере и т.д.). Тайна — это категория, обладающая, помимо указанного объективного аспекта, также и субъективным. Какая конкретно информация является личной или семейной тайной — это вопрос, решаемый лицом, которого она касается, то есть с субъективной стороны тайна — это те сведения о личной жизни, которые не подлежат оглашению, по мнению лица, интересы которого они затрагивают.

Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод, что в настоящее время под личной тайной логично понимать право индивида самостоятельно регулировать режим информации личного характера и требовать от иных лиц соблюдения этого права, а семейная тайна — аналогичное право не просто нескольких лиц, а лиц, связанных родственными узами, на сокрытие фактов, определяющих поведение членов семьи.

Таким образом, теоретико-правовые проблемы правового регулирования исследуемой категории не теряют своей актуальности на протяжении длительного периода и, по сути, сводятся к разработке понятийного и созданию на его основе единообразного терминологического аппарата, воспринятого всеми отраслями действующего законодательства Российской Федерации.

Библиография

1 Дворников А.А. Квопросу о понятии «тайна» в уголовном праве // Подходы к решению проблем законотворчества и правоприменения: Сб. науч. тр. адъюнктов и соискателей. — Омск, 2004. Вып. 11. С. 52.

2 Мартышин М.Ю. Государственная тайна как объект конституционно-правового регулирования: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2009. С. 62.

3  Лещенко Г.В. Право на личную и семейную тайну. // http://www.koroboff.spb.ru/EUROPE/851400282.html.

4  Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Топорнина Б.Н. —  М., Юристъ, 1997. — С. 202.

5  Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Лазарева В.В. —  М.: Спарк, 1997. С. 113.

6 Куприна Е. Тайна. Обзор нормативных актов. // Закон. 1998.  № 2. — С. 83.

7 Цит. по: Симпсон Гарфинкль. Все под контролем: частная жизнь под угрозой // http://bugtraq.ru/library/books/dbnation/

8 Cooley T.G. A Treatise on Constitutional Limitations. 1868. P.367.

9  Цит. по: США: Конституция и права граждан. / Под ред. И.А. Геевского. – М.: Мысль, 1987. — С. 110.

10 Westin A. Privacy and Freedom, 1967. P. 7, 31-32.

11 Кистяковский Б.А. Государственное право (общее и русское). — СПб.: Изд-во Рус. Христиан. гуманитар. ин-та, 1998. С. 311.

12  Тугаринов В.П.. Личность и общество. — М., 1965. — С. 11.

13  Малеин Н.С. Охрана прав личности советским законодательством. — М., 1985. — С. 49.

14  Беляева Н.Г. Право на неприкосновенность частной жизни: соотношение международно-правовой и внутригосударственной регламентации: Дис. ... канд. юрид. наук . — Казань, 2000. — С. 107.

15 Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. — М., 2006. — С. 204.

16  Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и законодательство и правоприменительная практика Российской Федерации (сравнительный анализ). / Е.А. Лукашева, Н.Г. Салищева, И.А. Ледях. Совет Европы, Институт европейского права МГИМО МИД РФ, Институт государства и права Российской Академии Наук. — М., 1997. — С. 123.

17 См.: Кузахметова С.Е. Принцип неприкосновенности частной жизни (теорет.-прав. аспект) // http://www.rusnauka.com/ONG_2006/Pravo/17749.rtf.htm.; Лопатин В.Н. Защита права на неприкосновенность частной жизни // Журнал российского права. 1999 // http://www.juristlib.ru/book_568.html  и др.