Ретроспектива и перспектива стадии возбуждения уголовного дела

УДК 343.1

Страницы в журнале: 76-83

И.В. Головинская,

доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики Владимирского юридического института ФСИН России Россия, Владимир irgolovinskaya@yandex.ru

М.В. Крестинский,

кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Национального института бизнеса Россия, Москва krestinsky@bk.ru

М.М. Головинский,

кандидат юридических наук, зам. руководителя Октябрьского следственного отдела  следственного  управления Следственного комитета РФ по Владимирской области Россия, Владимир  irgolovinskaya@yandex.ru

Анализируется порядок регламентации стадии возбуждения уголовного дела во время действия Устава уголовного судопроизводства 1864 года, в советский период и в настоящее время, рассматриваются мнения ученых относительно перспективы данной стадии уголовного процесса, излагается авторское видение проблем и способов их разрешения.

Ключевые слова: уголовное судопроизводство, стадия возбуждения уголовного дела, уголовное преследование, следователь, следственные действия, цели и задачи.

История российского уголовного процесса неразрывно связана с историей судебной реформы 1864 года, создавшей независимый публичный суд, устное состязательное судопроизводство, обеспечившей гарантии защиты участников уголовного процесса, допустившей в осуществлении правосудия участие народа, оказавшей влияние на права и положение личности в государстве. Плодом более чем двадцатилетней титанической работы стали Судебные уставы 20 ноября 1864 г.  В их числе и памятник русского законодательства — Устав уголовного судопроизводства (далее — Устав, УУС) , «утвердивший в нашей жизни драгоценные ростки законности и правды» [19, c. 45].

Юридически грамотное, продуманное, адаптированное с учетом самобытности российской действительности, изящное, легкое и понятное каждому человеку изложение норм Устава, безусловно, стало причиной многократного обращения к нему современного законодателя.  Значительное количество его норм было имплементировано в последующие уголовно-процессуальные законы. Уставу мы обязаны появлением в современном уголовном процессе таких институтов, как мировая юстиция, суд присяжных заседателей.

Строить правовое государство без учета позитивного опыта реформы 1864 года, применения положительно зарекомендовавших правовых норм прошлых лет — дело заранее обреченное. Без знания прошлого не может быть успешного будущего. Этим фактором обусловлено повышенное внимание ученых-процессуалистов и практиков к УУС в связи необходимостью разрешить ряд вопросов уголовно-процессуального характера в современный период проведения судебной реформы. Одним из них стал вопрос о стадии возбуждения уголовного дела, в буквальном смысле о ее судьбе: оставаться ли ей в качестве самостоятельной стадии уголовного процесса в неизменном или измененном виде, или прекратить свое существование.

Прежде чем высказать свое видение разрешения проблемы, обратимся к нормам УУС, регламентировавшим правоотношения в указанной части уголовного производства.

Стадия — это определенная ступень в развитии чего-либо, имеющая свои качественные особенности. Стадия уголовного судопроизводства — обособленная часть уголовного судопроизводства, направленная на достижение обусловленных общей концепцией уголовного процесса, но конкретных, присущих только ей задач. Помимо этого признаками стадии являются такие, как наличие определенного круга участников уголовного судопроизводства, обладающих в силу уголовно-процессуальных норм своими процессуальными полномочиями, посредством реализации которых складываются правоотношения, характерные для конкретной стадии; процессуальные сроки, определяющие выполнение действий в конкретной стадии производства; наличие итогового процессуального решения (постановления, определения, а в стадии судебного разбирательства — и приговора), принимаемого уполномоченными участниками уголовного судопроизводства и позволяющего завершить отдельно взятую стадию и прекратить процессуальную деятельность по уголовному делу либо перейти в следующую стадию производства.

Стадия возбуждения уголовного дела призвана решать такие задачи, как реагирование уполномоченных на то лиц и органов на каждый факт совершения запрещенного уголовным законом деяния; обеспечение доступа граждан к правосудию; обеспечение гарантий защиты лиц, участвующих в процессе; создание барьера, препятствующего допущению к рассмотрению в последующих стадиях уголовного процесса деяний, не относящихся к разряду уголовно наказуемых.

Изучение норм УУС позволяет утверждать, что указанный документ не содержал обособленной стадии возбуждения уголовного дела. Статья 262 УУС содержала императивное требование о том, что предварительное следствие не может быть начато судебным следователем без законного повода и достаточного основания.

В силу ст. 297 УУС законными поводами к «начатию предварительного следствия» были объявления и жалобы частных лиц, сообщения полиции, присутственных мест и должностных лиц, явка с повинной, возбуждение дела прокурором и возбуждение дела по непосредственному усмотрению судебного следователя. Кроме того, достаточными поводами к началу следствия служили заявление очевидца преступления (ст. 298 УУС); заявление лица, не бывшего очевидцем, но предоставившего доказательства достоверности обвинения (ст. 299 УУС); заявления потерпевших (ст. 303 УУС), причем ни прокурор, ни следователь не были вправе отказать в этом потерпевшему, что устраняло необоснованные отказы в  возбуждении уголовного дела в современном понимании этой нормы УУС, обеспечивало свободный доступ к правосудию. Анонимные обращения (заявления) по общему правилу не являлись достаточным поводом к производству следствия, за исключением случаев, когда сообщаемые в них сведения содержали указание на «важное злоумышление или преступное деяние, угрожающее общественному спокойствию» (ст. 300 УУС).

При получении объявления или жалобы следователь или полицейское должностное лицо  было обязано расспросить  «объявителя» или «жалобщика» об обстоятельствах происшествия, предупредить о наказании за лживые доносы.

В силу ст. 312 УУС прокурору и его товарищам запрещалось требовать начала следствия без достаточных к тому оснований. Для их установления допускалось негласное полицейское «разведывание». При этом судебный следователь приступал к следствию по собственному усмотрению или когда «застигал совершающееся либо только что совершившееся преступное деяние». В случае, когда следователь не находил достаточного повода к началу следствия, он был обязан сообщить об этом прокурору или его товарищу. В случае, когда поводом к началу следствия была явка с повинной, следователю предписывалось начать следствие, однако, если признание явившегося опровергалось иными имеющимися у следователя сведениями, он оставлял явку с повинной «без последствий» и составлял протокол, копию которого передавал прокурору или его товарищу. По правилу, установленному ст. 297 УУС, судебный следователь не должен был останавливать производство следствия ввиду неустановления лица, совершившего деяние, или когда такое лицо скрылось. Производство следствия могло быть прекращено только судом и только в случае, если следователь не найдет оснований для продолжения производства следствия и испросит через прокурора разрешение окружного суда на прекращение следствия. В случае отсутствия согласия суда дело представлялось на разрешение судебной палаты (ст. 277 УУС).

Необходимо обратить внимание на то, что согласно ст. 278 УУС прокуроры и их товарищи предварительного следствия не производили.

Немаловажным видится и вопрос о моменте начала возбуждения уголовного преследования. Совершенно точно на этот вопрос ответил В.К. Случевский: «Неизбежным же уголовно-судебное производство делается с момента сосредоточения в руках следователя или суда “законных поводов” и “достаточных оснований” преследования, так что моментом стечения этих условий производства в руках следственной или судебной власти определяется и момент возбуждения уголовного преследования» [17, с. 199].

Таким образом, УУС регламентировал не отдельную стадию возбуждения уголовного дела, а поводы к начатию следствия и порядок проведения такого следствия. Предварительное следствие было разделено на дознание и следствие.

Однако уже в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1923 года (ст. 91) законодатель назвал имевшие место в УУС «поводы к начатию следствия» поводами к возбуждению уголовного дела, а глава VII кодекса именовалась «Возбуждение производства по уголовному делу», что указывало на формирование относительно самостоятельной стадии уголовного процесса.

Статья 95 УПК РСФСР 1923 года содержала требование, согласно которому, усмотрев из самого заявления или сообщения отсутствие в деле признаков преступления, органы дознания, прокурор или следователь отказывали в производстве дознания или предварительного следствия и объявляли об этом заинтересованным лицам или учреждениям. Такой отказ мог быть обжалован в суд, однако суд, усмотрев из поступившего к нему заявления или сообщения отсутствие в деле признаков преступления, не давал дальнейшего движения делу.

Наличие поводов и указаний на состав преступления в заявлении обуславливало дальнейшие действия соответствующих лиц и органов:

— органы дознания приступали к производству дознания, причем по делам, где производство предварительного следствия было обязательным, они должны были в течение суток сообщить о том следователю и прокурору;

— прокурор направлял дело для производства предварительного следствия или дознания либо непосредственно в суд;

— следователь приступал к производству предварительного следствия, о чем в течение суток сообщал прокурору;

— суд направлял дело для производства дознания или предварительного следствия либо принимал дело непосредственно для рассмотрения его по существу.

Статья 109 УПК РСФСР 1923 года наделяла следователя правом не производить предварительного следствия или ограничиться производством отдельных следственных действий, если он признает поступивший к нему материал дознания достаточно полным и дело — достаточно разъясненным. Однако такие действия, как предъявление обвинения обвиняемому, его допрос и составление обвинительного заключения были обязательными.

Следует заметить, что производство дознания и следствия было ограничено процессуальными сроками: месяц и два месяца соответственно.

Возбуждение уголовного дела М.С. Строгович называл правовым основанием для производства всех дальнейших процессуальных действий [18, с. 9].

Последующее развитие уголовно-процессуального законодательства привело к принятию УПК РСФСР 1960 года, в котором наряду с признанием стадии возбуждения уголовного дела (глава 8) вводился запрет на производство всех следственных действий до возбуждения уголовного дела, за исключением осмотра места происшествия.

По поступившему заявлению или сообщению должно было быть принято одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела; об отказе в возбуждении уголовного дела; о передаче заявления или сообщения по подследственности или подсудности.

Статья 112 УПК РСФСР 1960 года регламентировала порядок возбуждения уголовного дела: при наличии повода и основания к возбуждению уголовного дела прокурор, следователь, орган дознания, судья обязаны были в пределах своей компетенции возбудить уголовное дело. Статья 113 данного кодекса содержала правовую регламентацию отказа в возбуждении уголовного дела, а ст. 129 устанавливала момент начала производства предварительного следствия: только после возбуждения уголовного дела. Таким образом, стадия возбуждения уголовного дела, бесспорно, признавалась самостоятельной и необходимой стадией уголовного процесса.

Несмотря на значительные изменения в содержании, существует данная стадия и в УПК РФ. Однако с принятием Концепции судебной реформы 1991 года (далее — Концепция) [14] ситуация несколько изменилась, обострилось внимание процессуалистов к данной проблеме. Текст Концепции содержал положения, ставящие под сомнение необходимость данной стадии, целесообразность ее выделения в самостоятельную стадию.

Разработчики Концепции отмечали, что доследственная проверка («суррогат расследования») заявлений и сообщений о совершении преступления до возбуждения уголовного дела не соответствует «демократической направленности предлагаемых преобразований». Аргументировали авторы данные утверждения тем, что «информация добывается непроцессуальными, то есть наименее надежными в контексте уголовного судопроизводства, средствами», «сохраняется опасность существенного нарушения прав граждан на этом этапе», «отказные материалы» остаются недоступными гражданам. Кроме того, разработчики Концепции апеллировали к опыту УУС, к ст. 303. В обоснование отказа от стадии возбуждения уголовного дела приводились два весомых аргумента: достижение таких результатов, как сокращение срока фактического расследования и укрепление процессуальной формы доказывания на предварительном следствии («Прекращение дел органами расследования должно рассматриваться как нормальный (один из возможных) результат, соответствующий задачам установления истины по делу. Тогда исчезнут необходимость внепроцессуальными способами до возбуждения дела выяснять, имеет ли оно “судебную перспективу”, а также и стремление любой ценой добиваться передачи его в суд»).

Такой подход к разрешению проблем, возникающих в стадии возбуждения уголовного дела, активизировал дискуссии ученых и практиков по указанным вопросам.

Помимо научных публикаций предложения об упразднении данной стадии находят отражение и в других источниках. Так, расширенная рабочая группа экспертов, образованная при Министре внутренних дел РФ, подготовила предложения по дальнейшему реформированию органов внутренних дел Российской Федерации, назвав данный документ «Дорожной картой» (опубликована 4 февраля 2013 г. для широкого обсуждения). В пункте 4.5 этой Дорожной карты допускается «рассмотрение процессуальной модели, согласно которой по поступившему заявлению, сообщению о преступлении следователь, дознаватель, орган дознания начинают производство по уголовному делу». При этом отмечается, что «фактически возникает необходимость отказаться от института возбуждения уголовного дела в российском понимании, трансформировав его в институт начала уголовного судопроизводства. Данный институт должен включать следующую систему действий, реализуемую органами дознания на основе закона и с учетом конституционных гарантий прав человека: 1) принятие, регистрация сообщения о преступлении; 2) проверка сообщения о преступлении — собирание доказательств; 3) применение меры процессуального принуждения — задержание (сроком до 48 часов без судебного решения); 4) производство следственных действий (допрос подозреваемого, потерпевшего, свидетеля; обыск; прослушивание и запись телефонных переговоров и иных неотложных следственных действий)» [18, с. 9].

Результатом всплеска интереса к проблемам стадии возбуждения уголовного дела стали многочисленные круглые столы, конференции, масса публикаций ученых и практических работников. Изучение соответствующих материалов позволяет сгруппировать мнения в зависимости от вносимых предложений.

Одна группа ученых отстаивает точку зрения о необходимости ликвидации стадии возбуждения уголовного дела [5, с. 897—905; 6, с. 18; 7, с. 7—10; 9, с. 38—40; 10, c. 17—21; 11, с. 58]. Представители другой группы ученых придерживаются мнения о целесообразности ее сохранения [3, с. 53; 15, c. 44—48; 16, c. 35—38] или предлагают, сохранив данную стадию, внести изменения в ряд  норм, ее регламентирующих, и отказаться от ее усложнения и превращения в «квазирасследование» до предварительного расследования [1, c. 48—50; 2, c. 4—8; 4, c. 100—108; 12; 20, c. 717—724; 21, c. 41—57].

Таким образом, авторов, отстаивающих  каждую из точек зрения, немало. Практически каждый из них достаточно убедительно изложил свои доводы относительно судьбы стадии возбуждения уголовного дела.

Весомым аргументом в пользу сохранения стадии возбуждения уголовного дела является невозможность точно определить квалификацию деяния без проведения минимально достаточных проверочных действий сообщения о преступлении, т. е. подследственность дела. Кроме того, предполагаемый всплеск жалоб, вызванных применением уголовного преследования к лицам в случае начала производства расследования без возбуждения уголовного дела, парализует работу органов расследования.

Надо признать, что положения Концепции, может быть не так быстро, как было задумано ее разработчиками, но тем не менее в большинстве своем постепенно и поэтапно реализуются. Возможно, и названные положения воплотятся в ближайшее время в жизнь. Нельзя умалять роль УУС для развития отечественного уголовного процесса и его значение для формирования норм действующего законодательства — он действительно является выдающимся и непревзойденным по своей логичности и прогрессивности памятником права.

Но, как представляется, не всегда целесообразно кардинально реформировать, ломать сложившуюся структуру органов расследования и порядок производства по уголовным делам, даже апеллируя к таким значимым документам. Необходимо определиться с конечными целями реформы, оценить необходимые для ее проведения ресурсы, учесть действительное состояние бюджета государства и его первоочередных задач, имея в виду, что любое реформирование всегда чрезмерно дорого обходится бюджету.

Изменения, предлагаемые Концепцией и отражаемые в последующих, базирующихся на ее положениях документах, повлекут ломку структуры органов расследования, порядка производства по уголовным делам и  немалые материальные затраты, оправдать которые возможно лишь более значимыми целями и задачами. Из текста Концепции можно усмотреть в числе общих задач, обусловливающих изменения в уголовно-процессуальном законодательстве, такие задачи, как доступность правосудия гражданам, защита их прав, свобод и законных интересов, сокращение сроков производства по уголовным делам, снижение уровня  латентности преступлений, а в числе частных — снижение числа необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел. 

Но разве существующая сегодня стадия возбуждения уголовных дел не призвана решать указанные проблемы? Представляется, что перечисленные задачи всецело возлагаются законодателем и на данную стадию. В таком случае возникает вопрос: действительно ли упразднение данной стадии позволит быстрее и эффективнее решать поставленные задачи?

Мы придерживаемся точки зрения, что сегодня отрицать существующие проблемы в стадии возбуждения уголовного дела бессмысленно. Эти проблемы есть и их немало. Однако решать их можно посредством оптимизации действующих уголовно-процессуальных норм.

Так, вопросы о сроках возбуждения уголовного дела и в целом о сроках производства по уголовному делу в досудебной части уголовного процесса, а также о доступе граждан к правосудию и защите их прав, свобод и законных интересов  находятся в тесной связи с институтом отказа в возбуждении уголовного дела. Согласно ст. 144 УПК РФ проверка сообщения о любом совершенном или готовящемся преступлении должна осуществляться в срок не более 3 суток со дня поступления указанного сообщения с принятием по нему решения. При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном УПК РФ, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, а также освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий.

При этом руководитель следственного органа, начальник органа дознания вправе по мотивированному ходатайству соответственно следователя, дознавателя продлить до 10 суток установленный трехсуточный срок. При необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий руководитель следственного органа по ходатайству следователя, а прокурор — по ходатайству дознавателя вправе продлить этот срок до 30 суток с обязательным указанием на конкретные фактические обстоятельства, послужившие основанием для такого продления.

Надо заметить, что на практике с учетом запредельной нагрузки сотрудники органов расследования изыскивают любые основания для соответствующего продления срока проверки поступивших сообщений.

УПК РФ допускает обжалование отказа в возбуждении уголовного дела прокурору, руководителю следственного органа или в суд (ч. 5 ст. 148 УПК РФ). При этом, признав постановление органа дознания, дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, прокурор отменяет его и направляет соответствующее постановление начальнику органа дознания со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения. Заметим — срок устанавливает прокурор.

Признав отказ руководителя следственного органа, следователя в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, прокурор в срок не позднее 5 суток с момента получения материалов проверки сообщения о преступлении отменяет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, о чем выносит мотивированное постановление с изложением конкретных обстоятельств, подлежащих дополнительной проверке, которое вместе с указанными материалами незамедлительно направляет руководителю следственного органа. Признав отказ руководителя следственного органа, следователя в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, соответствующий руководитель следственного органа отменяет его и возбуждает уголовное дело либо направляет материалы для дополнительной проверки со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения. Как видим, в этом случае срок устанавливает соответствующий руководитель следственного органа.

Признав отказ в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, судья выносит соответствующее постановление, направляет его для исполнения руководителю следственного органа или начальнику органа дознания и уведомляет об этом заявителя. В данном случае срок производства дальнейшей проверки не установлен вовсе.

Наряду с этим количество таких отмен постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела УПК РФ не устанавливает. Другими словами, можно сказать, что процедура вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и постановления об отмене названного постановления может длиться бесконечно. Безусловно, сложившаяся ситуация не может свидетельствовать о соблюдении положений статей 6 и 6.1 УПК РФ.

Решение ее видится не в ломке всей структуры органов расследования и всего комплекса норм, регламентирующих порядок возбуждения уголовного дела и расследования по нему, а во введении ограничительных норм, согласно которым в случае несогласия прокурора с вынесенным по истечении 30 суток постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела он будет вправе направлять материалы проверки в соответствующий орган расследования для дальнейшего производства проверки и возбуждения уголовного дела с учетом указанных в постановлении прокурора мероприятий, проведение которых необходимо для обязательного возбуждения уголовного дела. После возбуждения уголовного дела, производства и окончания расследования по нему материалы с обвинительным заключением или актом (постановлением) поступают прокурору, который в дальнейшем утверждает данные документы, направляет уголовное дело в суд и поддерживает обвинение в суде.

При такой регламентации будет повышена ответственность прокурора за составление необоснованного постановления об отмене постановления следователя, дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела, а также ответственность за утверждение обвинительного заключения (акта, постановления) и поддержание обвинения по этим уголовным делам в суде. В свою очередь, повысится ответственность дознавателя, начальника органа дознания, следователя и руководителя следственного органа, выносящих постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

Думается, что самая острая фаза адаптации предлагаемых норм пришлась бы на первый год работы, поскольку можно предположить, что не каждое утвержденное прокурором обвинительное заключение (акт, постановление) было бы разрешено судом с вынесением обвинительного приговора. Вместе с тем оправдательные приговоры повлияли бы на более ответственное принятие соответствующих решений и органов расследования, и прокуроров, а также на формирование единообразной практики применения уголовно-процессуальных норм. 

Наряду с изложенным обращает на себя внимание терминологическая составляющая исследуемых явлений. Вторая стадия уголовного процесса имеет традиционное название «Предварительное расследование». Напомним, в УУС она именовалась «Предварительное следствие». Вполне логично, что законодатель, назвав стадию предварительным расследованием, объединил в последнем слове две его формы: следствие и дознание. Вместе с тем буквальное толкование слова «предварительное» в системе стадий уголовного процесса предполагает после «предварительного» наличие «основного» расследования. Однако, если уголовное дело имеет судебную перспективу, уголовный процесс оперирует такими дальнейшими стадиями, как подготовка к судебному разбирательству и судебное разбирательство. Очевидно, что данные термины не тождественны по смысловой нагрузке понятию «основное расследование». Таким образом, никакого «основного расследования» больше не происходит, тем самым усматривается не только неточность, но и избыточность термина «предварительное» в сочетании со словом «расследование». В этой связи более точным и верным было бы исключить из названия второй стадии уголовного процесса слово «предварительное», назвав ее «Расследование уголовного дела».

Кроме того, полагаем, что название стадии «Возбуждение уголовного дела» целесообразно изменить, закрепив за ней название «Стадия предварительной проверки». Именно «предварительной», а не «доследственной», поскольку «доследственная» проверка — термин, часто употребляемый правоприменителем, — хоть и предполагает, но не указывает на возможность производства проверки не только следователем, но и  дознавателем. Благодаря этому название стадии будет отображать ее действительное содержание — предварительную проверку сообщений о преступлениях, и указывать на предстоящую основную проверку в последующей стадии уголовного процесса — стадии расследования.

Таким образом, предлагается отказаться от упразднения стадии возбуждения уголовного дела, оставить комплекс и действующий порядок производства следственных действий, присущих стадии возбуждения уголовного дела, оптимизировать статьи 144 и 148 УПК РФ в части процедуры производства проверки сообщения после вынесения постановления прокурора об отмене постановления дознавателя, следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, а также в части обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. 

В заключение хотелось бы добавить: по какому бы пути реформирования стадии возбуждения уголовного дела ни пошел  законодатель, главное — не допустить снижения гарантий прав, свобод и законных интересов участников уголовного судопроизводства, обеспечить условия нормальной деятельности сотрудников органов расследования и прокуратуры, сохранить в сфере уголовно-процессуальных отношений те позитивные достижения, которые годами вырабатывались наукой и практикой.

Список литературы

1. Багмет А.М. О мерах по оптимизации полномочий следственных подразделений // Российская юстиция. 2015. № 1. С. 48—50.

2. Боруленков Ю.П. Доследственная проверка: за и против // Российский следователь. 2013. № 19.  С. 4—8.

3. Быков В.М. Проблемы стадии возбуждения уголовного дела // Журнал российского права. 2006. № 7. С. 53.

4. Васильев О.Л. Новый этап реформы досудебных стадий уголовного процесса. Критический анализ новелл 2013 года // Закон. 2013. № 8. С. 100—108.

5. Гаврилов Б.Я. Реализация отдельных положений Устава уголовного судопроизводства в современном досудебном производстве России // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 5. С. 897—905.

6. Гаврилов Б.Я. Реалии и мифы возбуждения уголовного дела // Уголовное судопроизводство. 2010. № 2. С. 7—10.

7. Гаврилов Б.Я. Современное уголовно-процессуальное законодательство и реалии его правоприменения // Российский следователь. 2010. № 15. С. 18.

8. Головинская И.В.  Практические  проблемы возбуждения  уголовных дел  // Российский следователь. 2007. № 10. С. 2—4.

9. Дикарев И.С. Стадия возбуждения уголовного дела — причина неоправданных проблем расследования // Российская юстиция. 2011. № 11. С. 38—40.

10. Каретников А.С., Каретников С.А. Назначение стадии возбуждения уголовного дела: декларируемое и действительное // Российский следователь. 2015. № 23. С. 17—21.

11. Кругликов А.П. Нужна ли стадия возбуждения уголовного дела в современном уголовном процессе России? // Российская юстиция. 2011. № 6.  С. 58.

12. Курс уголовного процесса / под ред. Л.В. Головко. М., 2016 // Доступ из  СПС «Консультант-Плюс».

13. Махов В.Н. Стадию возбуждения уголовного дела целесообразно поэтапно преобразовать в стадию полицейского дознания // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2014. № 3. С. 180—185.

14. О Концепции судебной реформы в РСФСР: постановление Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991 № 1801-1  // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.

15. Петров А.В. Значение и необходимость стадии возбуждения уголовного дела // Законность. 2014. № 5. С. 44—48.

16. Ряполова Я.П. Состоятельность стадии возбуждения уголовного дела для российского уголовного процесса // Российская юстиция. 2016. № 6. С. 35—38.

17. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса: В 2 ч. Ч. 2. Судопроизводство / под ред.  проф.  В.А.  Томсинова.  М., 2008. С. 199.

18. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса: В 2 т. Т. 2. М., 1970. С. 9.

19. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. Т. 1. М., 1996. С. 45.

20. Шадрин В.С. Начальная фаза уголовного процесса: от Устава уголовного судопроизводства до действующего уголовно-процессуального закона // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 4. С. 717 —724.

21. Шадрин В.С. Судьба стадии возбуждения уголовного дела // Законность. 2015. № 1. С. 41—57.