Процессуальный порядок установления угрозы увольнения как обстоятельства, подлежащего доказыванию при производстве по уголовным делам

УДК 347.949

Страницы в журнале: 112-115

А.А. ВАСЯЕВ,

кандидат юридических наук, адвокат Московской коллегии адвокатов «Коллегия адвокатов Павла Астахова» alex-willer@rambler.ru

Рассматривается процессуальный порядок установления угрозы увольнения как обстоятельства, подлежащего доказыванию при производстве по уголовным делам. Автор приводит перечень обстоятельств, которые могут свидетельствовать о наличии либо отсутствии угрозы увольнения по отношению к работнику.

Ключевые слова: обстоятельство, доказывание, угроза, увольнение, доказательство.

Procedural Order of Establishment of Dismissal Menace as a Circumstance Proofing During Criminal Proceeding

Vasyaev A.

The author considers the procedural order of establishment of dismissal menace as a circumstance that is subject to a proof during criminal proceeding. The article provides a list of circumstances indicating the presence or absence of the threat of dismissal of an employee.

Keywords: circumstance, proof, menace, dismissal, evidence.

Угроза — словесно, письменно или другим способом выраженное намерение нанести физический, материальный или иной вред какому-либо лицу или общественным интересам; один из видов психического насилия над человеком[1]. Угроза увольнения как способ принуждения к совершению действия (бездействия) сотрудником вопреки законным интересам коммерческой организации является обстоятельством, подлежащим доказыванию по признакам преступления, предусмотренного ст. 201 Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ), — злоупотребления полномочиями.

«В угрозе нельзя также видеть ни обнаружения умысла, ни — еще менее — покушения на преступление, которым угрожают, так как угрожающий может и не иметь намерения привести свою угрозу в исполнение. <…> Только в силу внушаемой ею серьезной тревоги угроза и может считаться наказуемой». Cущественные признаки угрозы: 1) умышленность; 2) противозаконность; 3) определенность; 4) серьезность угрозы[2].

Участие автора при производстве по уголовным делам выявило, что угроза увольнения устанавливается во всех случаях посредством лишь дачи свидетелем (потерпевшим) показаний типа «К. (обвиняемый) в конце ноября 2007 года в помещении ..., расположенном в …, под угрозой увольнения заставил заместителя управляющего директора по инвестициям Г. (свидетель), на которого была возложена обязанность по приемке работ, подписать акт о приемке выполненных работ…». Подобное во всех случаях является единственным аргументом в доказывании угрозы увольнения.

Между тем при установлении угрозы должны использоваться аргументы, которые реальны, не подлежат сомнению, подтверждаются не только сведениями, достаточными для выдвижения доказываемого тезиса, но и другими обстоятельствами.

Во-первых, при установлении данного обстоятельства следует исходить из того, имел ли обвиняемый полномочия по увольнению сотрудника, если да, то какой внутренний акт регулирует данные полномочия, если нет — кто был наделен правом увольнения.

Во-вторых, реальность угрозы связывается прежде всего с наличием объективных оснований для работника опасаться приведения ее в исполнение. Данное обстоятельство должно выясняться в процессе применения норм Трудового кодекса РФ (далее — ТК РФ), в котором предусмотрены гарантии от незаконного увольнения сотрудников. Увольнение работника не может быть осуществлено без установленной процедуры, надлежаще оформленных документов, оснований, в противном случае увольнение незаконно (оспоримо). Кроме того, ТК РФ разработан механизм защиты работников от дискриминации, связанной с насильственным выполнением заведомо незаконных распоряжений и, соответственно, незаконным увольнением.

В связи с существованием гарантий законодательного характера от произвольного увольнения элемент общей опасности угрозы пропадает, поскольку все правоотношения работников и работодателя регламентированы трудовым законодательством. Угроза реальна, когда имеются достаточные основания опасаться приведения ее в исполнение. На реальность угрозы указывают ее конкретная форма, характер и содержание, сопутствующая ей конкретная ситуация, способ осуществления и интенсивность выражения угрозы, предшествующие взаимоотношения виновного и потерпевшего, характеристика личности виновного (насильственная антиобщественная ориентация, проявление злобы, ненависти, жестокости, обиды, систематическое пьянство, прежние судимости, экстремальное психическое состояние и др.). Таким образом, угроза представляет собой совокупность двух компонентов: как субъективных намерений, так и объективных возможностей причинить тот или иной ущерб. При этом в качестве намерений рассматриваются замыслы (желания) субъекта преступления, направленные на достижение задуманного, а под возможностями понимают наличие соответствующих сил и средств, необходимых для реализации этих замыслов.

При наличии гарантий от незаконного увольнения, регламентированных трудовым законодательством, а также средств реализации данных гарантий позиция стороны обвинения во всех изученных случаях является надуманно-односторонней. Необоснованными в связи с этим являются показания свидетелей (потерпевших), которые должны знать о наличии иммунитета от незаконного увольнения, права обжалования незаконных приказов работодателя, а также права на обращение в органы профсоюза и привлечение их к участию в споре.

В-третьих, угроза увольнения должна восприниматься свидетелем (потерпевшим) непосредственно, с воспроизведением прямой речи обвиняемого при выдвижении угроз. Во всех случаях подлежит определению форма выдвинутой угрозы: письменная либо устная.

В-четвертых, понятие «угроза» имеет два значения: 1) обещание причинить какое-либо зло, неприятность; 2) возможность, опасность какого-либо бедствия, несчастья, неприятного события. Слово может также иметь не прямое, а переносное значение. Конкретный смысл каждого употребленного слова может быть определен точно только при наличии необходимого контекста, из которого можно вынести всю информацию о сопутствующих обстоятельствах, при которых была произнесена та или иная фраза.

Во всех случаях угроза должна чем-либо обосновываться и мотивироваться. Угроза грозы, например, обосновывается характерным ветром, цветом туч, понижением температуры. Угроза взрыва газового баллона — неверными условиями хранения, неправильной эксплуатацией. Угроза убийства обосновывается характерным поведением и сопровождается конфликтной ситуацией, ссорой, криками, жестами, демонстрацией или применением холодного или огнестрельного оружия и др. То есть угроза без сопутствующих реакционных проявлений не реальна.

В-пятых, угрозу следует рассматривать с учетом интонации ее произнесения (если это межличностные отношения). Интонация оценивается как существенный фактор угрозы. Для этого форма угрозы должна воспроизводиться и только после этого оцениваться.

В-шестых, угроза должна отождествляться с лицом, от которого она исходит, его статусом, социальным положением, местом в служебной иерархии, семейным положением, рецидивом проявления.

В-седьмых, угроза должна оцениваться с учетом условий, в которых она была выдвинута. В качестве примера приведем фразу из протокола допроса Г. (свидетель): «Могу сообщить, что на мои доклады о том, что ООО «У-С» не выполняет взятые на себя обязательства, К. (обвиняемый) в угрожающей форме заявил мне, что все работы, которыми отчитывается ООО «У-С», должны быть приняты, несмотря на фактический результат их выполнения. В противном случае последуют санкции в отношении несогласных, а в частности, сокращения и понижения в должностях как работников»[3].

Выражение «в угрожающей форме заявил» может подразумевать вербализацию имеющейся угрозы, но также может означать какие-либо непривычные интонации в разговоре, поскольку слово, форма, относится к внешнему выражению чего-либо. Ввиду того что конкретные слова, произнесенные во время разговора, не приводятся, то невозможно с определенностью решить, какой смысл вкладывается в выражение «в угрожающей форме заявил». Недопустимо при этом оценивать угрозу без ее реального воспроизведения, в противном случае наличие угрозы лишь подразумевается. Недопустимо говорить об угрозе, не выяснив, как она была выражена, следует определить, какие словесные конструкции либо жесты оцениваются как проявление угрозы.

Конкретная форма диалога может быть обусловлена также определенной ответственностью, возложенной на человека, что обуславливает высказывание неопределенных слов для реализации чего-либо. Далее в рассматриваемой фразе говорится, что «все работы, которыми отчитывается ООО «У-С», должны быть приняты, несмотря на фактический результат их выполнения. В противном случае последуют санкции в отношении несогласных, а в частности, сокращения и понижения в должностях как работников». В этой фразе слова «в противном случае» могут относиться либо к принятию или непринятию работ, либо к фактическому выполнению или невыполнению работ. Отсутствие необходимого контекста не дает возможность определить точное значение выражения «угрожающая форма». Тем более этот диалог не персонифицирован, т. е. направлен к неопределенному кругу лиц, что также является существенным в доказывании.

При установлении угрозы увольнения следует разбивать на отдельные фразы воспроизводимый диалог между обвиняемым и потерпевшим (свидетелем), в котором, по мнению стороны обвинения, выявляется угроза. Это позволит выявить не беспредметный тезис обвинения, а конкретные фразы, доказывающие реальность угрозы.

Указанное выше свидетельствует о том, что порядок установления угрозы увольнения многосоставный, к нему необходим особенный подход, поскольку каждый вышеуказанный тезис должен подвергаться установлению не только информацией субъективного характера в виде сообщенных сведений свидетелем (потерпевшим), но и объективными аргументами.

Библиография

1 См.: Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. —  М., 2002.

2 См.: Познышев С.В. Особенная часть русского уголовного права. Сравнительный очерк важнейших отделов особенной части старого и нового уложений. Изд. 3-е, испр. и доп. — М., 1912.

3 См.: Уголовное дело № 09830004. Архив Октябрьского районного суда г. Архангельска. 2010.