Проблемы фиктивности и фиктивных правовых состояний в семейном праве

А.В. МАРКОСЯН,
преподаватель кафедры семейного и ювенального права Российского государственного социального университета
 
Фиктивность как негативное правовое явление, особое следствие неправомерного поведения участников семейных отношений наблюдалась едва ли не со времен начала их правового регулирования. В определенных случаях, преследуя собственные корыстные или иные интересы, явно не охраняемые законом, лицо стремится достигнуть неправомерного результата, становясь на путь обмана и создавая видимость возникновения, изменения или прекращения прав и обязанностей, используя  предоставленные законом возможности.
 
Создание фиктивных правовых состояний заслуживает осуждения и адекватной реакции общества. Тем не менее такое поведение далеко не всегда порицается общественным мнением. Более того, подобные поступки даже находят оправдание, особенно если результат не содержит ничего предосудительного с позиций нравственности.
Причина двойственных оценок и настроений со стороны общества коренится либо в социально-экономических условиях, либо в несовершенстве законодательства. Можно привести немало примеров, когда фиктивные состояния, в том числе семейно-правовые, расценивались как неправомерные, хотя и находили социальное и нравственное оправдание.
Анализ некоторых положений семейного законодательства, действовавшего в различные периоды российского общества и государства, свидетельствует о том, что законодатель долгое время либо вовсе не придавал проблемам фиктивности должного значения и не давал подобному поведению правовой оценки либо сам создавал условия, вынуждавшие участников семейных правоотношений совершать фиктивные семейно-правовые акты.
До принятия Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье 1968 года, а затем КоБС союзных республик, в частности КоБС РСФСР 1969 года, в семейном законодательстве не было закреплено ни понятия фиктивного брака, ни последствий его заключения (как, впрочем, не было и самого института недействительности брака).
Понятие фиктивного брака было дано в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 28.11.1980 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака». Было разъяснено, что фиктивным признается брак, заключенный без намерения создать семью хотя бы у одной из сторон.
Позиция законодателя, не принявшего своевременных мер по пресечению фиктивных браков, привела к их широкому распространению. Они использовались для своеобразного решения жилищной проблемы, как по сговору партнеров по браку, так и путем введения одного из них в заблуждение. Оснований для этого было более чем достаточно: желание получить лишнюю жилую площадь, стремление прописаться в крупном городе, причем с правом на жилое помещение супруга. Фиктивные браки с этой целью в 80—90-х годах прошлого столетия имели даже особое название — «операция “Москва”». Фиктивные браки заключались с целью избежать молодым специалистам направления на работу в сельскую местность или в глубинку либо получения от супруга алиментов по достижении пенсионного возраста или пенсии по случаю смерти престарелого супруга, наследства.
Довольно широко в советский период были распространены фиктивные разводы, обусловленные прежде всего стремлением наилучшим образом решить жилищную проблему, например получить не одну, а две квартиры при сносе или переоборудовании жилого помещения. Известны случаи фиктивного развода по сговору между супругами с целью установления отцовства другого мужчины в отношении ребенка, зачатого супругами в браке, и взыскания с «отца» алиментов для пополнения общесемейного бюджета. Фиктивность развода доказать еще труднее, чем фиктивность брака, однако даже декларативно ни раньше, ни сейчас не было упомянуто о недопустимости совершения фиктивных браков, разводов.
С отменой возможности добровольного признания отцовства Указом Президиума Верховного Совета СССР от 08.07.1944 сам законодатель создал парадоксальную ситуацию, когда мужчины вынуждены были усыновлять своих кровных детей, что в известном смысле можно назвать фиктивным семейно-правовым актом. Такое положение просуществовало до 1 октября 1968 г. (до даты вступления в силу Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье). Правоприменительные органы, руководствуясь прежде всего интересами детей, закрывали на это глаза, а иногда и сами находили «лазейки», с помощью которых создавались ситуации, близкие к фиктивным. Примером может служить толкование, данное в постановлении Пленума Верховного суда РСФСР от 04.08.1950: кровные отцы детей, родители которых не состояли между собой в браке, обязаны содержать их как фактические воспитатели, взявшие ребенка как бы на постоянное воспитание с иждивением.
Фиктивность как правовое явление имеет достаточно сложную юридическую природу. Фиктивными, т. е. мнимыми, вымышленными, несуществующими, являются индивидуальные правовые акты, совершаемые субъектами правоотношений. По своей форме они ничем не отличаются от юридических актов, которые субъекты совершают с намерением действительно породить права и обязанности. Гражданское право оценивает их как ничтожные юридические факты.
Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимые сделки совершаются без намерения породить гражданские права и обязанности. Ничтожность этого юридического акта заключается в том, что он нуждается в признании его недействительным, а считается таковым с момента его совершения. Однако как, не обращаясь в суд с иском о признании сделки недействительной, доказать ее мнимый (фиктивный) характер, тем более что субъектный состав участников мнимой сделки, ее форма и мнимый правовой результат, который стороны якобы имели в виду достичь путем исполнения сделки, понятен из самого ее содержания? Ответ может быть однозначным: доказать фиктивный характер мнимой сделки без судебного разбирательства невозможно.
Сделка считается действительной до тех пор, пока не доказан ее мнимый характер. В ней нет очевидности ее ничтожности, как, например, при совершении сделки с лицом, не достигшим возраста 14 лет, или признанным судом недееспособным. Следовательно, имеются все основания утверждать не о ничтожном, а об оспоримом характере как мнимой сделки, так и других фиктивных правовых актов. Следует отказаться от традиционного подхода к мнимым сделкам как к ничтожным и считать их оспоримыми.
Еще в большей мере оспоримость фиктивных правовых актов проявляется в семейном праве. Правда, в настоящее время можно говорить лишь о фиктивном браке, поскольку законодатель не связывает юридические последствия с совершением других фиктивных семейно-правовых актов, например с фиктивным установлением отцовства, усыновлением, разводом. В КоБС РСФСР 1969 года содержалась норма, дававшая возможность признавать недействительным усыновление по мотивам его фиктивности (ст. 112). СК РФ проигрывает от отсутствия института недействительности усыновления, в том числе ввиду его фиктивности.
В современном криминализованном обществе опасность совершения фиктивного усыновления возрастает по сравнению с советским периодом. У детей-сирот или детей, оставшихся без попечения родителей по иным причинам, может оказаться значительное имущество, которым легче завладеть при усыновлении, чем, скажем, при опеке или при помещении ребенка на воспитание в приемную семью. Однако законодатель даже не пытается пресечь подобные устремления взрослых и защитить интересы детей от такой опасности.
Акт заключения брака создает презумпцию его действительности, пока не доказано обратное. Презумпция распространяется и на фиктивный брак. При отсутствии намерения создать семью у обоих мнимых супругов фиктивный брак практически ничем не отличается от мнимой сделки. Но не понятно, почему фиктивный брак оспорим, а мнимая сделка ничтожна?
Брак признается фиктивным, когда намерение создать семью отсутствовало только у одного супруга, в то время как другой добросовестно заблуждался относительно его намерений. Сделка не может быть мнимой лишь наполовину. В случае добросовестного заблуждения одной стороны относительно намерений другой сделка считается заключенной под влиянием обмана (ст. 179 ГК РФ), что переводит ее в разряд оспоримых. Относительно брака законодатель не воспринял предложения о возможности признания его недействительным как заключенного под влиянием обмана.
Как вступление в брак, так и гражданско-правовая сделка с позиций теории юридических фактов — юридические акты. Фиктивными как в гражданском, так и в семейном праве являются прежде всего акты, т. е. сделка и акт заключения брака, причем именно заключение брака, а не сам брак. Однако закон употребляет выражение «фиктивный брак», что не случайно. Мнимая сделка не порождает правоотношений между сторонами. Путем ее совершения стороны не причиняют друг другу никакого ущерба, не посягают на права друг друга, напротив, их интересы совпадают. Мнимая сделка посягает на правопорядок или на права третьих лиц. Сделка как юридический акт не трансформируется в правовое состояние, в то время как брак после совершения акта государственной регистрации становится брачным правоотношением и является особым юридическим фактом — семейно-правовым состоянием, которое порождает не только супружеские, но и другие правоотношения.
Фиктивный брак по своей юридической природе является одновременно фиктивным семейно-правовым актом и фиктивным семейно-правовым состоянием. Характерно, что при отсутствии намерения создать семью лишь у одного из супругов брак как фиктивное семейно-правовое состояние порождает не мнимое, а действительное супружеское правоотношение. Если бы это было не так, то невозможно было бы защитить интересы добросовестного супруга.
То же самое относится к фиктивному усыновлению и фиктивной записи об отцовстве. При этом не следует смешивать фиктивную запись об отцовстве, сделанную по совместному заявлению фиктивного отца и матери ребенка или по индивидуальному заявлению фиктивного отца в случае смерти матери, признания ее недееспособной, неизвестности места нахождения или при лишении ее родительских прав, с фиктивной записью об отце ребенка, когда фамилия отца записывается по фамилии матери, а имя и отчество — по ее указанию. В последнем случае налицо юридическая фикция, являющаяся специальным юридико-техническим средством, применяемым в особых случаях, когда это необходимо для защиты интересов участников семейных правоотношений.
Юридическая фикция — не фиктивный юридический акт; она не создает и фиктивного семейно-правового состояния. Фиктивные семейно-правовые акты и возникающие на их основе фиктивные семейно-правовые состояния исходят от субъектов семейных правоотношений, действующих осознанно. Опасность фиктивных семейно-правовых состояний заключается не только в том, что они посягают на права других лиц или на правопорядок, но и в том, что подрывают семейные устои, нравственные начала в семейном праве. Необходимо предусмотреть возможность признания недействительными любых фиктивных семейно-правовых актов и состояний, а не только фиктивного брака.
Целесообразно распространить институт санирования фиктивного брака на гражданско-правовые сделки, которые в момент их совершения были мнимыми, однако в дальнейшем стороны пришли к необходимости превращения в действительный того мнимого результата, который был указан в сделке. Не может быть признан недействительным брак, заключенный как фиктивный, если в дальнейшем стороны фактически создали семью. Санирование фиктивных юридических актов и правовых состояний должно быть закреплено как в семейном, так и в гражданском законодательстве.