Система оснований судебного конституционализма в Российской Федерации

Н.И. ЯРОШЕНКО,

кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и муниципального права РУДН

Статья посвящена малоисследованной в науке конституционного права России теме — основаниям судебного конституционализма. Даны авторские определения понятий «нормоконтроль», «судебный конституционализм», выявлены виды, признаки, источники судебного конституционализма, сформирована система оснований судебного конституционализма в сфере нормоконтроля.

Ключевые слова: нормоконтроль, конституционный контроль, уставный контроль, Конституционный Суд России, конституционные (уставные) суды субъектов Федерации, суды общей юрисдикции, арбитражные суды, конституционность, уставность, законность, решения судов.

System of a judicial constitutionalism in the Russian Federation

 Yaroshenko N.

The article is devoted to the little-explored in the science of constitutional law in Russia subject — the grounds of judicial constitutionalism. Given the definitions of copyright «normcontrol», «judicial constitutionalism ', identified species, signs, sources of legal constitutionalism, formed a system of legal grounds for constitutionalism in the field of normative control.

Keywords: normcontrol, constitutional review, the authorized control, the Russian Constitutional Court, constitutional (charter) courts of the Federation, general courts, arbitration courts, the constitutionality of, authorized, law, court decisions.

Конституция России 1993 года определила новый этап российского конституционализма, закрепив самостоятельность судебной власти, тем самым обозначила природу судебной власти, в том числе природу судебного нормоконтроля. Принятый 7 февраля 2011 г. Федеральный конституционный закон № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» не устранил пробел в нормативной регламентации деятельности судов России в сфере нормоконтроля и «конкурирующая» компетенция судов сохраняется. Тогда как все решения, принимаемые по итогам нормоконтроля в России, являются основанием судебного конституционализма.

Нормоконтроль будучи основанием судебного конституционализма в России играет огромное значение в современной теории и практике построения правового государства в России. Однако, как справедливо отмечает С.В. Никитин, пока достаточно сложно утверждать не только о выработке общепринятого понятия судебного контроля в сфере нормотворчества, но и наличии общих подходов в понимании этого правового явления[1]. Так, в юридической  литературе нет единого подхода к пониманию нормоконтроля.

Автор проанализировала имеющиеся точки зрения по обозначенной проблеме и выявила, что определяют нормоконтроль с точки зрения функции судебной власти В.В. Ершов, М.А. Митюков, Л.А. Морозова, С.А. Кажлаев, С.В. Никитин, В.А. Лазарева, Н.Н. Харитонова, В.П. Кашепов: как форму осуществления судебной власти — Д.Б. Катков, Е.В. Карчиго,А. Павлушина, Е. Уксусова, О.В. Анцифирова; формулируют авторское определение нормоконтроля В.М. Лебедев, А.Л. Кононов, Д.Н. Во-роненков, Е.К. Замотаева. 

Учитывая, что нормоконтроль осуществляется разными субъектами, на разных уровнях и в отношении разных объектов, автор считает более полным определять нормоконтроль как деятельность уполномоченных органов государственной власти (должностных лиц) по установлению, поддержанию, упрочнению, восстановлению законности, уставности и конституционности с учетом ратифицированных международно-правовых норм, которая выражается в проверке соответствия акта нормативному акту большей юридической силы или в проверке специальных действий правового характера, а при необходимости — в пресечении нарушений законодательства и привлечении виновных к конституционно-правовой ответственности. В узком смысле под нормоконтролем можно понимать только контроль за нормами права, а в широком смысле — контроль за нормативными и ненормативными правовыми актами и специальными действиями правового характера.

Признаки нормоконтроля следующие:

1) деятельность только органов власти федерального, регионального и местного уровней;

2) деятельность осуществляют компетентные государственные органы (должностные лица), наделенные надзорными, контрольными и иными властными полномочиями по отмене неконституционных или незаконных положений акта или о постановке вопроса об отмене акта (суды общей юрисдикции, арбитражные суды, органы прокуратуры и др.);

3) полномочия, основы организации и деятельности определены в Конституции РФ (в ст. 118, 126, 127, 129) и детализированы в специальных законах (ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации», ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» и др.);

4) нормоконтроль обеспечивает законность — соответствие нормативному акту большей юридической силы, кроме Конституции РФ, Конституции (Устава) субъекта Федерации, конституционный контроль конституционность — соответствие Конституции России или Конституции субъекта Федерации с учетом ратифицированных международно-правовых норм, уставный контроль — уставность, т.е. соответствие Уставу субъекта Федерации. Вопросы конституционности акта в зависимости от объекта конституционного контроля рассматривает Конституционный Суд РФ или конституционные суды субъектов Федерации, вопросы о законности — арбитражный суд или суд общей юрисдикции, включая военные суды, вопросы уставности — уставные суды субъектов Федерации.  В литературе высказана точка зрения о том, что «законность трансформируется в конституционность»[2], но по нашему мнению, эти понятия самостоятельны. Они взаимосвязаны и представляют собой различные уровни обеспечения общего явления — верховенства Конституции РФ и федеральных законов. «Конституционность — явление более высокого правового порядка, чем законность»[3].

Автор разделяет точку зрения С.С. Алексеева, который под законностью понимает требование строжайшего, неукоснительного претворения в жизнь действующего права, закона. С.С. Алексеев характеризует его общеобязательность — категоричность, непременность строжайшего, неукоснительного соблюдения, претворения в жизнь действующих юридических норм[4]. Законность выражается в требованиях не только исполнения права, но и: а) верховенства законов по отношению ко всем иным правовым актам; б) равенства всех перед законом; в) обеспечения для всех субъектов полного и реального осуществления субъективных прав; г) независимого и эффективного правосудия, эффективной работы всех правоохранительных органов[5]. В литературе употребляются термины, как конституционная законность, так и конституционность, но применимо к конституционному контролю как разновидности нормоконтроля следует говорить о конституционности актов и специальных действий правового характера, хотя термины «конституционная законность» и «конституционность» равнозначны.

По справедливому замечанию Н.В. Витрука, конституционность есть система реально действующего права, обеспечивающая наличие правовой конституции, ее верховенство и прямое действие на всей территории государства, а также ее обеспечение и охрану (защиту)[6];

5) нормоконтроль — это деятельность, осуществляемая не только судебными органами в виде правосудия, но и в виде контроля или надзора иными уполномоченными государственными органами. По мнению С.В. Никитина, судебный нормоконтроль реализуется в рамках особой юридической процедуры, которая называется судебным оспариванием нормативных актов[7],  в случае осуществления нормоконтроля органами прокуратуры в виде прокурорского надзора, эта процедура называется опротестованием или обжалованием;

6) объекты нормоконтроля — не только нормативные и ненормативные правовые акты, но и специальные действия правового характера (споры о компетенции, договоры, имеющие публично-правовой характер, и др.);

7) нормоконтроль выражается в пресечении нарушений законодательства, разрешении и устранении коллизий. В.М. Шакун считает, что под механизмом разрешения коллизий в конституционно-правовой сфере следует понимать комплексную систему конституционно-правовых средств, направленных на предотвращение возникновения, устранение, разрешение коллизий, и обеспечивающих внутреннее единство и стабильность правовой системы, ее гармоничное развитие[8]. Но наиболее совершенным способом рассмотрения и разрешения коллизий являются судебные процедуры[9].  Можно утверждать, что нормоконтроль — это один из способов устранения коллизий в нормотворческой сфере;

8) нормоконтроль является основой в привлечении виновных к конституционно-правовой ответственности, то есть выполняет частную и общую превенцию[10];

9) основание формирования судебного конституционализма в России;

10) в решениях Конституционного Суда РФ, конституционных (уставных) судов, судов общей юрисдикции и арбитражных судов по результатам нормоконтроля интерпретированы ратифицированные международно-правовые нормы и нормы Конституции России как форма ее развития.

Выявим виды нормоконтроля как основания судебного конституционализма: 1) в зависимости от суда — нормоконтроль, осуществляемый Конституционным Судом России, конституционными (уставными) судами субъектов Федерации, арбитражными судами, судами общей юрисдикции, административными судами (которые пока еще не созданы в России); 2) по территории распространения — нормоконтроль на федеральном, региональном и муниципальном уровнях; 3) по количеству лиц при проведении нормоконтроля — единоличный, комплексный (несколько специалистов в разных сферах), коллегиальный (несколько специалистов из одной сферы); 4) по проверяемым объектам можно выделить нормоконтроль правовых актов или специальных действий правового характера; 5) по отрасли права (законодательства) — уголовное, семейное, жилищное, трудовое и т.д.; 6) по инициатору нормоконтроля — должностное лицо, государственный орган, физическое либо юридическое лицо; 7) как форма развития: 1) Конституции РФ, 2) конституции (устава) субъекта Федерации, 3) федерального законодательства, 4) регионального законодательства, 5) местного нормотворчества; 8) в зависимости от критерия оценки — нормоконтроль судов общей юрисдикции и арбитражных судов на предмет законности и конституционный контроль Конституционного Суда РФ либо конституционных (уставных) судов субъектов Федерации на предмет уставности или конституционности.

При этом систему источников конституционно-правового обеспечения судебной власти в сфере нормоконтроля составляют ратифицированные Российской Федерацией международно-правовые нормы, Конституция РФ, Декларация о государственном суверенитете РСФСР, федеральные конституционные законы, федеральные законы (в том числе кодексы), закон «О судоустройстве РСФСР», Конституции (Уставы) субъектов Федерации и Законы субъектов Федерации «О конституционных (уставных) судах субъектов Федерации», также Постановления и Определения Конституционного Суда России с позитивным содержанием, принятые с 1995 года, содержащие правовые позиции по вопросам нормоконтроля и не исполненные до сих пор, но вносящие ясность в разграничение компетенции между судами России. Анализ стенограмм, материалов и документов Конституционного совещания 1993 года в 20 томах, а также анализ более 70 Постановлений и Определений Конституционного Суда РФ с позитивным содержанием по вопросам нормоконтроля с 1995 года свидетельствует о наличии исторических аспектов различия федерального и регионального конституционного контроля, уставного контроля и нормоконтроля, осуществляемого арбитражными судами и судами общей юрисдикции, все решения которых образуют систему оснований судебного конституционализма в России. Конституционность, уставность и законность есть базовые категории отличия видов нормоконтроля, которые самостоятельны, взаимосвязаны и представляют собой различные уровни обеспечения верховенства права в России.

Судебная интерпретация Конституции России и воплощение ее положений в решениях Конституционного Суда РФ, конституционных (уставных) судов субъектов Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов свидетельствуют о появлении с начала 90-х годов в нашей стране судебного конституционализма как разновидности российского конституционализма. Хотя в литературе есть точка зрения о том, что идейно-теоретические истоки российского конституционализма были еще в доконституционный период, к которым относятся идеи дворянского конституционализма (например, проекты конституционных преобразований графа Н.И. Панина в XVIII в.); конституционные идеи просветителей (в частности, С.Е. Десницкий об учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи[11]); правительственный или придворно-бюрократический конституционализм[12];  либеральные демократические идеи государственного устройства, соотношения власти и свободы (с именами их представителей Б.Н. Чичерина, Б.А. Кистяковского, С.А. Котляревского, П.И. Новгородцева, В.М. Гессена, Н.М. Коркунова и др.)[13]. Тот факт, что Россия на протяжении длительного исторического периода не имела своей конституции как основного закона государства, отнюдь не свидетельствует о том, что она находилась вне мирового конституционного прогресса. Также нельзя недооценивать социальные начала конституционализма, которые являются не только его материальной основой, но наряду с нормативно-правовым компонентом — и важной составляющей, имманентной характеристикой реального, а не иллюзорного конституционализма[14].

В литературе сформулированы разные понятия судебного конституционализма. Так, Н.С. Бондарь считает, что судебный конституционализм может быть представлен как политико-правовой режим судебного обеспечения верховенства права и прямого действия Конституции, безусловного судебно-правового гарантирования конституционных ценностей на основе баланса власти и свободы, частных и публичных интересов, единства социокультурных и нормативных правовых факторов конституционализации экономического, социального, политического развития России как демократического правового государства. При этом только Конституционный Суд России — хранитель и преобразователь российского конституционализма.

Признаки судебного конституционализма он выделяет следующие: 1) системно-всеобъемлющий характер, 2) корректирующий характер, 3) характерность развитых правовосстановительных начал, 4) субъект и инициатор процесса конституционализации правовых норм является гражданин, человек как носитель прав и свобод, как податель конституционной жалобы[15].

И.А. Кравец под судебным конституционализмом понимает «совокупность решений органов конституционного правосудия и отраженных в них правовых позиций по конституционно-правовым вопросам, выделяя следующие компоненты: конституционную герменевтику, конституционное судопроизводство как процессуальную основу формирования судебного конституционализма, правовые позиции Конституционного Суда РФ как материальное воплощение судебного конституционализма»[16].

Однако автору видится, что указанные понятия судебного конституционализма не соответствует правовой природе нормоконтроля и позволяет судить о судебном конституционализме однобоко, только через деятельность Конституционного Суда РФ. Поэтому более верным следует рассматривать судебный конституционализм как разновидность российского конституционализма и это есть совокупность всех решений судов, принятых по результатам нормоконтроля в России, содержащим не только правовые позиции Конституционного Суда РФ, но и правовые позиции конституционных (уставных) судов субъектов Федерации, выводы судов общей юрисдикции и арбитражных судов по установлению истины по делу и  интерпретацию ратифицированных международно-правовых норм и норм Конституции России как демократического правового государства.

По мнению автора, признаки судебного конституционализма следующие: 1) охватывающий характер, включающий в себя все отношения в публично-правовой сфере; 2) исправление ошибок нормотворческого органа; 3) характерность обязательной защиты и восстановления нарушенных прав и свобод физических и юридических лиц, государственных или общественных интересов; 4) элемент верховенства права, прямого действия Конституции России и построения правового государства;

5) содействие установлению режима законности, уставности и конституционности в стране; 6) деятельность осуществляется  в особом процессуальном порядке только судебными органами (Конституционный Суд России, конституционные (уставные) суды субъектов Федерации, арбитражные суды, суды общей юрисдикции) в виде нормоконтроля; 7) содействующие деятельности активный и пассивный субъекты. Активным субъектом  являются не только граждане или человек как податель конституционной жалобы, но и государственные органы (должностные лица), инициирующие процедуру нормоконтроля, пассивным — орган государственной власти, орган государственной власти субъекта Федерации, орган местного самоуправления или их должностные лица, чьи правовые акты либо действия правового характера обжалуются;  8) итог деятельности в виде решения, постановления, определения суда; 9) составляющие судебного конституционализма — правовые позиции судов конституционной юстиции, выводы судов общей юрисдикции либо арбитражных по установлению истины по делу и интерпретации ратифицированных международно-правовых норм и норм Конституции РФ как формы ее развития.

К системе оснований судебного конституционализма в России в сфере нормотворчества относятся решения, принятые по результатам деятельности Конституционного Суда РФ, конституционных (уставных) судов субъектов Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов в виде нормоконтроля на федеральном, региональном и местном уровнях. Нормоконтроль как одна из форм деятельности конституционных (уставных) судов субъектов Федерации есть основание судебного конституционализма в России на региональном уровне, но проблема «конкурирующей» компетенции судов России в сфере нормоконтроля также зависит от неясности содержания статьи 73 Конституции РФ.

Расширение компетенции конституционных (уставных) судов и объектов нормоконтроля на основании статьи 73 Конституции РФ не изменит того факта, что органы регионального конституционного контроля осуществляют формально-юридическую защиту конституций (уставов) субъекта Федерации, поскольку не разрешают окончательно правовой спор по существу ввиду возможности отмены их решений в Конституционном Суде РФ при изменении предмета обращения.

Для более эффективной деятельности судебной власти в России и устранения «конкурирующей» компетенции необходимо разграничить компетенцию в сфере судебного нормоконтроля, исполнив Постановления и Определения с позитивным содержанием Конституционного Суда РФ и учесть критерии отличия конституционного контроля, уставного контроля и нормоконтроля в виде конституционности, уставности и законности.

Библиография

1 Никитин С.В. Судебный нормоконтроль в гражданском и арбитражном процессе: вопросы теории и практики: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М.,  2010. — С. 3-4.

2 Конституция и закон: стабильность и динамизм (серия «Конфликт закона и общества») / отв. ред.  Козимирчук В.П. — М., 1998. — С.147.  (Автор главы VIII — Варламова Н.В.).

3 Кравец И.А. Российский конституционализм: Проблемы становления, развития и осуществления. — СПб., 2005. — С. 259.

4 Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения.  — М., 2002. —  С. 392, 393.

5 Алексеев С.С.  Государство и право. Начальный курс. — М., 1996. — С. 78,79.

6  Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.). — М., 2001. — С. 58.

7 Никитин С.В. Судебное производство по делам об оспаривании законности актов нормативно-правового характера //  Судебное рассмотрение административных дел: правовая реальность и перспективы развития: Пособие для судей. / науч. ред. Скитович В.В. — М., 2002. — С. 140.

8 Шакун В.М. Коллизии в конституционном праве Российской Федерации: Автореф. дис. … кандид. юрид. наук. -Челябинск, 2005. — С. 11.

9  Коллизионное право: Учебное и научно-практическое пособие / Ю.А. Тихомиров. — М., 2000. — С. 126.

10  Ярошенко Н.И. Нормоконтроль: конституционно-правовые основы и роль в механизме реализации конституционно-правовой ответственности. — Пермь: Книжный формат, 2010. — С. 14-16.

11 Грацианский П.С. Конституционные идеи и проекты в России // История буржуазного конституционализма XVII— XVIII вв. — М., 1983. — С. 239-258.

12 Скриплев Е.А. Конституционные идеи и проекты в России // История буржуазного конституционализма XIX в. — М., 1986. — С. 210-225.

13 Секеринский С.С., Шелохаев В.В. Либерализм в России. Очерки истории середины XIX—начала XX вв. — М., 1995; Нарежный А.И. Проблема конституционализма в русской консервативно-либеральной мысли второй половины XIX в. — Ростов н/Д., 1999; Мамитова Н.В. Либеральные концепции конституционного государства в России (конец XIX — начало XX веков). — М., 2001.

14 Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. — М.: Норма; ИНФРМА-М, 2011. — С.21-24.

15  Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. — М.: Норма; ИНФРМА-М, 2011. — С. 113-118.

16  Кравец И.А. О понятии судебного конституционализма // Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. статей. — Ч. 46 / Ред. М.М. Журавлев, А.М. Барнашов, В.М. Зуев. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2010. — С. 58-59.