Равенство прав участников процесса — гарантия обеспечения их законных интересов в уголовном судопроизводстве

УДК 343.131
 
С.Ю. ФРАНЦИФОРОВА,
адвокат АФ «Партнер» Саратовской областной коллегии адвокатов
 
В статье анализируется проблема равноправия сторон в уголовном судопроизводстве; обосновывается точка зрения, что равенство сторон обвинения и защиты является  гарантией обеспечения их законных интересов, поскольку равенство, как и свобода, являясь важнейшими элементами цивилизованного общества, есть высшая человеческая ценность.
Ключевые слова: участники уголовного процесса, состязательность, равноправие.
 
Equality of rights of sides in a criminal trial serves as the guarantee of providing of their legal interests, as equality, as well as freedom, being the major elements of the civilized society, is higher human value.
 
Конституция РФ закрепила важный принцип российского судопроизводства — принцип равенства прав участников процесса, установив, что государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина, поскольку все равны перед законом и судом, и определив, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Однако УПК РФ, не следуя требованиям ст. 123 Конституции РФ о состязательности и равноправии сторон, в ст. 15 ограничился определением в качестве принципа уголовного
судопроизводства лишь состязательности. Вместе с тем в ч. 4 ст. 15 УПК РФ законодатель указал, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. То есть смысл ч. 4 ст. 15 УПК РФ позволяет сделать вывод: равноправие сторон обвинения и защиты отсутствует в до-
судебном производстве, поскольку возможно лишь перед судом, т. е. на стадиях судебного разбирательства.
Это обстоятельство приводит к необходимости исследования таких понятий в уголовном судопроизводстве, как состязательность и равноправие. В энциклопедическом словаре А.М. Прохорова определено, что «состязательность — это демократический принцип судопроизводства, согласно которому разбирательство дела происходит в форме спора сторон в судебном заседании; все участники процесса наделены равными процессуальными правами»[1]; а «равноправие — официально признаваемое, равенство граждан (подданных) перед государством, законом, судом»[2].
Из вышеизложенного следует, что равноправие является составной частью состязательности, причем относительно равными процессуальными правами наделены участники процесса не в досудебном, а в судебном производстве. Чтобы уяснить, так ли это, следует обратиться к работам ученых-процессуалистов. Так, М.С. Строгович состязательность раскрывает как «построение судебного разбирательства, при котором обвинение отделено от суда, обвинение и защита осуществляются равноправными сторонами, а функция суда состоит в разрешении дела. При этом весь процесс выглядит как полемика сторон, защищающих свои законные интересы»[3].
Л.Ф. Шумилова в состязательности видит «конкуренцию участвующих в деле лиц, когда самостоятельные действия одних участвующих в деле лиц эффективно ограничивают возможность других односторонне воздействовать на исход судебного разбирательства»[4].
Обращает на себя внимание тот факт, что каждый из этих авторов состязательность рассматривает лишь в рамках судебного разбирательства.
По мнению И.Л. Петрухина, «состязательность — форма организации судопроизводства, для которой характерны: строгое расчленение функций обвинения, защиты и разрешения дела; процессуальное равноправие сторон обвинения и защиты»[5].
А.В. Смирнов пишет о существовании трех признаков характеристики состязательности: «наличия сторон, их процессуального равенства, независимости отделенного от сторон суда»[6].
Вышеизложенное позволяет определить, что равноправие сторон является частью принципа состязательности, а следовательно, о состязательности уместно говорить не только в судебном производстве, но и на более ранних стадиях процесса, т. е. в досудебном производстве.
Вместе с тем отдельные авторы не относят к процессуальным гарантиям предоставление прав участникам процесса, поскольку, по их мнению, наличие прав еще ничего не гарантирует, а сами права являются лишь объектом гарантий[7]. По нашему мнению, права участников процесса являются не объектом, а средством процессуальных гарантий участников уголовного судопроизводства, причем права одних лиц служат гарантией соблюдения прав других лиц. Несмотря на то что равноправие сторон является важной составляющей принципа состязательности в уголовном судопроизводстве, не все участники уголовного судопроизводства на стадии предварительного расследования имеют равные права. Так, значительными полномочиями обладают такие участники уголовного судопроизводства, как прокурор, следователь, руководитель следственного органа и дознаватель. Они наделены государственно-властными полномочиями на стадии предварительного расследования, направляя ход расследования и осуществляя руководство. В зависимости от их усмотрения находится реализация прав таких участников процесса, как обвиняемый, его законный представитель, защитник и др. Это замечание в первую очередь относится к защитнику, деятельность которого служит гарантией эффективной защиты подзащитного от необоснованного обвинения.
Так, ч. 3 ст. 86 УПК РФ, установив право защитника на сбор и представление доказательств на стадии предварительного расследования, не указала механизм его реализации, что превратило возможность реального приобщения собранных доказательств к материалам уголовного дела в декларативное предписание, противоречащее принципу равенства, закрепленному в ч. 1 ст. 19 Конституции РФ.
В соответствии с ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств по уголовному делу допускаются показания свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, заключение и показания эксперта, вещественные доказательства, заключение и показания специалиста, протоколы следственных и судебных действий и иные документы. Вместе с тем ч. 2 ст. 86 УПК РФ предусматривает, что доказательства могут быть собраны и представлены подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, гражданским ответчиком, гражданским истцом и их представителями. Однако лишь от усмотрения следователя и дознавателя зависит, попадет ли в материалы уголовного дела то или иное доказательство. Право представления доказательств другими участниками процесса ограничено возможностью заявления ходатайства перед следователем о необходимости закрепления тех или иных фактических данных для приобщения их к материалам уголовного дела. Как справедливо замечает Р. Колбаев, «роль этих участников процесса выглядит весьма пассивной, ибо, во-первых, никто из них не застрахован от необоснованного отклонения заявленных ходатайств, во-вторых, очень часто (особенно по сложным делам) подобные ходатайства “не вписываются” в избранную органами предварительного следствия версию, в связи с чем участники процесса оказываются в заведомо неравном положении и вынуждены плестись в хвосте официальной версии, дожидаясь либо ее краха, либо подтверждения»[8]. Существующая монополия должностных лиц и государственных органов в лице дознавателя, следователя, прокурора и суда, связанная со сбором доказательств и процедурой контроля над законностью принимаемых ими решений, не может безоговорочно служить гарантией против беззакония и произвола.
Законодатель, предоставив защитнику в соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ право опроса лиц, не только не раскрыл регламент опроса, но и не установил, каково доказательственное значение результатов этого процессуального действия, поскольку в ч. 2 ст. 74 УПК РФ в числе доказательств опрос не значится. Сведения, полученные защитником в процессе опроса лиц, владеющих информацией, относящейся к уголовному делу, не являются показаниями участника процесса (свидетеля либо потерпевшего), так как они получены не в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и не обладают свойствами относимости, предъявляемыми к содержанию доказательств, формируемых в уголовном процессе его субъектами. Такие сведения могут служить лишь основанием для допроса лиц, осуществляемого следователем или дознавателем в соответствии со ст. 189 УПК РФ.
Для установления неоднозначности понимания требований ч. 3 ст. 86 УПК РФ необходимо определить механизм сбора доказательств защитником, который был бы менее зависим от усмотрения следователя и дознавателя, что явилось бы гарантией всесторонности, полноты и объективности в деле обеспечения прав подзащитного при осуществлении предварительного расследования. Это позволит установить действительно равные права участников процесса по сбору и закреплению доказательств, оставив за дознавателем, следователем, прокурором и судом право окончательной их оценки, что будет полностью соответствовать принципу равенства участников уголовного судопроизводства перед законом и судом.
Вместе с тем состязательная форма уголовного судопроизводства предусматривает такое равенство сторон, при котором сторона обвинения получила бы возможность для обнаружения и задержания подозреваемого, сбора достаточных доказательств для постановления судом законного, обоснованного и справедливого приговора, а сторона защиты обладала бы правом посеять разумные сомнения в том случае, когда отсутствуют достаточные доказательства вины лица, подозреваемого в совершении преступления, представленные стороной обвинения.
Определяя установленное законодателем соотношение сторон в состязательном процессе, Н.А. Колоколов делает правильный вывод: «Законодатель стороне защиты полномочий предоставляет ровно столько, сколько их требуется для того, чтобы адвокаты своевременно могли поставить необходимый барьер на пути движения тех уголовных дел, по которым сторона обвинения (органы предварительного расследования, прокурор) “толкает” в суд явно необоснованное обвинение»[9].
Анализ судебно-следственной практики позволяет констатировать: реальной возможностью закрепления собранных защитником доказательств служит право заявить ходатайство следователю, дознавателю либо в суд о производстве следственных действий или принятии процессуальных решений для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, с целью приобщения к делу собранных защитником доказательств в соответствии с требованием ст. 119 УПК РФ.
Однако обращает внимание на себя тот факт, что ст. 159 УПК РФ регламентирует обязанность рассмотрения ходатайства, заявленного по уголовному делу участником стороны защиты, когда оно касается допроса свидетелей, а также производства судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, о которых данное лицо ходатайствует, имеют значение для уголовного дела. К сожалению, приходится констатировать: никто, кроме следователя, не вправе решать вопрос о принадлежности к конкретному уголовному делу обстоятельств, об установлении которых ходатайствуют участники процесса.
Оставляет надежду для защитника и требование ч. 4 ст. 159 УПК РФ, определяющей, что постановление об отказе в удовлетворении ходатайства может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 УПК РФ, — надзирающему прокурору и руководителю следственного органа (ст. 124 УПК РФ) или в суд (ст. 125 УПК РФ). Однако обращает на себя внимание тот факт, что как прокурор, так и руководитель следственного органа и суд чаще всего при решении спора примут позицию следователя, руководствуясь тем, что он, обладая самостоятельностью, вправе решать вопрос об относимости доказательственной информации к расследуемому уголовному делу.
К сожалению, приходится констатировать: защитнику при подаче ходатайства о приобщении собранных материалов к делу не следует обольщаться, рассчитывая на положительное решение вопроса. Вместе с тем инициатива защитника, связанная со сбором доказательственного материала, необходима ему для того, чтобы лучше понять фактическую сторону происшедшего события, а также для подтверждения правильной тактики выбранной им защиты, позволяя уравнять возможности стороны защиты и обвинения в правовом споре.
Таким образом, закрепив в ст. 123 Конституции РФ принцип равноправия сторон в судопроизводстве, законодатель не в полной мере отразил его в уголовно-процессуальном законодательстве. По нашему мнению, законодатель, определив в ч. 1 ст. 15 УПК РФ, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон, не смог на деле внедрить это правило в стадию предварительного расследования, поскольку для поддержания равенства сторон на этой стадии необходим независимый арбитр, которого нет в досудебном производстве.
Вышеизложенное позволяет определить: с гарантиями состязательного уголовного судопроизводства соотносится лишь такая часть процесса, как судебное производство, которое соответствует условиям гласности и равноправия сторон и позволяет исследовать собранные по делу доказательства для установления фактических обстоятельств уголовного дела, а также виновности подсудимого в целях справедливого его разрешения. Как пишет Б.Т. Безлепкин, «судебное следствие не связано версией обвинительного заключения, по ходатайству сторон оно может принять и иное направление или вестись в нескольких направлениях; следствие в суде отличается от деятельности органов расследования по собиранию доказательств еще и набором законных средств, где существенную специфику приобретают очная ставка, судебный эксперимент и предъявление для опознания, допросы же представляют не диалог между допрашивающим и допрашиваемым “в тиши кабинета”, а публичный расспрос обвиняемого, свидетелей и потерпевшего не только судом, но и сторонами»[10].
Раскрывая содержание равенства сторон в состязательном процессе, следует перечислить  нарушения, которые способны поколебать это равенство:
1) лишение одной из сторон возможности знакомиться с доказательствами;
2) применение физического или психологического воздействия одной из сторон по отношению к другой;
3) неполное ознакомление со своими процессуальными правами одной из сторон;
4) проведение судебного разбирательства в отсутствие заинтересованных лиц одной из сторон;
5) возложение бремени доказывания на обвиняемого;
6) чрезмерная продолжительность одной из мер пресечения (например, заключения под стражу);
7) личная заинтересованность в деле следователя, дознавателя, прокурора, судьи.
На основании вышеизложенного следует сделать вывод, что, несмотря на требования Конституции РФ, в уголовном судопроизводстве имеется дисбаланс в соблюдении принципов состязательности и равноправия сторон.
Для устранения несоответствия между ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и уголовно-процессуальным законодательством статью 15 УПК РФ следует назвать «Состязательность и равноправие сторон», что будет соответствовать требованиям Основного закона, предъявляемым к данному принципу.
Таким образом, следует признать, что наделение участников процесса равными правами служит гарантией обеспечения их законных интересов, поскольку равенство, как и свобода, являясь важнейшим элементом цивилизованного общества, есть высшая человеческая ценность.
 
Библиография
1 Прохоров А.М. Советский энциклопедический словарь. — М., 1990. С. 1259.
2 Там же. С. 1102.
3 Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. — М., 1968. С. 149.
4 Шумилова Л.Ф. Принципы состязательности и объективной истины как фундаментальные начала правоприменительной практики // Журнал российского права. 2005. № 11. С. 55.
5 Петрухин И.Л. Реформа уголовного правосудия в России не завершилась // Законодательство. 2006. № 3. С. 69—70.
6 Смирнов А.В. Состязательный процесс. — СПб., 2001. С. 19.
7 См.: Мартынчик Е.Г. Субъективные права обвиняемого и их процессуальные гарантии // Советское государство и право. 1976. № 7. С. 92; Юрченко В.Е. Гарантии прав потерпевшего в судебном разбирательстве. — М., 1970. С. 55.
8 Колбаев Р. О равенстве прав участников уголовного процесса // Законность. 1998. № 10. С. 12.
9 Колоколов Н.А. Обвинение и защита в российском уголовном процессе: баланс интересов — иллюзия или реальность // Уголовное судопроизводство. 2005. № 1. С. 16.
10  Безлепкин Б.Т. Настольная книга судьи по уголовному делу. — М., 2008. С. 37.