Решение ЕСПЧ как основание для преодоления в Российской Федерации нарушения права на справедливое судебное разбирательство в разумный срок

УДК 347.9:341.645

Страницы в журнале: 93-96

Т.Т. Алиев,

доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и административного судопроизводства Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина Россия, Москва tta70@mail.ru

Дается анализ некоторых решений Европейского суда по правам человека и определяется их практическая значимость для преодоления нарушений права на справедливое судебное разбирательство в Российской Федерации в разумный срок. Изучены конкретные решения ЕСПЧ и их влияние на российскую правовую систему. Особое внимание уделено рассмотрению с различных позиций такой категории, как справедливое судебное заседание в разумный срок. Делается вывод о том, что указанные решения сыграли положительную роль в реформировании системы российского процессуального права, которая нуждается в дальнейшем законодательном совершенствовании. Автором проведен анализ правовых положений решений ЕСПЧ и Гражданского процессуального кодекса РФ, выявлены и определены недостатки используемого правового инструментария.

Ключевые слова: Европейский суд по правам человека, Гражданский процессуальный кодекс РФ, судебное разбирательство.

Нарушение права на справедливое судебное разбирательство, выражающееся в несоблюдении сроков судебной процедуры, а также в длительном неисполнении судебных постановлений, занимало одно из лидирующих мест среди видов нарушений нашим государством Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее — Конвенция). Изменение ситуации, связанное с имплементацией положений Конвенции путем трансформации в российское гражданское процессуальное законодательство, можно проследить на следующих примерах.

Так, по делу «Саламатина против Российской Федерации» заявительница жаловалась на нарушение судами России положений п. 1 ст. 6 Конвенции в части права граждан на рассмотрение их дел в судах в разумный срок, указывая, что судебное заседание по ее делу о возмещении вреда, причиненного здоровью, длилось почти 4 года и 10 месяцев. По делу «Волович против Российской Федерации» заявитель жаловался на длительность судебного разбирательства, указывая, что 15 мая 1997 г. он подал исковое заявление в суд, а окончательно его спор разрешился лишь 10 октября 2003 г. (т. е. через 5,5 лет); по делу «Кудинова против Российской Федерации» заявительница жаловалась на длительность сроков рассмотрения дела, отмечая, что разбирательство длилось примерно 7 лет и 2 месяца; по делу «Романенко и Романенко против Российской Федерации» заявители жаловались на длительность рассмотрения дела, указывая, что срок судебного разбирательства составил 10 лет и 9 месяцев; по делу «Глазков против Российской Федерации» заявитель жаловался на длительность судебного разбирательства, указывая, что дело рассматривалось судами двух инстанций в течение 7 лет и 1 месяца; по делу «Коломиец против Российской Федерации» заявитель жаловался на длительность судебного разбирательства, указывая, что исковое заявление, поданное им 23 октября 1998 г., не рассмотрено до его обращения в Европейский суд, а судебное разбирательство по его делу длится более 8 лет и 8 месяцев; по делу «Никитин против Российской Федерации» заявитель жаловался на длительность судебного разбирательства, указывая, что дело рассматривалось судами двух инстанций 7 лет и 6 месяцев, и др. [3].

Анализ указанных дел показывает, что Европейский суд по правам человека (далее — Европейский суд, ЕСПЧ) к основным причинам неоправданного затягивания сроков рассмотрения дел судами Российской Федерации отнес занятость судьи в других судебных разбирательствах; длительное проведение экспертиз; затягивание судебного разбирательства заявителем путем осуществления им своих процессуальных прав.

Были отмечены и ничем не оправданные длительные перерывы. Так, по делу «Марченко против Российской Федерации» заявитель жаловался на то, что длительность судебного разбирательства по его гражданскому делу была чрезмерной, а общий период судебного разбирательства составил более 6 лет и двух месяцев.

Третьего декабря 1997 г. заявитель обратился в суд с иском к Томской районной больнице о возмещении вреда здоровью, причиненного ему халатностью медиков. 19 марта 2004 г. районный суд оставил без удовлетворения требования заявителя к больнице как необоснованные. 29 июля 2006 г. Судебная коллегия по гражданским делам Томского областного суда оставила решение суда первой инстанции без изменения. По существу рассматриваемого дела стало известно, что стороны не утверждали, что дело отличалось сложностью. Европейский суд также не усмотрел оснований для иного вывода, констатировав, что общий период судебного разбирательства длительностью более шести лет и двух месяцев не может объясняться сложностью дела. Что касается поведения заявителя, то Европейский суд отметил, что стороны пришли к единому мнению относительно неявки заявителя только один раз. Независимо от причин его отсутствия задержка, вызванная неявкой заявителя, была незначительной.

Европейский суд отметил, что задержка судебного разбирательства на срок около десяти месяцев была вызвана тем, что как минимум восемь судебных заседаний было отложено. При этом задержка судебного разбирательства по причине удовлетворения одного ходатайства заявителя об отводе судьи составила три месяца.

Судебное разбирательство трижды приостанавливалось в связи с проведением экспертиз, что повлекло общую задержку разбирательства по делу, составившую четырнадцать месяцев. Европейский суд напомнил, что в основном ответственность за задержку судебного разбирательства в связи с проведением экспертизы по делу возлагается на власти государства-ответчика. По разрешенному делу судом не было принято мер для того, чтобы избежать задержки судебного разбирательства. Он не вмешивался в работу экспертов с точки зрения сроков проведения экспертиз. Следовательно, ответственность за данный период возлагается на власти Российской Федерации.

Европейский суд также отметил, что практически двухгодичная задержка судебного разбирательства была вызвана фактом ухода в отставку двух судей. Каждый раз, когда судья уходил в отставку, судебное разбирательство по делу начиналось сначала, что требовало назначения новых судебных слушаний по делу, повторных допросов свидетелей и новой оценки доказательств по делу. Европейский суд отметил в связи с этим, что положения п. 1 ст. 6 Конвенции возлагают обязанность на договаривающиеся стороны организовать свою систему органов судебной власти так, чтобы их деятельность отвечала требованию о рассмотрении дел в разумный срок.

Еще одна задержка по делу общей продолжительностью около четырех месяцев была вызвана отсутствием судьи. Между тем спор в данном деле касался возмещения вреда здоровью, причиненного в результате медицинской халатности, поэтому данный спор требовал особого усердия со стороны национальных судов.

Принимая во внимание вопрос, с которым заявитель обратился в российский суд, а также тот факт, что гражданское дело находилось на рассмотрении суда первой инстанции более шести лет, Европейский суд пришел к выводу о том, что оно не было рассмотрено в пределах «разумного срока». Следовательно, имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции.

Итак, срок рассмотрения дела ЕСПЧ оценивает, руководствуясь следующими критериями: а) сложность дела (относительно его предмета); б) поведение сторон; в) поведение судебных властей, а также государственных властей при условии их вмешательства в процесс; г) важность предмета разбирательства для заинтересованного лица, например в области трудовых и семейных споров [3].

Несмотря на выработанные в прецедентном праве Европейского суда критерии, применяемые при любой обобщенной оценке продолжительности гражданского процесса, контрольные органы на протяжении длительного времени высказывались против применения фиксированных критериев для оценки разумности сроков разбирательства гражданских дел.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» [2], применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского суда. Постановления ЕСПЧ в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов. Особое внимание судей очередной раз было обращено на проблему соблюдения разумных сроков рассмотрения дел на семинаре-совещании, которое проводилось с 28 по 31 января 2008 г. ВС РФ совместно с Судебным департаментом при ВС РФ и Российской академией правосудия. На совещании Председатель ВС РФ В. Лебедев призвал не забывать про 30 жалоб российских заявителей в Европейский суд на нарушение именно разумных сроков рассмотрения гражданских дел.

Тридцатого сентября 2008 г. ВС РФ внес на рассмотрение Государственной Думы проект федерального конституционного закона «О возмещении государством вреда, причиненного нарушением права на судопроизводство в разумные сроки и права на исполнение в разумные сроки вступивших в законную силу судебных актов». Необходимость разработки законопроекта, по мнению В.И. Нечаева, была вызвана стремлением соблюсти положения Конституции РФ и международные обязательства, вытекающие из Конвенции. Видимо, сложившаяся ситуация могла бы еще долгое время сохраняться, пока в доктрине и практике пытались искать способы решения проблемы, если бы порочный круг не был разорван извне, когда Европейский суд, заваленный жалобами россиян на волокиту, обратил внимание нашей страны на неэффективность правосудия. Переломный момент наступил, когда Европейский суд рассмотрел дело «Бурдов против России (№ 2)» [1]. Результатом стало пилотное постановление, в котором ЕСПЧ признал, что Российская Федерация обязана принять меры общего характера, с тем чтобы в национальной правовой практике положить конец нарушению разумных сроков судопроизводства [4].

В вынесенном постановлении Европейский суд среди прочего постановил:

1) государство-ответчик обязано в течение шести месяцев создать эффективное средство правовой защиты либо комплекс средств, направленных на обеспечение быстрого и адекватного восстановления нарушенных прав и возмещения ущерба, причиненного неисполнением или задержкой в исполнении национальных судебных решений;

2) государство-ответчик должно обеспечить восстановление прав, в том числе возмещение ущерба, в течение одного года в пользу всех пострадавших от невыплаты или чрезмерных задержек в выплате государственными властями долгов по судебным решениям;

3) до принятия этих мер ЕСПЧ приостанавливает на год процедуру по делам, касающимся исключительно неисполнения или задержек в исполнении судебных решений, обязывающих государственные органы к выплате денежных сумм. Однако такое решение не препятствует полномочиям ЕСПЧ объявить в любой момент одно из таких дел неприемлемым или прекратить по нему судопроизводство в результате мирового соглашения между сторонами или урегулирования спора другими средствами на основании статей 37 или 39 Конвенции.

Отведенные Европейским судом сроки для принятия мер истекали в мае 2010 года. 30 апреля 2010 г. был принят Федеральный закон № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (далее — Закон о компенсации за нарушение разумного срока),вступивший в силу 4 мая 2010 г. В целях реализации данного закона были внесены изменения и дополнения в Кодекс РФ об административных правонарушениях, Бюджетный, Уголовно-процессуальный, Арбитражный процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы.

В гражданском процессуальном законодательстве в связи с изменениями следует отметить появление ст. 6.1 «Разумный срок судопроизводства и разумный срок исполнения судебного постановления» и гл. 22.1 «Производство по рассмотрению заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок».

Принятый закон, безусловно, своевременный и способствует реализации права на судебную защиту в национальном компетентном суде, а также значительной разгрузке Европейского суда.

Закон о компенсации за нарушение разумного срока предусматривает гарантии обеспечения права граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства, российских, иностранных и международных организаций, являющихся в судебном процессе сторонами или третьими лицами, заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора, либо являющихся должниками и взыскателями в исполнительном производстве на судопроизводство в разумный срок и права на исполнение судебного акта, предусматривающего обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, в разумный срок. В соответствии с указанным законом нарушение данных прав служит основанием для присуждения заинтересованным лицам компенсации.

Что касается самого понятия «разумный срок», то следует заметить, что законодатель в ч. 4. ст. 6.1 ГПК РФ закрепил правило, согласно которому при определении разумного срока судебного разбирательства учитываются следующие обстоятельства: правовая и фактическая сложность дела; поведение участников гражданского процесса; достаточность и эффективность действий суда, осуществляемых в целях своевременного рассмотрения дела; общая продолжительность судопроизводства по делу. Закон очертил границы разумного срока судопроизводства по гражданскому делу: от момента поступления заявления в суд первой инстанции до вынесения последнего судебного постановления по делу.

Список литературы

1. Дело «Бурдов против Российской Федерации» (№ 2): постановление ЕСПЧ от 15.01.2009 // Российская хроника Европейского Суда. 2009. № 4.

2. О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 // Российская газета. 2003. 2 дек.

3. Пашин С. Компенсация за волокиту // ЭЖ-Юрист. 2010. № 20.

4. Терехова Л.А. Книга Микеле де Сальвиа «Прецеденты Европейского Суда по правам человека»: впечатления процессуалиста // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. № 12.