Проблемы правового регулирования противодействия  транснациональной организованной преступности в сфере незаконной добычи водных биологических ресурсов 

УДК 343.9.024 

Страницы в журнале: 116-120

И.В. ЩЕБЛЫКИНА,

кандидат юридических наук, доцент ca-05@yandex.ru

Рассматриваются некоторые аспекты нормативно-правового обеспечения защиты интересов Российской Федерации, направленной на противодействие транснациональной организованной преступности в сфере незаконной добычи водных биологических ресурсов.

Ключевые слова: правовое регулирование, уголовное законодательство, транснациональная организованная преступность, незаконная добыча водных биологических ресурсов.

Some problems and the directions of development of legal regulation in fight against a transnational organized crime in the sphere of illegal production of water biological resources

Sheblykina I.

Some aspects of standard legal ensuring protection of interests of the Russian Federation directed on counteraction of a transnational organized crime in the sphere of illegal production of water bio-logical resources are considered.

Keywords: legal regulation, criminal legislation, transnational organized crime, illegal production of water biological resources.

Для преодоления последствий системного кризиса в Российской Федерации необходимо эффективное законодательство, обеспечивающее ее поступательное развитие. Насущная потребность правоохранительной деятельности — выявление соответствия системы правового регулирования нарастающим угрозам безопасности Российского государства. На данной основе должно осуществляться определение перспективных направлений совершенствования законодательства с учетом международного и зарубежного опыта. Проведенные криминологические исследования позволяют сделать вывод о том, что в системе правовой защиты личности, общества и государства имеются многочисленные пробелы и противоречия. Ситуация, сложившаяся в сфере незаконной добычи водных биологических ресурсов, подтверждает это.

По данным Пограничной службы ФСБ России, ущерб, нанесенный стране в результате нарушений правил промысла морских биологических ресурсов, за последние восемь лет превысил 40 млрд долл., реальный же ущерб превосходит эту цифру в разы. По мнению руководителя российского представительства программы TRAFFIC Всемирного фонда дикой природы А. Вайсмана, доход организованных преступных формирований[1] (далее — ОПФ) от незаконной добычи и контрабанды морепродуктов в Дальневосточном регионе колеблется от 2 до 5 млрд долл. США в год. При этом на внутренний рынок России поступает не более 10% общего количества выловленных биоресурсов. Только по Дальневосточному региону федеральный бюджет несет убытки из-за контрабанды краба в размере 50 млн долл. США. Криминализация рыбодобывающей отрасли влечет значительные убытки добросовестных предпринимателей, вынужденных продавать свой товар по демпинговым ценам[2].

Преступления в сфере незаконного оборота биоресурсов носят транснациональный характер[3] не только в связи с тем, что граждане Российской Федерации, осуществляющие преступную деятельность, сдают улов и получают прибыль на территориях иностранных государств. Во многих случаях субъектами преступлений, совершаемых в пределах юрисдикции Российской Федерации, являются граждане и юридические лица иностранных государств — Японии, Республики Корея, Китайской Народной Республики, Соединенных Штатов Америки и др.

Криминологические исследования подтверждают наличие сложной системы ОПФ, имеющих специфическую структуру и осуществляющих противоправную деятельность по незаконной добыче водных биоресурсов в территориальных водах, в исключительной экономической зоне или на континентальном шельфе Российской Федерации. Реализация биоресурсов способствует формированию и легализации денежных средств, полученных преступным путем, а также вложению их в национальную экономику иностранных государств. Данные средства идут на развитие ОПФ и создание благоприятных условий для их самодетерминации.

С расхищением водных биологических ресурсов связаны неблагоприятные тенденции экологического, экономического, криминологического характера, в частности:

— истощаются запасы животного мира;

— нарушаются системы экологического баланса;

— снижается поступление сумм налогов и сборов за пользование водными биологическими ресурсами в бюджеты всех уровней;

— сокращается количество рабочих мест и доходов граждан, участвующих в промысловой деятельности;

— перспективным работодателем в регионах выступают предприятия, созданные легализовавшимися ОПФ.

Детерминацию негативных процессов обусловливают:

— разгосударствление рыбодобывающей и рыбообрабатывающей отраслей;

— высокий спрос на живого краба и крабовую продукцию за рубежом при низкой покупательской способности россиян;

— несовершенство правового регулирования в сфере рыболовства и сохранения водных биоресурсов;

— наличие коррупционного механизма обеспечения транснациональной организованной преступной деятельности;

— отсутствие адекватных санкций в отношении лиц, осуществляющих противоправную деятельность в сфере незаконной добычи водных биологических ресурсов, и др.

Развитие транснациональной организованной преступности в данной сфере обусловливают как экономическая выгода, так и несовершенство правового регулирования противодействия данной деятельности. Уголовное дело, возбужденное в отношении президента компании «Глобал Фишинг» А. Гонтмахера, президента ЗАО «Восточные рыбные ресурсы» А. Эмбарека и главного бухгалтера того же ЗАО, наглядно это подтверждает. Фигурантам дела были предъявлены обвинения в руководстве деятельностью (участии в деятельности) преступного сообщества, нарушении законодательства о континентальном шельфе и исключительной экономической зоне Российской Федерации, легализации денежных средств, полученных преступным путем. По данным следствия, в 2007 году суда, принадлежащие компании, незаконно добыли более 9 млн кг сырца краба стоимостью около 58 млн долл. США. Краб добывался сверх установленных квот на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации. Готовая продукция доставлялась в южнокорейский город Пусан, где на нее оформлялась необходимая документация, после чего легализованный краб поставлялся в США.

На предварительном слушании судом было удовлетворено ходатайство подсудимых о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей. В ходе судебного заседания подсудимые своей вины не признали. 16 декабря 2010 г. решением присяжных заседателей Камчатского краевого суда по предъявленному обвинению о незаконной добыче крабов на сумму около 58 млн долл. США подсудимые были полностью оправданы. Прокуратура внесла протест на оправдательный приговор. В отношении А. Гонтмахера расследуется еще одно уголовное дело[4].

Деятельность транснационального преступного сообщества в пределах юрисдикции Российской Федерации с последующей реализацией незаконно добытой крабовой продукции в Южной Корее, Японии, Китае и США стимулировалась ежегодным доходом, составлявшим свыше 2 млрд долл. США, и относительной безопасностью участников, определяемой санкциями уголовного законодательства Российской Федерации.

Оставив за пределами наших рассуждений данное и последующие судебные решения в отношении гражданина США и К°, отметим, что в соответствии с ч. 2 ст. 253 «Нарушение законодательства Российской Федерации о континентальном шельфе и об исключительной экономической зоне Российской Федерации»УК РФ  физические лица «наказываются штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового».

Квалифицированный состав по ст. 256 «Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов» УК РФ предусматривает наказание «штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей… либо лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового».

Отнесение данных составов преступлений в соответствии с ч. 2 ст. 15 «Категории преступлений» УК РФ к преступлениям небольшой тяжести, по ч. 3 той же статьи — к преступлениям средней тяжести проявляется в ряде негативных последствий.

В соответствии со ст. 30 «Приготовление к преступлению и покушение на преступление» УК РФ уголовная ответственность по данным составам за приготовление к совершению преступления исключается. Это влечет безнаказанность лиц, осуществляющих любые умышленные действия, направленные на создание условий для совершения преступления, в том числе «приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам».

Как справедливо отмечает А.И. Долгова, «участники организованной группы вместе проходят стадию приготовления к совершению преступления»[5].

Данные обстоятельства в соответствии с частью четвертой ст. 8 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»[6] ограничивают возможности по использованию результатов оперативно-розыскной деятельности в раскрытии преступлений и определяют невозможность обращения в суд для получения разрешения на прослушивание телефонных и иных переговоров.

При применении уголовного законодательства суды, как правило, не учитывают причиненный экологический вред.

Столь либеральный подход в отношении лиц, осуществляющих незаконную добычу биоресурсов, вызывает ряд вопросов.

Сопоставим ли причиняемый ущерб[7] со степенью тяжести и наказанием, определенным статьями 253 и 256 УК РФ?

Соответствует ли назначаемому наказанию «цена» преступности[8] как социального последствия в виде реального вреда, причиняемого общественным интересам, выражающегося в совокупности связанных с совершенными преступлениями прямыми и косвенными, непосредственными и опосредованными негативными изменениями, которым подвергаются социальные ценности, а также совокупность издержек государства и общества на противодействие преступности?

Какие виды вреда остаются за рамками данного состава преступления?

Правомерно ли применение оружия береговой охраной пограничных органов Федеральной службы безопасности при пресечении преступлений небольшой тяжести?

Почему гражданин США президент компании «Глобал Фишинг» А. Гонтмахер ходатайствовал о своей невыдаче американскому правосудию?

Как осуществляет защиту своих интересов и охрану биоресурсов сопредельное государство, гражданин которого организовал преступную деятельность в рамках российской юрисдикции?

Поиск ответов на поставленные вопросы обращает к изучению опыта правоприменительной деятельности США. В этом контексте показательно уголовное дело, возбужденное в отношении экипажа российского траулера «Спитак».

В результате ошибки при определении координат местонахождения судна при лове рыбы траулер зашел на 750 м в глубь «исключительной экономической зоны США» в Беринговом море[9]. После разворота траулер вернулся в российскую зону (!), где был задержан американским сторожевым кораблем. Российское судно отконвоировали на американскую базу в порт Датч-Харбор (штат Аляска). При осмотре на борту «Спитака» было обнаружено 70 кг минтая. Трюмы траулера оказались пустыми. Экипажу судна приписываются три нарушения Акта Магнусона — Стивенса по управлению промысловым рыболовством:

— «Спитак» вел незаконный промысел в водах США;

— на борту была незаконно добытая рыба;

— промысловые снасти не были уложены «по-походному» во время нахождения в водах США.

Максимальная мера наказания, предусмотренная законом, — конфискация судна, снастей и улова[10]. Дело передано в суд США.

Содержание американского законодательства и основанная на нем правоприменительная практика определяют приоритетные направления защиты национальных интересов США. Эти условия объективно направляют участников организованной преступной деятельности в сфере незаконной добычи водных биологических ресурсов на безопасную территорию с благоприятным правовым режимом.

Сравнительный анализ соответствия российского законодательства ратифицированным документам международных организаций, а также состояния правового регулирования иностранными государствами противодействия организованной преступности позволяет определить некоторые направления совершенствования отечественного законодательства. Исходя из характера и степени общественной опасности, размера причиняемого ущерба, роста организованной преступной деятельности транснационального характера в данной сфере,  представляется необходимым:

1) разработать предложения об ужесточении санкций за совершение преступлений, квалифицированных по статьям 253, 256 УК РФ и о переводе данных общественно опасных деяний в категорию тяжких преступлений.

Такое решение позволит расширить возможности правоохранительных органов при пресечении преступной деятельности, а также при проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении участников транснациональных организованных преступных формирований, действующих с использованием юридических лиц;

2) включить в качестве квалифицирующего признака в статьи 253 и 256 УК РФ совершение преступления преступным сообществом (преступной организацией);

3) предусмотреть в УК РФ норму, устанавливающую уголовную ответственность юридических лиц в соответствии с ратифицированными Российской Федерацией документами международных организаций;

4) ввести в систему видов наказаний конфискацию имущества.

Очевидно, что действующие правовые условия способствуют развитию организованной преступности в сфере незаконной добычи водных биологических ресурсов, поскольку содержание статей 253 и 256 УК РФ не соответствует причиняемому общественным отношениям ущербу. Эти обстоятельства порождают проблемы правоприменительной деятельности и негативно сказываются на системах пограничной, экономической, экологической, продовольственной, криминологической безопасности Российской Федерации.

Библиография

1 Понятие «организованные преступные формирования» не содержится в законе, но фактически используется как обобщенное для организованных преступных групп, банд, незаконных вооруженных формирований, объединений, посягающих на личность и права граждан, преступных сообществ и преступных организаций. — См.: Проблемы преступности: традиционные и нетрадиционные подходы. — М., 2003. С. 273.

2 См.: Васильев Э.А., Скуртул А.А. Практика проведения следственных и оперативно-розыскных мероприятий в сфере незаконного оборота водных биоресурсов (по «крабовому делу») // Оперативник (сыщик). 2006. № 3.

3 Согласно Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15.11.2000 (резолюция 55/25 Генеральной Ассамблеи ООН) к преступлениям транснационального характера относится преступление, если: оно совершено более чем в одном государстве; оно совершено в одном государстве, но существенная часть его подготовки, планирования, руководства и контроля имеет место в другом государстве; оно совершено в одном государстве, но при участии организованной преступной группы, которая осуществляет преступную деятельность в более чем одном государстве; оно совершено в одном государстве, но его существенные последствия имеют место в другом государстве // СЗ РФ. 2004. № 40. Ст. 3882.

4 URL: http://www.interfax.ru/txt.asp?id=176050

5 Преступность, организованная преступность и проблемы безопасности / под ред. А.И. Долговой. — М., 2010. С. 226.

6 СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3349.

7 Всем обвиняемым по делу А. Гонтмахера был заявлен и гражданский иск в пользу Российской Федерации на сумму более 5 млрд руб. (!)

8 См.: Щеблыкина И.В. Основы криминологии: учеб. пособ. — Голицыно, 2000. С. 18.

9 Соглашение между СССР и США о линии разграничения морских пространств от 01.06.1990 (Российской Федерацией не ратифицировано, осуществляется в порядке временного применения).

10 URL: http://www.npacific.ru/np/gazeta/2000/16/aug2_7.htm (дата обращения: 09.02.2011).