Свобода оценки доказательств (принцип объективной истины) по положениям Уголовно-процессуального кодекса РФ о презумпции невиновности

УДК 343.131.7

 Страницы в журнале: 109-112

Е.В. Селина,

доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Российского университета дружбы народов Россия, Москва elena_selina@bk.ru

Анализируются принципы свободы оценки доказательств, состязательности сторон и презумпции невиновности. Отмечается неоднозначность трактовки термина «бремя доказывания» в Уголовно-процессуальном кодексе РФ. Если подмена термина «обязанность» на «бремя» носит целенаправленный характер, то получается, что в сегменте, где они не совпадают (опровержение доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого), сторона обвинения не связана юридической обязанностью, а лишь следует логической стройности своей позиции. Как представляется, относящееся к презумпции невиновности конституционное понятие «неустранимые сомнения» является более широким, чем используемый в УПК РФ термин «все сомнения, которые нельзя устранить в рамках УПК», который сужает право обвиняемого, определенное Конституцией РФ. Сформулированы предложения по изменению законодательства.

Ключевые слова: алиби, обязанность доказывания, бремя доказывания, неустранимые сомнения, презумпция невиновности, свобода оценки доказательств.

Вопросы возвращения к принципу объективной истины в уголовном процессе широко обсуждаются в российской юридической литературе, особенно в последнее время в связи с рассмотрением Государственной Думой законопроекта, посвященного проблематике данного направления. Разделение функций в уголовном судопроизводстве России, США и других западных государств рассматривается Л.В. Головко, в частности, в статье «Постсоветская теория судебного контроля в досудебных стадиях уголовного процесса: попытка концептуального переосмысления» [1]. Настоящая статья посвящена анализу данной проблемы через призму презумпции невиновности. В ней поставлены задачи проанализировать законодательство о свободе оценки доказательств и состязательности сторон, обращаясь к положениям о презумпции невиновности, закрепленным в ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса РФ, дать сравнительно-правовой анализ принципов российского и американского уголовно-процессуального права.

Американской теории свойственно изложение принципа свободы оценки доказательств посредством правил о бремени доказывания и о толковании разумных сомнений в виновности лица в пользу обвиняемого. Устанавливается, что на стороне государственного обвинения лежит бремя (обязанность) доказывания факта совершения преступления данным лицом вне разумных сомнений.

Отечественной теории доказывания, напротив, свойственно использование термина «обязанность» вместо «бремя» при доказывании, а также изложение принципа свободы оценки доказательств посредством характеристики внутреннего убеждения, которое должно быть основано на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств уголовного дела.

Вопрос о бремени или обязанности доказывания связан  с принципом презумпции невиновности. Невиновность считается установленной, пока не установлено иное, поэтому ее не нужно доказывать, а доказать необходимо виновность (если она существует в объективной реальности). Доказывать виновность подозреваемого или обвиняемого — задача государственных органов, осуществляющих уголовное преследование (одновременно — органы предварительного расследования или поддержания обвинения с полномочием отказа от обвинения в суде). Но нюансы заключаются в том, что объективная истина может выразиться в выяснении обстоятельств необходимой обороны в допустимых пределах или иных обстоятельств, исключающих преступность деяния. Возможно, преступление вообще не совершалось, хотя первоначальные признаки, свидетельствующие, как правило, о преступлениях такого рода, были зафиксированы и оценены следователем (дознавателем) правильно. Может быть, на одном человеке сфокусировались множественные совпадения, которые обязательно подлежат проверке, но в результате этот человек все же оказывается непричастным к совершению преступления (возможно, выяснив обстоятельства подделки улик против этого лица, следователь обнаружит истинного преступника).  Все это в равной мере отвечает целям органов уголовного преследования (напомним, что  одновременно они — органы предварительного расследования или поддержания обвинения с полномочием отказа от обвинения в суде), как и доказывание виновности лица в совершении преступления, в зависимости от истинной картины события, открывающейся по мере уголовно-процессуального познания.

Американская система доказывания во всей полноте проявляется только в судебном разбирательстве, поэтому распределение прав сторон  и бремени доказывания в ней — основное. В России судебному производству предшествует централизованное досудебное производство, в котором следователь (или дознаватель) закрепляет все доказательства на основе всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела. Поэтому американская формула, заменившая в действующем УПК РФ требование всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела, лишь на первый взгляд решила проблемы стороны защиты.

Собственно, фрагментом американской теории можно считать все то, чем текст уголовно-процессуального закона отличается от конституционного звучания этой нормы.

Начнем с того, что в отличие от ст. 49 Конституции РФ, в ч. 2 ст. 14 УПК РФ говорится: «Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения». При этом термин «бремя доказывания» использован то ли как синоним понятия «обязанность доказывания» (поскольку именно о ней говорится в начале ч. 2 ст. 14), то ли как принципиально иное понятие. Этимологически бремя — это не обязанность, исполнение которой можно обеспечить административными методами, а объективная необходимость, в данном случае — доказать то или иное утверждение.

Если замена термина «обязанность» на «бремя», осуществленная во втором предложении ч. 2 ст. 14 УПК РФ, носит целенаправленный характер, то получается, что в ситуации, применительно к которой первое и второе предложения не совпадают (опровержение доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого), сторона обвинения не связана юридической обязанностью, а лишь следует логической стройности своих утверждений, которым противоречат названные доводы. На создание такого эффекта, особенно перед присяжными, можно повлиять, например,  приемами риторики. Но на самом деле в российском уголовном процессе у стороны обвинения (осуществляющей одновременно функции предварительного расследования и поддержания обвинения с правом отказа от обвинения в суде) нет рискового выбора, предполагаемого термином «бремя».

Если объективно в пользу невиновности обвиняемого или подозреваемого появляются фактические сведения, то следователь также обязан фиксировать и проверять их, как и сведения, свидетельствующие в пользу обвинения.

Как известно, конкретизации обязанности доказывания посвящено новое звучание ст. 73 УПК РФ: в число этих обстоятельств наконец включены лишь подразумевавшиеся ранее обстоятельства, исключающие преступность деяния, и обстоятельства, влекущие освобождение лица от уголовной ответственности. Следует отметить, что это не все из мыслимых фактов, могущих составить «доводы, приводимые в защиту подозреваемого или обвиняемого». Для этого в ст. 73 УПК РФ нет главного — обстоятельств, свидетельствующих о невиновности и непричастности лица к совершению преступления.

Понятие «алиби», впервые вошедшее в текст уголовно-процессуального закона в 2001 году и расшифрованное в ст. 5 УПК РФ, посвященной его основным понятиям, вскоре утратило свое значение как элемента непосредственного регулирования (неконституционная ст. 234 УПК РФ была отменена) и так и не приобрело его вновь. Интересно все же, что закон до сих пор не исключил этот термин из ст. 5 УПК РФ как неиспользуемый в этом кодексе.

В этом видится назревающее полноценное использование понятия «алиби» по непосредственному назначению — регулированию перечня  обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Таким образом, для того чтобы уточнить предмет доказывания со всеми нюансами стороны защиты, в него следует включить (в случае появления к тому фактических данных) алиби и иные обстоятельства, свидетельствующие о невиновности лица в совершении преступления (в том числе непричастности к преступлению). Включив это положение в предмет доказывания, закон придал бы термину «бремя», используемому в ст. 14 УПК РФ, значение синонима слова «обязанность», что по содержанию вполне свойственно российской теории уголовно-процессуального доказывания.

Следующее отличие конституционного звучания нормы о презумпции невиновности от содержания ст. 14 УПК РФ — характеристика сомнений, которые должны толковаться в пользу обвиняемого. Согласно ст. 49 Конституции РФ, в пользу обвиняемого толкуются неустранимые сомнения в его виновности. Согласно ч. 3 ст. 14 УПК РФ указанным образом толкуются  все сомнения, которые не могут быть устранены в порядке, установленном этим кодексом.

Во-первых, обращает на себя внимание непривычное звучание этой нормы, данное в УПК РФ, в совокупности со словами о бремени доказывания (в принципе, не свойственными отечественной теории, как уже говорилось). Получается нечто сходное с американской формулой бремени доказывания вне разумных сомнений. Говорится о бремени доказывания обвинения и опровержении доводов защиты. Сразу после этого, ч. 3 начинается не с привычного «неустранимые сомнения», а с не вполне ясного «все сомнения, которые…».

В конце концов, имеющая место в действующем УПК РФ конкретизация положения о неустранимых сомнениях может быть расценена в качестве сужения прав по сравнению с Конституцией РФ. Вопрос здесь в том, какое из понятий является более широким — «неустранимые сомнения» или «все сомнения, которые нельзя устранить в рамках УПК».  Думается все же, что второе понятие является более широким, а значит — сужает право обвиняемого, определенное Конституцией РФ. Действительно, неустранимые сомнения — это те, которые невозможно устранить никакими средствами, поскольку объективно это невозможно. Ясно, что и средства, предлагаемые УПК РФ, ничего здесь изменить не в силах. Так что в этой части оба понятия совпадают. Но понятие «все сомнения, которые нельзя устранить в порядке, установленном УПК», является более широким по сравнению с «неустранимыми сомнениями»,  поскольку логически допускает, что объективно сомнения устранимы, но этому устранению препятствует установленный кодексом процессуальный порядок. Возможно ли это в действительности? Это уже другой вопрос. Об излишней формализации отечественного уголовного процесса уже много сказано, в том числе автором этой статьи, и, видимо, будет еще говориться. Но даже если исходить лишь из логического звучания, непонятно, зачем в УПК РФ включена неясная терминология, тем более в принципиальном положении, посвященном презумпции невиновности.

Наконец, отличие конституционной нормы о презумпции невиновности от нормы о ней, содержащейся в УПК РФ, состоит в том, что Конституция РФ говорит лишь об обвиняемом, а УПК РФ также о подозреваемом в ч. 2 ст. 14, где говорится об обязанности и бремени доказывания. По содержанию конституционной нормы  (ее первой части) обвиняемый — родовое понятие, включающее в себя всех, против кого выдвинут тезис о совершении преступления. Поэтому первую часть статьи о презумпции невиновности (не дополненную в УПК РФ словом «подозреваемый») можно распространить не только на обвиняемых, но и на подозреваемых, лиц, в отношении которых проводится проверка сообщения о преступлении и т. д. (см. ч. 3 ст. 49 УПК РФ о моменте допуска защитника). Словом «подозреваемый» в УПК РФ дополнена лишь вторая часть статьи о презумпции невиновности, и в этом видится еще одно подтверждение отнесения слов о бремени доказывания к нормам, посвященным предмету доказывания (в ст. 73 используются понятия «обвиняемый» и «подозреваемый»).

Переходя к предложению формулирования изменений в УПК РФ, следует отметить, что эти формулировки призваны функционально заменить положения в норме о презумпции невиновности, отличающие УПК РФ от Конституции РФ, поэтому ст. 14 УПК РФ, согласно этой концепции, должна быть изложена аналогично ст. 49 Конституции РФ, сохранив лишь ч. 4: «Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях».

Слова об алиби и иных обстоятельствах, свидетельствующих о невиновности обвиняемого, целесообразно включить в ст. 16, дополнить ч. 1 ст. 16 УПК РФ словами: «Обвиняемый и подозреваемый вправе делать заявления об алиби и иных обстоятельствах, свидетельствующих  об их невиновности, в том числе о непричастности к совершению преступления. В случае если подано такое заявление, по уголовному делу подлежит установлению наличие или отсутствие указанных обстоятельств».

В настоящей статье уже несколько раз подчеркивалось, что функция уголовного преследования в Российской Федерации не отделена от функций предварительного расследования (с правом вынесения оправдательных решений res judicata) и поддержания обвинения с правом отказа от обвинения в суде (с теми же оправдательными формулировками об отсутствии события преступления, отсутствии состава преступления и непричастности).

Данное положение существенно характеризует  российский уголовный закон с точки зрения требования объективного, полного и всестороннего исследования всех обстоятельств дела, поэтому видится необходимым его закрепление в статье о состязательности, для чего целесообразно  дополнить ч. 2 ст. 15 УПК РФ словами «Функция уголовного преследования не отделена от функций предварительного расследования и поддержания обвинения в суде». Исходя из этого, разделение функций в состязательном процессе целесообразно конкретизировать как:

— уголовное преследование,

— защита,

— судебное разрешение дела.

Наконец, ст. 17, непосредственно посвященную свободе оценки доказательств,   целесообразно дополнить, изменив ее первую часть: «Доказательства оцениваются по внутреннему убеждению лица, принимающего или предлагающего решение на основе их оценки, сложившемуся относительно объективной истинности полученных выводов, основанных на всесторонности, полноте и объективности исследования всех обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, при руководстве законом и совестью».

Подведем итоги исследования. Думается, целесообразно изложение статей 14—17 УПК РФ следующим образом.

«Статья 14. Презумпция невиновности

1. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

2. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность.

3. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

4. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Статья 15. Состязательность сторон

1. Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон.

2. Функции уголовного преследования, защиты и судебного разрешения уголовного дела отделены друг от друга. Функция уголовного преследования не отделена от функций предварительного расследования и поддержания обвинения в суде. Государственный обвинитель вправе отказаться от обвинения.

3. Суд не является органом уголовного преследования. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

4. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Статья 16. Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту

1. Подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя. Обвиняемый и подозреваемый вправе делать заявления об алиби и иных обстоятельствах, свидетельствующих  об их невиновности, в том числе о непричастности к совершению преступления. В  случае если подано такое заявление, по уголовному делу подлежит установлению наличие или отсутствие указанных обстоятельств.

2. Суд, прокурор, следователь и дознаватель разъясняют подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивают им возможность защищаться всеми не запрещенными настоящим Кодексом способами и средствами.

3. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, обязательное участие защитника и (или) законного представителя подозреваемого или обвиняемого обеспечивается должностными лицами, осуществляющими производство по уголовному делу.

4. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, подозреваемый и обвиняемый могут пользоваться помощью защитника бесплатно.

Статья 17. Свобода оценки доказательств

1. Доказательства оцениваются по внутреннему убеждению лица (должностного лица), принимающего или предлагающего решение на основе их оценки, сложившемуся относительно объективной истинности полученных выводов, основанному на всесторонности, полноте и объективности исследования всех обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, с  руководством законом и совестью.

2. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы».

Список литературы

1. Головко Л.В. Постсоветская теория судебного контроля в досудебных стадиях уголовного процесса: попытка концептуального переосмысления // Государство и право. 2013. № 9. С. 17—32.