Прокурорский надзор за соблюдением прав человека на стадии предварительного расследования

Т.А. ХАШЕМ,

старший преподаватель кафедры конституционного и муниципального права Российского университета Дружбы народов

Статья посвящена исследованию базовых ценностных основ, конституционных и уголовно-процессуальных гарантий соблюдения прав и свобод человека и гражданина на стадии предварительного расследования.

Ключевые слова: предварительное расследование, права человека, прокурорский надзор, конституционные гарантии, прокуратура, Следственный комитет при прокуратуре Российской Федерации, досудебное производство, уголовный процесс.

The article is sacred to research of the base valued bases, constitutional and уголовно-процессуальных guarantees of observance of rights and freedoms of man and citizen on the stage of the pre-trial hearing.

Keywords: pre-trial hearing, human rights, directorate of public prosecutions, constitutional guarantees, office of public prosecutor, Investigation committee at the office of public prosecutor of Russian Federation, pre-trial production, criminal procedure.

Происходящие в Российской Федерации судебная реформа, административная реформа, в целом многоаспектная государственная реформа, более точно, на наш взгляд, определяемая как продолжение государственного строительства постсоветской России особенно актуализирует вопрос соблюдения прав и свобод человека и гражданина, которые зачастую в запале реформистских устремлений и запале борьбы с преступностью просто забываются, не получают должной конституционно-правовой и уголовно-правовой защиты, гарантированности.

Права человека на стадии предварительного расследования — тема актуальная прежде все-го потому, что досудебное производство в уголовном процессе — часть наиболее трудная и чаще подверженная нарушениям конституционных прав участников судопроизводства. В последнее время в связи с принятием изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ и созданием Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, а как следствие этого — приобретением следователей полной процессуальной независимости и уменьшением прокурорского надзора за следствием вопрос о защите прав и свобод человека и гражданина на стадии расследования требует особого внимания. Создание СКП — цель разделения надзорной и следственной функций прокуратуры. Этот шаг имеет как положительные, так и отрицательные последствия. Потеряв значительную часть полномочий на стадии предварительного расследования, прокуратура явно не желает мириться с существующим положением, однако за ней остается главная функция — направление уголовного дела в суд с обвинительным заключением.

СКП — самостоятельный орган власти, ни относящийся ни к законодательной, ни к исполнительной, ни к судебной ветви. Это положительная сторона, так как следователь — лицо, процессуально независимое согласно действующего законодательства. Следователь  в теоретическом плане не может исполнять свои служебные обязанности, находясь по сторону обвинения. Этого не может и не должно быть.

Однако на протяжении длительного периода в российском прошлом  следователь был «игрушкой» в руках прокуратуры. Еще более сложно обстояли дела следователя в органах внутренних дел. Как известно, в структуре органов внутренних дел имеется служба криминальной милиции, основная задача которой — раскрытие совершенных на подведомственной территории преступлений, выявление лиц, совершающих преступления, оперативное сопровождение имеющихся в производстве следователей уголовных дел. На сотрудников одного отдела, осуществляющих свои полномочия на одной и той же территории, налагалась, если можно так выразиться, коллективная ответственность за ненадлежащее выполнение ими обязанностей.

Как мог следователь пойти против сотрудников уголовного розыска, которым поставлена задача раскрыть определенное количество преступлений? Ведь следователю также ставилась руководством задача направить определенное количество уголовных дел в суд. А суды выносят крайне малую часть оправдательных приговоров. На практике в случае, если суд вынес подсудимому оправдательный приговор, в отношении  следователя, производившего предварительное расследование, проводилась служебная проверка и как правило, следовало дисциплинарное взыскание.

Органы внутренних дел представляют собой  исполнительную власть. Ни в одной стране мира нет следователей, которые входили бы в систему подобных структур. Судебный следователь во Франции не может подчиняться полицейскому руководству, также как и руководители отдела полиции в США не имеют права руководить сотрудниками следственных отделов. Это по меньшей мере нелогично и неприемлемо. В 2007 году в России создан Следственный комитет при прокуратуре, руководители следственных отделов сейчас осуществляют ряд функций, которые ранее осуществляли надзирающие прокуроры. Выделение следователей в отдельную организацию — продолжение начавшейся судебной реформы, шаг для большинства работников следственных органов долгожданный и получение процессуальной независимости. Однако есть и серьезные основания опасаться дальнейших результатов реформы. Пользуясь независимостью, следователи фактически могут выйти полностью из-под надзора органов прокуратуры в отсутствие нормативно-правовых актов, четко предписывающих ответственность лиц, расследующих уголовные преступления.

Необходимо отметить, что на сегодняшний день реформа не завершена. Вполне приемлемое и логичное продолжение начатого реформирования — объединение  следователей всех существующих структур — прокуратуры, ОВД, ФСБ и ФСКН.

Однако, прежде чем принять столь ответственное решение, необходимо создать четкую нормативно-правовую базу, которая определила бы конкретные полномочия следователей, разделила бы их внутри следственного аппарата по отделам, распределила бы подследственность по категориям преступлений, установила ответственность за нарушение прав участников уголовного судопроизводства. Количество нарушений прав граждан увеличилось, и одна из причин — то, что следователи теперь контролируются непосредственным руководством, исполнитель и надзиратель — в одной структуре, материалы уголовных дел вращаются внутри организации, также как и информация о всевозможных нарушениях прав участников процесса. Постороннему лицу очень трудно, если можно так выразиться, проникнуть в лабиринты следствия, а если кто-то и будет пытаться сделать это, то непременно натолкнется на мощную «преграду», за которой следователи и руководство выгораживают друг друга. В такой ситуации практически невозможно отследить настоящий ход дела. Практике известны случаи, когда уголовные дела, в которых очевидно лицо, совершившее преступление, расследуются на протяжении нескольких лет, по несколько раз приостанавливаются за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Расследование в результате идет по кругу, потерпевшие подают жалобы во все инстанции, но в лучшем случае получают стандартный ответ, что ход уголовного процесса взят на контроль.

Таким образом, нарушаются права всех участников уголовного судопроизводства: потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, свидетелей, законных представителей и иных. При этом подвергаются нарушению как ограничиваемые права, так и основные, личные права, не подлежащие ограничению. Причем опасение вызывают случаи нарушения таких неотъемлемых прав, как право на личную неприкосновенность, личное достоинство, право на свободу, на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту чести и доброго имени.

Часть 1 статьи 20 Конституции РФ гласит: «Каждый имеет право на жизнь», что аналогично смыслу содержания статьи 3 Всеобщей Декларации прав человека. Впервые право на жизнь было закреплено в Конституции американского штата Виргиния.

О таком феномене, как право на жизнь,  впервые речь шла уже среди греческих мыслителей в античный период. Конституция РФ гарантирует право на жизнь каждому человеку посредством запрета пыток и насилия, т.е. применения физического и морального воздействия, унижения человеческого достоинства.

Останавливаясь подробнее на этом вопросе, необходимо упомянуть, что на протяжении длительного времени  право на жизнь является одной из самых обсуждаемых тем не только среди юристов, но и между политологами, философами, журналистами, социологами и представителями многих других профессий. В «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека»  право на жизнь рассматривается и с правовой, и с философской точек зрения. Согласно указанному источнику, «право на жизнь должно подразумевать защиту человеческой жизни с момента зачатия"[1]. Предполагается, что если закон охраняет жизнь людей, различных по возрасту и полу, то в его обязанности входит и охрана жизни еще не рожденного человека. В настоящее время в России смертная казнь в качестве наказания не применяется, однако уголовное законодательство все еще предусматривает такую меру наказания. Исполнение смертной казни как выбранной меры наказания противоречит сущности человеческого бытия и нравственным устоям цивилизованного общества и демократического государства.  Если обратиться к зарубежному опыту, то можно оценить его положительную тенденцию, учитывая, что «за 50 с лишним лет, прошедших со времен создания Совета Европы, все европейские страны, одна за другой, постепенно отказались от применения смертной казни»[2]. Совершенно справедливо, на взгляд автора, Р. Худ отмечает негативное влияние смертной казни на законодательство, когда указывает, что «смертная казнь наносит ущерб самому понятию легитимности и снижает нравственный авторитет законодательства как такового»[3]. Хотя в Российской Федерации уже давно идет обсуждение вопроса об отмене смертной казни как вида наказания и в законодательстве и на уровне общественного сознания, к сожалению, окончательно этот вопрос не решен.  16 мая 1996 г. Президент РФ подписал Указ «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы» № 724. Данный Указ установил мораторий на применение этого вида наказания.

Однако Конституция России в ч. 2 ст. 20 предусматривает возможность назначения смертной казни за определенную категорию преступлений при предоставлении обвиняемому права на судебное рассмотрение его дела с участием присяжных заседателей. До настоящего времени суды России по своему усмотрению применяют действующее законодательство относительно назначения этого наказания. При этом необходимо помнить, что не во всех субъектах федерации действуют суды присяжных.

На основании статьи 21 Конституции РФ достоинство личности находится под охраной государства. Достоинство — уважение и самоуважение человеческой личности. Применительно к рассматриваемой теме мы акцентируем внимание на том, что при производстве предварительного следствия возникают моменты, когда личное достоинство участника процесса может быть унижено. Речь идет о тех ситуациях, когда, например,  потерпевший в ходе следствия подвергается освидетельствованию после совершенного в отношении него преступления: насильственных действий сексуального характера, причинения телесных повреждений и т.п.

Очень важно при проведении следственных действий подобного рода соблюсти моральные и этические правила независимо от того, с кем из участников судопроизводства они проводятся. Более того, уважение чести и достоинства личности в ходе уголовного судопроизводства должны выступать  основополагающими принципами уголовно-процессуальной деятельности. Тем самым честь, достоинство и частная жизнь среди иных основных прав выдвигаются на первый план. И это не случайно, учитывая, что именно перечисленные права подчеркивают социальную значимость личности и неразрывно связаны с правом на жизнь.

К сожалению, до настоящего времени ст. 9 УПК РФ не содержит  указания на защиту чести и достоинства, нарушенных в ходе уголовного судопроизводства. А ведь достоинство  превращает человека из объекта воздействия в активного субъекта правового государства. Мы соглашаемся с Алонцевой Е.Ю., которая, рассматривая достоинство как субъективное право человека, включает в его структуру охрану чести, репутации и доброго имени[4]. Более того, мы отмечаем, что личное достоинство — это такое право человека, которое принадлежит ему в силу его рождения, происхождения и не может быть  кем-либо ограничено. Личное достоинство и честь являются предпосылками иных наиболее важных прав человека.

Именно честь и достоинство участника уголовного процесса — самая болезненная категория прав на предварительном следствии, поскольку даже одно словесное выражение в адрес того или иного лица может нарушить очень тонкую моральную границу между соблюдением и нарушением такого права.  Личное достоинство, таким образом,  наиболее сильно подвержено угрозе нарушения со стороны участников процесса.

Согласно статье 23 ч. 1 Конституции РФ каждый человек имеет право на невмешательство в его личную жизнь, на сохранение личной и семейной тайны. Часть 2 ст. 23 предоставляет каждому право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Данным вопросом в силу его важности занимались многие  известные ученые[5]. На сегодняшний день вопрос о соблюдении указанных прав участников уголовного судопроизводства является очень болезненным. Достаточно сказать о том, что четверть из числа опрошенных лиц, расследующих уголовные дела, не считают для себя приоритетным обеспечение прав и законных интересов граждан, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства[6].

Библиография

1 <http://www.patriarchia.ru> (Последнее посещение 01.11.2009).

2 Бадинтер Р. На пути к повсеместной отмене смертной казни // На пути к отмене сметной казни: Сборник статей. — М., 2007. С. 4.

3 Худ Р. Необходимость упразднения смертной казни // На пути к отмене сметной казни: Сборник статей.  —  М., 2007.  С. 12.

4 Алонцева Е.Ю. Полномочия следователя по производству следственных действий, выполняемых с разрешения суда. — М., 2008.  С. 37.

5 См. напр.: Кутафин О.Е. Неприкосновенность в конституционном праве. — М., 2001; Романовский Г.Б. О полномочиях государственных органов, ограничивающих неприкосновенность частной жизни // Конституционные основы организации и функционирования институтов публичной власти в Российской Федерации. — Екатеринбург, 2001; Хужокова И.М. Конституционное право человека и гражданина на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации. — М., 2008.

6 Алонцева Е.Ю. Указ. раб. С. 45.