Проблемы ограничения реституции

УДК 347.251.037
 
Д.В. ЛОРЕНЦ,
кандидат юридических наук,  преподаватель кафедры гражданского права и процесса Южно-Уральского государственного университета 
 
В статье анализируется добросовестность приобретателя в качестве условия ограничения реституции. Показано, что последствием недействительного отчуждения, совершенного неуполномоченным лицом, является не только виндикация собственника, но и возможность реституции к приобретателю со стороны контрагента с учетом положений
ст. 302 ГК РФ. Предлагается использовать в российской цивилистике опыт германского гражданского права (абсолютный и относительный запрет на отчуждение имущества) в целях определения природы недействительной сделки. Кроме того, доказывается необходимость учитывать добросовестность приобретателя при любом пороке субъекта.
 
Problems of restriction restitution
D.V. Lorents 
In the article a conscientiousness of the purchaser as a condition of restriction restitution is analyzed. A consequence of the void alienation accomplished by the not authorized person is not only vindication of the proprietor, but also opportunity of restitution to purchaser on the part of contractor in view of rules of clause 302 of the Civil Code of the Russian Federation is shown in the work. An author offers to use experience of the German civil law in Russian civil law (absolute and relative interdiction on alienation of property) with the purposes of definition of a nature of the void bargain. Besides, the necessity of taking of the conscientiousness of the purchaser into account at any defect of the subject is proved.
Ключевые слова (keywords): реституция (restitution), виндикация (vindication), недействительная сделка (void bargain), добросовестность (conscientiousness).
 
Изъяны и недоработки в гражданском законодательстве способствуют коллизии таких разнородных юридических явлений, как виндикация и реституция. Практически неограниченная реституция наряду с ограниченной виндикацией является отчасти следствием непоследовательности законодателя в политике защиты фактического владения. Негативную роль играет в этом и наличие теоретической и практической возможности у любого заинтересованного лица предъявить иск о применении последствий недействительности в отношении ничтожной сделки[1].
При ограничениях виндикации иск собственника не будет удовлетворен по основаниям ст. 302 ГК РФ. До недавнего времени многие юристы высказывали мнение о необходимости сделать возможной выдачу спорной вещи собственнику в порядке реституции (ст. 167 ГК РФ)[2]. Так, по мнению В.В. Ровного, конкуренция между реституцией и виндикацией ограничивается кругом ничтожных сделок, поскольку реституцию по таким сделкам может заявить любое заинтересованное лицо, в том числе и собственник. В оспоримых сделках конкуренция между реституцией и виндикацией невозможна: виндикация здесь неприменима, так как лицо, утратившее владение своей вещью, утрачивает и право собственности на нее, а вместе с этим и право на виндикацию, в то время как право на реституцию признается лишь для строго определенного круга истцов[3].
В целях недопущения нарушения принципа ограничения виндикации Пленум Высшего арбитражного суда РФ в п. 25 постановления от 25.02.1998  № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснил: «Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (статья 302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано». А.И. Авласевич считает, что подобная формулировка не вполне удачна. По его мнению, Пленум не разграничил эти два иска и области их применения, а смешал их, санкционировав тем самым применение в этом случае любого из данных исков по выбору собственника, а для ликвидации негативных последствий игнорирования ограничений виндикации при реституции указал, что в случае применения реституции необходимо решать вопрос о добросовестности приобретателя, что, в общем-то, не соответствует закону (ст. 167 ГК РФ)[4]. О.Ю. Скворцов также отмечает некорректность механического переноса правил, относящихся к виндикации, на недействительные сделки. Здесь возникает необходимость выработки соответствующих материально-процессуальных конструкций в рамках правил, посвященных недействительности сделок[5].
Конституционный суд РФ принял постановление от 21.04.2003 № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Ма-риничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева». Коллизия была разрешена в пользу обеспечения стабильности гражданского оборота, прав и законных интересов всех его участников, и прежде всего добросовестных приобретателей. КС РФ установил следующее: «Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация)».
Если следовать от обратного, то, по логике высших судебных инстанций,  при установлении судом недобросовестности приобретателя по недействительной сделке становится возможным применять последствия недействительности ничтожной сделки в форме возврата переданного покупателю имущества[6]. В этой связи возникает необходимость проверки юридической природы притязания, которое собственник вправе заявить третьему лицу — приобретателю по недействительной сделке. Любое заинтересованное лицо, о котором идет речь в п. 2 ст. 166 ГК РФ, не равнозначно любому лицу вообще. Собственник имущества не является лицом, заинтересованным в применении последствий недействительности сделки, стороной которой он не является, поскольку собственник заинтересован не в реституции между участниками сделки, а в возвращении принадлежащего ему имущества[7]. К такому же выводу пришел научно-консультативный совет при Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа, указывая, что «в качестве заинтересованных лиц, которые в соответствии с п. 2 ст. 166 ГК РФ могут заявлять иски о применении последствий недействительности ничтожной сделки, должны рассматриваться лица, которые непосредственно участвовали в совершении сделки»[8]. 
Следовательно, поскольку и при реституции и при виндикации в настоящее время требуется установление условий, предусмотренных ст. 302 ГК РФ, на наш взгляд, более корректно предписать собственнику заявлять в таких ситуациях исключительно виндикацию, а право на реституцию сохранить за сторонами. При этом виндикационное требование собственника будет соответствовать природе отношений, так как применения последствий недействительности сделки должны просить те третьи лица, которые непосредственно заинтересованы именно в самой реституции. Собственник, заявляя виндикацию, ничего не потеряет, поскольку в случае удовлетворения виндикационного притязания имущество будет ему возвращено, а если виндикация будет невозможна, то в целях защиты прав добросовестного приобретателя невозможна и реституция. Иными словами, по справедливому утверждению А.А. Грось, «когда невозможна виндикация, невозможна и реституция; когда виндикация возможна, в реституции нет нужды»[9]. Для любого третьего лица, являющегося титульным владельцем, последствием недействительности сделки должна быть не реституция, а виндикация, на что еще в 1955 году указывал Ю.К. Толстой[10].
По Французскому гражданскому кодексу продажа чужой вещи неуправомоченным отчуждателем ничтожна (ст. 1599). Учитывая те тяжелые последствия, которые применение данной нормы влечет для покупателя, суды дали ей следующее толкование: «Ничтожность продажи чужой вещи — это относительная ничтожность на пользу покупателя, который только и может ее потребовать»[11]. В отечественной цивилистике, как в дореволюционной[12], так и в современной[13], существует такая позиция: поскольку юридическим последствием сделки, совершенной неуправомоченным отчуждателем, будет виндикация, а не реституция, участники такой сделки не вправе заявлять друг другу требования о возврате полученного по сделке. По нашему мнению, нет смысла устанавливать абсолютный запрет на реституцию между сторонами, поскольку в суде может быть установлена недобросовестность приобретателя либо иные условия виндикации. Действия, например, отчуждателя, который инициирует реституцию, необходимо расценивать прежде всего как восстановление положения, существовавшего до нарушения. Правопорядок должен пресекать противоправное имущественное состояние. Однако в целях защиты прав добросовестного приобретателя, в случае заявления реституции отчуждателем или третьим лицом, непосредственно заинтересованным в реституции, необходимо проверять наличие условий, обозначенных в ст. 302 ГК РФ. Во избежание разночтений будет не лишним предусмотреть подобные правила в законе[14].
В Германском гражданском уложении существует относительный запрет на отчуждение, который действует лишь на отношения отчуждателя с третьим лицом, а не с приобретателем вещи (например, недействительным будет распоряжение предварительного наследника земельными участками, ссудами и подарками —  п. 3 § 2113 ГГУ); а также абсолютный запрет на отчуждение, когда распоряжение в отношении каждого лица недействительно (например, ничтожным будет распоряжение родителей от имени ребенка без разрешения опекунского суда — 
§ 1643 ГГУ)[15]. Подобный подход можно, по нашему мнению, использовать и в российском гражданском праве, т. е. необходимо предусмотреть в законодательстве относительный запрет на отчуждение, когда отчуждательную сделку совершает собственник, но его действия при этом нарушают права третьих лиц. Например, залогодатель без согласия залогодержателя отчуждает предмет залога. Подобные сделки, на наш взгляд, должны признаваться оспоримыми. Также необходимо установить абсолютный запрет на отчуждение — в отношении ничтожных сделок, совершенных несобственниками, если такие действия прямо запрещены правовым актом. При этом запрет совершать отчуждение несобственнику можно обусловливать основаниями оспоримости сделки, т. е. оспоримая по своим признакам сделка в сочетании с неуполномоченностью отчуждателя должна трансформироваться в ничтожную, чтобы приобретатель по таким сделкам не ограничивался доказыванием своей добросовестности (статьи 173,174 ГК РФ), а подтверждал наличие всех условий ст. 302 ГК РФ, поскольку традентом (отчуждателем) является неуполномоченное лицо. Кроме того, по своей природе такие сделки не могут быть оспоримыми, так как оспоримая сделка действительна до тех пор, пока суд не признает ее недействительной, а значит, до судебного решения право собственности (по логике вещей) считается перешедшим, но оно не может перейти, поскольку неуправомоченный отчуждатель не способен его передать, следовательно, все оспоримые отчуждательные сделки (статьи 173—179 ГК РФ) должны совершаться уполномоченными традентами. Если лица (несовершеннолетние от 14 до 18 лет; субъекты, ограниченные в дееспособности; органы юридического лица с превышением полномочий или юридические лица без лицензий; лица, заключающие сделку в результате совершения насилия, обмана и т. д.) отчуждают чужую вещь без согласия собственника, такие сделки должны квалифицироваться в качестве ничтожных. Иными словами, когда, например, акционерное общество, превышая полномочия, без согласия общего собрания акционеров отчуждает чужое имущество без согласия собственника этого имущества, то сделка должна быть признана ничтожной в силу двойного нарушения (не получено разрешение на отчуждение ни от общего собрания акционеров, ни от собственника имущества), а потому для пресечения реституции, заявленной, в частности, общим собранием акционеров, приобретателю придется доказывать не только свою добросовестность, как это требуется по ст. 174 ГК РФ, но и другие условия, обозначенные в ст. 302 ГК РФ (возмездное приобретение вещи, выбывшей из владения собственника по его воле). Безусловно, в этой связи необходимо  внести дополнения в статьи 169 и 179 ГК РФ: в случае если виновной стороной сделки окажется несобственник, то именно его имущество должно быть обращено в доход государства, а не те вещи, которые от него получила другая сторона, поскольку они принадлежат третьему лицу. В противном случае, во-первых, взыскание будет обращено на чужую собственность, что недопустимо, а во-вторых, в результате передачи в доход государства имущества, не принадлежащего нарушителю, не будет достигнут такой эффект гражданско-правовой ответственности, как дополнительные имущественные лишения.
Справедливости ради обратим внимание на весьма сомнительную избирательность законодателя относительно условий ограничения реституции. Почему, если орган юридического лица совершает сделку с превышением полномочий, законодатель ставит реституцию в зависимость от наличия недобросовестности другой стороны в сделке, а если несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет совершает без согласия родителей сделку, которая также по своей природе оспорима, то закон позволяет родителям истребовать имущество обратно в любом случае?  Разве приобретатель от несовершеннолетнего лица не может заблуждаться относительно возраста традента, разве не возможно добросовестное приобретение имущества в такой ситуации? По нашему мнению, во всех подобных случаях необходимо дополнить нормы о недействительных сделках таким препятствием реституции, как добросовестность приобретателя, причем такое извинительное заблуждение должно быть именно ограничением самой реституции, а не только влиять на невозможность привлечения приобретателя к возмещению реального ущерба (абзац третий п. 1 ст. 171 ГК РФ). При этом оспоримость сделки не должна иметь здесь решающее значение, поскольку лицо в свои 13 лет может ничем не отличаться от 14-летнего молодого человека, и эти молодые люди в силу акселерации (внешние физические данные) и по манере поведения, рассуждения (умственное развитие) могут создать впечатление у приобретателя, что они являются совершеннолетними, и если акципиент предпринял все разумные меры по оценке правомерности совершения сделки, то, на наш взгляд, несправедливо и необоснованно приводить стороны в первоначальное имущественное положение. То же самое может произойти, если сделку совершал недееспособный традент, а приобретатель добросовестно заблуждался относительно дееспособности своего контрагента. Таким образом, все нормы о недействительности сделки, связанные с пороком полномочий субъекта (статьи 171—177 ГК РФ), необходимо дополнить правилом о том, что реституция возможна только при недобросовестности контрагента.
Ко всему сказанному следует добавить, что раз реституция по общему правилу носит двусторонний характер, то необходимо ограничить принцип такой взаимности в случае, когда имущество было изъято у добросовестного приобретателя третьим лицом и приобретатель после этого заявляет реституцию о возврате денежной суммы от отчуждателя. В противном случае при сохранении в такой ситуации синаллагматичности реституции приобретателю придется и вещь  передать третьему лицу в результате эвикции и в соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ возместить отчуждателю стоимость имущества, которое невозможно возвратить в натуре, что повлечет неосновательную выгоду для неуполномоченного отчуждателя и необоснованные потери для добросовестного приобретателя.
Исходя из выводов, сделанных относительно дискуссионных моментов последствий недействительности сделок, полагаем, что добросовестность приобретателя должна полноценно учитываться не только при виндикации имущества, но и в случае применения реституции, что требует соответствующих дополнений в российское гражданское законодательство.
 
Библиография
1 См.: Братусь М.Б. Вещно-правовые способы защиты права собственности и владения: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2005. С. 130.
2 См.: Турьева Л.П., Рогожин Н.А. Вещно-правовой способ защиты прав // Закон. 2004. № 2. С. 104; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. — М., 1997. С. 654.
3 См.: Ровный В.В. Эвикция: проблемы конкуренции исков и права собственности // Правоведение. 2000. № 5. С. 140.
4 См.: Авласевич А.И. Проблемы защиты добросовестного приобретателя при отчуждении ему вещи неуправомоченным лицом // http://www.yurclub.ru/docs/civil/article53
5 См.: Скворцов О.Ю. Вещные иски в судебно-арбитражной практике. — М., 1998. С. 59—60.
6 См.: Кондратьев В.И. Осуществление и защита права государственной собственности субъектов Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. — Краснодар, 2006. С. 132.
7 См.: Шестакова Н.Д. Соотношение применения последствий недействительности сделки и виндикации. — СПб., 2001.
С. 12, 190.
8 Заключение научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа от 18.12.1998  № 3 «В связи с обзором арбитражной практики по соотношению исков об истребовании имущества (виндикационных исков) и исков о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества» // СПС «Кодекс».
9 Грось А.А. Защита гражданских прав: сравнительный анализ институтов римского частного права и действующего гражданского и гражданского процессуального права // Правоведение. 1999. № 4. С. 110.
10 См.: Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. — Л., 1955. С. 114.
11 См.: Слыщенков В.А. О ничтожности заключенного неуправомоченным отчуждателем договора купли-продажи чужой вещи // Юрист. 2001. № 1. С. 51.
12 См.: Тютрюмов И.М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Книга третья: О последствиях запрещенной продажи и купли // КонсультантПлюс. Классика российской цивилистики. 2005.
13 См.: Шевцов С.Г. Продажа имущества неуправомоченным лицом: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2004. С. 9; Моргунов С. Соотношение виндикации и реституции как способов защиты имущественных гражданских прав // Хозяйство и право. 2005. № 5. С. 51; Ломидзе О., Ломидзе Э. Возврат полученного по недействительной сделке, виндикация, кондикция: соотношение способов защиты нарушенного гражданского права // Там же. 2008. № 5. С. 75.
14 См.: Лоренц Д.В. Виндикация: юридическая природа и проблемы реализации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Краснодар, 2008. С. 17.
15 См.: Василевская Л.Ю. Приобретение права собственности от неуправомоченного лица // Законодательство. 2004. № 8. С. 15.