Системный подход к модернизации института исправления осужденных к лишению свободы

УДК 343.8 

Страницы в журнале: 136-143

В.Д. ИСМАИЛОВ

соискатель ученой степени кандидата наук Чеченского государственного университета, судья Верховного суда Чеченской Республики e-mail: allmg@mail.ru

Исследуется системный подход к модернизации института исправления осужденных к лишению свободы; анализируются точки зрения различных ученых на понятие «системный подход».

Ключевые слова: система, подход, институт, право, осужденные к лишению свободы.

Systems approach corrections to the modernization of the institute sentenced to imprisonment

Ismailov V.

We study a systematic approach to the modernization of the Institute correct sentenced to imprisonment; analyzed in terms of various scholars on the concept of “systems approach”.

Keywords: system approach, the institution, law, sentenced to imprisonment.

Cложившаяся вокруг института исправления осужденных к лишению свободы противоречивая ситуация актуализирует вопрос о его модернизации, если, конечно, понимать модернизацию как «изменение, усовершенствование, отвечающее современным требованиям»[1]. В этой связи весьма важно определить алгоритм оптимального варианта модернизации. Попытаемся посредством анализа системного подхода установить метод, позволяющий привести правовую базу, обеспечивающую функционирование различных направлений института исправления осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, к упорядоченному взаимодействию, к системе.

Являясь эффективным способом мыслительной деятельности[2], методологическим направлением в науке[3], системный подход широко используется в разнообразных отраслях знания, в том числе в праве. Д.А. Керимов еще в начале 1970-х годов заметил, что «системный подход к познанию, в частности, правовых явлений» имеет «исключительно важное теоретическое значение», поскольку позволяет «вскрыть внутреннее единство права, органическую взаимосвязь и гармоническое взаимодействие частей, его составляющих»[4].

Развиваясь и совершенствуясь, системный подход занимает прочные позиции и у современных исследователей правовых явлений. Например, О.А. Бастрыкина применила системный подход в ходе изучения системообразующих связей внутреннего содержания права[5], А.В. Сидоров — в деле борьбы с тяжкими и особо тяжкими преступлениями[6], Л.И. Мурзина — при построении системы криминологических мероприятий и уголовно-правовых средств[7].

Прежде чем приступить к реализации гипотезы модернизации института исправления осужденных к лишению свободы посредством системного подхода, следует, как представляется, из всего многообразия концепций, сформировавшихся в пределах общей теории систем, выделить ту, которая станет действенным инструментом в наших исследованиях.

Возникновение системных идей, представляющих «собой нечаянные интуитивные открытия тех или иных выдающихся ученых, философов и мыслителей»[8], мы наблюдаем еще в античный период. «По сути, уже Евклид строил свою геометрию как систему, и именно такое изложение ей придал Платон»[9]. Причем в древней философии чаще всего использовался термин «целое». Древнеримский философ и оратор Марк Туллий Цицерон утверждал: «…достойно восхищения больше всего то, что мир так устойчив и представляет собой неразрывное целое, настолько приспособленное к сохранению своего существования, что более приспособленного невозможно и вообразить себе»[10]. Термин «система» использовался реже. Например, Эпикур применил его для характеристики системы знаний, Аристотель — для создания первой философской системы, в которой систематизировал знания античного мира[11].

В период Средневековья формируются основные категории философии системного видения мира: «целостность», «часть» и «целое». Ю.П. Сурмин полагает: «Изнурительные схоластические споры средневековых философов и теологов, их стремление систематизировать христианское учение в немалой степени способствовали открытиям ряда философских категорий, гносеологическому осмыслению целостности»[12].

В эпоху Возрождения, в условиях развития идей древних мыслителей о целостном восприятии человеком действительности, единство и целостность природы становятся основополагающим тезисом философских доктрин. Например, Б. Телезио «вплотную приближается к постижению принципа самодвижения, который реализуется в пассивной, как бы мертвой материи, за обладание которой борются активные начала»[13].

В Новое время начинается «серьезная разработка проблемы системности знания с осмыслением понятия “система”»[14]. В философских работах делается попытка придания понятию «система» четкости и привязки его к определенной области знания. Так, И. Кант применяет понятие «система» к космическим образованиям и тем самым онтологизирует его. Вместе с тем он употребляет эту дефиницию и в гносеологическом смысле, понимая под системой единство многообразных знаний, связанных общей идеей. И.Г. Фихте, считая предпосылкой практической философии научно разработанную теоретическую систему, науку о науке, развил систему категорий бытия и мышления. Признавая системность научного знания, И.Г. Фихте сводил ее к системности формы, а не содержания. Франсуа Мари Шарль Фурье обосновал идею взаимосвязанности и гармонии социальных систем[15].

 Однако системный подход как направление науки в большей или меньшей связи с диалектикой формируется со второй половины XIX века[16]. Первым, кто создал целостную систему знаний об обществе, где системность становится системным подходом, методом научного познания, был К. Маркс. Правда, он специально не исследовал системность. Будучи противником построения абстрактных систем, он чаще пользовался термином «организм», широко применяя основные понятия системного подхода. Идеи системности были распространены К. Марксом на общество и его подсистемы. В то же время идею системного подхода развивает и обосновывает Ф. Энгельс. Он формулирует важнейшие положения системного мировоззрения, например: представление об объективном мире как бесконечно большой, вечной, неоднородной и саморазвивающейся системе; наличие всеобщей объективной взаимосвязи и взаимообусловленности в природе; обоснование идеи организации как на уровне природы, так и на уровне общества; рассмотрение взаимодействия между элементами на базе механизма притяжения и отталкивания; круговорот материи как форма всеобщего взаимодействия и направленного развития; положение о критических точках, в которых происходит перестройка объектов и переход их из одного качества в другое[17].

Тем не менее система категорий, сложившаяся в философии к началу XX века, оказалась недостаточной для анализа научных, социальных и технических проблем, возникших вследствие исследований в различных областях знания. «Потребовалась разработка новых понятий, которые по уровню общности и функциям в познании приближались к философским категориям. Развивается системный подход как своеобразная методология познания и способ организации практической деятельности. Возникают соответствующие теоретические конструкции…»[18] Так, в нашей стране системное направление в управлении стал развивать известный русский экономист, философ и политический деятель А.А. Богданов, приобретший широкую известность после того, как в 1897 году увидел свет его труд «Краткий курс экономической науки»[19].

В другой работе А.А. Богданов всеобщую организационную науку называет тектологией[20], что в переводе с греческого означает «учение о строительстве», а термин «строительство», в свою очередь, является синонимом для современного понятия «организация». Ю.П. Сурмин отмечает: «Тектология Богданова — это общая теория организации и дезорганизации, наука об универсальных типах и закономерностях структурного преобразования любых систем»[21].

Некоторые исследователи считают, что именно А.А. Богданов в пределах тектологии предложил первый вариант общей теории систем[22]. Однако, как заметил А.И. Уемов, «Богданов создавал свою Тектологию как общую теорию организаций. Организация и система не совсем одно и то же. Конечно, организовывать можно только системы. Однако организацию нельзя отождествлять с системой. Это, скорее, действие — создание системы, но систему можно рассматривать и непосредственно, вне процесса ее организации. <…> ...организацию можно рассматривать и в другом смысле — как некоторый аспект, мы будем говорить — дескриптор, имеющий место в любой системе. И лишь иногда организация совпадает с системой»[23].

Как бы то ни было, «системный подход в форме теоретической концепции под названием “общая теория систем” возник как реакция на исключительно бурный рост аналитических подходов в науке, все более и более удаляющих творческую мысль от того, что длительное время называлось проблемой целостного организма»[24].

В конце 1940-х годов австрийский биолог и философ Л. фон Берталанфи выдвигает программу построения общей теории систем, а в 1954 году организует международное общество по разработке общей теории систем[25].

Широко используя достижения таких новых наук, как кибернетика, термодинамика неравновесных процессов и синергетика, Л. фон Берталанфи пытается синтезировать научное знание посредством выявления изоморфизма (схожести) законов, установленных в разных областях научного исследования, как природы, так и общества. При этом он применяет два основных метода. Первый метод — эмпирико-интуитивный, в соответствии с которым изучаются реально существующие, непосредственно наблюдаемые системы и на основе анализа таких систем делаются обобщения, претендующие на роль общей теории систем. Второй метод, предлагаемый Л. фон Берталанфи, — обратный первому, когда рассматривают множество всех мыслимых систем и затем сокращают их число до нескольких более или менее приемлемых, рациональных[26]. В результате он определяет систему как «комплекс элементов, находящихся во взаимодействии»[27].

С одной стороны, дефиниция Л. фон Берталанфи заняла прочные позиции в общей теории систем, точнее, легла в качестве основы как в дальнейших исследованиях, так и в различных словарях и справочниках. Например, в философском словаре мы находим, что система — это «совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих определенную целостность, единство»[28]; в энциклопедическом словаре — «множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, образующих определенную целостность, единство»[29].

Преимущественно на эти дефиниции опираются многие исследователи системы исправления осужденных к лишению свободы. К примеру, М.П. Стурова, соотнося понятие «воспитательная система» с термином «исправительно-трудовая система», определяет воспитательную систему как прямые и опосредованные воспитательные отношения и связи элементов, ее составляющих, образующие некоторую целостность[30]. Аналогичны подходы и других авторов[31].

С другой стороны, дефиниция системы, сформулированная Л. фон Берталанфи, подвергается серьезной критике. А.И. Уемов утверждает: «Теория Берталанфи, ориентирующаяся на его определение, не является общей теорией систем. В лучшем случае это — общая теория взаимодействий». В своем заключении А.И. Уемов опирается на наиболее типичную ошибку — слишком узкое определение, т. е. когда «дефиниенс определения не охватывает всего того множества объектов, которые рассматриваются как системы в рамках той или иной системной интуиции»[32]. По мнению П.К. Анохина, «термин “общая”, примененный к теории систем Берталанфи, не имеет достаточного логического обоснования. <…> Это чрезвычайно ограничивает ее конструктивное использование в научно-исследовательском процессе»[33]. Поэтому, опираясь на точку зрения Л. фон Берталанфи либо на созданные на его основе иные подходы к системе, исследователь заранее обрекает себя на неуспех.

Есть еще одна важная сторона подхода Л. фон Берталанфи. «Сделав особый акцент не на том, что целое состоит из частей, а на том, что поведение и свойства целого определяются взаимодействием его частей», он «превратил понятие в основу нового, преимущественно синтетического взгляда на мир»[34].

Более того, наряду с А.А. Богдановым, Л. фон Берталанфи заложил основу, точнее, дал методологический ориентир дальнейшим системным исследованиям. Именно вслед за его публикацией исследователи представили то многообразие подходов к системе, о котором мы упоминали выше. Приведем наиболее интересные подходы для предмета нашего исследования. Так, Р. Акоф представил систему как любую сущность, концептуальную или физическую, которая состоит из взаимодействующих частей[35]. Критикуя Л. фон Берталанфи, он «полагает, что общая теория систем возможна не как предметная — об окружающем нас мире, а лишь как некоторая метатеория, т. е. теория о теориях»[36].

У.Р. Эшби говорил о системе как о любой совокупности переменных, которую наблюдатель выбирает из числа переменных, свойственных реальной «машине»: «поскольку всякая реальная “машина” имеет бесконечное число переменных, из которых разные наблюдатели (с различными целями) могут, исходя из своих соображений, делать бесконечное число различных выборов, сначала должен быть дан наблюдатель (или экспериментатор); тогда систему можно определить как любую совокупность переменных, которые он выбирает из числа переменных, свойственных реальной “машине”»[37]. Таким образом, этот список, составленный наблюдателем, совершенно отличен от комплекса свойств реальной «машины». Поэтому под системой У.Р. Эшби понимает «такую абстрактную, а не реальную “машину”»[38].

Определение системы Л.А. Блюменфельда отличается жесткостью ограничений. «Он дает целый набор определенностей, который можно рассматривать как одну интегральную определенность»[39]. Так, система, по Л.А. Блюменфельду, это «совокупность любым способом выделенных из остального мира реальных или воображаемых элементов. Эта совокупность является системой, если: 1) заданы связи, существующие между этими элементами; 2) каждый из элементов внутри себя считается неделимым; 3) с миром вне системы система взаимодействует как целое; 4) при эволюции во времени совокупность будет считаться одной системой, если между ее элементами в разные моменты времени можно провести однозначное соответствие. Соответствие должно быть именно однозначным, а не взаимнооднозначным. Упорядоченность во времени не является обязательным признаком; если есть дивергенция, можно считать одной системой, а можно выделить в системе подсистемы»[40].

По мнению К. Черри, система — это целое, составленное из многих частей, — ансамбль признаков. В широком смысле он представляет систему как «любое явление, описываемое на языке большого количества переменных»[41]. При этом «”ансамбль признаков” — это значит, что признаки объединены определенным отношением, позволяющим говорить об ансамбле»[42]. Вопрос только состоит в том, каким образом объединены эти признаки?

В развитие понятийного аппарата системы внесли свой вклад и отечественные исследователи. Так, А.И. Уемов, создатель собственной школы теории систем, определил систему через понятия «вещи», «свойства», «отношения» и предложил двойственные определения. В одном из них свойства характеризуют элементы (вещи), а в другом — связи (отношения)[43]. А.И. Уемов утверждает: «Можно дать определение системы как множества объектов, на котором реализуется определенное отношение с фиксированными свойствами. Двойственным ему будет определение системы как множества объектов, которые обладают заранее определенными свойствами с фиксированными между ними отношениями»[44].

В.Н. Садовский определил систему через качественно установленную совокупность «взаимосвязей и элементов, образующих единое целое, способное к взаимодействию с условиями своего существования». Системой он называет «упорядоченное определенным образом множество элементов, взаимосвязанных между собой и образующих некоторое целостное единство»[45].

В.Г. Афанасьев, опираясь на одну ведущую категорию — «целостность», рассуждает о системе таким образом: «Следует определять целое, целостную систему как совокупность объектов, взаимодействие которых обусловливает наличие новых интегральных качеств, не свойственных образующим ее частям компонентам. <…>Целостная система — это такая система, в которой внутренние связи частей между собой являются преобладающими по отношению к движению этих частей и к внешнему воздействию на них»[46].

Приведенные выше определения системы, разные по своему содержанию, страдают, подобно определению Л. фон Берталанфи, одним и тем же недостатком. Как показывают исследования П.К. Анохина, «взаимодействие, взятое в его общем виде, не может сформировать системы из “множества компонентов”. Следовательно, и все формулировки понятия системы, основанные только на “взаимодействии” и на “упорядочении” компонентов, оказываются сами по себе несостоятельными»[47].

Поэтому исследователи процесса исправления осужденных к лишению свободы, например, С.А. Ветошкин[48] и М.П. Стурова[49], взяв за основу понятие системы, построенное только на «взаимодействии» и на «упорядочении» компонентов, заранее обрекают себя на неэффективную работу. В эту проблему необходимо ввести некоторые дополнительные аспекты, которые придали бы понятию системы исправления осужденных к лишению свободы «конкретные механизмы организованного целого, детерминистически достоверного и логически понятного»[50].

В пределах общей теории систем с целью решения данной проблемы мысль исследователей была направлена на поиск «фактора, который из множества компонентов с беспорядочным взаимодействием организует “упорядоченное множество” — систему»[51], — системообразующего фактора.

Анализ показывает, что ряд исследователей в качестве системообразующего фактора выделяли цель. Например, Ф.Е. Темников, говоря о системе как об организованном множестве, утверждал, что цель появляется при раскрытии понятия «организованное»[52]. По В.И. Вернадскому, «система — совокупность взаимодействующих разных функциональных единиц (биологических, человеческих, машинных, информационных, естественных), связанная со средой и служащая достижению некоторой общей цели путем действия над материалами, энергией, биологическими явлениями и управления ими»[53]. В.Н. Сагатовский определил систему как «конечное множество функциональных элементов и отношений между ними, выделяемое из среды, в соответствии с определенной целью в рамках определенного временного интервала»[54].

Следуя этому посылу, некоторые исследователи, например, В.И. Белослудцев, выделяют целевую направленность системы исправления осужденных к лишению свободы, определяя при этом цель в качестве элемента данной системы[55]. Однако здесь цель вступает в противоречие с результатом: В.И. Белослудцев говорит об исправлении как о цели, а законодатель в ст. 9 УИК РФ — как о результате.

Цель — это предвосхищение сознания результата, на достижение которого направлены действия[56]. И. Кант писал: «То, что служит воле объективным основанием ее самоопределения, есть цель»; соответственно, «то, что содержит только основание возможности поступка, результат которого составляет цель, называется средством»[57]. Иначе говоря, цель — это идеальное предвосхищение результата деятельности, а деятельность — сложный процесс осуществления цели, выбора оптимального пути среди возможных альтернатив и планирования деятельности. Таким образом, цель к получению какого-либо результата «возникает раньше, чем может быть получен сам результат. Причем интервал между этими двумя моментами может равняться и минуте, и годам»[58]. Поэтому не цель может выступать системообразующим фактором, а полезный в каком-то отношении результат.

Впервые это выявил П.К. Анохин — создатель концепции функциональной системы. Его исследования показали: «результат является неотъемлемым и решающим компонентом системы, инструментом, создающим упорядоченное взаимодействие между всеми другими ее компонентами». Во-первых, результат представляет собой органическую часть системы, оказывающую решающее влияние как на ход ее формирования, так и на все ее последующие реорганизации. Во-вторых, наличие вполне определенного результата как решающего компонента системы делает недостаточным понятие «взаимодействие» в оценке отношений компонентов системы между собой. Именно результат отбирает все адекватные для данного момента степени свободы компонентов системы и фокусирует их усилие на себе. В-третьих, если деятельность системы заканчивается полезным в каком-то отношении результатом, то «взаимодействие» компонентов данной системы всегда будет протекать по типу их взаимосодействия, направленного на получение результата. В-четвертых, взаимосодействие компонентов системы достигается тем, что каждый из них под влиянием афферентного синтеза или обратной афферентации освобождается от избыточных степеней свободы и объединяется с другими компонентами только на основе тех степеней свободы, которые вместе содействуют получению надежного конечного результата. И последнее, если результат оказывает центральное организующее влияние на все этапы формирования системы, а сам полезный результат является, несомненно, функциональным феноменом, то такая система носит название функциональной[59].

Исходя из этих положений, П.К. Анохин определил систему как «только такой комплекс избирательно вовлеченных компонентов, у которых взаимодействие и взаимоотношения принимают характер взаимосодействия компонентов на получение фокусированного полезного результата»[60].

Сегодня отдельные исследователи процесса исправления осужденных пытаются проектировать понятие системы по П.К. Анохину на свои предметные исследования. Возьмем, к примеру, работу О.М. Копыловой. Подразумевая под избирательно вовлеченными компонентами системы основные и факультативные формы воспитательной работы в пенитенциарном учреждении, а под фокусированным полезным результатом — максимально эффективный процесс формирования у осужденных к лишению свободы уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения, она сформулировала систему воспитательной работы в пенитенциарном учреждении как «комплекс таких форм воспитательной работы, у которых взаимодействие и взаимоотношения принимают характер взаимосодействия на получение фокусированного полезного результата — максимально эффективного процесса формирования у осужденных к лишению свободы уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирования правопослушного поведения»[61].

Правда, О.М. Копылова не объясняет, что она понимает под основными и факультативными формами воспитательной работы в пенитенциарном учреждении. Также неясно ее определение результата, точнее, выражение — «максимально эффективного процесса». Вполне достаточна формулировка результата, к которому стремится система воспитательной работы, изложенная в ч. 1 ст. 9 УИК РФ. Поэтому выражение «максимально эффективного процесса» здесь просто неуместно.

Несколько по-иному применяет метод функциональной системы в своих предметных исследованиях А.Ю. Агахаджиев. Прежде всего, в качестве элемента системы исправления осужденных к лишению свободы он выделяет фокусированный полезный результат — понятие исправления осужденных, сформулированное законодателем в ч. 1 ст. 9 УИК РФ. Вторым элементом автор определил совокупность учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, создаваемых, координируемых и контролируемых в рамках Министерства юстиции, задачи которых предусматривают опосредованное или непосредственное участие в процессе исправления осужденных либо опосредованное или непосредственное его осуществление, а также органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, иных органов, осуществляющих в пределах территории субъекта Российской Федерации опосредованное участие в процессе исправления. Данный элемент А.Ю. Агахаджиев именовал административным элементом.

Еще одной частью системы исправления осужденных А.Ю. Агахаджиева является так называемый обеспечивающий элемент — учреждения и органы, исполняющие уголовные наказания в виде лишения свободы, создаваемые, координируемые и контролируемые Министерством юстиции, а также органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, иные органы, которые своей деятельностью опосредованно или непосредственно обеспечивают функционирование соответствующей уголовно-исполнительному законодательству карательно-воспитательной среды.

Следующий элемент — действия Министерства юстиции, учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, иных органов, общественности, направленные на обеспечение условий и осуществление процесса воспитательной работы. Данный элемент автор называет деятельностным элементом.

И наконец, последним элементом системы исправления осужденных, по А.Ю. Агахаджиеву, является общественное воздействие, характеризуемое автором как многоуровневое образование взаимодействия общественности с уголовно-исполнительной системой в целом и исправительными учреждениями в частности с иными средствами исправления, охватывающее своим участием процесс исправления[62].

Говоря о системе исправления осужденных в целом, А.Ю. Агахаджиев в качестве ее элемента, наряду с результатом, административным, обеспечивающим и деятельностным элементами, выделяет общественное воздействие, делая тем самым его превалирующим над другими основными средствами исправления. При этом, по его словам, «для вхождения в систему исправления осужденных каждый элемент, помимо подчинения результату, должен обладать определенными качествами, а именно иметь опосредованное или непосредственное отношение к исправлению преступника»[63].

Таким образом, перед исследователем, который успешно выделил эффективную концепцию из общей теории систем, встает другая проблема — проблема ее проектирования на собственные предметные исследования. С одной стороны, при построении системы исправления осужденных исследователь должен руководствоваться положениями, сформулированными автором функциональной системы в пределах общей теории систем, а с другой — учитывать специфические особенности явлений и процессов, происходящих в области предмета собственных исследований. Как заметил А.И. Уемов, системный подход действительно можно рассматривать как «суверенный и полноправный исследовательский метод». Однако этому не противоречит то, что его применение может выступать в качестве условия применения другого метода[64].

Итак, именно функциональная система, где результат является неотъемлемым и решающим ее компонентом, инструментом, создающим упорядоченное взаимодействие между всеми другими ее компонентами, позволяет сформировать правовую базу, обеспечивающую действие различных направлений института исправления осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы.

Библиография

1 Советский энциклопедический словарь. 4-е изд. — М., 1989. С. 817.

2 См.: Сурмин Ю.П. Теория систем и системный анализ. — Киев, 2003. С. 3.

3 См.: Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. 6-е изд., перераб. и доп. — М., 1991. С. 409.

4 Керимов Д.А. Философские проблемы права. — М., 1972. С. 274.

5 См.: Бастрыкина О.А. Системообразующие связи внутреннего содержания права: дис. … канд. юрид. наук. — Коломна, 2005.

6 См.: Сидоров А.В. Системный подход в борьбе с тяжкими и особо тяжкими преступлениями // Проблемы безопасности личности в современной России: сб. ст. / под ред. Б.Т. Разгильдиева. — Саратов, 2010. С. 101—105.

7 См.: Мурзина Л.И. Убийство матерью новорожденного ребенка: уголовно-правовые и криминологические проблемы: дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 2008. С. 158—174.

8 Сурмин Ю.П. Указ. соч. С. 12—13.

9 Агошкова Е.Б., Ахлибининский Б.В. Эволюция понятия системы // Вопросы философии. 1998. № 7. С. 173.

10 Цицерон. Философские трактаты. — М., 1985. С. 139.

11 См.: Сурмин Ю.П. Указ. соч. С. 15—16.

12 Там же. С. 16.

13 Там же.

14 Агошкова Е.Б., Ахлибининский Б.В. Указ. ст. С. 173.

15 См.: Сурмин Ю.П. Указ. соч. С. 16—17.

16 См.: Философия / под ред. В.Н. Лавриненко. 3-е изд., испр. и доп. — М., 2007. С. 275.

17 См.: Сурмин Ю.П. Указ. соч. С. 18.

18 См.: Философия / под ред. В.Н. Лавриненко. С. 275, 276.

19 См.: Волкова В.Н. Из истории развития системного анализа в нашей стране // Экономическая наука современной России. 2001. № 2. С. 138.

20 См.: Богданов А.А. Всеобщая организационная наука. Т. 1—2. — Спб., 1913—1917.

21 Сурмин Ю.П. Указ. соч. С. 23, 24.

22 Там же. С. 22.

23 Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. — М., 1978. С. 37.

24 Анохин П.К. Принципы системной организации функций. — М., С. 20.

25 См.: Философия / под ред. В.Н. Лавриненко. С. 276.

26 Там же.

27 Bertalanffy L. Problems of life. — N.Y., 1960. P. 148.

28 Философский словарь. С. 408.

29 Советский энциклопедический словарь. С. 1209.

30 См.: Стурова М.П. Воспитательная система исправительно-трудовых учреждений (теоретико-педагогический и организационный аспекты). — М., 1991. С. 10—12.

31 См.: Ветошкин С.А. Пенитенциарная педагогика как наука и область практической деятельности: дис. ... д-ра пед. наук. — М., 2002. С. 234; Концепция развития социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными в исправительных учреждениях на период до 2010 года. — М., 2006. С. 2.

32 Уемов А.И. Указ. соч. С. 38—39.

33 Анохин П.К. Указ. соч. С. 25.

34 Сурмин Ю.П. Указ. соч. С. 52.

35 См.: Волкова В.Н. Указ. ст. С. 148.

36 Уемов А.И. Указ. соч. С. 50.

37 Эшби У. Р. Конструкция мозга. Происхождение адаптивного поведения. — М., 1962. С. 40.

38 Там же.

39 Уемов А.И. Указ. соч. С. 116.

40 Системные исследования. Ежегодник. — М., 1970. С. 37.

41 Черри К. Человек и информация. — М., 1972. С. 351.

42 Уемов А.И. Указ. соч. С. 106.

43 См.: Волкова В.Н. Указ. ст. С. 148.

44 Уемов А.И. Указ. соч. С. 117.

45 Садовский В.Н. Основания общей теории систем. — М., 1974. С. 23, 98; Его же. Методологические проблемы исследования объектов, представляющих собой системы // Социология в СССР. Т. 1. — М., 1965. С. 174.

46 Афанасьев В.Г. Системность и общество. — М., 1980. С. 24, 26.

47 Анохин П.К. Указ. соч. С. 30.

48 См.: Ветошкин С.А. Указ. раб. С. 232—233, 234.

49 См.: Стурова М.П. Указ. соч. С. 10—12.

50 Анохин П.К. Указ. соч. С. 30.

51 Там же. С. 25.

52 См.: Волкова В.Н. Указ. ст. С. 149.

53 Цит. по: Уемов А.И. Указ. соч. С. 115—116.

54 Сагатовский В.Н. Опыт построения категориального аппарата системного подхода // Философские науки. 1976. № 3. С. 69.

55 См.: Белослудцев В.И. Педагогические основы исправления осужденных к длительным срокам лишения свободы: дис. ... д-ра пед. наук. — Челябинск, 2000. С. 16, 128.

56 См.: Философия / под ред. В.Н. Лавриненко. С. 512; Крат М.В. Структурно-семантическая организация инфинитивных и герундиальных конструкций цели в современном английском языке: дис. … канд. филол. наук. — Пятигорск, 2005. С. 13.

57 Кант И. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 4 (1). — М., 1965. С. 268.

58 Анохин П.К. Указ. соч. С. 37.

59 Там же. С. 34—35, 37—38.

60 Там же. С. 34.

61 Копылова О.М. Коррекция понятия системы воспитательной работы в пенитенциарном учреждении // Вестн. Саратовской государственной академии права. 2009. № 6(70). С. 154.

62 См.: Агахаджиев А.Ю. Интеграция общественного воздействия в систему исправления осужденных // Вестн. Саратовской государственной академии права. 2010. № 6. С. 127—128.

63 Там же. С. 121.

64 См.: Уемов А.И. Указ. соч. С. 32.