Развитие дореволюционного законодательства России об ответственности за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних

УДК 343.137.5(091) 

Страницы в журнале: 157-164

К.Д. НИКОЛАЕВ,

кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры уголовного права Омской академии МВД России e-mail: angela_02@mail.ru

Анализируется развитие законодательства дореволюционной России в сфере уголовной ответственности за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних.

Ключевые слова: общественная опасность, преступление, половая неприкосновенность, несовершеннолетний.

The development of pre-revolutionary legislation of Russia on liability for crimes against sexual integrity juveniles

Nikolayev K.

We analyze the development of legislation in the field of pre-revolutionary Russia criminally responsible for crimes against sexual integrity of minors.

Keywords: public danger, crime, sexual integrity, juvenile.

Обращение к ранее действовавшим российским правовым актам, содержавшим нормы об ответственности за посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних, изучение специфики регламентации ответственности за данные деяния позволит проследить, как изменялись формулировки диспозиций соответствующих норм, какие виды и размеры наказаний устанавливались за рассматриваемые преступления в различные периоды. Это в свою очередь поможет проанализировать процессы формирования юридической техники, оценки законодателем общественной опасности посягательств на половую неприкосновенность несовершеннолетних, нашедшие отражение в санкциях соответствующих норм.

При исследовании источников права предшествующих периодов в ряде случаев проводить параллели с соответствующими нормами действующего уголовного законодательства России можно весьма условно: необходимо учитывать уровень развития юридической техники исследуемого исторического периода. Следует оговорить также то, что при отнесении того или иного деяния, описанного в ранее действовавших законодательных актах России, к преступлениям против половой неприкосновенности мы будем опираться на достижения современной уголовно-правовой науки.

Одними из ранних законодательных актов Древнерусского государства, содержавших нормы об ответственности за половую неприкосновенность, являются древнерусские княжеские уставы. Для нашего исследования особый интерес представляют Устав князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных и Устав князя Ярослава Владимировича о церковных судах. «Эти уставы сохранились в большом числе позднейших переработок XIII—XIV вв. и во множестве списков XIV—XVIII вв., но их ранние тексты восходят ко времени существования Древнерусского государства и в их основе лежат установления названных древнерусских князей»[1]. Синодальная редакция Устава князя Владимира, крестившего Русскую землю, содержала ст. 9, в которой имелся перечень поступков, расценивавшихся с точки зрения церковного права как преступления. В частности, к таковым относились «пошибание», «умычка», «в племени или в сватьстве поимуться». Исследователи отмечали, что «пошибание» представляет самостоятельный состав, означающий изнасилование чужой жены или дочери[2]. Следует учитывать то, что в период действия рассматриваемого законодательного акта браки могли заключаться в более раннем возрасте, чем это предусмотрено действующим российским законодательством. Следовательно, данное деяние являлось, выражаясь современным языком, преступлением против половой неприкосновенности несовершеннолетних лишь в том случае, если совершалось изнасилование потерпевшей, не достигшей половой зрелости (16-летнего возраста, в соответствии с действующим законодательством) и не состоящей в браке. Если же потерпевшая к моменту совершения посягательства состояла в признаваемом церковью браке или достигла половой зрелости, то рассматриваемое деяние представляло собой преступление против половой свободы. Что касается «умычки», то в исторических источниках отмечается, что это обычная для язычества форма вступления в брак, причем «умычке» предшествовала предварительная договоренность жениха с невестой. В рассматриваемый период церковь вела борьбу с языческими браками, поскольку в результате заключения браков вне церкви люди выходили из-под влияния священнослужителей[3]. Относительно деяния, обозначенного в Уставе князя Владимира как «в племени или в сватьстве поимуться», исследователи указывают, что это — нарушение запрета половых отношений в кругу близких родственников и свойственников[4]. Названные деяния можно отнести к преступлениям против половой неприкосновенности несовершеннолетних весьма условно: основополагающим в данных случаях является возраст потерпевших. Примечательно, что Устав князя Владимира не определяет меру наказания за указанные посягательства.

Устав князя Ярослава Владимировича[5] развивал основные идеи, заложенные в Уставе князя Владимира Святославича. Известны Пространная и Краткая редакции Устава князя Ярослава. Исследователи полагают, что Пространная редакция возникла раньше Краткой. Данные текстологического анализа Пространной редакции позволяют отнести ее создание к XII — первой четверти XIII века. Создание же Краткой редакции можно связывать с серединой XIV века[6].

Пространная редакция Устава князя Ярослава Владимировича о церковных судах содержала следующие нормы, которые при определенных условиях можно отнести к устанавливавшим ответственность за посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних. Статья 2 Пространной редакции Устава начиналась со слов: «Аще кто умчить девку или насилить…» и предусматривала дифференцированную ответственность за умыкание девушки или насилие над ней, зависящую от социального положения потерпевшей. Статья 3 также предусматривала дифференцированную ответственность за изнасилование: в основе дифференциации — тот же сословный подход. За данные деяния предусматривались наказания в виде штрафа (сумма которого зависела от сословного положения потерпевшей) и казни (вид и способ которой в тексте рассматриваемых норм не конкретизировались).

В соответствии со ст. 15 наказывалось следующее деяние: «Аще кто с сестрою блуд створит…»; согласно ст. 16 ответственность наступала, если «Аще ближнии род поимеется…». Рассматриваемые статьи Устава князя Ярослава Владимировича содержали запрет на сексуальные отношения между близкими родственниками. Полагаем, что данные деяния можно отнести к преступлениям против половой неприкосновенности несовершеннолетних в случаях, если последние являлись участниками этих сексуальных отношений. Названные посягательства наказывались штрафом и епитимьей (церковным наказанием, выражающемся в наложении покаяния). Статьи 23—28 предусматривали ответственность за сексуальную связь между близкими родственниками или свойственниками: «Аще кто з двема сестрами в блуд впадеть…», «Аще кто с падчерицею блудить…», «Аще отец с дочерию впадеть в блуд…» и т. д. Запрещенные названными статьями деяния также наказывались дифференцированным штрафом и епитимьей.

Статья 7 Краткой редакции Устава предусматривала ответственность в случае, если кто-либо из мужчин пригласит к себе девушку и вместе со своими друзьями совершит групповое изнасилование. Данное деяние наказывалось штрафом, размер которого для пригласившего девушку устанавливался значительно выше, чем для других соучастников преступления. Ряд статей Краткой редакции Устава предусматривал ответственность за сексуальные отношения в кругу кровных родственников, духовных родственников и свойственников (статьи 12, 14, 15, 19, 21, 22)5. Содержание данных статей аналогично соответствующим нормам Пространной редакции Устава. Данные деяния можно отнести к преступлениям против половой неприкосновенности несовершеннолетних, если последние являлись участниками этих сексуальных отношений.

В целом нормы, предусматривавшие ответственность за исследуемые посягательства, содержавшиеся в рассмотренных законодательных актах, отличались низкой юридической техникой, однако в них заложены основы дальнейшего развития законодательства России об ответственности за посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних. В частности, предусматривалась ответственность за совершение соответствующих посягательств насильственным и ненасильственным способами.

В первой половине XVII века усиливается законодательная активность российского государства. Это привело к созданию Соборного уложения 1649 года (далее — Соборное уложение). Среди норм Соборного уложения, так или иначе связанных с охраной несовершеннолетних от преступных посягательств, выделялась ст. 25, в соответствии с которой: «А будет кто мужескаго полу, или женского, забыв страх Божий и християнский закон, учнут делати свады жонками и девками на блудное дело, а сыщется про то допряма, и им за такое беззаконное и скверное дело учинити жестокое наказание, бити кнутом»[7]. Указанная статья предусматривала наказание за сводничество, широко распространенное в то время. На практике наказывались не только сводники, но и «вершившие блуд»[8]. Следовательно, наказанию подлежали лица, совершившие посягательство на половую неприкосновенность, в случае если «девка», которой «учнут делати свады на блудное дело» являлась несовершеннолетней. Обращает на себя внимание тот факт, что законодатель в данном случае отказался от церковного наказания.

В целом Соборное уложение подвело итог длительному развитию российского права. Создатели этого документа обобщили и систематизировали опыт всего предшествующего законодательства. Наблюдается улучшение юридической техники, выразившейся в делении текста Соборного уложения на главы, объединяющие нормы, регулирующие схожие общественные отношения, а также в более четкой законодательной регламентации уголовно наказуемых деяний. Хотя Соборное уложение непосредственно не указывало на половую неприкосновенность несовершеннолетних как на объект, охраняемый от преступных посягательств, его нормы, обеспечивавшие, в частности, охрану указанных общественных отношений, явились очередным этапом развития отечественного законодательства об ответственности за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних.

С восшествием на престол Петра I началась эпоха преобразований в государственной и общественной жизни России. При исследовании истории законодательства России об установлении ответственности за преступные посягательства нельзя обойти стороной один из наиболее важных документов петровского времени — Артикул воинский 1715 года (далее — Артикул воинский) с кратким толкованием, который включал нормы о преступлениях не только воинских, но и политических и общеуголовных.

Наиболее интересны нормы, содержавшиеся в главе 20 «О содомском грехе, о насилии и блуде». Так, артикул 166 предусматривал ответственность за следующие преступные деяния: «ежели кто отрока осквернит, или муж с мужем мужеложствует…». За содеянное полагалось «жестоко на теле наказать». Этот же артикул содержал квалифицирующий признак: «Если же насильством то учинено…». В данном случае полагалось «смертию или вечно на галеру ссылкою наказать». Артикулы 167 и 168 устанавливали ответственность за изнасилование. В соответствии с первым «ежели кто женский пол, старую или молодую, замужнюю или холостую, в неприятельской или дружеской земли изнасилствует, и освидетелствуется, и оному голову отсечь, или вечно на галеру послать, по силе дела». Согласно второму «кто честную жену, вдову или девицу тайно уведет, и изнасилничает, а оная вскоре, или потом хотя в том позволила, онаго казнить смертию, отсечь голову». Определенный интерес представляют артикулы 173, 174, 176. Так, артикул 173 гласил: «Блуд, ежели двое из ближних свойственников (которым по правам в супружество вступить невозможно для свойства) телесно смешаютца, и правда в восходящей и нисходящей линии смертию казнен бывает». В соответствии с артикулом 174 «ежели же учинитца в побочной линии и между ближними свояками, то по разсуждению судейскому наказаны, и виновные явное церковное покаяние принести имеют». Артикул 176 предусматривал ответственность за следующее деяние: «ежели холостой человек пребудет с девкою, и она от него родит…», а за содеянное «тюрмою и церковным покаянием имеет быть наказан…», однако если «он потом на ней женитца, и возмет ее за сущую жену, и в таком случае их не штрафовать»[9].

Перечисленные деяния можно отнести к преступлениям против половой неприкосновенности несовершеннолетних, если последние являлись участниками этих сексуальных отношений. В ряде случаев законодатель при конструировании норм использовал слова, указывающие на юный возраст потерпевшего: «отрок», «девица». Анализ приведенных составов позволяет утверждать, что Артикул воинский предусматривал ответственность как за ненасильственные, так и за насильственные половые преступления. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что за насильственные посягательства устанавливались более строгие санкции.

Итак, Артикул воинский с кратким толкованием являлся очередным этапом на пути развития российского законодательства об ответственности за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Соответствующие нормы выделены в отдельную главу — это существенный шаг в направлении совершенствования законодательной техники. Законодатель дифференцировал потерпевших по возрастному признаку («отрок», «муж», «девица», «молодая», «старая» и т. д.), однако молодой возраст потерпевшего еще не выделялся в качестве отягчающего обстоятельства соответствующих деяний.

Следующим важным этапом развития отечественного законодательства стало принятие Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года (далее — Уложение)[10]. Непосредственный интерес представляет ст. 993, которая гласила: «Если лица, имеющия надзор за малолетними или несовершеннолетними, или же находящияся в услужении родителей их, опекунов или родственников, будут благоприятствовать склонности сих малолетних или несовершеннолетних к непотребству и другим порокам, или же побуждать их к тому своими внушениями или обольщениями…». Статья 994 устанавливала ответственность «за противозаконное сожитие неженатого с незамужнею, по взаимному их согласию…». В соответствии со ст. 995 наказанию подвергался «изобличенный в противоестественном пороке мужеложства». Статья 996 предусматривала ответственность за квалифицированный состав: «если означенное в предшедшей (995) статье преступление было сопровождено насилием, или же совершено над малолетним или слабоумным…». В качестве основных видов наказаний санкции статей 993—996 предусматривали соответственно заключение «в тюрьме на время от двух до четырех месяцев», «церковное покаяние по распоряжению своего духовного начальства», «лишение всех особенных прав и преимуществ и отдачу в исправительные арестантские отделения на время от четырех до пяти лет», «лишение всех прав состояния и ссылку в каторжную работу на время от десяти до двенадцати лет». Указанные преступления отличались по степени общественной опасности, поэтому за их совершение устанавливались столь различные по уровню карательного воздействия наказания. Данные нормы относятся к предусматривавшим ответственность за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних не только при прямом указании в их тексте на малолетний или несовершеннолетний возраст потерпевшего, но и в случае, если возраст потерпевшего в тексте нормы не указан, но потерпевший является несовершеннолетним (малолетним) (статьи 994—995).

Несколько иную категорию преступлений, однако также представляющую непосредственный интерес для нашего исследования, составляют деяния, ответственность за которые предусмотрена статьями 998, 1000. В соответствии с первой наказывались «отец или мать, которые будут изобличены в сводничестве детей своих». Согласно второй преступлением признавалось следующее деяние: «Если опекун, учитель или другое какое-либо лицо, имеющее надзор за малолетними или несовершеннолетними, будет изобличен в сводничестве сих состоящих под его опекою или надзором лиц…». Виновные в совершении данных преступлений подвергались «лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и отдаче в исправительные арестантские отделения».

В соответствии со ст. 1002 Уложения «учителя или наставники, а равно и опекуны, которые будут изобличены в распространении сочинений или изображений, явно противных добрым нравам и благопристойности, в учебных заведениях или между малолетними или несовершеннолетними, вверенными их надзору, подвергаются за сие: удалению от должности или званий своих и заключению в тюрьме на время от двух до четырех месяцев». Содержание ст. 1588 перекликалось со статьями 993, 998: «За умышленное развращение нравственности детей, а равно и за потворство, также с намерением, их разврату, родители подвергаются: наказанию по правилам, постановленным о преступлениях против общественной нравственности в статьях 993 и 998 сего Уложения». Полагаем, что содержание ст. 1588 перекликалось и с содержанием ст. 1002, однако составы, предусматривавшиеся данными статьями, различались по субъекту и отчасти по объективной стороне.

Кроме названных выше, Уложение содержало еще ряд норм, охраняющих половую неприкосновенность несовершеннолетних. Так, ст. 1523 устанавливала ответственность «за растление девицы, не достигшей четырнадцатилетнего возраста, если оное было сопровождаемо насилием…». В соответствии со ст. 1524 наказывалось деяние в случае, «если растление девицы, не достигшей четырнадцатилетнего возраста, учинено без насилия, но по употреблению во зло ея невинности и неведения…». Указанная статья содержала и квалифицированный состав: «Когда ж виновным для совершения преступления употреблены во зло не только невинность и неведение девицы, но и предоставленная ему по званию или по особой доверенности ея родителей, опекунов или родственников власть…». Статья 1525 предусматривала наказание «за изнасилование имеющей более четырнадцати лет от роду девицы или женщины». В качестве основных видов наказаний санкции статей 1523—1525 Уложения, кроме «лишения всех прав состояния», предусматривали «ссылку в каторжную работу на время» «от десяти до двенадцати лет»; «от восьми до десяти лет, или… от четырех до восьми лет», «от десяти до двенадцати лет»; «от четырех до восьми лет».

В статье 1525.[11] нашли отражение региональные особенности: «Если означенныя в статьях 1523—1525 преступления совершены в Закавказском крае над природною жительницею онаго, то наказания, определенные в первых двух из упомянутых статей, применяются к виновным только в случаях, когда девица не достигла тринадцатилетнего возраста…». Статья 1526 содержала ряд обстоятельств, отягчавших деяние, предусмотренное ст. 1525. Для нашего исследования интерес представляют следующие: «2) когда изнасилованная была для сего против воли или обманом уведена или увезена», «3) когда изнасилование было сопровождаемо побоями или иными истязаниями», «4) когда оно учинено над лицом, приведенным в состояние беспамятства или неестественнаго сна самим насилующим или по его распоряжению», «5) когда изнасилование учинено опекуном, попечителем или наставником изнасилованной девицы или женщины, или смотрителем тюрьмы или другаго заведения, в коем она содержалась, или вообще лицом, имеющим какую-либо, по званию его или по особым обстоятельствам, над нею власть, или же врачем, в то время ее пользовавшим», «6) когда изнасилование учинено служителем самой изнасилованной… или родителей, или опекунов и воспитателей ея», «7) когда жизнь изнасилованной была угрожаема или подвергалась опасности». В соответствии со ст. 1526 «определенное в предшедшей (1525) статье наказание возвышается одною степенью».

Статьи 1527 и 1528 предусматривали квалифицированные составы изнасилования: «если последствием изнасилования была смерть изнасилованной» и «во всех случаях, в коих изнасилование было соединено с растлением» соответственно. С учетом возрастных особенностей потерпевших описанные в диспозициях данных статей деяния также можно отнести к преступлениям против половой неприкосновенности несовершеннолетних. В подобных случаях виновный приговаривался «к определенным предшедшими (1525—1527) статьями наказаниям по принадлежности, но в самой высшей оных мере».

Ряд статей Уложения в разных вариантах устанавливал ответственность за похищение «девицы или женщины»: «в намерении изнасиловать ее», «в надежде воспользоваться ея слабостью и обольстить ее» и т. п. (статьи 1529—1531). Согласно ст. 1532 «если несовершеннолетняя, хотя и достигнувшая четырнадцати лет от роду девица, обольщена и обезчещена своим опекуном, или учителем, или иным лицом, имеющим, по званию своему или особым обстоятельствам, надзор за нею и большую или меньшую степень над нею власти…», за содеянное предусматривалось «лишение всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и отдача в исправительные арестантские отделения…». Эта же статья содержала квалифицированный состав рассматриваемого деяния: «Сим же наказаниям, но с возвышением оных двумя степенями, подвергается виновный в обольщении несовершеннолетней слуга ея, или же слуга ея родителей, опекунов или родственников».

По поводу возраста несовершеннолетних по Уложению необходимо отметить, что общим возрастом совершеннолетия считалось достижение 21 года, в том числе до этого возраста осуществлялась и опека. Однако в Уложении предусматривались разные критерии малолетства и несовершеннолетия по разным статьям (от 10 до 14 лет, от 14 до 17 лет и от 17 до 21 года)[12].

В целом, рассмотрев статьи Уложения, предусматривавшие ответственность за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, отметим следующее:

— половая неприкосновенность несовершеннолетних по-прежнему не выделялась в качестве основного непосредственного объекта уголовно-правовой охраны;

— нормы, устанавливавшие ответственность за интересующие нас преступные посягательства, располагались в разных главах Уложения;

— значительно смягчились санкции за совершение рассматриваемых деяний по сравнению с законодательством предшествующего периода;

— при конструировании соответствующих составов законодатель впервые использовал термины «малолетний», «несовершеннолетний», а также указывал на возраст потерпевших: «не достигла четырнадцатилетнего возраста», «не достигла тринадцатилетнего возраста»;

— совершение полового преступления в отношении малолетнего влекло более строгое наказание в сравнении с основным составом;

— те, на ком лежала обязанность заботиться о несовершеннолетнем (родители, опекуны, учителя, наставники, а также слуги), выступали специальными субъектами рассматриваемых посягательств, причем в определенных случаях это влекло усиление наказания;

— Уложение содержало нормы, которые послужили прообразом соответствующих норм УК РФ, предусматривающих ответственность за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних.

Последним дореволюционным законодательным актом, содержавшим нормы, устанавливавшие ответственность за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, стало Уголовное уложение 1903 года (далее — Уголовное уложение).

Так, ст. 513 предусматривала ответственность «виновного в любострастном действии:

1) с ребенком, не достигшим четырнадцати лет; 2) с несовершеннолетним от четырнадцати до шестнадцати лет, без его согласия или хотя с его согласия, но по употреблению во зло его невинности». В соответствии со ст. 514 наказывался «виновный в любострастном действии с достигшим шестнадцати лет лицом женского пола, без согласия сего лица». Статья 515 содержала общие для статей 513 и 514 квалифицирующие обстоятельства: «1) с лицом, находящимся под его властью или попечением;

2) с лицом, принужденным к тому посредством насилия над личностью или угрозы убийством, весьма тяжким или тяжким телесным повреждением угрожаемому или члену его семьи… 3) с лицом женского пола, если любострастное действие сопровождалось растлением, но без плотскаго сношения…». Согласно ст. 516 мужеложство являлось уголовно наказуемым деянием. Данная статья, в частности, содержала следующие квалифицирующие обстоятельства: «1) с несовершеннолетним от четырнадцати до шестнадцати лет, без его согласия или хотя с его согласия, но по употреблению во зло его невинности…;

3) с лишенным возможности оказать виновному сопротивление, без его на мужеложство согласия…». Кроме того, в рассматриваемой статье имелись особо квалифицированные составы: «1) с ребенком, не достигшим четырнадцати лет; 2) с лицом, находящимся под властью или попечением виновного; 3) с лицом, принужденным к тому посредством насилия…

4) с приведенным для того в бессознательное состояние самим насилующим или при его участии…».

Ряд статей устанавливал ответственность за «любодеяние». Так, в соответствии со ст. 517 наказывался «виновный в любодеянии с обольщенною им для сего девицею в возрасте от четырнадцати лет до двадцати одного года, находящеюся под его властью или попечением». Согласно ст. 520 подлежал, в частности, уголовному преследованию «виновный в любодеянии: 1) с несовершеннолетнею от четырнадцати до шестнадцати лет, без ея согласия или хотя и с ея согласия, но по употреблению во зло ея невинности; 3) с лишенной возможности оказать виновному сопротивление, без ея на любодеяние согласия…». Статья 521 предусматривала ответственность «виновного в любодеянии с несовершеннолетнею от четырнадцати до шестнадцати лет без употребления во зло ея невинности, но воспользовавшись для сего беспомощным ея положением». В статье 522 содержались квалифицированные составы «любодеяния», аналогичные особо квалифицированным составам ст. 516.

Определенный интерес для нашего исследования представляют статьи, устанавливавшие ответственность за сводничество и «непотребство». В частности, ст. 524 предусматривала наказание для «виновного в сводничестве для непотребства: 1) с девицею от четырнадцати до шестнадцати лет без употребления во зло ея невинности; 2) с девицею от шестнадцати лет до двадцати одного года, заведомо девственною…». В качестве квалифицированного состава ст. 524 предусматривала случаи, «если виновный занимался сводничеством… дочери или состоящей под его властью или попечением…», а также «в виде промысла». Согласно ст. 525 подлежал наказанию «родитель, опекун, попечитель или имеющий надзор за недостигшим семнадцати лет несовершеннолетним или находящийся при нем для услуг, виновный в потворстве непотребству такого несовершеннолетнего…».

Относительно санкций рассматриваемых норм укажем, что они устанавливались по-разному. Некоторые санкции закрепляли вид наказания, но в них ничего не говорилось о его сроке. Например, виновный в совершении преступления наказывался «заключением в тюрьме» (статьи 514, 517, 521, 524, 525), «заключением в исправительном доме» (статьи 515, 524). Часть санкций содержала указание на вид наказания, а также на его нижний предел. Например, деяние наказывалось «заключением в исправительном доме на срок не ниже трех лет» (статьи 515, 516, 520). Другие санкции определяли вид наказания и его верхний предел. В частности, деяние наказывалось «каторгою на срок не свыше десяти лет» (ст. 522), «каторгою на срок не свыше восьми лет» (ст. 523)[13].

Проанализировав нормы, предусматривавшие ответственность за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, содержавшиеся в Уголовном уложении, отметим следующее:

— указанные нормы располагались в одной главе документа компактной группой;

— в Уголовном уложении использовался положительный опыт составителей Уложения, в частности при изложении диспозиций рассматриваемых норм указывалось на недостижение или достижение несовершеннолетним определенного возраста: «не достигшим четырнадцати лет», «от четырнадцати до шестнадцати лет» и т. д.;

— квалифицированные и особо квалифицированные составы формулировались с учетом возраста лица, подвергшегося посягательству: чем меньше возраст, тем строже наказание.

Подведя итог развитию дореволюционного законодательства России об ответственности за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, следует отметить постоянное совершенствование законодательной техники при конструировании соответствующих составов преступлений: от казуистического описания деяния (свойственного законодательным актам раннего периода) законодатель постепенно перешел к использованию обобщающих слов и выражений (в последних имперских законодательных актах). Изменялся подход к установлению видов наказания за рассматриваемые преступные посягательства: в санкциях норм законодательных актов раннего периода фигурировали штрафы и церковные наказания, затем — телесные наказания, и наконец, санкции соответствующих норм, содержащихся в последних законодательных актах имперского периода, предусматривали наказания, связанные с лишением свободы.

Общественная опасность посягательств на половую неприкосновенность несовершеннолетних находила отражение в санкциях соответствующих норм: насильственные посягательства карались строже ненасильственных; чем меньше возраст потерпевшего, тем строже предусматривалось наказание.

Дореволюционное законодательство России об уголовной ответственности за посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних послужило основой для развития соответствующих норм, закрепленных в уголовных правовых актах последующих периодов.

Библиография

1 Российское законодательство X—XX веков: в 9 т. / под общ. ред. О.И. Чистякова. Т. 1: Законодательство Древней Руси. — М., 1984. С. 134.

2 Там же. С. 156.

3 Российское законодательство X—XX веков. Т. 1. С. 156—157.

4 Там же. С. 157.

5 В исторической науке нет единого мнения по вопросу о времени возникновения Устава, однако большинство исследователей разделяют точку зрения, согласно которой данные источниковедческого исследования приводят к выводу, что первоначальный архетип Устава сложился в XI — начале XII в. См.: Российское законодательство X—XX веков. Т. 1. С. 165.

6 См.: Российское законодательство X—XX веков. Т. 1. С. 165.

7 Там же. С. 168, 169, 189—191.

8 Российское законодательство X—XX веков.  Т. 3: Акты Земских соборов. — М., 1985. С. 250.

9 Там же. С. 436.

10 Там же. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. — М., 1986. С. 358—360.

11 При проведении настоящего исследования использовалось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 года.

12 См.: Путилов П.Н. Нормальное развитие несовершеннолетних как объект уголовно-правовой охраны: дис. … канд. юрид. наук. — Омск, 1999. С. 36.

13 Уголовное Уложение. Высочайше утвержденное 22 марта 1903 г. — К.; Спб.; Харьков, 1903. С. 161—165.