Противодействие адвоката уголовному преследованию подзащитного

М.О. БАЕВ,

кандидат юридических наук, доцент Воронежского государственного университета

С  конца 1980-х годов в уголовно-процессуальной и главным образом в криминалистической литературе стали активно изучаться проблемы противодействия. Объективно интерес к ним был предопределен нуждами правоохранительной практики и усложнившимся по объективным и субъективным причинам процессом расследования преступлений. Поэтому чаще всего исследования касались сущности и форм противодействия, оказываемого заинтересованными лицами органам предварительного расследования преступлений.

Так, один из первых разработчиков криминалистического учения о противодействии В.Н. Карагодин определил его как «умышленные действия (или система действий), направленные на воспрепятствование установлению объективной истины по уголовному делу, достижению других целей предварительного расследования»[1]. С.Ю. Журавлев, О.Л. Стулин, Л.В. Лившиц и ряд других исследователей выдвинули свои определения этого понятия[2].

В.В. Трухачев предложил рассматривать противодействие как «способ (форму) воспрепятствования реальному или потенциальному расследованию, заключающийся в разработке и реализации деяний, направленных на упреждение и нейтрализацию расследования на основе моделирования и (или) анализа действий лиц, его осуществляющих»[3].

Не ставя перед собой задачи критического анализа приведенных и других известных определений понятия и категории противодействия, скажем, что основным их недостатком, на наш взгляд, является рассмотрение их в отрыве от принципа состязательности сторон. В то же время объективности ради заметим, что большинство исследовательских работ были выполнены в период действия УПК РСФСР 1960 года, не рассматривающего состязательность сторон как принцип уголовного судопроизводства.

По нашему убеждению, противодействие имманентно присуще современному российскому уголовному производству, с логической неизбежностью вытекает из него, представляет форму его реализации. О правомерности такого подхода с очевидностью свидетельствует даже синонимическое значение понятий «противодействие» и «состязательность».

Противодействовать — перечить, идти противу, наперекор, мешать и стараться уничтожить другое действие. Состязаться — спорить, споровать, бороться, противоборствовать (выделено нами. — М.Б.), тягаться, стараться осилить, вступать в прение, в борьбу, в спор, в распрю[4].

Содержательно же и состязательность, и противодействие описываются единой категорией теории конфликта (одной из ключевых) — как конфликтное поведение, суть которого заключается в действиях, «направленных на то, чтобы прямо или косвенно блокировать достижение противостоящей стороной ее целей, намерений и так далее»[5].

Однако УПК РФ, декларируя ведение уголовного судопроизводства на основе принципа состязательности сторон (ст. 15), содержания его не раскрывает. Поэтому большинство процессуалистов также рассматривают этот принцип лишь как положение, определяющее вид или тип уголовного судопроизводства. Например, Н.П. Кузнецов пишет, что принцип состязательности сторон «благодаря разделению процессуальных функций и равноправности сторон, стимулирует стороны наиболее активно отстаивать свою позицию, в результате чего возникает полемика, спор, в ходе которых устанавливаются обстоятельства уголовного дела»[6].

Насколько нам известно, одну из первых попыток рассмотрения содержания состязательности на отдельных этапах уголовного судопроизводства с позиций деятельностного подхода предпринял О.Я. Баев. Основные его выводы сводятся к тому, что состязательность, во-первых, присуща как досудебному, так и судебному производству по уголовному делу; во-вторых, реализуется как в опосредованной, так и в непосредственной форме; в-третьих, составляет генезис противодействия в системе уголовно-процессуального исследования преступлений[7].

В целом мы поддерживаем эту точку зрения. Несколько интерпретируя предложенное О.Я. Баевым понимание состязательности применительно к теме настоящей статьи, противодействием как выражением принципа состязательности уголовного процесса целесообразно считать деятельность (действия, бездействие) сторон, направленную на усложнение формирования и полное или частичное опровержение конечного процессуального тезиса, формулируемого противоположной стороной в соответствии с ее уголовно-процессуальной функцией в уголовном судопроизводстве и противоречащего интересам противоборствующей стороны.

Напомним, что под противодействием предварительному расследованию преступлений все правоведы понимают умышленную деятельность, имеющую целью воспрепятствование расследованию и установлению истины по уголовному делу. При этом практически в любой работе, посвященной преодолению противодействия предварительному расследованию, в качестве одного из основных субъектов такого противодействия называется адвокат — защитник лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование (подозреваемого, обвиняемого). Естественно, что в таких случаях речь идет о негативном влиянии адвоката на реализацию уголовного преследования. И говорится об этом, отметим, с плохо скрываемой раздражительностью[8].

Действительно, участие адвоката в уголовном судопроизводстве с самых начальных его стадий — возбуждения дела в отношении конкретного лица, задержания подозреваемого, предъявления обвинения — и, более того, возможность явки свидетеля на допрос со своим адвокатом многократно усложнило процесс расследования преступлений. А если учитывать, что на практике адвокаты, увы, зачастую используют для защиты весьма сомнительные с точки зрения закона и нравственности средства и приемы, то негативное отношение большинства криминалистов к деятельности адвокатов представляется на первый взгляд оправданным.

Однако УПК РФ в главе 6 однозначно определяет и прокурора, и начальника следственного отдела, и орган дознания, и дознавателя как профессиональных представителей стороны обвинения. Поэтому, видимо, цель их деятельности в настоящее время не такая, какой она представляется авторам, формулировавшим понятие противодействия расследованию. Это законное и обоснованное (необходимые свойства, имеющие принципиальный характер) обвинение, являющееся результатом уголовного преследования, осуществляемого в рамках предварительного расследования преступлений.

Иными словами, стратегическая цель предварительного расследования преступлений — законное и обоснованное уголовное преследование, направленное на формулирование обвинительного тезиса в отношении лица, которое, по мнению ведущих расследование органов и должностных лиц, совершило преступление.

Но если преодоление противодействия уголовному преследованию есть необходимость, данность, которая присуща самому информационно-познавательному характеру уголовного преследования, осуществляемому, как правило, в конфликтных условиях, то принцип состязательности сторон обусловливает такую же необходимость противодействия уголовному преследованию со стороны защиты. В первую очередь мы имеем в виду единственного ее профессионального представителя — адвоката лица, подвергающегося уголовному преследованию.

С учетом сформулированного нами выше понимания противодействия как формы реализации принципа состязательности сторон, противодействие адвоката уголовному преследованию подзащитного есть умышленная его деятельность с целью законного и допустимого воспрепятствования средствам, методам формирования и объему уголовного преследования, которое ведется в отношении его подзащитного.

Совершенно очевидно, что такое противодействие адвоката уголовному преследованию подзащитного должно осуществляться лишь непротиворечащими закону и этически безупречными средствами и способами. Разработка этих пределов, полагаем, представляет наиболее актуальную часть такой активно формирующейся в настоящее время отрасли знания, как криминалистическая адвокатология[9].

Библиография

1 Карагодин В.Н. Основы криминалистического учения о преодолении противодействия расследованию: Дис. ... д-ра юрид. наук. — Свердловск, 1992. С. 35.

2  См.: Журавлев С.Ю. Противодействие деятельности по раскрытию и расследованию преступлений и тактика его преодоления: Дис. ... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 1992; Лившиц Л.В. Проблемы преодоления противодействия расследованию преступлений несовершеннолетних: Дис. ... канд. юрид. наук. — Уфа, 1998; Стулин О.Л. Тактические основы преодоления умышленного противодействия расследованию преступлений: Дис. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1999.

3 Трухачев В.В. Криминалистический анализ сокрытия преступной деятельности. — Воронеж, 2000. С. 35; Он же. Правовые и криминалистические средства предупреждения и нейтрализации преступного воздействия на доказательственную информацию: Дис. ... д-ра юрид. наук. — Воронеж, 2001. С. 49. 

4 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. С. 520; Т. 4. С. 280. — М., 1990.

5 Лефевр В.А., Смолян Г.П. Алгебра конфликта. — М., 1968. С. 82.

6 Уголовный процесс России / Под ред. З.Ф. Ковриги, Н.П. Кузнецова. — Воронеж, 2003. С. 46.

7 См.: Баев О.Я. О состязательности в досудебном производстве по уголовному делу // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».

8 См., например: Гармаев Ю.П. Адвокат не должен подстрекать своего подзащитного ко лжи // Рос. юстиция. 2003. № 7. С. 61—62.

9 Подробнее об этом см.: Баев М.О. Тактические основы деятельности адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве. — Воронеж, 2004. С. 4—11.