Регулятивная функция уголовной ответственности как одно из правовых средств предупреждения преступности

УДК 343.01

Страницы в журнале: 107-113

Д.А. Липинский,

доктор юридических наук, профессор, заместитель ректора —директор Института права Тольяттинского государственного университета Россия, Тольятти Dmitri8@yandex.ru

Доказывается наличие у уголовной ответственности возможности осуществлять предупредительное воздействие не только при помощи превентивной, но и регулятивной функции. Обосновывается многофункциональность уголовной ответственности и наличие у нее регулятивной функции, которая, в отличие от превентивной и частнопревентивной, реализуется не при помощи угрозы наказания или исключения субъекта из определенного вида общественных отношений, а посредством таких правовых средств, как обязывание, запрет, дозволение и уголовно-правовое поощрение. Обосновывается, что регулятивной функции уголовной ответственности не свойственно наличие регулятивно-статической подфункции — это удел других отраслей права. Специфика регулятивно-статической функции уголовной ответственности состоит именно в наличии свойства развития динамики общественных отношений, взятых под уголовно-правовую охрану, способствовании их нормальному функционированию.

Ключевые слова: предупреждение преступности, правовые средства, регулятивная функция, уголовная ответственность, регулирующие начала, многофункциональность уголовной ответственности, уголовный запрет, уголовное обязывание, уголовное правомочие.

Уголовная ответственность — сложное многофункциональное явление. Она не представляет собой исключение и выполняет наряду с другими видами юридической ответственности регулятивную, превентивную, карательную, восстановительную, воспитательную функции. Однако не все ученые придерживаются такой точки зрения. Некоторые исследователи отрицают регулятивную функцию, а перечень функций, которые осуществляются уголовной ответственностью, ограничивают карательной, превентивной и воспитательной.

Доводы ученых-криминалистов, не поддерживающих позицию о наличии у уголовной ответственности (у уголовного права в целом) регулятивной функции, сводятся к тому, что уголовное право не регламентирует общественные отношения, а только охраняет их [13, с. 89], а уголовному праву в качестве метода правового регулирования свойственен запрет. В основе такой позиции лежит концепция разделения отраслей права на охранительные и регулятивные. Так, О.Э. Лейст утверждает, что в отличие от других отраслей права уголовное не имеет в качестве объекта регулирования своего специфического вида общественных отношений, так как его нормы предназначены не регулировать общественные отношения, а охранять и защищать их [6, с. 196].

С таким пониманием функций уголовной ответственности трудно согласиться, так как оно обедняет действительное социальное предназначение права — быть регулятором общественных отношений. В подобных суждениях имеется существенное противоречие — право регулирует, упорядочивает общественные отношения, а уголовное право — нет. При этом, на наш взгляд, нарушаются свойства системности права.

Как право в целом, так и каждая его отрасль, включая уголовное право и его институт уголовной ответственности, призваны регулировать общественные отношения. В этом смысле право выступает и средством контроля, и механизмом согласования интересов, и системой корректировки заданной цели [11, с. 74]. Позитивная и негативная уголовная ответственность — регулятор общественных отношений и в настоящем, и в будущем.

Среди ученых, признающих регулятивную функцию уголовной ответственности, нет единства мнений о том, на какие отношения оказывается воздействие. Так, одни ученые полагают, что регулятивная функция закрепляет и упорядочивает общественные отношения, не связанные с правомерным поведением, возникающие между лицом, совершившим преступление, и государством в лице уполномоченных органов [9, с. 187]; по мнению других исследователей, регулятивной функцией регулируются отношения, возникающие в связи с совершением преступления, и отношения, взятые под уголовно-правовую охрану [10, с. 40].

Регулятивная функция уголовной ответственности воздействует как на поведение субъектов уголовной ответственности, так и на деятельность правоприменителя. С одной стороны, она закрепляет обязанность граждан по соблюдению предписаний уголовно-правовых норм, а с другой стороны — права и обязанности государства обеспечивать и содействовать правомерному поведению, а в случае, если субъект совершит правонарушение, — права и обязанности по применению мер уголовной ответственности. В уголовно-правовой норме закрепляется два вида правоотношений — регулятивное и охранительное.

В уголовно-правовой норме описаны основания наступления уголовной ответственности, и правоприменитель вправе применять меры государственного воздействия только при наличии этих оснований. Если основания уголовной ответственности отсутствуют, правоприменитель обязан не возбуждать уголовное дело и гарантировать правомерное поведение, а в случае наличия оснований — обязан возбудить его. Правоприменитель оценивает всегда уголовно-правовую норму в целом, а не отдельный ее структурный элемент, так же как и его деятельность складывается под воздействием гипотезы, диспозиции и санкции, а не отдельного структурного элемента — санкции. Следовательно, деятельность правоприменителя является урегулированной не отдельно взятой санкцией, а нормой в совокупности всех ее структурных элементов. Не существует санкций в отрыве от гипотез и диспозиций. Такая деятельность правоприменителя закрепляется и упорядочивается регулятивной функцией уголовной ответственности. Регулятивная функция уголовной ответственности закрепляет вариант (программу) деятельности правоприменителя. Она регулирует не только поведение граждан, но и деятельность правоприменителя.

Другим доводом ученых, отрицающих регулирующие свойства уголовной ответственности, является указание на общие обязанности и запреты по воздержанию от противоправного поведения, содержащиеся в Конституции РФ (впрочем, и в таких суждениях ярко прослеживается теория «разделения труда»), а «правомерное поведение — это реализация конституционной обязанности соблюдать Конституцию РФ и другие законы» [9, с. 27]. Между тем

Н.В. Витрук справедливо отметил, что отраслевые права и обязанности дополняют систему конституционных прав и обязанностей граждан [1, с. 27], а поведение субъекта юридической ответственности регулируется нормами различных отраслей права. Уголовно-правовой запрет включается в общую систему правового регулирования и не находится вне этой системы, поведение субъекта также находится под влиянием не одного отдельно взятого запрета, а их системы. «Конституционные нормы устанавливают как бы социальную сущность запретов, их правовые пределы, а институт уголовной ответственности гарантирует их реализацию путем конкретизации составов преступления» [4, с. 17]. Общие конституционные обязанности и запреты выступают основой для формирования других видов юридической ответственности.

Уголовно-правовая норма начинает действовать с момента вступления ее в законную силу. Она является властным регулятором поведения субъектов уголовной ответственности. В уголовно-правовой норме сконструирован прежде всего разрешенный вариант поведения, и ее цель — не допустить запрещенного варианта поведения. Данная цель не может быть достигнута, если не будет происходить регулирование поведения субъекта. То обстоятельство, что нормы уголовной ответственности в большей степени содержат запреты, не означает, что последние не обладают регулирующими свойствами. Запрет принуждает субъекта действовать избирательно, избегая противоправного поведения [8, с. 15]. При помощи запрета, как и посредством других правовых средств (дозволения, обязывания, управомочивания), регулируется поведение субъекта уголовной ответственности. Поведение субъекта уголовной ответственности, проходя через систему уголовно-правовых запретов, упорядочивается. В исследованиях, посвященных правовой природе запретов (ограничений), отмечается их регулятивно-охранительная функция, так как они предоставляют субъекту определенный объем данных, содержащих сведения о рамках дозволенного, возможностях усмотрения, о пределах полномочий. Они сводят разнообразие в поведении субъектов к определенному состоянию. Запрет по своей сущности мало чем отличается от обязанности, так как запрещение совершения деяний означает одновременно и обязанность действовать правомерно, удержаться от порицаемого варианта поведения. «Существо юридической обязанности заключается в требовании необходимого, нужного, должного, полезного, целесообразного с точки зрения государства, власти, закона поведения субъекта. Это поведение обязательно, непререкаемо и на случай “непослушания” обеспечивается мерами государственного принуждения» [7, с. 68].

Государство и граждане в связи с установлением уголовно-правовых запретов и позитивных обязываний наделяются определенными правами и обязанностями, а взаимодействующие между собой права и обязанности не могут не порождать соответствующих правоотношений. Формируется это правоотношение под воздействием регулятивной функции уголовной ответственности, и в содержание такого правоотношения входит правомерное поведение субъектов уголовной ответственности — носителей уголовно-правовых прав и обязанностей.

Волевое бездействие в предусмотренных законом случаях признается сторонниками только охранительной функции уголовного права формой преступного поведения (нарушением уголовно-правовой нормы, уголовно-правовым отношением, смоделированным в уголовно-правовой норме), но волевое воздержание от совершения преступления не признается формой поведения человека, и оно не складывается под воздействием уголовно-правовой нормы. «Неверно исключать уголовно-правовые нормы из числа регулятивных, социальное назначение которых — определение правил правомерного поведения людей. Нельзя противопоставлять регулятивную и охранительную функции уголовно-правовых норм» [5, с. 8], как и нельзя противопоставлять уголовное право другим отраслям права. Проявление регулятивных свойств уголовной ответственности многоаспектно. «Регулирование и охрана общественных отношений осуществляются при помощи позитивных правил, устанавливающих типовые варианты (стандарты) возможного, должного, недопустимого поведения членов общества» [12, с. 19].

В Уголовном кодексе РФ законодателем закреплена задача охраны общественных отношений, но она не может быть разрешена без уголовно–правового регулирования. Задача — внешнее свойство по отношению к функциям уголовной ответственности, а при помощи какой функции будет разрешена задача охраны — уже другой вопрос, зависящий от правовых средств, предопределяющих функционирование уголовной ответственности. Запрет, дозволение, обязанность, поощрение — правовые средства, установленные государством для упорядочивания уголовно-правомерного поведения субъектов общественных отношений. Задачу охраны нельзя сводить только к предопределению регулирования отношений, возникающих в связи с совершением преступления, да и данная задача не может быть эффективно разрешена только при помощи превентивной, карательной, восстановительной, воспитательной функций уголовной ответственности. Регулируя специфическими уголовно-правовыми средствами, уголовная ответственность одновременно охраняет общественные отношения, предопределяя правомерные варианты поведения.

Если субъект нарушает уголовно-правовую норму, у него появляется обязанность, вытекающая из факта совершения преступления, а у правоприменителя, в свою очередь, — обязанность привлечь нарушителя к уголовной ответственности. Правоприменитель должен действовать в соответствии с предписаниями уголовно-правовых норм. Он обязан освободить правонарушителя от ответственности, если истекли сроки давности уголовной ответственности; назначить наказание в тех пределах, которые указаны в санкции уголовно-правовой нормы; учитывать закрепленные уголовным законом правила назначения наказания и т. д. С одной стороны, эти обязанности и правомочия регулируют деятельность правоприменителя, а соответственно и общественные отношения, складывающиеся между лицом, совершившим преступление, и государством (в лице уполномоченных органов), а с другой стороны, они служат гарантией справедливой и законной реализации государственно-принудительной ответственности, т. е. охраняют субъективные права лица, совершившего преступление. Регулирование деятельности правоприменителя решает задачу охраны общественных отношений, в том числе и тех отношений, которые возникают между лицом, совершившим преступление, и компетентными органами.

Вместе с тем в случае нарушения уголовно-правовой нормы начинает реализовываться карательная функция уголовной ответственности, но противоречий тут не возникает, так как проявление регулирующих начал уголовной ответственности многоаспектно. Норма права, к какой бы отрасли она ни принадлежала, не может только регулировать или только охранять, а в правовой природе уголовно-правовой нормы нет ничего такого, что позволило бы противопоставлять ее другим правовым нормам. Уголовно-правовая охрана права граждан, интересов общества и государства начинает обеспечиваться с установления обязанностей. Их надлежащее исполнение, соблюдение в свою очередь становится предметом уголовно-правового воздействия, а значит, и гарантией их охраны. И только в случаях неисполнения обязанностей возникает необходимость приведения в действие второго (служебного по отношению к первому) механизма обеспечения исполнения обязанностей. «Деление на регулятивную и охранительную функции носит условный характер и, строго говоря, необходимо лишь для теоретического анализа функций уголовно-правовой нормы. В реальной действительности уголовно-правовое воздействие норм на общественные отношения представляет собой единый регулятивно-охранительный процесс. Регулируя, нормы уголовного права вместе с тем и охраняют, а охраняя — регулируют» [13, с. 17]. «При осуществлении регулятивной функции опосредуется и реализация охранительной» [12, с. 38].

Существует определенная специфичность регулятивной функции уголовной ответственности. Как известно, регулятивная функция права включает в себя регулятивно-статическую и регулятивно-динамическую функции. Думается, что для регулятивной функции уголовной ответственности меньше всего свойственно непосредственное закрепление (установление в правовых нормах) некоторых видов общественных отношений. Уголовная ответственность непосредственно не закрепляет основы конституционного строя, отношения собственности, налоговые отношения и т. д., что является уделом других отраслей права. Однако это не означает, что уголовная ответственность не обладает регулятивной функцией, так как ее специфичность состоит именно в наличии свойства развития динамики общественных отношений, взятых под уголовно-правовую охрану, способствовании их нормальному функционированию. На волю и сознание субъекта — участника общественных отношений оказывает воздействие система правовых норм, устанавливающих юридическую ответственность (зачастую разной отраслевой принадлежности), и один и тот же субъект является участником не одного, а нескольких правоотношений.

Регулятивная функция закрепляет (фиксирует) обязанности субъектов уголовной ответственности совершить определенные действия или воздержаться от их совершения, а следовательно участвует в установлении уголовно-правового статуса субъекта. Правам и обязанностям субъекта уголовной ответственности сопутствуют корреспондирующие права и обязанности государства, гарантирующие правомерное поведение, следовательно, регулятивная функция уголовной ответственности оформляет регулятивное уголовно-правовое отношение по поводу охраны социально значимых ценностей, а охраняя эти отношения, уголовная ответственность не может не участвовать в регулировании поведения субъектов уголовной ответственности.

Посредством регулятивно-статической функции закрепляются отношения необходимой обороны, крайней необходимости, причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, и т. п. Б.В. Яцеленко считает, что «статическая функция уголовного права реализуется посредством норм, закрепляющих право на необходимую оборону, крайнюю необходимость, задержание лица, совершившего преступление, а динамическая — посредством присущих уголовному праву поощрительных норм» [16, с. 55]. На наш взгляд, воздействие регулятивно-статической функции уголовной ответственности шире. Оно не только включает закрепление прав на необходимую оборону и другие правомерные действия, но и формулирует позитивные обязанности и обязанности по соблюдению запретов, участвует в закреплении уголовно-правового статуса субъекта. Уголовно-правовой статус субъекта включает предусмотренные уголовным законом и права, и обязанности. Он не может быть «усеченным» и состоять только из одних прав.

Правам на необходимую оборону и другие социально полезные действия, исключающие преступность деяния, неизбежно сопутствуют обязанности, закрепленные как в Общей, так и в Особенной части УК РФ: запрещено превышать пределы необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114); превышать меры, необходимые для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108, ч. 2 ст. 114); превышать пределы крайней необходимости (ч. 2 ст. 39); превышать пределы обоснованного риска (ч. 2 ст. 41); исполнять заведомо незаконный приказ (ч. 2 ст. 42). Прав не существует без обязанностей, и невозможно определить рамки свободы субъекта только на основе предоставления правомочий. Кроме того, для некоторых категорий субъектов задержание преступника, отражение нападения является обязанностью, а не правом.

Мы уже указывали, что регулятивная функция уголовной ответственности оказывает влияние на деятельность правоприменителя, и отмечали определенные противоречия, но можно посмотреть на данную проблему и с другой стороны. Ведь за понятием «правоприменитель» стоит должностное лицо, наделенное властными полномочиями, а урегулировать деятельность правоприменителя невозможно, не упорядочив (в том числе и при помощи норм уголовного права) деятельность должностных лиц. Анализ главы 30 УК РФ «Преступления против интересов государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» и главы 31 «Преступления против правосудия» показывает, что поведение должностных лиц находится под воздействием уголовно-правовых норм. Перечислим лишь некоторые из запретов: запрещено злоупотреблять должностными полномочиями, превышать их; привлекать к уголовной ответственности невиновного; без наличия на то законных оснований освобождать от уголовной ответственности; выносить неправосудный приговор. Как известно, запрет, воздействуя на волю и сознание, принуждает субъекта действовать избирательно. Уголовно-правовые нормы упорядочивают поведение должностных лиц, а следовательно и деятельность правоприменителя.

Регулятивное воздействие возможно и после того, как лицо совершит общественно опасное деяние. Мы имеем в виду регулирование посткриминального поведения субъекта. В нормах, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности, сформулировано предписание, следствием выполнения которого может выступать уголовно-правовое поощрение — освобождение от уголовной ответственности. Нормы уголовного права, предполагающие освобождение от уголовной ответственности по специальным основаниям, осуществляют регулятивную функцию [2, с. 23]. Они указывают субъекту на определенный в поощрительной норме социально полезный, одобряемый вариант поведения (освободить заложника, способствовать раскрытию преступления, сдать предметы, запрещенные к хранению, и т. д.).

Регулятивная функция уголовной ответственности упорядочивает поведение субъектов уголовной ответственности, посредством чего участвует в воздействии на общественные отношения. Обобщенный перечень таких отношений дан в ст. 2 УК РФ. Это отношения, обеспечивающие нормальное функционирование личности, собственности, конституционного строя, общественной безопасности и т. д. Эти отношения выступают в качестве родового объекта регулятивной функции. Непосредственным же объектом регулятивной функции уголовной ответственности является поведение субъектов уголовной ответственности, деятельность правоприменителя.

Ученые-криминалисты в принципе верно характеризуют регулятивную функцию уголовной ответственности, но в то же время один какой-то способ ее осуществления выдается за единственный и доминирующий. Способами осуществления регулятивной функции уголовной ответственности выступают фиксирование в уголовно-правовых нормах прав и обязанностей, определение уголовно-правового статуса граждан, составов правомерного поведения, оснований освобождения от уголовной ответственности, прав и обязанностей правоприменителя, поощрения.

Способы осуществления регулятивной функции уголовной ответственности многообразнее, нежели наложение одного уголовно-правового запрета и угрозы применения государственного принуждения. Многие уголовно-правовые нормы, наоборот, предписывают лицу совершить указанное в законе действие (другой вопрос, что эти действия непосредственно не выражены, а их необходимо выводить логическим путем). Так, медицинский работник обязан оказать помощь больному (ст. 124 УК РФ), родители обязаны воспитывать несовершеннолетних детей (ст. 156), должностное лицо должно добросовестно исполнять возложенные на него обязанности (ст. 293) и т. д. То же относится и к поощрительным нормам, которые не являются единственным средством упорядочивания поведения субъектов уголовно-правовых отношений.

В идеале в результате воздействия регулятивной функции уголовной ответственности должно поддерживаться динамичное, упорядоченное состояние общественных отношений, в регулировании и охране которых принимает участие уголовная ответственность.

«Посредством установления уголовно-правовых запретов на совершение наиболее общественно опасных деяний, а соответственно, и определения их уголовной наказуемости, оно (уголовное право. — Д.Л.) не только фиксирует границы дозволенного (т. е. регулирует), но и тем самым выполняет функцию предупреждения как в отношении законопослушных (общая превенция), так и в отношении тех, кто однажды уже переступил черту уголовного закона (специальная превенция), т. е. выполняет предупредительную функцию» [3, с. 27].

Не менее важной по сравнению с регулятивной функцией уголовной ответственности является превентивная функция, которая складывается из двух относительно самостоятельных направлений — частнопревентивного и общепревентивного.

Эти два относительно самостоятельных направления не являются взаимоисключающими, так как преследуют единую цель — предупредить преступление. В определенной степени общая превенция пересекается с регулятивной функцией уголовной ответственности, так как осуществляются эти две функции одновременно. Как и регулятивная, превентивная функция оказывает влияние на выбор варианта поведения субъекта уголовной ответственности и удерживает его от совершения преступления, но цели регулятивной и превентивной функции уголовной ответственности отличаются друг от друга. Кроме того, существенными особенностями обладает частнопревентивное направление уголовной ответственности, но эти два направления не являются тождественными.

В заключение сформулируем некоторые выводы. Во-первых, регулятивная функция уголовной ответственности воздействует как на поведение субъектов уголовной ответственности, так и на деятельность правоприменителя. С одной стороны, она закрепляет обязанности граждан по соблюдению предписаний уголовно-правовых норм, права и обязанности государства содействовать и обеспечивать уголовно-правомерное поведение, а с другой стороны, в случае, если субъект совершит правонарушение, применить к последнему меры уголовно-правового принуждения. Уголовное право не закрепляет (не устанавливает) отношения собственности, основы конституционного строя, налоговые отношения и т. д. Однако уголовная ответственность развивает динамику этих отношений. Регулятивно-статическая функция уголовной ответственности выражается в фиксации обязанностей субъектов уголовной ответственности совершить определенное действие или воздержаться от его совершения, а также комплекса сопутствующих прав, следовательно, участвует в определении уголовно-правового статуса субъекта.

Во-вторых, если субъект нарушает уголовно-правовую норму, у последнего появляются права и обязанности, вытекающие из факта совершения преступления, а у правоприменителя, в свою очередь, появляются права и обязанности привлечь нарушителя к уголовной ответственности. Эти обязанности и правомочия не могут не регулировать деятельность правоприменителя, а соответственно и общественные отношения, складывающиеся между лицом, совершившим преступление, и государством (в лице уполномоченных органов).

В-третьих, субъект, реализуя право на необходимую оборону, задержание лица, совершившего преступление, не исполняя преступный приказ, не допускает дальнейшего развития причинения вреда общественным отношениям, а нормы, предоставляющие данные права, многофункциональны, они и регулируют, и предупреждают.

Список литературы

1.            Витрук Н.В. Правовой статус личности в СССР. М.: Юрид. лит., 1985.

2.            Григорьев Н.В., Сабитов Р.А. Освобождение от уголовной ответственности по нормам Особенной части УК. Хабаровск: Изд-во Хабар. ВШ МВД РФ, 1994.

3.            Звечаровский И.Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика. М., 2003.

4.            Зражевская Т.Д. Конституционные основы уголовной ответственности // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации: межвуз. сб. науч. ст. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1989.

5.            Кленова Т.В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. Самара: Изд-во Самарского ун-та, 2001.

6.            Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М.: Изд-во МГУ, 1981.

7.            Матузов Н.И., Семенеко Б.М. О сущности, содержании и структуре юридической обязанности // Вопросы теории государства и права. Саратов, 1983.

8.            Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм (по материалам следственной и прокурорско-судебной практики). Волгоград, 1973.

9.            Петрова Г.О. Норма и отношение — средства уголовно-правового регулирования. Н. Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 1999.

10.          Прохоров В.С., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1989.

11.          Прохоров В.С. Преступление и ответственность. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984.

12.          Ромашов Р.А. Закон, правило, норма, долженствование // Правоведение. 2001. № 6.

13.          Смирнов В.Г. Правоотношения в уголовном праве // Правоведение. 1961. № 13.

14. Убеждение и принуждение в борьбе с преступностью / под ред. У.С. Джекебаева. Алма-Ата: Наука, 1989.

15. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел: учеб. пособие / под ред. Н.И. Загородникова. М.: МВШ МВД СССР, 1987.

16. Яцеленко Б.В. Противоречия уголовно-правового регулирования. М.: МЮИ МВД РФ, 1996.