Проблемы определения понятия, содержания и юридической природы конституционного права человека на свободу художественного творчества в Российской Федерации

УДК 347.152
 
Д.В. СЕМЕНОВА,
юрист коллегии адвокатов г. Москвы «Принципиум» 
В статье рассматриваются специфические признаки художественного творчества, отличающие его от других видов творческой деятельности; особенности интерактивности художественного пространства; сформулирована проблема отсутствия четких юридических границ права на свободу художественного творчества в России.
Ключевые слова: свобода творчества, понятие конституционного права человека на свободу художественного творчества, содержание конституционного права человека на свободу художественного творчества.
 
The constitutional human right on freedom of artistic creativity has its own specifics discovered in this article. There is no clear legal limitation of the constitutional human right on freedom of artistic creativity in Russia till now. This subject requires critical re-evaluation and has amplification in this article.
Keywords: freedom of artistic creativity, the definition of the constitutional human right on freedom of artistic creativity, the content of the constitutional human right on freedom of artistic creativity.
 
Художественное творчество обладает специфическими признаками, отличающими его от других видов творческой деятельности.
Большинство ученых-юристов рассматривают творческую деятельность как процесс создания культурных ценностей и их интерпретацию, которые отличаются новизной, неповторимостью, оригинальностью и общественно-исторической уникальностью. Сходное определение закреплено и в Законе РФ от 09.10.1992 № 3612-1 «Основы законодательства Российской Федерации о культуре».
В классической науке творчество подразумевает создание некоего законченного предмета, артефакта, который несет в себе культурную ценность.
В результате совершенствования технических средств творчества появилось новое свойство отдельных видов произведений художественного творчества — интерактивность художественного пространства: речь идет о ситуации, когда некое художественное содержание возникает только в системе, содержащей пользователей, т. е. людей, являющихся не авторами произведения искусства в обычном смысле слова, но аудиторией этого произведения.
Доступ активного пользователя к произведению компьютерного искусства делает это произведение менее зависимым от намерений художника и существенно определяется действиями пользователя: художественное пространство такого произведения становится открытым и, следовательно, бесконечно «подвижным», поскольку разные пользователи (и даже поколения пользователей, если речь идет, например, о банке визуальной информации) могут изменять его сколь угодно долго[1].
Интерактивность модифицирует феномен творчества и институт авторства, поскольку предполагает установку на совместное творчество неограниченного числа участников (это даже не право определенной культурной группы, но право всего человечества).
Проиллюстрируем на примере.
Французский писатель Жан Пьер Бальп вместе с кинорежиссером и видеастом М. Жаффрену и русским композитором А. Раскатовым реализовал в Интернете проект цифровой интерактивной «порождаемой оперы» на тему Синей Бороды. Речь идет не о линейном повествовании, но о бесконечном развертывании, ограниченном фактически лишь количеством возможных связей на интернет-сайте.
По замыслу авторов, публика, а это все население Земли, оперируя компьютерной мышью, создает собственное представление, интерпретацию темы. Изображения, тексты и музыка не существуют заранее — все это должно создаваться пользователем по ходу навигации с помощью трех соответствующих генераторов. Системы коллективного продуцирования/потребления в киберпространстве являются типичным примером того, как меняется сама диспозиция коммуникации, в которой все тексты участвуют в наращивании единого огромного гипертекста. И здесь стираются границы между автором и читателем, между отдельными текстами[3].
В Сети каждый участник осуществляет два концептуально различных акта: с одной стороны, он пополняет банк существующих текстов, с другой стороны, предлагает другим пользователям свою личную точку зрения на этот банк, реализуя гиперсвязки между своим вкладом и вкладом других. Право на свободу художественного творчества в первом случае носит коллективный характер, а во втором — индивидуальный.
Гипертекст, открытый в киберпространстве, не удовлетворяется суммированием или смешиванием текстов в некоем оцифрованном океане, он еще предлагает открытую артикуляцию и диалог множественных точек зрения. Киберпространство обеспечивает диспозицию коммуникации всех со всеми в форме незаконченного виртуального мира, в строительстве которого  может участвовать каждый из его обитателей.
 Таким образом, право на свободу отдельных видов интерактивного художественного творчества по своей юридической природе представляет собой коллективное право группы пользователей (интерактивной творческой группы).
Современная художественная деятельность ориентирована прежде всего на процесс, на жест художника, на коммуникативную ситуацию сотворчества, когда происходит его встреча с реципиентом-партнером. Вместо создания качественного предмета художник мастерит качественные ситуации. И это уже не те культурные ценности, о которых говорится в классических правовых дефинициях. Пользователь самостоятельно выбирает культурные ценности в предложенной автором ситуации в специальном саморегулируемом информационном пространстве, модифицируясь в соавтора творческого произведения.
Это область саморегулирования, потому что именно распространение ценностей может нарушить права и свободы других лиц, но не ситуация, в которой есть свободный их выбор.
Таким образом, для раскрытия понятия и содержания конституционного права человека на свободу художественного творчества необходимо переосмыслить сам термин «творческая деятельность» на современном этапе и четко разграничить области государственного регулирования и саморегулирования в этой сфере.
Творческая деятельность — это создание и интерпретация культурных ценностей, творческих процессов, коммуникативных ситуаций сотворчества.
В свою очередь художественное творчество как вид творческой деятельности — это человеческая деятельность по созданию и интерпретации культурных ценностей, в которых выражаются авторские субъективные взгляды, убеждения, концепция мира, создание творческих процессов, коммуникативных ситуаций сотворчества с помощью специальных художественных средств.
Конституционное право человека на свободу художественного творчества рассматривается нами как свободное от любой цензуры охраняемое и поддерживаемое государством конституционное право человека на основе своих убеждений и субъективной концепции мира создавать и выражать с помощью специальных художественных средств любые культурные ценности и их интерпретацию, творческие процессы и коммуникативные ситуации сотворчества и распространять их результаты по своему усмотрению в рамках соблюдения прав и свобод других лиц.
Важнейшим специфическим признаком художественного творчества является его субъективность. Художественное творчество — субъективное отражение действительного или идеального (воображаемого) мира художника в объективной форме с помощью художественных приемов и средств. Одним из существенных признаков художественного творчества, который отличает его от других видов творчества (научного, технического и др.), является использование в создании творческого произведения художественных средств (художественного образа и образного ряда, символов, ритма и др.).
Понятие художественного творчества тесно связано с категорией «искусство». В толковом словаре С.И. Ожегова искусство определяется как «творческое отражение, воспроизведение действительности в художественных образах»[4]. На наш взгляд, эта дефиниция недостаточно полна: часть произведений искусства является отражением идеального, альтернативного мира художника, рожденного его воображением.
Право на свободу художественного творчества конкурирует с рядом основных конституционных прав человека: правом на охрану здоровья, на репутацию (защиту от клеветы), на индивидуальность (культурную самобытность) и др.
Для предотвращения конфликтов вышеупомянутых прав и свобод на международном и внутригосударственном уровнях были установлены соответствующие ограничения в реализации права на свободу творчества.
Согласно частям 1 и 3 ст. 55 Конституции РФ перечисление в Конституции РФ основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В частности, не допускается агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства (ч. 2 ст. 29 Конституции РФ).
Часть 1 ст. 9 Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» предусматривает: «Ограничение доступа к информации устанавливается федеральными законами в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
К сожалению, в российском законодательстве не проводится различия между произведениями, в основе которых лежит память, являющимися частью обсуждаемых проблем исторического или политического характера, несущими информацию, претендующую на достоверность, и произведениями, относящимися к области воображения[5]. Правовые ограничения распространения произведений художественного творчества и информации объективного содержания (оперативные сообщения и материалы, аналитическая информация и
т. п.) одинаковы.
В то же время отношение воспринимающего к этим видам информации и к различным художественным жанрам неодинаково. Встает сложнейшая проблема определения и регулирования контекста сцен насилия и жестокости, содержащихся в том или ином произведении художественного творчества. В каком случае такие сцены могут быть расценены как пропаганда?
Такие широкие понятия, как «нравственность населения», «пропаганда порнографии, культа насилия и жестокости», без каких-либо оговорок не предполагают единого толкования в соответствии с принципом идеологического многообразия (ст. 13 Конституции РФ), что, на наш взгляд, делает их принятие в качестве конечного критерия юридически некорректным и вызывает сложности в правоприменении.
Например, сказки, легенды, мифы и предания, как правило, содержат сцены насилия, что детьми воспринимается вполне естественно. В этом смысле многочисленные опасения по поводу десятков убийств и прочего насилия, происходящего в современных приключенческих фильмах, также неуместны, как обличение «антигуманности» сказочного мира.
Это другой жанр, другой тип художественного мышления, который живет по своим законам, другими словами, требует к себе особого отношения зрителя и, соответственно, законодателя.
Поэтому и правовые режимы ограничений распространения соответствующих произведений художественного творчества, особых художественных жанров и иной информации должны быть различными.
В российском законодательстве обязанности распространителей и порядок передачи творческих произведений четко не регламентированы, суду не на что опереться при вынесении решений по делам о столкновении исследуемых прав, и судебные решения выглядят необоснованными.
Оптимальным ответом на этот вопрос нам видится законодательное разграничение публичного и субпубличного информационного пространства как видов общественного информационного пространства.
Отсутствие таких норм не позволяет организовать порядок распространения различных идей и мнений и предоставляет суду необоснованно широкое поле для усмотрения. В законодательстве необходимо четко определить, что считается субпубличным пространством — «частным клубом», т. е. клубом по интересам, а что — публичным местом, не допускающим вторжения субкультурных интерпретаций, и разграничить эти две фундаментальные основы общества.
 При таком разграничении уживаются разные взгляды на фундаментальные ценности. В этой модели особенно рельефно проступает роль «частного клуба» как места сообщества единомышленников, позволяющего прилюдно (субпублично) высказывать любое мнение при ненарушении неприкосновенности общего для всех публичного пространства. Одним из существенных признаков творчества является новизна. Как известно, творческая деятельность порождает нечто новое и уникальное, в том числе новые культурные ценности. Это свойство часто ставит творческое произведение вне норм морали, права и традиционного общественного уклада. Последние эволюционируют, изменяются и их сменяют новые нормы благодаря самому творчеству.
Поэтому у членов общества должно быть свободное от любого контроля со стороны государства место для творческих экспериментов, если в этом есть заинтересованность со стороны частных культурных групп и сообществ. Это место — субпубличное культурно-информационное пространство.
Предлагаем законодательно провести такое разграничение общественного информационного пространства.
Необходимо предусмотреть четкие права и обязанности членов общества в области самозащиты, а не только распространителей, в рамках каждого вида информационного поля.
Вышеизложенная мера позволит обеспечить право на свободу выбора культурных ценностей, когда публика заведомо знает, в каком информационном ресурсе и какого рода информацию и культурные ценности она может получить. Право на выбор культурных ценностей предполагает закрепление и действие принципа предсказуемости — предсказуемость тематики и в некоторой степени содержания произведений художественного творчества, распространяемых в том или ином (публичном и субпубличном) информационном поле (см. таблицу).
Предлагаем раскрыть содержание права человека на выбор культурных ценностей, рас-
пространяемых через СМИ:
1) право знакомиться и усваивать культурные ценности по своему усмотрению без какого-либо давления;
2) право на отказ от культурных ценностей, включая:
— право быть информированным о рейтинговом содержании сцен, транслируемых СМИ (путем специальной маркировки, обозначающей категорию аудиовизуальной продукции в углу экрана);
— право быть защищенным от специальных скрытых вставок, воздействующих на подсо-
знание аудитории, с помощью специальных средств технического контроля, которые должны использовать все аудиовизуальные СМИ;
— право быть информированным о существующих угрозах и необходимых мерах ин-
формационной безопасности аудитории с помощью специальных технических средств;
3) право на доступ к информационным ресурсам, свободным от любых ограничений со стороны государства, связанных с политическими и идеологическими интересами органов власти, — к ресурсам, единственным органом контроля над которыми являются саморегулируемые организации гражданского общества.
На наш взгляд, сфера художественного творчества в силу своей природы и специфики является в большей мере сферой самоуправления. Роль государства в данной области должна сводиться к организации разграничения общественного информационного пространства, законодательному закреплению условий для обеспечения свободы выбора информации и самостоятельности членов общества.
Художественное творчество — это двухсторонний акт сотворчества автора и публики, требующий от публики активного участия, субъективного творческого вклада на стадии восприятия произведения.
Дело не ограничивается простым воссозданием предложенного писателем, художником, музыкантом. «Когда я пишу, — говорил А.П. Чехов, — я вполне рассчитываю на читателя,
полагая, что недостающие в рассказе субъективные элементы он подбавит сам»[6].
Содержание и смысл художественного произведения есть не только информация, переданная зрителю или слушателю от автора. Напротив, нечто значимое создается в процессе сотрудничества автора и его аудитории.
При этом результат сотворчества не должен и не может быть предсказуемым по причине идеологического многообразия, богатства культурных особенностей публики. Но предмет
произведения творчества должен быть предсказуемым для публики, и это необходимо обеспечить специальным механизмом, гарантирующим публике свободу выбора культурных ценностей.
Аудитория наделена правом на свободный доступ к произведениям творчества и правом самостоятельного выбора; публика домысливает «нечто» в творчестве.
Поэтому аудитория наравне с автором несет ответственность за то, что включается в процесс сотворчества, воспринимает произведение творчества, и за то, что она вносит от себя в это произведение, в процесс сотворчества. Таким образом, можно сделать вывод, что некорректно в законодательстве делать явный акцент на ответственности автора творческого произведения, упуская из виду ответственность воспринимающей стороны — аудитории.
Там, где начинается свобода доступа и право выбора культурных ценностей, там начинается и ответственность за результат ее реализации.
Но есть ли свобода выбора культурных ценностей?
В международном праве уделяется особое место и закреплены специальные нормы-стандарты и рекомендации государствам создать правовые, экономические и другие условия обеспечения права авторов произведений художественного творчества на их распространение по автономным каналам массовой коммуникации[7].
Проанализировав современное российское законодательство о культуре и информации, мы пришли к выводу, что до настоящего времени не разработано содержание этого права, нет механизма его реализации. В России не созданы правовые условия и механизмы учета общественного мнения как гарантии права на выбор культурных ценностей и права на свободу творчества.
Таким образом, понятие, границы, содержание и юридическая природа конституционного права на свободу художественного творчества зависят от специфических особенностей этого вида творческой деятельности.
Законодательство в этой сфере должно быть конкретизировано с учетом специфики некоторых видов художественного творчества (интерактивного творчества, особых жанров, творчества, связанного с созданием идеальных воображаемых миров). Режимы ограничений распространения объективной и субъективной информации, заложенной в том или ином творческом произведении, следует разграничить в российском законодательстве об информации и о культуре.
В силу того что в плюралистическом обществе не существует единообразного понимания таких терминов, как «нравственность», «пропаганда насилия и жестокости», заложенных в ограничительную норму о праве на распространение информации, в том числе культурных ценностей, необходимо разграничить общественное информационное пространство и предусмотреть специальные правовые режимы для каждого из них.
Объем и границы права на свободу художественного творчества напрямую зависят от юридического наполнения содержанием других прав, свобод и обязанностей человека, конкурирующих с ним и обеспечивающих его. Так, отсутствие законодательной разработки содержания права на свободный выбор культурных ценностей ограничивает свободу творчества, перекладывает на автора и распространителя всю полноту ответственности не только за творчество, но и за восприятие его результата.
 
Библиография
1 См.: Новые аудиовизуальные технологии: Учеб. пособие / Отв. ред. К.Э. Разлогов. — М., 2005.
2 См.: Новые аудиовизуальные технологии / Отв. ред. К.Э. Разлогов.
3 Там же.
4 Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 2001. С. 210.
5 См.: Культурные права и проблемы, связанные с их признанием: Сб. очерков.— М., 2003. С. 20.
6 Чехов А.П. Полное собрание сочинений: В 30 т. — М., 1944—1951. Т. 15. С. 51.
7 См. п. «о» части 4 Рекомендации ЮНЕСКО «Об участии и вкладе народных масс в культурную жизнь» (Найроби, 26.11.1976) / Международные нормативные акты ЮНЕСКО. — М., 1993. С. 340—352.