Проблемы правовой интерпретации сущности юридического лица

УДК 340.11

Страницы в журнале: 16-22 

А.А. АЛПАТОВ,

кандидат юридических наук, доцент кафедры права Всероссийского заочного финансово-экономического института

Рассматриваются вопросы правового понимания юридического лица; аргументируется положение о том, что по объективным причинам юридический подход к определению сущности юридического лица исчерпал себя; предлагается под новым углом зрения взглянуть на систему прав собственности в корпорации.

Ключевые слова: теория фикции, теория реальности, теория коллектива, теория корпоративной собственности, юридическое лицо, права собственности.

Problems of legal interpretation of the essence of the juridical person

Alpatov A.

Questions of legal understanding of the legal person are considered; position that for the objective reasons the legal approach to understanding of essence of the legal person has sputtered out is given reason; it is offered to look under a new point of view at system of the property rights in corporation.

Keywords: theory of fiction, theory of reality, theory of the collective, theory of corporate ownership, juridical person, the property rights.

На современном этапе развития общественных отношений возросла актуальность и практическая значимость исследования наиболее серьезных правовых и экономических изъянов, скрытых в конструкции юридического лица, которые препятствуют этому базовому элементу экономики полноценно раскрыть свой потенциал. Из самой постановки проблемы явственно следует, что правовая природа юридического лица не может быть адекватно понята вне его связи с экономикой, а также без обращения в историческом контексте к имеющемуся теоретическому и экспериментальному наследию.

Римские юристы не разработали целостного понятия юридического лица, их не беспокоила проблема поиска его сущности, но они адекватно отреагировали на потребности хозяйственного оборота и выдвинули идею расширить круг субъектов за счет особых организаций — союзов. Они уподобляли лицу не только объединения (союзы), но и муниципии, императорскую казну (фиск). Однако это не позволило римским юристам сделать вывод о том, что существуют два вида лиц. Лицом, по римскому праву, являлся только человек.

В Средние века зарождение рыночных отношений в патримониальных городах и появление институтов корпоративной собственности (торговые гильдии, семейные и полные товарищества) побудили юристов (легистов-глоссаторов, канонистов) к разработке теории юридического лица. Но понятие «юридическое лицо» получило определенность лишь на этапе формирования капиталистических отношений[1].

Бурное развитие экономики в XIX веке дало мощный импульс возникновению различных воззрений на юридическое лицо. Оригинальные исследования были предложены такими авторами, как Ф. Савиньи, О. Гирке, А. Бринц, Р. Иеринг, Р. Саллейль, М. Планиоль. Научная мысль, отвечая на вопрос, кто является носителем юридической личности, разделилась на два главных течения. Одна группа ученых (романисты) предлагала концепции, основывающиеся на теории фикции, зародившейся в римском праве, другая (германисты) — доктрины, признающие существование некоего реального субъекта со свойствами юридической личности.

Первое обстоятельное научное исследование понятия юридического лица было осуществлено Ф. Савиньи и вошло в историю правовой мысли под двумя названиями — теория фикции, или теория олицетворения, — и оказало значительное воздействие на все последующие научные изыскания. Исходя из того, что правоспособен только человек как нравственная личность, Ф. Савиньи пришел к выводу, что юридические лица — это «искусственные, допущенные в силу простой фикции субъекты» или «искусственные суррогаты» личности. Поскольку дееспособность предполагает мыслящее волеспособное существо, каковым не являются ни корпорация, ни учреждение, по-

стольку юридические лица недееспособны. Эти фиктивные лица с точки зрения своего правового статуса могут быть приравнены к несовершеннолетним и умалишенным. Органы юридического лица играют по отношению к юридическому лицу ту же роль, что и опекуны по отношению к недееспособному лицу. Фиктивные лица создаются государством в интересах юридической техники, требующей, чтобы определенным образом организованная совокупность людей рассматривалась как личность[2].

Теория фикции Ф. Савиньи оказала значительное влияние на взгляды дореволюционных российских исследователей. Взяв за основу его учение, Г.Ф. Шершеневич попытался конкретизировать некоторые детали. Ученый писал: «Обладая имущественной правоспособностью, юридическое лицо, как фиктивное, не имеющее возможности самостоятельно вступать в отношения с третьими лицами, совершать сделки, облекать их в форму, — нуждается, очевидно, в особых представителях, чьи действия могли бы считаться действиями юридического лица. Через посредство этих органов юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности. Представители, деятельность которых восполняет отсутствие дееспособности юридических лиц, выполняют свою задачу или в пределах указаний закона (публичное юридическое лицо), или же в пределах данного им полномочия (частное юридическое лицо), которое, однако, не может выходить из границ цели, для которой существует юридическое лицо. В этих пределах юридическое лицо несет ответственность за действия этих органов. Юридическое лицо всегда отвечает за сделки представителей, совершенные ими в качестве таковых, пока они соответствуют закону или полномочию»[3].

Теория фикции породила ряд других доктрин, где в толковании понятия юридического лица так или иначе присутствует данная категория (например, теория олицетворения имущества, теория бессубъектного имущества).

А. Бринц предложил обойтись без понятия лица, субъекта. У него персонифицируется цель, для достижения которой образована корпорация. Но, по существу, его теория целевого имущества является развитием теории фикции. Вслед за Ф. Савиньи он считал, что только люди суть лица, и особое значение придавал цели, ради которой образовано и существует каждое юридическое лицо. А. Бринц указывал: права и обязанности могут как принадлежать конкретному человеку (субъекту), так и служить лишь определенной цели (объекту). Во втором случае субъект права вообще не требуется, поскольку его роль выполняет обособленное с этой целью имущество (в том числе отвечающее за долги, сделанные для достижения соответствующей цели). По традиции это имущество наделяется свойствами субъекта права, хотя на самом деле в этом нет необходимости, а потому не нужно и само понятие юридического лица.

Во французской литературе близкие по существу взгляды высказывались М. Планиолем, считавшим, что юридическое лицо — это коллективное имущество, которое в качестве субъекта права является юридической фикцией, созданной для упрощения его использования. Это фиктивное лицо — лишь средство, предназначенное облегчить управление коллективной собственностью, поскольку подлинными субъектами прав на имущество, находящееся в коллективном обладании, по-прежнему являются участники этого обладания — физические лица. Ибо имущество, например, акционерной компании нельзя трактовать как объединенную собственность акционеров. Эта совокупность может рассматриваться только как сумма индивидов, а не как новое лицо. Теория М. Планиоля, подчеркивая имущественные права участников коллективной юридической личности (по существу, положившая начало теории коллективной собственности), выводит на первый план живых людей, их права и обязанности по поводу имущества, принадлежащего юридическому лицу[4].

Вслед за М. Планиолем российский ученый Ю. Гамбаров отрицал существование юридических лиц несколько с других позиций. Утверждение, что только человек может быть субъектом права, не свидетельствует о том, что каждое право должно быть предоставлено не иначе как определенному лицу. Форма предоставления права может быть как единоличной, так и коллективной. Ю. Гамбаров заинтересовался тезисом М. Планиоля о том, что «под именем юридического лица надо понимать коллективные имущества, взятые врозь от других и состоящие, в отличие от индивидуальной собственности, в обладании более или менее значительной группы людей. Эти фиктивные лица не существуют даже фиктивно. Необходимо миф юридического лица заменить положительным понятием, которым может быть только коллективная собственность»[5]. Проникнувшись точкой зрения М. Планиоля, Ю.С. Гамбаров решил исключить теорию юридического лица из учения о субъектах права и перенести ее в учение об общественном обладании[6].

Поскольку, по М. Планиолю, юридическое лицо — это только форма или прием коллективного обладания имуществом,  это позволило С.Н. Братусю утверждать, что здесь снова на первый план выходит теория фикции, принявшая иной вид[7].

Таким образом, можно констатировать: те учения, которые были разработаны на основе теории фикции (в том числе отрицающие правосубъектность) и в последующем попытались заявить о своей автономии, не смогли преодолеть ее силу притяжения и фактически в своем развитии только углубили ее понимание.

Против теории фикции романистов выступили германисты — О. Гирке и Г. Еллинек[8]. Они, исходя из тезиса о реальности существования юридических лиц как действительных, а не вымышленных образований, сформулировали собственные положения о сущности юридического лица.

При этом основоположник органической теории О. Гирке уподоблял юридическое лицо человеческой личности, понимая его как некую союзную личность (социальный организм), отличную от суммы участвующих в союзе людей. Противопоставив фантому, вымышленной личности юридического лица реальную личность коллектива, О. Гирке указал, что эта коллективная личность не только правоспособна, но и дееспособна. Юридическое лицо есть самостоятельный, живой субъект, сложенный из многих субъектов. Разница между юридическим лицом и индивидом заключается прежде всего в том, что не только внешняя, но и внутренняя жизнь юридического лица упорядочивается правом (например, порядок голосования в общем собрании членов юридического лица), а у физического лица регламентируются только проявления его личности вовне. Кроме того, в юридическом лице регулируются отношения целого к его частям и частей между собою, т. е. юридического лица к его членам и органам, а также взаимодействие между органами и членами юридического лица. Таким образом, в учении О. Гирке юридическое лицо выступает как живая, реальная коллективная личность, своеобразно организованная, в отличие от единичной личности человека.

У Г. Еллинека юридическое лицо — это не конкретная живая личность, а отвлеченное, абстрактное лицо, только вспомогательное логическое понятие, которому в реальности никакое единое лицо не соответствует. Юридическое лицо есть логическая, а не реальная категория. Для ученого реален отдельный мир, мир идей, в котором живут и действуют особые существа, «вещи для нас, а не вещи в себе». Вещи эти ведут не объективно данное, самодовлеющее существование, а субъективно созданное нами, во имя наших целей, бытие. Поэтому нельзя требовать совпадения правового понятия юридического лица и фактически происходящих явлений, отвечающих этому понятию.

Оригинальную точку зрения на сущность юридического лица изложил Р. Иеринг. Его воззрения на юридическое лицо являются продолжением представлений ученого о праве вообще, как в субъективном, так и в объективном смысле. Он отвергает фиктивные лица и бессубъектное имущество: нет права без субъекта, и субъектом этим могут быть только действительные лица, а не фиктивные, — таковы его юридические догматы. Единственно реальными субъектами прав, по Р. Иерингу, являются живые люди, входящие в состав корпорации, или люди, которых обслуживает учреждение. Но, поскольку пользователи меняются, законодательство и юриспруденция создали абстракцию, называемую юридическим лицом. Юридическое лицо — это не что иное, как своеобразная, обращенная вовне форма выявления и опосредования юридических отношений истинных субъектов — пользователей. Не меньшее значение эта форма имеет и во внутренних отношениях объединенных в корпорацию индивидов, ибо их права практически выявляются во всем объеме: член корпорации вправе путем предъявления иска защищать права, принадлежащие ему по уставу, в том случае, если они оспариваются или ущемляются решением большинства, противоречащим уставу. Юридическое лицо как прием юридической техники не может быть субъектом пользования и, стало быть, не имеет никаких прав: права возможны только там, где они достигают своего назначения, т. е. могут служить управомоченному субъекту[8].

С.Н. Братусь, проанализировав суждения Р. Иеринга, пришел к выводу о том, что система взглядов Р. Иеринга в основном совпадает с положениями теории фикции. Однако и обоснование понятия юридической личности, и методология у Р. Иеринга и Ф. Савиньи различны. По Ф. Савиньи, фиктивное лицо как абстрактное единство поглощает коллектив — то множество, которое скрывается за этим единством. У Р. Иеринга множество не образует нового качества, не создает нового субъекта, отличного от субъектов, его составляющих. Р. Иеринг вынужден считаться с действительностью, и поэтому появляется на свет искусственный субъект, характеризуемый им как плод юридической техники. В то же время С.Н. Братусь видит рациональное зерно в учении Р. Иеринга в том, что, в отличие от Ф. Савиньи и его последователей, он не оторвал юридическое лицо от живых людей и их отношений[9].

Обобщив теоретический материал, С.Н. Братусь выделяет три основные теории юридического лица: а) теория фикции с ее различными оттенками и модификациями; б) доктрины, отрицающие существование юридического лица и считающие, что субъектами права являются только люди (эти теории близки к теории фикции, хотя методологически они исходят из иных позиций и приходят зачастую к другим практическим выводам); в) учения, признающие реальность юридического лица.

С.Н. Братусь, являясь сторонником реалистической теории, считает, что ряд представителей этого направления изучения юридического лица приблизились к правильному пониманию его сущности. Юридическое лицо рассматривается ими как общественное образование, имеющее свою волю и действующее в целях обеспечения некоторых общих интересов, связывающих воедино определенную группу людей. Реалисты в своем учении исходили из теории О. Гирке, очищенной от биологических крайностей, из теории субъективного права, опирающейся на понятия воли и интереса. К представителям этого течения реалистической теории примыкали также сторонники комбинационной теории субъективных прав, которые основывались на признании реальности юридического лица как человеческого коллектива, имеющего волю и интерес, отличные от воль и интересов индивидов, его составляющих. Интерес рассматривался как первичный элемент, воля — как вторичный. Человек является субъектом права не потому, что он имеет волю, а потому, что он — человек. Не обязательно обладать волей в психологическом смысле этого слова. Достаточно, чтобы воля могла быть приписана социально или практически, чтобы закон рассматривал эту волю как принадлежащую человеческому коллективу или индивиду[10].

Теории юридического лица было уделено значительное внимание в советской юридической литературе (С.Н. Братусь, С.И. Аскназий, О.С. Иоффе, Г.К. Матвеев, Д.М. Генкин, Ю.К. Толстой и др.). В основе своеобразных концепций юридического лица (проявление воли государства, коллектива, органа, государства и коллектива и др.) лежала теория реальности, согласно которой юридическое лицо — это особое отношение между людьми по поводу имущества, переданного в управление органам юридического лица для обеспечения общих интересов.

А.В. Венедиктов утверждал: «Юридическое лицо реально как определенная правовая форма общественных отношений людей, как форма правовой организации определенного человеческого коллектива»[11].

С.Н. Братусь полагал, что понятие юридического лица отображает реальное социальное явление. Организационное единство, имущественная обособленность, как правило, самостоятельная ответственность, выступление в гражданских правоотношениях от своего имени, т. е. все признаки, обычно наполняющие содержание понятия юридического лица, отражают действительные, объективные связи и отношения общественного образования как человеческого коллектива, составляющего в силу неоднократно уже охарактеризованных условий его существования единое целое — организацию[12].

Примечательно, что Я.М. Магазинер предпринял попытку построить понятие юридического лица на основе теории реальности, используя гипотетический подход. На его взгляд, нельзя допустить, что существует логически неизбежное несовпадение между дефиницией юридического лица и реальным явлением юридического лица как соединением людей, их сил и средств ввиду единого интереса этого соединения. Такая общность реально существует. Если между действиями людей, составляющих юридическое лицо, мы не видим физической обусловленности, это не значит, что зависимость между ними не реальна или что эти действия не составляют реального единства, ибо реальным единством будет всякое вовне данное, постоянное и неразрывное соединение элементов, между которыми мы находим причинную связь. В силу этого юридическое лицо есть не абстракция, а реальность, — такая же реальность, как сила тяготения, хотя никто ее не видел. Гипотеза мирового тяготения удовлетворительно объясняет ряд реальных явлений, хотя о существе тяготения до сих пор ведутся споры. Юридическое лицо есть такая же гипотеза взаимного тяготения, взаимосвязи людей и их действий, и мы вынуждены построить не фиктивное, т. е. вымышленное, и не абстрактное (заведомо не вполне соответствующее реальности), а гипотетическое, т. е. научно адекватное реальности понятие, которое последовательно объяснило бы все известные нам свойства данного явления, без внутреннего противоречия в самом объяснении и без нестыковки его с фактами жизни. Мы называем юридическое лицо гипотетическим лицом или гипотезой потому, что хотя оно не дано нам в опыте, как физическое тело, но внутреннее сцепление его элементов настолько подтверждается всеми данными опыта, что мы вынуждены допустить несомненное существование некоторого реально-целостного единства, которое обладает целым рядом свойств, аналогичных органическим явлениям[13].

В рамках общепринятого понимания юридического лица как реально существующего явления, обладающего людским субстратом, в советской цивилистике выделились три основные трактовки сущности юридического лица: теория коллектива, теория директора и теория государства.

Теория коллектива, предложенная академиком А.В. Венедиктовым, основывается на том, что носителями правосубъектности юридического лица является коллектив рабочих и служащих предприятия, а также всенародный коллектив, организованный в социалистическое государство. Сходных взглядов придерживались С.Н. Братусь, О.С. Иоффе и В.П. Грибанов.

Теория директора наиболее полно была исследована в работах Ю.К. Толстого[14]. Ученый исходит из того, что главная цель наделения организации правами юридического лица — обеспечение возможности ее участия в гражданском обороте. Именно директор уполномочен действовать от имени организации в сфере гражданского оборота, поэтому он является основным носителем юридической личности государственного юридического лица.

Теория государства, разработанная С.И. Аскназием, опирается на положение о том, что за каждым государственным предприятием стоит собственник его имущества — само государство. Следовательно, людской субстрат юридического лица нельзя сводить к трудовому коллективу данного предприятия. Государственное юридическое лицо — это само государство, действующее на определенном участке системы хозяйственных отношений.

Обобщив взгляды отечественных правоведов, Е.А. Суханов пришел к выводу, что господствующей теорией в советской цивилистической науке считалась теория коллектива. Вот как с точки зрения теории коллектива осмысливает юридическое лицо С.Н. Братусь: в юридическом лице проявляется единство коллектива как особого субъекта права и множественность членов, сохраняющих за собой права, не поглощаемые единством. Юридическая личность не поглощает входящие в ее состав индивидуальности. Общий интерес участников данного коллектива, выраженный в единой цели, для достижения которой он организован, и определяемая этой целью общая воля участников объективируются в хозяйственной деятельности коллектива. В связи с этим организованный коллектив выступает в гражданских правоотношениях не как простая сумма отдельных собственников, но как единство, т. е. как субъект гражданских прав и обязанностей. Обособление определенной группы людей в целях обеспечения и осуществления тех или иных продиктованных данными общественными условиями интересов должно вылиться в надлежащую упорядоченную форму, которая создает необходимые для этого образования единство и порядок в его деятельности, делает его организацией. Основой юридического лица являются люди, находящиеся в определенных отношениях между собой. Будучи субъектом права, юридическое лицо способно формировать и изъявлять волю, составляющую необходимую предпосылку механизма действия права. Эта воля определяется и направляется целью, ради которой создано юридическое лицо[15].

Однако при пристальном изучении теории коллектива становится очевидно, что все опять же сводится к прародительнице теорий юридического лица — теории фикции. Кстати, подобное вскрывалось и советской юриспруденцией. Например, Б.Б. Черепахин обратил внимание на то, что, правильно подчеркнув основное значение людского субстрата для бытия юридического лица и его деятельности, сторонники теории коллектива и теории директора доводят свои рассуждения до крайностей, вытекающих из подстановки коллектива или органа юридического лица на место самого юридического лица. Представители этих теорий приходят, таким образом, к отрицанию юридического лица как самостоятельного носителя прав и обязанностей. С предельной ясностью это подтверждается высказыванием О.С. Иоффе: «Для советского юриста азбучной истиной является положение, согласно которому всякое правоотношение есть отношение между людьми, т. е. общественное отношение»[16]. Выходит, правами юридического лица обладает также коллектив, стоящий «за» юридическим лицом, причем подлинными субъектами прав являются люди, входящие в этот коллектив. Следовательно, права принадлежат и юридическому лицу, и образующему его коллективу, т. е. опять-таки имеет место отрицание юридического лица как самостоятельного носителя прав и обязанностей[17]

Изучение теорий юридического лица показало, что в этом вопросе выдвинуто много гипотез. Однако логическая последовательность осмысления природы юридического лица подготавливает благодатную почву для выработки нового угла зрения на корпорацию. Если смотреть в хронологическом порядке на вектор развития теорий юридического лица, то можно проследить следующую цепочку: теория фикции, теории отрицания, затем реальности, далее теория коллективной собственности, теория коллектива, теория органа и т. д. Причем в каждой последующей доктрине просматриваются контуры первоначальной концепции — учения фикции. В конечном счете с этим соглашаются представители всех направлений. Разумеется, вряд ли кто будет оспаривать, что  юридическое лицо как явление представляет собой часть реальности. Ведь именно наличное бытие феномена побуждает естественные попытки осмыслить его природу. Приняв объект исследования в качестве факта реальности, ученый пытается разнообразными способами его объяснить, и в результате появляются всевозможные мыслительные абстракции. Бесспорно, в каждой научной трактовке имеется рациональное зерно. Между тем нужно честно признаться в том, что вряд ли возможно, чтобы понятие юридического лица охватило бесконечное разнообразие форм соединения людей, сосредоточения их сил, кооперирования усилий и организации стремлений. При всем при этом на известном этапе научная мысль достигает конечного числа вариаций обобщений и дальнейшие изыскания не привносят ничего нового. Становится отчетливо ясно, что она попадает в некий заколдованный круг.

В связи с этим некоторые ученые предложили вообще отказаться от этой затеи, а другие выдвинули совершенно неприемлемый тезис о том, что мир естественных явлений резко расходится с миром явлений правовых, т. е. мир права и мир действительности не совпадают, они глубоко различны и часто даже противоположны.

С нашей точки зрения, в данном случае юриспруденция натолкнулась на грань, за которой, казалось бы, находится пустота, но на самом деле там начинается другая реальность, не поддающаяся исследованию только правовыми средствами, — речь идет об экономической субстанции. Поскольку нечто главное в толковании сущности юридического лица постоянно ускользает из поля зрения юристов, вполне закономерно (как это уже не раз наблюдалось с правовыми понятиями, имеющими экономическую подоплеку), что дальнейшие исследования в сфере юридического лица подхватываются экономической мыслью.

Вместе с тем обращает на себя внимание следующий примечательный факт. За последние 20 лет в правоведении не появилось новой, оригинальной теории о сущности и природе юридического лица. Западные юристы предпочитали концентрировать свое внимание не на разработке общих проблем гражданского и торгового права, а на исследовании отдельных, частных вопросов быстро меняющейся правовой действительности[19]. Напротив, во второй половине ХХ века неподдельный интерес к юридическому лицу с точки зрения экономической теории права был проявлен экономистами.

В ходе анализа мы обнаружили, что в зените расцвета теории юридического лица на первый план вышли вопросы о праве собственности (коллективной собственности) и человеческом субстрате. Отчасти эти представления были подхвачены советской наукой в виде реалистических теорий коллектива, директора и др.

Фикция оказалась для советской юриспруденции слишком идеалистической конструкцией, не согласующейся с догматами марксизма. Однако, следуя принципам реализма, она попала в уникальную ситуацию. «Переварив» достижения западной юридической мысли, советские ученые, в основном апеллируя к теории коллектива (вопросы частной собственности не имели каких-либо перспектив с точки зрения марксистско-ленинской идеологии), обнаружили в понятии юридического лица очевидные противоречия и новые оттенки, а также (вопреки своим взглядам) предельно ясно показали, что учение реальности не опровергает теорию фикции. Более того, при вдумчивом анализе той или иной теории реальности непременно убеждаешься в том, что независимо от воли ее творца за внешней декорацией скрывается очередная фикция. Воистину круг замкнулся.

Отечественные ученые заимствовали многие западные идеи, но ключевая проблема в теории корпорации — система прав собственности — не стала предметом их исследования по вполне понятным причинам — основу социалистической экономики составлял государственный сектор предприятий. Главный акцент в интерпретации сущности юридического лица они сделали на том, что личным субстратом всякого юридического лица являются живые люди. Равным образом ни у кого не вызывало сомнения, что без людского субстрата не может быть юридического лица и его деятельности. При этом соединение людей не только создает новый субъект — особую юридическую личность, но и остается совокупностью физических лиц с их индивидуальными имущественными правами и обязанностями.

Западная юридическая мысль, напротив, сосредоточилась на проблеме корпоративной собственности, опираясь на выводы, вытекающие из учений фикции и реальности. Теория коллективной собственности в ее различных модификациях развивалась преимущественно французскими юристами и получила свою законченную форму у М. Планиоля. На его взгляд, субъектами права являются только люди, а разгадка феномена юридического лица заключается в юридической природе той собственности, которая лежит в основе деятельности объединения физических лиц и определяет содержание их прав и обязанностей. В отличие от долевой общей собственности, по М. Планиолю, коллективная собственность есть особое состояние собственности, покоящейся на добровольном или принудительном объединении физических лиц. В этой собственности уничтожена автономия индивидуальных долей, допускается только общее использование вещи.

Акцентирование внимания ученых на проблеме корпоративной собственности вновь подтверждает гипотезу о том, что главное предназначение юридического лица — экономическое. Поэтому, как только правовая мысль исчерпала себя, эстафетную палочку перехватила экономическая наука, и появилась целая доктрина деловых фирм (экономических организаций), разумеется, основывающаяся на теории прав собственности. Именно при условии, когда возникает отличная от индивидуальной собственности коллективная форма владения и пользования имуществом (коллективная собственность), неизбежно встает вопрос об особенностях экономического поведения субъектов обладания.

Советские цивилисты (не ведая о том) со своей стороны оказали нам добрую услугу: основываясь на доктрине реальности, разработали теорию коллектива, которая, на наш взгляд, содержит в себе дополнительный потенциал для совершенствования конструкции юридического лица. Они подготовили теоретическую базу для расширения круга лиц, претендующих помимо трудовых отношений в корпорации и на гражданско-правовую связь с ней. Эта конструктивная разработка весьма удачно согласуется с объективной потребностью наделить всех лиц (весь коллектив), участвующих в создании дохода компании, собственническими правами. Тем самым преодолевается ограниченность наиболее типичного понимания юридического лица (корпорации), согласно которому только акционеры и учредители ассоциируются с ним, а остальные лица — наемные работники — отстраняются от собственнических отношений с имущественным комплексом корпорации. Это как раз то недостающее звено, которого не хватает для законченности западной теории корпорации.

Библиография

1 См.: Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве (понятие, виды, государственные юридические лица) // Учен. тр. Вып. XII. — М., 1947. С. 40, 43, 75.

2 См.: Savigny F.C. von.  System des heutigan romischen Rechts. T. II. — Berlin. 1840. S. 236—241, 282—283, 312—314, 317, 324.

3 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). — М., 1995. С. 93.

4 См.: Братусь С.Н. Указ. раб. С. 79, 85—86.

5 Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. 1. Часть общая. — Спб., 1911. С. 445—452.

6 Там же.

7 См.: Братусь С.Н. Указ. раб. С. 85—86.

8 См.: Gierke О. Die Genossenschaft-steorie und die deutsche Rechtssprechung. — Berlin, 1887; Он же. Labands Staatsrecht und die deutsche Rechtswissenschaft // Schmollers Jahrbucher. — Leipzig, 1883; Iellinek G. System der subjectiven offentlichen Rechte. — Freiburg, 1892.

9 См.: Ihering R. Geist des romischen Rechts auf den verschiedenen Stufen seiner Entwicklung, dritter Teil, erste Abteilung. — Leipzig. 1888. S. 356—357.

10 См.: Братусь С.Н. Указ. раб. С. 83.

11 Там же. С. 105, 109.

12 Венедиктов А.В. Государственные юридические лица в СССР // Советское государство и право. 1940. № 10. С. 70.

13 См.: Братусь С.Н. Указ. раб. С. 66—67.

14 См.: Магазинер Я.М. Общая теория права на основе советского законодательства. Глава IX. Субъект права // Правоведение. 2000. № 3. С. 101—120 // http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=157698

15 См., например: Толстой Ю.К. О государственных юридических лицах в СССР // Вестн. ЛГУ. 1955. № 3.

16 См.: Братусь С.Н. Указ. раб. С. 43, 44, 45.

17 Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. — Л., 1955. С. 36.

18 См.: Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица // Правоведение. 1958. № 2. С. 43—50 // http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1128493

19 См.: Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. 2-е изд., испр. — М., 2004.  (Классика российской цивилистики) // http://civil.consultant.ru/elib/books/6/